itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Храм или „Музей ГУЛАГа"?

Память о репрессиях в культурном ландшафте России: политическое и духовное измерения

0
408
Время на чтение 6 минут
Храм или „Музей ГУЛАГа
Фото: РИА "Новости" (частично)

В год столетия Русской революции разговор о репрессиях советского периода, скорее всего, кардинально поменяет своё направление. После смены общественно-политической парадигмы в 2014 году выяснилось, что народ воспринимает собственную историю более сложно и цельно.

Ещё несколько лет назад дискуссии о репрессиях советского периода строились вокруг вопроса: «Вы готовы это признать или нет?» - его часто ставили в ходе телевизионных ток-шоу. Казалось, общество находится в исторической растерянности и не может консолидироваться, двигаться вперёд, не дав окончательной оценки советской эпохе. Однако после смены общественно-политической парадигмы в 2014 году выяснилось, что постановка вопроса надуманна, а общество воспринимает свою историю намного более серьёзно и цельно. В год 100-летия Русской революции разговор о репрессиях, скорее всего, кардинально поменяет направление. Разворачивается новая дискуссия - о том, кто имеет преимущественное моральное право объяснять и интерпретировать трагические страницы нашей истории. И с каких позиций надо это делать?

Сегодня отчётливо выделяются два противоречащих друг другу взгляда на тему репрессий, сталкиваясь в непримиримой борьбе. Они обусловлены не только разницей политических предпочтений людей, поскольку формируются на более глубоком уровне мировоззрения и культуры. Можно говорить, что в их основе лежат два разных подхода: христианский и противоположный ему. Образно говоря, в первом случае человек видит на местах репрессий храм, во втором - «Музей ГУЛАГа».

Если коснуться сферы культуры и искусства, то «Музей ГУЛАГа» культивирует ненависть к палачам и страх смерти. И палачи в нём уже даже не конкретные люди, а некая грозная тёмная сила, злой рок, левиафан. В «Музее ГУЛАГа» обычно ощущаются пустота и звонкое напряжение. С людьми, мучительно ушедшими до времени из жизни, нет и не может быть никакой связи и никакого общения, они где-то совсем далеко, их голоса забыты и не слышны, в лучшем случае остались одни интонации. Это не святые и не мученики - это жертвы, которые и после смерти испытывают страдания. Часто они воспринимаются как обезличенный сгусток боли - подобно Маскам скорби Эрнста Неизвестного. Они взирают на оставшихся жить осуждающе и взывают к мести: воздайте злу таким же злом.

Перед ушедшими чувствуешь вину, а перед роком смерти - беспомощность и злобу. Нехристианский культурный взгляд на репрессии направлен в наш материальный мир, он не метафизичен.

«Музей ГУЛАГа» стал едва ли не одним из видов современного искусства, он нарочито антиэстетичен и провокационен. Как элемент современной контркультуры, он требует мести не только палачам, но даже и всей культуре. Не только модерну, принципы которого реализовались в истории XX века, но и христианской цивилизации в целом. Всей своей изобразительной силой он воплощает и отражает атеистический бунт Ивана Карамазова и Николая Ставрогина, как бы спрашивая: где же был ваш Бог, допустивший такие страдания?

Этот ГУЛАГ «не забудет, не простит». Руководствуясь логикой мести, он видит в страданиях погибших легитимацию ответной, новой жестокости, которая, однако же, направлена не на физическое уничтожение людей, а на уничтожение традиции. «Музей ГУЛАГа» в этом развязывает руки. Злость и беспомощность перед неотвратимостью рока в конечном счёте даёт ощущение отчаянной, почти бунтарской свободы, позволяет почувствовать себя хозяином жизни. Если зло так велико и неотвратимо, то тогда всё позволено. Некоторые люди, ощущающие неотвратимость смерти, начинают мстить за это даже и самой жизни.

Нехристианское восприятие темы репрессий становится протестной политической технологией.

Слова «зэки», «ГУЛАГ», «чекисты», «политические доносы», «политические репрессии», «политзаключённые» и другая лексическая атрибутика темы репрессий были приватизированы и осовременены отечественным либерально-протестным дискурсом. Подкрепляя свою легитимность историческим прошлым, его лексика приобрела дополнительный смысл, сложилась в некий аппарат и используется для обличения не только былого, но и современности. Такая управляемая актуализация исторической памяти о репрессиях стала мощным политическим ресурсом. Ключевые тезисы этой риторики хорошо известны и сводятся к следующему: проведение трибунала над советским периодом, тотальная десоветизация России по прибалтийскому сценарию, массовое покаяние русского народа за советский период перед судом истории и мировой общественностью. А далее как итог следуют требования кардинальной смены культурно-ценностной парадигмы развития исторической России.

«Музею Гулага» чужда и невыносима консолидирующая сила «Бессмертного полка». Он не смог его высмеять и от злости создал свой ответ - акцию «Бессмертный барак». Словосочетание лишено вкуса и, к сожалению, опошляет память безвинно пострадавших людей.

Христианский подход к теме репрессий создаёт другую картину. Места и события, связанные с гибелью невинных, он не проклинает, а освящает. Это мышление материализуется в эстетике и богословии православного храма, где на каждой литургии вспоминается история репрессированного Бога. Здесь в молитве выстраивается личная связь человека с Богом и с погибшими. Погибшие - это не сгусток ненависти, а конкретные живые души. Они не взывают к мести, а ждут молитвенной помощи. Среди них есть и мученики за веру, известные и неизвестные миру святые, которые умирали с молитвой на устах - без проклятий в адрес своих палачей. Люди приходят в храм не за обезболивающим совесть адреналином, который предлагает музей исторических ужасов, а с целью принести Богу бескровную жертву: «Жертва Богу - дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Христианство настаивает, что зло, ведущее к страданию и смерти, находится внутри человека, и что врачевать его нужно любовью и покаянием, а не злобой и отчаянием.

К этому можно добавить, что сам Солженицын, не будучи в состоянии скрыть ненависть к советскому правосудию и лагерной системе, испытывая желание личной моральной сатисфакции и создавая одно из самых известных политических обличений XX века, всё-таки предпринимает драматическую попытку остаться христианином в оценке репрессий. Он изо всех сил старается запустить в создаваемый собственными руками музей ненависти под названием «Архипелаг ГУЛАГ» хотя бы немного христианского света, восклицая:

«Пусть захлопнет здесь книгу тот читатель, кто ждёт, что она будет политическим обличением.

Если б это так просто! - что где-то есть чёрные люди, злокозненно творящие чёрные дела, и надо только отличить их от остальных и уничтожить. Но линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека. И кто уничтожит кусок своего сердца?..»

«Музей ГУЛАГа» без христианской составляющей со временем становится похож на аттракцион ужасов. Он не лечит и не приносит избавления от страданий. Чтобы память о трагедии народа служила нравственному оздоровлению общества, монополию на неё необходимо забрать у политтехнологов и менеджеров современного искусства, передать народу и наполнить христианским, молитвенным духом.

Христианский взгляд на репрессии позволит деполитизировать эту тему. Он сместит в ней акцент с поиска обидчика на духовное преображение, с юридических вопросов - на духовно-нравственные. Примером служит само Евангелие, требующее не смерти врагам, а духовного исцеления человека, включая не только святых, но разбойников и палачей.

Тема репрессий - это не набор фактов из новейшей истории и даже не урок. Это метод воспитания общества. В стране, культура которой основана преимущественно на православной традиции, христианизация этого метода сделает его консолидирующим. Как крест - орудие казни и знак позорной смерти - стал святым символом вечной жизни и любви Бога к человеку, так и память о репрессиях может стать школой любви и служить нравственному оздоровлению общества.


От редакции. «ЛГ» продолжает обсуждение значения, направленности, уроков, малоизвестных фактов и сторон русских революций 1917 года - Февральской и Великой Октябрьской социалистической. Приглашаем к разговору историков, политологов, публицистов, а также наших читателей.

http://lgz.ru/article/-45-6575-15-11-2016/khram-ili-muzey-gulaga-/
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Василий Щипков
«Ждем победы и молимся о мире»
Это тот случай, когда дальнейшее бездействие России было бы историческим преступлением
02.03.2022
Похищение традиции и секулярное пастырство
Об историческом феномене интеллигенции
29.05.2018
Все статьи Василий Щипков
Последние комментарии
О красных и белых
Новый комментарий от Потомок подданных Императора Николая II
29.03.2024 00:26
Пикник на обочине Москвы
Новый комментарий от Vladislav
29.03.2024 00:17
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от учитель
29.03.2024 00:00
Если всерьёз об Эдмунде Шклярском и о «Пикнике»
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 23:30
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Калужанин
28.03.2024 22:04
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Александр Тимофеев
28.03.2024 21:09
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 20:04