Международный Гаагский трибунал приговорил бывшего президента Республики Сербской в Боснии Биляну Плавшич к 11-ти годам тюремного заключения. Плавшич была признана виновной в том, что в 1992-94 гг. способствовала проведению этнических чисток на территории Боснии. Прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте настаивала на другом сроке для Плавшич - от 15 до 25 лет лишения свободы.
Напомним, бывший президент боснийских сербов добровольно сдалась Гаагскому трибуналу, признав свою вину по одной из статей обвинения - "преступления против человечности". Однако, со столь суровым приговором трибунала 72-х-летняя Плавшич не согласилась и заявила, что в ближайшее время подаст апелляцию на несправедливое решение суда. Кроме того, ее адвокаты обратились к гаагским судьям, попросив предоставить их подзащитной право оставаться на свободе до окончания рассмотрения апелляции.
Вряд ли, впрочем, это возымеет какое-либо действие. "Политтрибунал в Гааге", как называют его сербы, давно уже ясно продемонстрировал, на чьей он стороне в разборе тех трагических событий, которые происходили в Союзной республики Югославии в 90-х гг. прошлого века, - на стороне тех, кто ныне собирается вершить свой новый "трибунал" в Ираке.
Вместе с тем, в последнее время участились случаи "добровольной сдачи" сербов Гааге, публичное "признание ими своей вины". Если и допустить, что какая-то вина здесь действительно есть, то это лишь - доля вины, - в сравнении с тем, что сотворяли со своим противником и мирными жителями "бравые молодчики" возродившего практику концлагерей мусульманина Изетбеговича или фашиствующего хорвата Туджмана. Но сможет ли кто-то назвать хотя бы одного высокопоставленного чиновника или военного из боснийских мусульман или хорватов, который бы принес публичное покаяние за свое прошлое, или же добровольно поехал "доказывать справедливость" в созданный и действующий в обход международного права Гаагский трибунал? Генерал Бобетко, которого-таки решились затребовать на допрос гаагские прокуроры, уже который месяц "поправляет пошатнувшееся здоровье" в хорватском санатории, и гарантией его неприкосновенности на время всего "лечения" служит личное письмо премьера Хорватии Ивицы Рачана.
Но по своей ли действительно воле подставил под наручники руки президент Сербии Милутинович, только-только получивший приставку "экс", или "раскаявшаяся" престарелая Плавшич? Или, что стало подлинной сенсацией, - купил себе билет до Гааги Воислав Шешель, буквально на следующий день после триумфального переизбрания лидером Сербской радикальной партии?.. В Шешеле многие видели единственную альтернативу прозападным дос-овским политикам, в том числе и бывший президент Югославии Слободан Милошевич, призвавший всех сербских патриотов, независимо от принадлежности той или иной партии, на президентских выборах голосовать именно за Шешеля. И этот список сербских "добровольцев", отправившихся в Гаагу, можно продолжить.
По-видимому, моральный, психологический прессинг здесь становится просто невыносим. Об этом, кстати, однозначно сказал сам "депортировавшийся" Шешель: "В Сербии я не чувствую себя в безопасности". Слова Шешеля звучали как приговор.
К сожалению, насильственная экстрадиция в июне 2001 года Слободана Милошевича, которую тайно предприняли сербские власти на фоне преобладающей апатии населения, - стала не только и не столько каким-то там "прецедентом". После вывоза из страны человека, олицетворявшего собой, ни много ни мало, сербский отпор вооруженной агрессии НАТО, что-то не могло не надломиться в самом сознании людей. Тюремная хлебовозка, в которую запрятали этого человека отправившие его в "последний путь" к "злой тетке" дель Понте, - могло ли быть большее национальное унижение, удар по национальному духу?..
Было тогда в этом нечто глубоко символическое, имевшее, если хотите, некий высший, сакральный смысл. Милошевича экстрадировали в священный для сербов день, в день национального праздника - "Видовдан". Когда в стране вспоминают историческую битву на Косовом поле с турками в 1389 году, которая имела для сербского народа такое же значение, что и для России - Куликовская битва. И мало кто сейчас помнит последние слова Милошевича, которые он вдруг произнес перед тем, как подняться по трапу на борт самолета: "Знаете ли вы, что сегодня - День святого Витта?.."
Отвечая затем по местному ТВ на это высказывание, сербский премьер Зоран Джинджич только заметил, что "Милошевич призывал осуществить идеалы небесной Сербии, а сербское правительство обязалось осуществлять идеалы земной". Что, видимо, и наглядно демонстрирует всем сейчас.
С.Стефанов, Правда.Ru
Напомним, бывший президент боснийских сербов добровольно сдалась Гаагскому трибуналу, признав свою вину по одной из статей обвинения - "преступления против человечности". Однако, со столь суровым приговором трибунала 72-х-летняя Плавшич не согласилась и заявила, что в ближайшее время подаст апелляцию на несправедливое решение суда. Кроме того, ее адвокаты обратились к гаагским судьям, попросив предоставить их подзащитной право оставаться на свободе до окончания рассмотрения апелляции.
Вряд ли, впрочем, это возымеет какое-либо действие. "Политтрибунал в Гааге", как называют его сербы, давно уже ясно продемонстрировал, на чьей он стороне в разборе тех трагических событий, которые происходили в Союзной республики Югославии в 90-х гг. прошлого века, - на стороне тех, кто ныне собирается вершить свой новый "трибунал" в Ираке.
Вместе с тем, в последнее время участились случаи "добровольной сдачи" сербов Гааге, публичное "признание ими своей вины". Если и допустить, что какая-то вина здесь действительно есть, то это лишь - доля вины, - в сравнении с тем, что сотворяли со своим противником и мирными жителями "бравые молодчики" возродившего практику концлагерей мусульманина Изетбеговича или фашиствующего хорвата Туджмана. Но сможет ли кто-то назвать хотя бы одного высокопоставленного чиновника или военного из боснийских мусульман или хорватов, который бы принес публичное покаяние за свое прошлое, или же добровольно поехал "доказывать справедливость" в созданный и действующий в обход международного права Гаагский трибунал? Генерал Бобетко, которого-таки решились затребовать на допрос гаагские прокуроры, уже который месяц "поправляет пошатнувшееся здоровье" в хорватском санатории, и гарантией его неприкосновенности на время всего "лечения" служит личное письмо премьера Хорватии Ивицы Рачана.
Но по своей ли действительно воле подставил под наручники руки президент Сербии Милутинович, только-только получивший приставку "экс", или "раскаявшаяся" престарелая Плавшич? Или, что стало подлинной сенсацией, - купил себе билет до Гааги Воислав Шешель, буквально на следующий день после триумфального переизбрания лидером Сербской радикальной партии?.. В Шешеле многие видели единственную альтернативу прозападным дос-овским политикам, в том числе и бывший президент Югославии Слободан Милошевич, призвавший всех сербских патриотов, независимо от принадлежности той или иной партии, на президентских выборах голосовать именно за Шешеля. И этот список сербских "добровольцев", отправившихся в Гаагу, можно продолжить.
По-видимому, моральный, психологический прессинг здесь становится просто невыносим. Об этом, кстати, однозначно сказал сам "депортировавшийся" Шешель: "В Сербии я не чувствую себя в безопасности". Слова Шешеля звучали как приговор.
К сожалению, насильственная экстрадиция в июне 2001 года Слободана Милошевича, которую тайно предприняли сербские власти на фоне преобладающей апатии населения, - стала не только и не столько каким-то там "прецедентом". После вывоза из страны человека, олицетворявшего собой, ни много ни мало, сербский отпор вооруженной агрессии НАТО, что-то не могло не надломиться в самом сознании людей. Тюремная хлебовозка, в которую запрятали этого человека отправившие его в "последний путь" к "злой тетке" дель Понте, - могло ли быть большее национальное унижение, удар по национальному духу?..
Было тогда в этом нечто глубоко символическое, имевшее, если хотите, некий высший, сакральный смысл. Милошевича экстрадировали в священный для сербов день, в день национального праздника - "Видовдан". Когда в стране вспоминают историческую битву на Косовом поле с турками в 1389 году, которая имела для сербского народа такое же значение, что и для России - Куликовская битва. И мало кто сейчас помнит последние слова Милошевича, которые он вдруг произнес перед тем, как подняться по трапу на борт самолета: "Знаете ли вы, что сегодня - День святого Витта?.."
Отвечая затем по местному ТВ на это высказывание, сербский премьер Зоран Джинджич только заметил, что "Милошевич призывал осуществить идеалы небесной Сербии, а сербское правительство обязалось осуществлять идеалы земной". Что, видимо, и наглядно демонстрирует всем сейчас.
С.Стефанов, Правда.Ru
