Не помогла ни внезапная хворь адвоката Генриха Падвы, не дававшая ему покинуть больничную койку вплоть до самого 21 сентября, когда истекал срок давности по делу о мошенническом завладении Ходорковским и Платоном Лебедевым 44 процентами акций НИИУиФ, ни патетические демарши других защитников опального олигарха. Суд, несмотря на все усилия защиты, все же состоялся. Гособвинитель Дмитрий Шохин хладнокровно объявил неожиданно выздоровевшему к 22 сентября Генриху Падве, что срок давности по данному эпизоду истекает ровно в 24 часа 00 минут 22 сентября.
Приговор по основному эпизоду дела остался в силе. Обвинение не рассыпалось в прах, не обратилось в тыкву, как карета, наколдованная феей, жизнь оказалась не сказкой, а олигарх - не Золушкой.
С 22 сентября приговор в отношении фигурантов "дела Ходорковского" считается вступившим в законную силу, что лишает Михаила Борисовича возможности баллотироваться на довыборах депутата Госдумы в Москве. И значит полюбившуюся уже экс-олигарху "Матросскую тишину" придется менять не на кресло депутата, а на нары колонии строгого режима.
"Однако обвинение передергивает", - бубнил ошарашенный Генрих Падва. Действительно, после такой тяжелой и продолжительной болезни, не сразу разберешься - где голова больная, где здоровая. Тем более что вся многоголовая гидр..., пардон, защита олигарха была точно в таком же смятении. "Кассационное рассмотрение - пародия на правосудие", - восклицал Юрий Шмидт - это чисто пропагандистский ход. Суд просто отверг все доводы".
Доводов и впрямь было - по полной программе.
Примерно в два часа дня, аккурат во время выступления Генриха Падвы, в правоохранительные органы поступило сообщение о том, что здание суда заминировано. Атмосфера накалялась отнюдь не только от головной боли и лихорадочных мыслей адвокатов. Здание было оцеплено, около него стояли пожарные и милицейские машины, коридоры и залы "прочесывали" саперы. Впрочем, у самих судей сообщения об угрозе взрыва особых эмоций не вызвало. Суд невозмутимо продолжился. Саперы, тщательно обыскавшие здание, взрывного устройства не обнаружили. Эвакуировать находящихся внутри людей не стали.
"Михаил Борисович остался в России из-за принципа. Он считает себя невиновным, хотя с миллиардным состоянием он мог бы сидеть сейчас на собственном острове под пальмами", - со слезами на глазах рассказывал Юрий Шмидт журналистам о героическом олигархе. Сам Михаил Борисович заявил, что виновным его признал не суд, а кучка бюрократов.
И все же неблагодарный Михаил Борисович не прав, ибо - "да здравствует наш Российский суд - самый гуманный суд в мире!" - усилия гигантской (в несколько сот человек) труппы адвокатов не прошли даром и были по достоинству оценены.
Суд отменил приговор по эпизоду, связанному с растратой денежных средств в пользу Гусинского за отсутствием состава преступления, (видимо, справедливо рассудив, что братки-олигархи и без помощи Мосгорсуда разберутся, кто кому должен) и скостил подельникам срок лишения свободы на год.
Такая вот получилась интересная сказка. Но все же ближайшие восемь лет придется нашему герою вкушать прозу жизни в колонии строгого режима, тем более, что, как сам он на днях признавался другу всех бомжей и олигархов Проханову - тюрьма идет ему на пользу. И мы искренне желаем Михаилу Борисовичу оказаться через восемь лет на свободе в добром здравии и с чистой совестью.
Но сегодня наступило, видно, такое время, когда каждый должен занять, наконец, свое место и заняться на нем своим делом, не превращая жизнь в провинциальный театр, а суд в балаган. Судья должен судить, защитник защищать, депутат прилежно исполнять наказы избирателей, а вор - сидеть в тюрьме.
Владимир Можегов, специально для Русской линии