Происхождение
Михаил
Николаевич родился в семье представителей старинных дворянских родов.
Отец, Николай Алексеевич Галкин, был военно-морским врачом и принимал
участие в кругосветном плавании на шлюпе «Мирный», которым командовал М.
П. Лазарев, ставший впоследствии адмиралом и главнокомандующим
Черноморским флотом. После увольнения с флота Н. А. Галкин в течение 25
лет был директором первой мужской гимназии в Казани. Мать Михаила
Николаевича происходила из старинного польского дворянского рода
Враских, ее предки служили еще царю Алексею Михайловичу и в середине
XVII века были пожалованы поместьями. Для сохранения этой фамилии
Надежда Николаевна Галкина (Враская) ходатайствовала в 1869 году перед
императором Александром II о том, чтобы ее родовая фамилия была
присоединена к фамилии мужа и ее дети с потомством могли именоваться
двойной фамилией. Просьба эта была удовлетворена, и с 24 декабря 1870
года Михаилу Николаевичу с двумя родными братьями Петром и Николаем было
разрешено именоваться Галкиными-Враскими [1].
В связи с этим его двойная фамилия до сих пор вызывает разночтения, так как еще при жизни Михаила Николаевича в печати встречалось четыре варианта написания: «Галкин-Враский», «Галкин-Врасский», «Галкин-Враской», «Галкин-Врасской», что наблюдается и в современных публикациях. Но эту путаницу отчасти внес он сам. Дело в том, что его собственноручная подпись с 1870 года - «Галкин-Враский», а с середины 1885 года и до смерти она оставалась неизменной - «Галкин-Враской» (в обоих случаях с одной буквой «с»).
Михаил Николаевич Галкин-Враской родился 17/30 сентября 1832 года [2] в родовом имении Галкиных - селе Полянки Спасского уезда Казанской губернии. После окончания в 1853 году юридического факультета Казанского университета Галкин-Враской начал службу в управлении Оренбургского и Самарского генерал-губернатора чиновником по дипломатической части с переводом в Министерство иностранных дел.
В 1859 году он был назначен чиновником по дипломатической части к экспедиции в Закаспийскую область. Там он собирал сведения о туркменских племенах. На основании материалов, добытых в этих экспедициях, Галкин-Враской опубликовал работы, получившие известность в научном мире. Им была написана книга «Этнографические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю» [3], а статья о туркменах отмечена серебряной медалью Русского географического общества, в котором он состоял с 1859 года. Эта же статья в извлечениях была напечатана в трудах Парижского географического общества [4], членом которого Михаил Николаевич также являлся.
 |  |
Свет в тюремном мраке
В 1862 году Галкин-Враской был причислен к Министерству внутренних дел и с этого времени занялся исследованием тюремного вопроса в России и за рубежом. До конца 1864 года он осмотрел крупнейшие тюрьмы Англии, Франции, Пруссии, Бельгии и составил подробное описание их устройства и функционирования; на основании этих собранных материалов опубликовал книгу «Материалы к изучению тюремного вопроса» [5], которая вышла в свет в 1868 году двумя изданиями. Очень долгое время этот труд был единственным в России пособием по тюрьмоведению и даже в наши дни не утратил актуальности и значения.
В 1867 году Михаил Николаевич как один из семи директоров Петербургского тюремного комитета принимал участие в строительстве и обустройстве новой экспериментальной тюрьмы в Петербурге для срочных арестантов. Она представляла собой вторую такую тюрьму в империи (наряду со смирительно-рабочим домом в Москве, которым заведовал граф В. А. Соллогуб), где впервые в России было решено провести эксперимент с ночным разъединением заключенных по одиночным камерам и обязательно-принудительным трудом в целях выработки этими методами системы нравственного исправления преступников. Самым же революционным нововведением было то, что впервые в России заключенные стали получать за свой труд заработную плату. Позднее, когда Галкин-Враской был начальником Главного тюремного управления (ГТУ) (1879-1896), эта реформа с обязательным трудом заключенных и выплатой им заработной платы с 1886 года была распространена им на всю тюремную систему Российской империи. А на месте бывшей тюрьмы для срочных арестантов в 1890‑х годах в Петербурге по его инициативе была построена образцовая одиночная тюрьма, которая из-за лучевого расположения корпусов получила название «Кресты»; эта известная всем тюрьма действует и по сей день. Как начальник Главного тюремного управления он осуществил реформы, улучшившие финансовое обеспечение тюремного персонала и структуру управления губернскими тюрьмами; добился обязательности труда заключенных с начислением им заработной платы, большую часть которой они получали при выходе на свободу; проявлял заботу о беспризорниках, детях бродяг и заключенных и стремился к тому, чтобы они содержались в приютах и богадельнях за казенный счет. Для больных ссыльных по проекту Галкина-Враского на этапах ссыльного тракта Восточной Сибири стали учреждаться лазареты; он заботился о духовном окормлении заключенных - при каждой тюрьме России обязательно был православный храм. Когда в декабре 1895 года Галкин-Враской покидал эту должность, газета «Свет», делая обзор его деятельности, написала так: «...Он в корне преобразовал всю систему тюремного заключения, улучшил содержание заключенных... внес в мрак тюрьмы свет религии. ...Приучил арестанта к труду и наделил заработной платой... сделал из тюрьмы каторжной исправительное заведение. Своей службой царю и России он поставил себе несокрушимый памятник» [6].
Из Эстляндии - в Саратов
11 октября 1868 года М. Н. Галкина-Враского назначили Эстляндским губернатором (исполнял эту должность до 25 сентября 1870 года). В Эстляндии он долгое время, преодолевая сопротивление немецкого дворянства, пытался ввести русский язык в делопроизводство края и в конечном итоге все-таки ввел его, из-за чего вошел с немецким баронством в конфликт, ставший причиной его отставки. Чиновник уважительно относился к коренным жителям Прибалтики - латышам и эстонцам и в неурожайный для Эстляндии год создал Продовольственный фонд для помощи нуждающимся.
3 декабря 1870 года Михаил Николаевич вступает в должность саратовского губернатора и остается на этом посту до 23 апреля 1879 года. С этого момента наш край приобретает одного из лучших управляющих.
В Саратове Галкин-Враской показал себя как талантливый организатор и опытный чиновник. Период его губернаторской деятельности пришелся на время реформ Александра II, и, таким образом, в Саратове ему довелось вводить новое городовое положение, всеобщую воинскую повинность и новый порядок расквартировки войск, перестраивать городское общественное хозяйство и управление немецкими поселенцами.
Галкин-Враской был первым из саратовских губернаторов, который начал озеленять центральные улицы города, например Камышинскую (Рахова) и Астраханскую, а затем распространил это начинание на другие города губернии. Вместе с озеленением улиц по его распоряжению шло их замощение булыжным камнем. Был решен вопрос о водопроводе: городская Дума отклонила план снабжения города водой из подземных источников, а поддержала предложение губернатора о водоснабжении из Волги, и 1 октября 1875 года был сдан в эксплуатацию водопровод, оснащенный чугунными трубами взамен старых деревянных. Водопровод из Волги позволил доставлять в город воду в необходимом количестве, благодаря чему стало возможным устройство фонтанов на площадях и улицах и бесплатное водоснабжение казенных учреждений [7].
Михаил Николаевич был инициатором открытия в Саратове детского приюта с отделением для самых маленьких под названием «Ясли», двух больниц («Приемного покоя для приходящих больных», расположенного на улице Соколовой, 78 и «Отделения приемного покоя», Соколовая, 290). При нем была учреждена зимняя спасательная станция на Волге (первая в России в этом роде); создана исправительная колония для несовершеннолетних правонарушителей, которая называлась Учебно-исправительным приютом. По его почину в Саратове начали выходить две новые газеты: «Саратовский дневник» и «Саратовская биржа».
 |  |  |
В сфере образования в Саратовской губернии за время губернаторства Галкина-Враского также произошли значительные изменения к лучшему. Если в 1870 году в Саратовской губернии было 326 учебных заведений с 8143 учащимися (7407 мальчиков и 736 девочек), то в 1880 году количество школ увеличилось до 616, а учащихся - до 65 112 (44 593 мальчика и 20 519 девочек) [8], то есть число учебных заведений выросло в 2 раза, а число учащихся - в 8 раз.
Служа в нашем городе, Галкин-Враской проявил себя талантливым и инициативным администратором, что стало одной из причин решения правительства назначить его начальником впервые учрежденного в России в 1879 году Главного тюремного управления в составе МВД.
Оставлял Саратов Михаил Николаевич в звании Почетного гражданина всех городов губернии - этого звания он был удостоен за вклад в дело народного образования и здравоохранения.
Однако и покинув город на Волге, Михаил Николаевич продолжал ему помогать - теперь уже используя свои новые столичные возможности. Он знал нужды города и чутко откликался на все просьбы о помощи и содействии.
Музей
В
начале 1880‑х годов Саратов оставался культурной провинцией. Но
благодаря Михаилу Николаевичу, немало сделавшему для роста культурного
уровня в губернии и сохранения исторического наследия, это во многом
было исправлено.
Через год после его отъезда Саратову потребовалась помощь в деле строительства здания для художественного музея им. А. Н. Радищева. Известный русский художник Алексей Петрович Боголюбов (1824-1896), собиравший в течение всей жизни картины и различные художественные ценности, не имел наследников и боялся, что коллекция после его смерти будет рассеяна. Поэтому он решил подарить свою коллекцию одному из провинциальных городов России, с тем, чтобы образовать в нем музей. Выбор Боголюбова пал на Саратов, потому что с этим городом был связан его дед А. Н. Радищев, именем которого А. П. Боголюбов и хотел назвать музей. Не имея связей с Саратовом, Боголюбов в 1877 году обратился к своему другу, члену Государственного Совета К. П. Победоносцеву, с просьбой сообщить саратовскому губернатору М. Н. Галкину-Враскому о своем намерении [9]. Победоносцев 6 декабря 1877 года написал Михаилу Николаевичу обстоятельное письмо, в котором подробно рассказывал о решении Боголюбова открыть в Саратове художественный музей [10]. Уже 20 декабря 1877 года губернатор передал это письмо на рассмотрение Саратовской городской думы [11]. На заседании 11 января 1878 года она постановила принять предложение А. П. Боголюбова с обязательством устроить помещение для музея. А в личном письме к Боголюбову Галкин-Враской писал: «Со своей стороны я считаю себя особенно счастливым, что за время управления моего Саратовскою губерниею возникло, благодаря Вам, такое важное предположение, имеющее несомненно содействовать поднятию нравственного уровня жителей здешнего края, посредством развития и образования художественного вкуса» [12].
Но начатое таким образом дело оставалось без движения почти два с половиной года, до весны 1880-го, когда Галкин-Враской лично занялся этим вопросом. В письме из Петербурга от 24 апреля 1880 года к городскому голове Саратова А. И. Недошивину он сообщил, что архитектор Штром согласился строить здание Саратовского Радищевского музея: «Тайный советник Штром... был у меня и просил о сообщении ему... плана местности с обозначением северной и южной стороны, что особенно нужно знать при размещении картинной галереи... Я охотно передам тайному советнику Штрому означенные просимые им сведения, если только Вам угодно будет сообщить их мне» [13].
Из письма Галкина-Враского к городскому голове Недошивину от 24 мая 1880 года мы узнаём, что Боголюбов передал все дела музея бывшему саратовскому губернатору: «...Алексей Петрович Боголюбов прибыл теперь из Парижа, где постоянно жил, в Петербург, возложил на меня все переговоры с Саратовским городским общественным управлением, а равно и все заботы по основанию в Саратове того музея... По добрым воспоминаниям моим о Саратове, я изъявил Алексею Петровичу полное согласие быть исполнителем его воли по основанию музея...» [14]. Делами строительства Радищевского музея Михаил Николаевич занимался до 1881 года, когда он в письме в Саратов Недошивину от 8 июля сообщил, что проект здания Радищевского музея, поданный Боголюбовым на рассмотрение, одобрен императором Александром III [15].
Саратовский художественный музей имени А. Н. Радищева был открыт в 1885 году и стал первым в Российской империи общедоступным художественным музеем - Московская Третьяковская галерея была открыта только в 1892 году, а Русский музей в Петербурге - в 1898‑м, и весомый вклад в ускорение процесса строительства здания для музея внес Почетный гражданин города Саратова М. Н. Галкин-Враской, которого А. П. Боголюбов называл «первым начинателем Радищевского музея».
На этом отношения Михаила Николаевича с музеем не закончились. Боголюбов оказал на Галкина-Враского такое сильное идейное влияние, что он тоже решил передать в дар Саратовской губернии почти всю свою коллекцию художественных ценностей. Так, по завещанию Галкина-Враского после его смерти в Радищевский музей 21 мая 1916 года поступило «...крупное и ценное пожертвование... состоящее из картин, бронзы, мебели и других предметов искусства, всего до 200 номеров (выделено мной. - С. З.)...» [16]. За этими сухими цифрами скрываются конкретные ценности - картины, предметы домашнего интерьера и т. п. В числе этих художественных ценностей в дар Радищевскому музею попало немало полотен западноевропейских мастеров XVII-XIX веков, например: Яна ван Гойена (1596-1656) «Хижина на берегу моря»; Иоганна Батиста Лампи (1751-1830) «Портрет Екатерины II», который находится в постоянной экспозиции; Я. Д. де Хема (1606-1684) «Плоды»; «Портрет Александра I на серебряной пластине» неизвестного художника; И. К. Айвазовского (1817-1900) «Вид Константинополя» и «Море»; А. О. Орловского (1777-1832) «Киргиз на лошади»; Л. Ф. Лагорио (1826-1905) «Нева ночью у Зимнего дворца» и образцы русской мебели эпохи ампир [17]. И помимо всего этого даритель оставлял 2000 рублей на расходы по доставке всех завещанных им Радищевскому музею вещей из столицы в Саратов [18]. Дар Галкина-Враского из всех частных пожертвований по количеству предметов искусства и их художественной ценности является вторым после дара Алексея Петровича Боголюбова.
Оставляя свою коллекцию Радищевскому музею, Михаил Николаевич в завещании собственноручно выразил свою волю так: «Все поименованные предметы завещаются мною Саратовскому Радищевскому музею, усердной просьбой помещения их в одной комнате, по возможности с наименованием залой моего имени» [19].
Еще до революции директор Радищевского музея П. Н. Боев пытался осуществить эту волю Галкина-Враского и 5 марта 1914 года обратился с письмом к министру торговли и промышленности, где писал: «...В недалеком будущем имеется в виду поместить крупное и ценное пожертвование Почетного гражданина города Саратова статс-секретаря М. Н. Галкина-Враского, состоящее из картин, бронзы, мебели и других предметов искусства, всего до 200 номеров, для чего потребуется отдельный зал, разместить же как эти предметы, так и имеющие поступить другие пожертвования - в существующем помещении музея не представляется возможным» [20]. Но начавшаяся в июле 1914 года Первая мировая война, а затем революция не позволили осуществить этот замысел.
Нужно еще раз подчеркнуть, что всё это Галкин-Враской делал, уже не будучи саратовским губернатором, что родился и вырос он в Казани, пика своей карьеры достиг в Петербурге, но полюбил именно Саратов!
Консерватория
В
1873 году, благодаря личному активному участию Галкина-Враского, было
открыто Саратовское отделение Императорского Русского музыкального
общества, а сам он стал первым председателем его дирекции. Позже,
находясь на службе в Петербурге в должности начальника Главного
тюремного управления и одновременно с этим являясь уполномоченным
представителем Саратова в Главной дирекции Императорского Русского
музыкального общества, он ходатайствовал о преобразовании Саратовских
музыкальных классов в музыкальное училище.
Для решения этого вопроса Галкин-Враской в ноябре 1893 года лично обратился с письмом к министру финансов С. Ю. Витте, где писал: «Дирекция Саратовского отделения Императорского Русского музыкального общества уполномочила меня, как своего представителя, ходатайствовать перед Вашим Высокопревосходительством об оказании содействия к преобразованию Саратовских музыкальных классов в музыкальное училище с назначением от казны постоянной субсидии в размере 5000 рублей в год» [21]. В 1895 году музыкальное училище в Саратове появилось.
Финансовые средства для его открытия были выделены не из Министерства народного просвещения, а из Министерства внутренних дел [22], в состав которого и входило Главное тюремное управление [23]; напомним, что тогда его начальником был Галкин-Враской (иными словами, он являлся заместителем министра внутренних дел по тюремной части).
Для строительства здания Саратовского музыкального училища был сначала отведен в пользование, а в июне 1901 года получен в собственность участок земли в самом престижном месте центра города - на пересечении улиц Никольской (ныне Радищева) и Немецкой (с 1914 по 1917 год Скобелевской, ныне проспект Кирова). Этому содействовал Михаил Николаевич, с 1896 по 1916 год занимавший должность члена Государственного совета. В том же здании в 1912 году была открыта Саратовская консерватория, пребывающая в нем и по сей день. В ее создании важнейшую роль также сыграл бывший саратовский губернатор.
Решение об открытии консерватории в Саратове с необходимой ежегодной государственной субсидией было вынесено Государственной думой и Государственным советом и утверждено императором Николаем II еще в 1910 году [24], но, несмотря на это, фактическое открытие консерватории состоялось только через два года из-за того, что ранее не было разрешения Главной дирекции Императорского Русского музыкального общества (ИРМО). Такое разрешение было получено благодаря ходатайству Галкина-Враского перед председателем ИРМО герцогиней Еленой Георгиевной Саксен-Альтенбургской [25].
В день торжественного открытия Саратовской консерватории (21 октября/3 ноября 1912 года) Михаил Николаевич был в нашем городе и присутствовал на этом торжестве, после которого в тот же день, в нарушение устава ИРМО о правилах делопроизводства, как статс-секретарь Его Императорского Величества обратился напрямую с телеграммой к императору Николаю II. Бывший саратовский губернатор выступил с предложением назвать консерваторию в честь наследника престола цесаревича Алексея Николаевича [26]. Такое разрешение было получено, и Саратовская консерватория с 1912 года до революции именовалась «Алексеевской».
Саратовская консерватория после Московской и Петербургской была третьей в империи и первой в провинции! Когда обсуждался вопрос об открытии консерватории в одном из провинциальных городов, конкуренцию Саратову составляли Одесса и Киев, где уровень развития музыкального образования не был ниже, чем в нашем городе. Поэтому открытие именно в Саратове третьей в Российской империи консерватории прежде всего объясняется поддержкой бывшего саратовского губернатора, Почетного гражданина Саратова, члена Государственного совета, статс-секретаря Его Императорского Величества Михаила Николаевича Галкина-Враского.
Университет
Михаил Николаевич также принял активное деятельное участие и в деле открытия Саратовского университета.
В декабре 1906 года в Петербурге Галкин-Враской встретился с депутацией из Саратова, приехавшей в столицу ходатайствовать перед правительством об открытии университета. 28 декабря Михаил Николаевич написал письмо товарищу министра народного просвещения Осипу Петровичу Герасимову, в котором просил об открытии университета именно в Саратове - из десяти претендовавших на это городов. (Кроме Саратова, в числе претендентов были Минск, Самара, Царицын, Астрахань, Витебск, Ярославль, Смоленск, Нижний Новгород и Воронеж). Объяснял он свою рекомендацию тем, что, во‑первых, «Саратов самый крупный из перечисленных городов, число жителей в нем... доходит до 207.000 [чел.], между тем как другие города не достигают и половины числа населения Саратова», во-вторых, «Саратов в деле постановки первоначального образования занимает одно из первых мест, ежегодно открывая новые начальные школы в таком размере, чтобы не было отказа в приеме детей...» и, таким образом, «...удовлетворяя в значительной степени нуждам первоначального и среднего образования, имеет, конечно, преимущественное перед другими городами право на основание в нем университета». В-третьих, Галкин-Враской указывал на то, что Саратов слишком далеко отстоит от ближайших университетских городов: от Москвы - 800 верст, Киева - 1400 верст, Харькова - 1200 верст, Казани - более 1000 верст. Но в то же время благодаря местонахождению в Среднем Поволжье, а также Волге и железным дорогам, прорезывающим Саратовскую губернию, к Саратову тяготел ряд губерний: Саратовская, Самарская с Уральской областью и Оренбургским краем, часть Симбирской, Пензенская, Тамбовская, Астраханская и часть Донской области. Таким образом, по мнению Галкина-Враского, даже «в этом отношении, ни один из домогающихся университета городов не может сравняться с Саратовом» [27]. Аргументы Михаила Николаевича позволили начертить своеобразную схему - расположение университетов на географической карте обозначалось в виде звезды, причем на место Саратова выпадала пустота. Интересно, что в дальнейшем при обсуждении вопроса о том, в каком именно городе открыть новый университет, все эти аргументы Галкина-Враского повторялись уже заместителем министра народного просвещения О. П. Герасимовым и вошли в историю под названием «герасимовская звезда». Нельзя также игнорировать тот факт, что Галкин-Враской был вхож в императорскую семью. По роду своей благотворительной деятельности он был дружен с матерью императора Николая II - вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной, а дочь императора Николая I Ольга Николаевна (1822-1892), королева Вюртембергская, даже завещала ему ларец-шкатулку XVI века [28]! Поэтому с большой долей вероятности можно предположить, что решение императора Николая II открыть университет именно в городе Саратове могло быть принято под влиянием личных дружеских связей М. Н. Галкина-Враского с императорской семьей (такие связи никогда не находят прямого отражения в делопроизводственной документации и поэтому не оседают в фондах архивов).
Саратовский
университет был открыт в 1909 году. Галкин-Враской по этому поводу
прислал Совету Императорского Николаевского Саратовского университета
поздравительное письмо, в котором говорил о том, что он «...со своей
стороны, как бывший Саратовский губернатор, счастливый сохранившимися
отношениями, - свидетельствовал перед министерством народного
просвещения, в ряду поступивших в министерство ходатайств, о
предпочтительности избрания Саратова для учреждения высшего учебного
заведения» [29].
В этом же письме он сообщал, что завещает Саратовскому университету
свою значительную библиотеку общеобразовательного характера, которую
намеревается передать до своей смерти.
Михаил Николаевич передал в дар молодому университету свою библиотеку из 3750 названий в количестве 8162 томов на сумму в 14 633 рубля [30] - он подарил столько книг, сколько самим учреждением было приобретено за деньги в течение первых 8 лет существования! Документально подтверждено, что все эти книги в Саратовский университет поступили: 811 томов получены в июне 1912 года [31]; 7067 томов - в апреле 1914 года [32]. Но главная ценность подаренной библиотеки заключалась в том, что в будущем она стала основой для открытия новых факультетов: в коллекции Галкина-Враского были книги по географии, литературе, этнографии, статистике, экономике, истории, философии, тюремному делу, праву и по административному управлению России.
Таким образом, Галкин-Враской принял участие в событиях, которые имели для истории Саратова эпохальное значение. Открытие первого в Российской империи общедоступного Радищевского музея, музыкального училища, Императорского Николаевского университета и третьей в империи консерватории делали Саратов настоящей культурной столицей Поволжья, к чему приложил немало усилий начальник Главного тюремного управления, член Государственного совета, Почетный гражданин города Саратова М. Н. Галкин-Враской. Во многом именно благодаря ему Саратов и по сей день является одним из культурных центров Поволжья.
Утешение верой
Потеряв
в 1864 году любимую супругу Надежду и сына Николая, Михаил Николаевич
остался одинок на всю жизнь. Утешение он нашел в православной вере.
Искренность его религиозных убеждений не вызывает сомнения. У него был
духовный отец: в его личном архивном фонде сохранилась телеграмма из
Стрельны с известием о смерти 18 марта 1897 года архимандрита Игнатия,
на которой Михаил Николаевич своей рукой сделал пометку: «Мой духовник,
отечески любивший меня. Редкий старец по глубине своей веры и влиянию на
окружающих...» [33].
Речь идет об архимандрите Игнатии (Малышеве), настоятеле
Троице-Сергиевой пустыни (в миру художник, ученик Карла Брюллова,
почетный член Академии художеств). Трудно сказать, сколько лет Михаил
Николаевич духовно окормлялся у архимандрита Игнатия, но одно можно
утверждать с уверенностью: если речь идет о духовном отце - значит, что
он периодически исповедовался у него и получал духовные наставления.
Более трети века (34 года!), с 1882-го по 1916-й, Галкин-Враской бессменно возглавлял Прибалтийское православное братство Христа Спасителя и Покрова Божией Матери. Михаил Николаевич неоднократно совершал паломничества по святым местам, был в Иерусалиме, о чем свидетельствует его письмо вдове эстляндского губернатора С. В. Шаховского от 24 декабря 1894 года: «В Иерусалиме... я был счастлив иметь возможность у самого Гроба Господня за панихидой... помолиться об усопшем» [34].
Когда Михаил Николаевич возвращался из служебной командировки с острова Сахалина, в первой половине марта 1882 года он оказался в Томске, где посетил могилу старца Фёдора Кузьмича, который, по преданию, якобы был императором Александром I, не умершим в 1825 году, а ставшим православным монахом-отшельником [35].
На этой могиле начальник Главного тюремного управления Российской империи произнес такие слова: «Молитвами старца Феодора Козьмича я остался жив, именно, из Восточной Сибири я намеревался ехать морем и уже отправил все свои вещи на пароходе, но потом передумал и захотел побывать еще в Томске и поклониться на могиле старцу Феодору, поэтому и возвращаюсь в Петербург сухим путем... И что же случилось? Пароход, на котором я должен был ехать, утонул, утонули и все мои вещи, на нем находившиеся [36]. Значит, и я подвергся бы такой участи, если бы не пожелал побывать в Томске и поклониться на могиле старцу Феодору Козьмичу» [37].
Искренность своей веры М. Н. Галкин-Враской доказывал не только молитвами, окормлением у духовного отца, паломничествами по святым местам и посещением могил старцев‑молитвенников, но и конкретными делами, о чем говорит апостол Иаков: Ты веруешь, что Бог един: хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут. Но хочешь ли знать, неосновательный человек, что вера без дел мертва? <...> Ибо, как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва (Иак. 2, 19-20, 26).
С образом Михаила Николаевича никак не совмещаются такие понятия, как взяточничество и коррупция. Галкин-Враской принадлежал к числу людей, искренне служивших Богу, царю и Отечеству. Идея служения порождала благотворителей и щедрых меценатов, считавших, что богатство, которое они имеют, дал им Бог, а они всего лишь временные его распорядители, а потому должны мудро направить его на нужды других людей. Меценатство - это добровольная милостыня богатых. Его основа - не социальная, не экономическая, не политическая и не психологическая почва, а религиозная. Для глубоко верующего христианина стержневое значение для его социального поведения имеет поучение о милостыне Господа Иисуса Христа в Евангелии от Матфея: Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25, 40).
Именно религиозное переживание мира, желание высшей Истины порождало в дореволюционной России таких меценатов и дарителей, как П. М. Третьяков, А. П. Боголюбов, М. Н. Галкин-Враской, и многих других.
Михаил Николаевич всё, что имел, подарил, и подарил именно Саратову: свою библиотеку, которая явилась в будущем основой для открытия новых факультетов, - Императорскому Николаевскому Саратовскому университету; все принадлежавшие ему картины - Саратовскому Радищевскому музею.
Михаил Николаевич Галкин-Враской умер 8/21 апреля 1916 года в Петрограде. Он был похоронен согласно его завещанию в Свято-Троицкой Сергиевой Приморской мужской пустыни [38] в притворе храма в честь Сергия Радонежского под полом [39].
Для религиозного человека очень важно, чтобы после его смерти за упокой его души кто-то молился, поэтому как Боголюбов, так и Галкин-Враской - глубоко верующие люди, не имевшие детей, которые бы молились за них после их смерти, - хотели, чтобы за них молились те люди, которые будут пользоваться их дарениями. Например, Алексей Петрович Боголюбов в своем завещании даже прямо просил о том, чтобы в музее молились за него: «Ежегодно в стенах Музея и Школы Боголюбовской служить панихиду по <...> Александру - дед мой (А. Н. Радищев. - С. З.), Надежде - жена моя, Николаю - сын мой, Елисавете - г. Шивр и многогрешнике Алексии. 1896 г. октябрь 12» [40].
Галкин-Враской в первых пунктах своего завещания также выражал заботу о молитвенном поминовении: «...2.500 руб. - неприкосновенным вкладом Сергиевой пустыни на а) поминальные службы на могилах моих покойных жены и младенца сына и моей (выделено мной. - С. З.); б) расход на неугасимую при могиле лампаду и в) пособие сторожам по содержанию в порядке этих могил» [41].
Возрождение памяти
В
рамках проекта по сохранению исторической памяти «Наследие М. Н.
Галкина-Враского», который был инициирован Саратовским региональным
отделением Всероссийского общества охраны памятников и культуры под
председательством И. Р. Плеве и его заместителя Л. И. Бахаревой,
Саратовское телевидение в формате краеведческой передачи «Время от
времени» сделало четыре выпуска, посвященных связи М. Н.
Галкина-Враского и Саратова (ГТРК Саратов, «Время от времени», выпуски
52-55). По благословению Митрополита Саратовского и Вольского Лонгина в
день 100‑летия светлой кончины М. Н. Галкина-Враского 21 апреля 2016
года в Казанском храме Саратова протоиереем Димитрием Полоховым была
отслужена заупокойная панихида по р. Б. Михаилу и его младенцу-сыну
Николаю. Саратовский государственный художественный музей им. А. Н.
Радищева с 8 апреля по 3 июля 2016 года провел выставку, посвященную
100‑летию кончины М. Н. Галкина-Враского «Преподношу Радищевскому
музею...», и опубликовал каталог этой выставки, который представляет все
художественные ценности, подаренные Михаилом Николаевичем музею [42].
При согласии и поддержке Саратовской государственной консерватории им.
Л. В. Собинова на здании консерватории решено установить мемориальную
доску о Галкине-Враском. В октябре 2015 года этот проект был поддержан
Министерством культуры Российской Федерации.
В Евангелии от Луки читаем: Идя в Иерусалим, Он проходил между Самариею и Галилеею. И когда входил Он в одно селение, встретили Его десять человек прокаженных, которые остановились вдали и громким голосом говорили: Иисус Наставник! помилуй нас. Увидев их, Он сказал им: пойдите, покажитесь священникам. И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога, и пал ниц к ногам Его, благодаря Его; и это был Самарянин. Тогда Иисус сказал: не десять ли очистились? где же девять? как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? И сказал ему: встань, иди; вера твоя спасла тебя (Лк. 17, 11-19). Эта евангельская история обращена к каждому из нас. Она повествует о таком простом человеческом чувстве, как благодарность. И сохранение нами всеми исторической памяти - наша общая задача. Поэтому будем верить, что завещание (прижизненная его воля) этого удивительного человека, Михаила Николаевича Галкина-Враского, будет выполнено, и в ближайшем будущем в историческом здании Саратовского Радищевского музея появится комната имени М. Н. Галкина-Враского; а на здании Саратовской консерватории будет установлена мемориальная доска в память об этом человеке, без ключевого участия которого ни музыкального училища, ни консерватории в Саратове не было бы! И только в этом случае все мы не будем в числе тех девяти неблагодарных, о которых повествует Евангелие.
[1] Государственный архив Саратовской области (далее - ГАСО). Ф. 1221. Д. 135. Л. 3; Д. 81. Л. 11 об. -12; С.-Петербургские сенатские ведомости. 1871. 12 февраля. № 13.
[2] Национальный архив Республики Татарстан. Ф. 4. Оп. 2. Д. 162. Л. 574. Нужно заметить, что во всех формулярных списках М. Н. Галкина-Враского указан 1834 год рождения, и во всей прижизненной литературе о нем, в том числе и во всех некрологах, ему посвященных, указан именно 1834 год. Это значит, что сам М. Н. Галкин-Враской по невыясненным пока причинам изменил год своего рождения.
[3] Галкин М. Н. Этнографические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. СПб., 1868.
[4] Galkin M. N. Notice sur les Turcomans de la cote orientale de la mer Caspienne//Sosiйtй imperial de geographie de Paris. 1864.
[5] Галкин М. Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. СПб., 1868.
[6] Свет. 1895. 21 декабря.
[7] См. краеведческую передачу ГТРК Саратов «Время от времени», вып. 52-55.
[8] Саратовский край. Исторические очерки, воспоминания, материалы. Саратов, 1893. Вып. 1. С. 85, 95.
[9] Боголюбов А. П. Записки моряка-художника // Волга. 1996. № 2-3. С. 153-154.
[10] См.: Зубов С. В. Михаил Николаевич Галкин-Враской. Государственная и общественная деятельность. 2‑е изд., испр., доп. Саратов, 2013. С. 324-325.
[11] Летопись жизни и деятельности художника А. П. Боголюбова / сост. Н. В. Огарёва. Саратов, 1988. С. 88.
[12] Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 705. Оп. 1. Д. 85. Л. 1-1 об.
[13] Архив Саратовского государственного художественного музея им. А. Н. Радищева (далее - Архив СГХМ им. Радищева). Ф. 369. Оп. 1. Д. 2. Л. 16.
[14] Там же.
[15] Летопись жизни и деятельности художника А. П. Боголюбова. С. 102.
[16] Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 1102. Оп. 1. Д. 1030. Лл. 23-28 об.; ГАСО. Ф. 1221. Оп. 1. Д. 171. Л. 3.
[17] Преподношу Радищевскому музею... Коллекция М. Н. Галкина-Враского. Каталог-реконструкция / Автор-составитель Л. П. Краснопёрова. Саратов: СГХМ имени А. Н. Радищева, 2016. 152 с.
[18] Архив СГХМ им. А. Н. Радищева. Ф. 369. Оп. 1. Д. 199. Л. 2 об.; РГИА. Ф. 759. Оп. 62. Д. 102. Лл. 12-13.
[19] РГИА. Ф. 1102. Оп. 1. Д. 1030. Л. 23; Архив СГХМ им. А. Н. Радищева. Ф. 369. Оп. 1. Д. 199. Л. 2-2 об.
[20] ГАСО. Ф. 1221. Оп. 1. Д. 171. Л. 3-4.
[21] Государственный архив Российской Федерации (далее - ГАРФ). Ф. 122. Оп. 1. Д. 2139. Л. 33 об. 34.
[22] ГАРФ. Ф. 122. Оп. 1. Д. 2139. Л. 16.
[23] Делопроизводственная переписка по вопросу открытия Саратовского музыкального училища хранится в архивном фонде Главного тюремного управления - Государственный архив Российской Федерации, фонд № 122.
[24] Торжество открытия Саратовской консерватории Императорского Русского музыкального общества. 21 октября 1912 года. Саратов, 1913. С. 6-7.
[25] ГАСО. Ф. 1221. Оп. 1. Д. 119. Л. 10.
[26] Славин И. Я. «Минувшее-пережитое. Воспоминания». Саратов, 2013. С. 352.
[27] См.: Зубов С. В. Указ. соч. С. 347-350.
[28] Преподношу Радищевскому музею... Коллекция М. Н. Галкина-Враского. Каталог-реконструкция / Автор-составитель Л. П. Краснопёрова. Саратов: СГХМ имени А. Н. Радищева, 2016. С. 106.
[29] Чуевский И. А. Торжество открытия Императорского Николаевского университета в г. Саратове 1909 года 6 декабря. Саратов, 1910. С. 142-143.
[30] Разумовский В. И. Сведения о библиотеках, пожертвованных Императорскому Николаевскому университету. Приложение № 2 к протоколу от 22 февраля 1916 г. // Известия Императорского Николаевского университета. 1917. Т. 8. Вып. 1-2. С. 48.
[31] ГАСО. Ф. 1221. Оп. 1. Д. 107. Л. 9.
[32] Протоколы экстренного заседания Совета Императорского Николаевского университета // ЗНБ СГУ. Инвентарный № 699132. Протокол от 14 апреля 1914 г. С. 72.
[33] ГАСО. Ф. 1221. Оп. 1. Д. 144. Л. 2.
[34] Венок на могилу. Статьи, посвященные памяти бывшего Эстляндского губернатора князя С. В. Шаховского. Ревель, 1896. Приложение. С. XX.
[35] Современное развитие науки позволяет безошибочно идентифицировать родство людей на основании ДНК-анализа. В данном случае с этим старым живучим мифом о том, что старец Фёдор Кузьмич - это император Александр I, есть прекрасная возможность для окончательного установления исторической истины научно подтвердить или опровергнуть этот миф, проведя ДНК-анализ останков старца на соответствие его родства династии Романовых. Остается только удивляться, почему это до сих пор не сделано.
[36] Газета «Гражданин» от 18 июля 1882 года сообщала: «На днях вернулся в Петербург из далекой своей поездки по делам службы управляющий тюремным ведомством Мих. Никол. Галкин. Ровно год назад он выехал на Пермь и Тюмень, а оттуда через Сахалин, где пробыл до октября месяца; затем, объехав и осмотрев все поселения на Сахалине, он из Владивостока вернулся через Японию, Китай, Монгольскую степь на Иркутск, и объехал все места заключений и работ в Сибири... затем снова через Тюмень, Пермь Михаил Николаевич вернулся в Петербург. <...> Замечательно, что М. Н. Галкин должен был по совету многих на месте сесть на пароход "Москва" и вернуться в Россию морем, но какая-то случайность помешала ему осуществить этот проект, но все свои вещи, книги и подробные отчетности он сдал на пароход "Москву"». Пароход Добровольного флота "Москва" на пути с острова Сахалин в Россию разбился на африканском берегу, у мыса Раз-Гафун, и затонул».
[37] Бренников Н. Тайна Томского старца. Неизвестные документы // Русская провинция. 1994. № 4. С. 77.
[38] Свято-Троицкая Сергиева Приморская пустынь - это мужской монастырь, в настоящее время располагается в г. Стрельна - черта С.-Петербурга; была основана в 1732 году.
[39] См.: http://www.youtube.com/watch?v=rf2tWH8In9U
[40] Летопись жизни и деятельности художника А. П. Боголюбова. С. 165-166.
[41] РГИА. Ф. 759. Оп. 62. Д. 102. Лл. 12; см.: Зубов С. В. Указ. соч. С. 351.
[42] См.: Преподношу Радищевскому музею... Коллекция М. Н. Галкина-Враского. Каталог-реконструкция / Автор-составитель Л. П. Краснопёрова. Саратов: СГХМ имени А. Н. Радищева, 2016. 152 с.
Журнал «Православие и современность» № 38 (54)
Кандидат исторических наук, доцент кафедры истории
государства, права и международных отношений Поволжского института
управления им. П. А. Столыпина РАНХиГС при Президенте РФ
http://www.eparhia-saratov.ru/Articles/vsjo-chto-imel-on-podaril-saratovu
