Праздник Рождества Христова занимает особое место в годовом богослужебном круге. В старых изданиях Типикона он, подобно Светлому Христову Воскресению, именовался «Пасхой». Этим наименование подчеркивалась особенно тесная связь этого праздника с тайной нашего спасения и избавления от греха и смерти, тайной которую Святая Церковь проповедует в своем вероучении и с которой она вводит нас в непосредственное духовное соприкосновение своим богослужением и таинствами.
Проповедуя благую весть о Христе Спасителе, свв. Апостолы обращали особое внимание на следующие основные истины, веру в которые они считали необходимым условием спасения. Апостолы проповедовали Христа как Единородного Сына Божия, Которого Бог послал в мир, чтобы мы получили жизнь через него (1 Иоанн. 4.9); проповедовали Христа пришедшего во плоти (1 Иоанн. 4.2, рожденного от жены (Галат.4.4), распятого (1 Кор. 1.23), умершего за наши грехи, погребенного и воскресшего в третий день по писаниям (1 Кор. 15, 3-4). Вера в воплощение Сына Божия, Его крестную смерть за наши грехи и воскрешение составляют основу христологического догмата, изложенного в Никео-Цареградском символе веры..
С другой стороны, именно эта вера получила конкретно-образное литургическое выражение в службах Рождества Христова, Страстной седмицы и Пасхи, через посредство которых св. Церковь вводит нас в живое и личное духовное общение с Господом Иисусом Христом и дает нам возможность стать участниками Его богочеловеческой жизни.
Праздник Рождества Христова занимает в хронологическом порядке первое место в литургическом цикле, посвященном земной жизни Иисуса Христа. Но и по существу Рождество Христово предваряет Страстную седмицу и Пасху, являясь необходимым условием в первой ступени нашего спасения, ибо в воплощении Слова Божия, как говорит об этом определение Халкидонского собора, Христос Единосущный Отцу Своему Божеству, становится единосущным нам по человечеству. Это полагается уже начало новой твари, Нового Адама ветхого. [См. об этом подробнее в статье «Спасительное значение Рождества Христова»/Журнал Московской Патриархии 1954, №1]
Что же касается богослужения, в котором, как мы уже говорили, раскрывается нам тайна любви и домостроительства Божия и через посредство которого мы получаем возможность жить премирной богочеловеческой жизнью, то именно Рождество Христово, как воплощение Бога Слова, делает впервые возможною такую жизнь. Если Богослужение есть не только наше служение Богу, но и служение Богочеловека Иисуса Христа; если оно есть снисхождение к нам Бога Невидимого в видимых образах, явление Бога Превечного во времени и откровение Бога Единого в сонме святых, то все это становится возможным благодаря тому, что «Слово стало плотию» (Иоанн 1.14), что Оно являлось к нам во времени («когда пришла полнота времен» Галат 4.4) и раздробленное грехом человеческое естество соединилось в Единое Тело Христово (Римл. 12.5).[О связи богослужения с вочеловечением Бога Слова см. подробнее в статье прот. К.Константинова «Православное богослужение в жизни христианина./ Журнал Московской Патриархии, 1955, №6] Таким образом, в празднике Рождества Христова и его богослужении впервые во всей полноте раскрывается тайна Богочеловеческой жизни, которая в предшествующих праздниках, относящихся к первой части церковного года, только приоткрывает нам в образах и в символах Ветхого Завета. Только в Рождестве Христовом «Неописанное Слово Отчее описася воплощаем и осквернившийся образ в древнее возобразив, Божетсвенною добротою смеси». [Кондак Недели Православия]
II
Подобно другим двунадесятым праздникам, Рождество Христово празднуется не один день и предваряется предпраздненством. Но если у остальных двунадесятых праздников (кроме Богоявления) предпраздненство продолжается один день, то Рождество Христово имеет 5 дней предпраздненства (с 20 по 24 декабря) (по старому стилю. Прим. Ред.) Попраздненство Рождества продолжается 6 дней и завершается праздником Обрезания Господня, который по своему духовному смыслу в значительной мере продолжает ряд мыслей, развиваемых в службе Рождества Христова.
Продолжительность подготовки к празднику соответсвует особой важности и значительности тех духовных переживаний, к которым св. Церковь подготавливает нас в эти дни. Служба первого дня праздненства (20 декабря) начинается такими словами: «Предпразднуим, людие, Христово Рождество и, вознесшее ум к Вифлеему, вознесемся мыслию: и усмотрим Деву душевными очесы, идущую родити в вертепе всех Господа и Бога нашего» [Служба 20 декабря. Стихира на «Господи, воззвах»]
Этими словами устанавливается непосредственная, преемственная связь между тем, что должно стать предметом нашего духовного созерцания и предстоящие дни предпраздненства и следующего за ними праздника Рождества Христова, и тем, что уже прошло перед нашим духовным взором в дни праздников Рождества и Введения во храм Пресвятой Богородицы. Мы уже уже видели в эти дни, как в Пречистой Деве, исполнились чаяния Ветхого Завета, видели, как Господь и Её пречистой плоти уготовил Себе «Престол Свят», видели, как Её святая душа, воспитавшаяся во Святая Святых, постепенно приготовлялась к тому, чтобы стать пречистым храмом Спасовым. И вот теперь св. Церковь предлагает нам последовать за Нею в Вифлеем, чтобы увидеть рождаемого Ею Богомладенца. Если мы по-настоящему прошли первую часть богослужебного круга и восприняли сердцем и душою все то, что давала нам св. Церковь в эти дни в своем богослужении, то такой путь будет вполне естественным и Богоматерь станет для нас воистину Одигитрией, Путеводительницей, следуя за Которой, мы увидим родившегося от Нее Младенца Христа и примем Его в свое сердце, как в вертеп и ясли.
Первая стихира предпраздненства, таким образом, постепенно подводит нас к тому новому, что должно открыться нам в праздник Рождества Христова.
Это новое раскрывается в содержании второй стихиры службы 20 декабря: «Предпразнуем, людие, Христово Рождество и, ум вознесшее к Вифлеему, вознесемся мыслию и узрим в вертепе велие таинство: отверзеся бо Едем, от Девы чистыя Богу происходящу, совершен сый тойдже в Божестве и в Человечестве. Так же воззовем! Святый Боже, Отче безначальный; Святый Крепкий, Сыне воплотивыйся; Святый Бессмертный Утешительный Душе; Троице Святая, слава Тебе».
Здесь святая Церковь предлагает нам не только сопутствовать Пресвятой Деве в Её путешествии в Вифлеем, но и вознестись мыслию, тобы духовными очами «велие таинство», открывшееся в вертепе, - таинство снисхождения с неба на землю Единого от Троицы Превечного Слова Божия, таинство рождения от Девы Нового Адама, Богочеловека Иисуса Христа.
Третья стихира как дополняет вторую. Она обращается к небу и земле, призывая и их быть свидетелями открывающейся тайны. Этим подчеркивается космический смысл Рождества Христова. Первородный Сын Божий, входящий во вселенную, приходит для того, чтобы освободить от тли и смерти не только человека, но и весь космос: «Отверзи врата, Едеме, яко Сый бывает, еже бе, и Содетель всея твари назидается, подай миру велию милость».
Наибольшее значение для раскрытия смысла праздника имеет содержание второй стихиры, в которой заключена основная богословская идея праздника Рождества Христова, идея снисхождения Бога к человекам.
III
Догматический смысл праздника Рождества Христова с предельной глубиной и полнотой выражен в слове св. Григория Богослова, которое по Уставу, положено читать на рождественской утрене после полиелея и третьей песни канона. Ход мыслей этого слова и даже отдельные его выражения использованы свв. Песнопевцами, составляющими песнопения праздника
Св. Григорий Богослов, раскрывая смысл празднуемого события, определяет место, принадлежащее ему в общей системе христианского вероучения, и с этой целью представляет краткий очерк последнего.
В своем слове св. Григорий Богослов кратко излагает христианское учение о Боге, о творении мира и человека и о грехопадении. Описав пагубные последствия греха, распространившегося не только на человеческий род, но и на все творение, святитель говорит: «Против всего этого требовалась сильнейшая помощь: сильнейшая нам и подана. Эта помощь есть самое Слово Божие: Превечное, Невидимое, Необъятное, Бестелесное, Начало от Начал, Свет от Света, Источник жизни и бессмертия, Изображение первообразной красоты, Недвижимая Печать, Неизменный Образ, Отчее Определение и Слово. Он входит в Свой образ, носит плоть ради плоти, соединяется с умною душою ради моей души, чтобы подобное подобным очистить, и становиться человеком во всем, кроме греха... О, небычайное соединение! О, дивное растворение! Сущий начинает быть, Несозданный созидается, Невместимый вмещается посредством умной души, посредствующей между Божеством и грубою плотью. Богатый нищенствует, нищенствует во плоти моей, чтобы я обогатился Его Божеством. Полный истощается от Своей славы на краткое время, чтобы мне причаститься Его полноты! Какое богатство благости! Какое со мною таинство!» [«Христос рождается, славите!» - Слово св. Григоря Богослова в изложении Филарета, Митрополита Московского, - Рождество Христово. Служба праздника. Изд. Моск. Синод. Типография. М., 1900, стр. 54]
В приведенных словах св. Григория Богословавыражены две основные мысли, которые в своем сочетании раскрывают духовный и догматический смысл праздника Рождества Христова. Первая из них - мысль об обнищании Сына Божия, принявшего «зрак раба» (Филип. 2.7), ради спасения уязвленного грехом человеческого рода; вторая - о самом этом спасении и обожении человеческого естества через воплощение Сына Божия. Первая мысль об истощении Божества получила свое богослужебное выражение в службах предпразненства, которым она придает несколько грустный оттенок; вторая - раскрывается в исполненных ликования песнопениях самого праздника.
Мысль об истощании Божества не является исключительной принадлежностью одной только службы предпразненства Рождества Христова. Мы неоднократно встречаем ее в богослужении. Ею проникнута вечерняя песнь «Свет Тихий», говорящая о Невечернем Свете Божества, пришедшем к темному Западу естества нашего. С нею же встречаемся мы и на проскомидии, в которой таким удивительным образом сочетаются воспоминания о Рождестве и страдании Спасителя. Один из истолкователей литургии говорит, что хотя агничая просфора означает Деву Марию, приготовление Агнца - Рождество Христово - дискос - ясли, покровы - пелены, а звездица - звезду, явившуюся волхвам, «но поелику пророк Исайя говорит, что Сын Божий после того, как родился отрочатей, имел начальство или царство на раме Своей (Исайя 9.6), он указывает этим на крест, через который Христос воцарился над народами... Поэтому Церковь с одним и тем же временем и местом соединяет воспоминание о рождении и смерти Иисуса, особенно, когда при воспоминании о Его рождении от Девы изображает в Его заклание». [Паисий Патриарх Константинопольский «Кортокое изъяснение Божественной литургии». - Писания свв. Отцов и учителей Церкви, относящиеся к истолкованию православного богослужения, т.III, СПб, 1857, стр. 433-434]
Однако нигде в богослужении мысль об истощании Сына Божия, о том, что в самом плотском рождении Он начинает претерпевать Крест, не выражена с такой полнотой, как именно в службах предпраздненства Рождества Христова, а прежде всего в трипеснцах и канонах, читаемых в эти дни на малом повечерии. Составленные по образцу трипеснцев и канонов Страстной седмицы, они и поются одинаковым с ними напевом. «Подражание св. канонам в них удивительно удачно: из канонов Страстной седмицы удержано каждое каждое их выражение, каждый образ, только выражения и эти и образы приложены здесь к другому событию. Таким образом о всех событиях Рождества Христова песнописец говорит языком страстных песнопений. Этим он проводит великую богословскую идею - именно , что воплощение Слова Божия, будучи его истощанием, явилось для Него своего рода Крестом, - первым крестом, может быть не менее тяжелым, чем крест последний, настоящий» [Скабланович М. «Христианские праздники». Рождество Христово. Киев, 1916, стр. 59]
Мысль об истощании Божества, о непостижимом образе Его снисхождения к нам выражена уже в первых тропарях трипеснца, который поется на повечерии 20 декабря: «Неизреченное Слова Божия нисшествие, Сам бо яко Богочеловек Христос познается! Бог не хищение бытии вменяем, воображением раба показуется всем нам». «Послужити Христос вольно приходит, его же образ Зиждитель ныне приемлет, обнищавшего Адама обогащая Божеством, странное обновление и возрождение, яко благоустроен даруя». [Служба 20 декабря. Трипеснец на повечерии. Песнь 1. Русский перевод: «Неизреченное снисхождение Слова Божия! Сам Христос, Который познается как Богочеловек, не почитает хищением быть Богом, хотя является всем нам в образе раба» «Христос приходит, чтобы добровольно послужить; Он обогащает Божественно обнищавшего Адама, образ которого принял, даруя ему по Своему благоутробию данное обновление и возрождение»]
Каноны повечерия следующих двух дней, 21 и 22 декабря, уже не ограничиваются раскрытием мысли об истощании Божества в её общей форме. Они говорят не только о неизреченном снисхождении Сына Божия на землю, но и показывают первые шаги крестного пути Богочеловека на земле. Они говорят о том, что Сын Божий, ставший сыном человеческим, с первых дней Своей земной жизни вступает в борьбу с князем мира сего, который через посредство своих слуг тщится противостоять делу искупления, уничтожить его еще до того, как оно было совершено.
Значительное место в этих канонах занимает образ неистового в своей злобе богоборствующего Ирода и его иудейских советников. Поскольку эти каноны составлены по образцу канонов среды и четверга Страстной седмицы, образ Ирода и его «сонмища» и «лукавого совета» занимают здесь такое же место, как образ Иуды и богоборного сборища иудейского в канонах Страстной недели. «Вотще сонмище Иродово и волею собирающееся скверноубийственное рождающегося Господа убити Христа, Ему же поем: Ты еси Бог наш, и несть праведен паче Тебе, Господи». [Служба 21 декабря. Трипеснец на повечерии. Песнь 3] «Избавление за мир истощити ныне Свою кровь Христа грядуща, Ирод свирепствует убити прежде времени, неистовствуя прежде неистовства Пилатова; тем же убийственным суровством младенец множество закла» [Служба 22 декабря. Канон на повечерии. Песнь 3] Ироду противопоставлены в этих канонах волхвы, которых, как «начаток от языков созывает Божия мудрость» [Служба 22 декабря. Канон на повечерии. Песнь 1] и «зовет к разуму звездою Христос». [Служба 22 декабря. Канон на повечерии. Песнь 5]
Так раскрываются перед нами два отношения к пришедшему на землю Спасителю мира: злобное противоборство Ирода и благоговейное почитание волхвов. «Иже кто со Мною несть, на Мя деет, Христос глаголет: не собираяй , расточающему уподобится» [Служба 22 декабря. Канон на повечерии. Песнь 7] Это есть то разделение, которое по словам Христа (Лк.12.51), принес он на землю, «да откроются помышления многих сердец» (Лк. 2.35) и которое предстоит совести каждого человека «на падение и на восстание многих» (Лк. 2.34). И те, кто готовиться к достойной встрече праздника, должны поставить перед собою вопрос, не находятся ли и они по своей жизни среди врагов Христовых, и принести покаяние в своих согрешениях. Вот почему каноны предпраздненстване только ракрывают нас к духовному бодрствованию и очищению своей души, которые должны сделать нас способными к восприятию этого таинства.
Уже в первый день предпраздненства звучит этот призыв к бодрствованию: «Благоразумным Христос бодрствовати заповедует, Того надеющимся пришествия Девы: Се бо приходит родитися» [Служба 20 декабря. Трипеснец на повечерии. Песнь 9] В следующие дни этот призыв, обращенный к человеческой душе, идущей навстречу Христу, еще углубляется. Воспоминание о богоборстве Ирода, восстающего против Христа заставляет нас вспомнить о наших собственных грехах, которые зачастую борются в нашей душе с нашим стремлением идти за Христом. Поэтому призыв к бодрствованию, которые мы слышали в каноне 20 декабря, переходит теперь в призыв к покаянию. «Изливающе яко мира слезы, нас ради Христу, рождающемуся плотию, ими же скверны очистим, Преичстому чисте приходящее» [Служба 21 декабря. Трипеснец на повечерии. Песнь 8] Св Церковь призывает нас к выходу из грешного мира. «Елицы вас, Христовы друзи, бегайте с бегающим во Египет и Сему добре поклоняющееся, боголепно воззовите и согласно прославите» [Служба 22 декабря. Канон на повечерии. Песнь 7]
По мере приближения к празднику призыв к духовному очищению становится все более настойчивым, все более углубляется. Своей вершины он достигает в трипеснице 23 декабря, составленным по образу трипеснца Великого Пятка. Здесь уже прямо ставится в зависимость от очищения души самая возможность приобщения к тайне Боговоплощения. «Омывшие смыслы и предочистившеся тайны причащением, страшного смотрения, телом и душею к Вифлеему града взыдем Владыку видети рождающася». [Служба 23 декабря. Трипеснец на повечерии. Песня 5] И дальше св. песнописец призывает нас отрясти от очей сон лености, бодрствовать в молитве, отражая искушения лукавого, быть воздержанными в слове, отречся плотских страстей и красных мира. Все это рассматривается как необходимое условие нашего участия в поклонении родившемуся Христу.
Канон, который поется на повечерии последнего дня предпраздненства - 24 декабря, составленный по образу канона Великой субботы, носит уже значительно более радостный и торжественный характер. Его основная тема - не самое истощание Божества, а Его плод на земле - соединение земного с небесным. «Господи Боже мой, рождественное пение и предпраздничная песнь Тебе воспою, рождением Твоим Божественным возрождение дающему мне и к первому мя благородию возводящу. [Служба 24 декабря. Канон на повечерии. Песнь 1] Подобно канону Великой субботы, этот канон говорит нам о появлении на земле новой твари и возвещает великую радость. «Да радуется тварь зиждется бо Зиждитель и прежде Сый ныне познается Бог». [Служба 24 декабря. Канон на повечерии. Песнь 9] «Разрешися связанный Адам, свобода же всем верным даровася пеленами, Спасе, повиваему Тебе в вертепе малем и в яслех бессловесных положену» [Служба 24 декабря. Канон на повечерии. Песнь 8] Здесь же уже слышаться первые звуки того ликующего, радостного пения с которым придем мы в храм в самый день праздника Рождества Христова, чтобы прославить даровавшего нам обновление и избавление от греха Христа Спасителя. Хотя в службе праздника раскрывается по преимуществу идея обновления мира и человека и остается как бы несколько в тени мысль об истощании Божества, как начала крестного пути Богочеловека, но уже очень скоро богослужение снова напомнит нам об этом.
В службе Обрезания, празднуемого в восьмой день по Рождестве Христовом, мысль об истощании снова становится господствующей. В тропаре этого дня, прославляя Господа на престоле огнезрачием в вышних седящего со Отцем безначальным и Божественным Духом и благоволившего родиться на земле и быть обрезану по закону, мы обращаемся к Нему со словами: «Слава всеблагому Твоему Совету, слава смотрению Твоему, слава снисхождению Твоему, Едине Человеколюбче». Святитель Дмитрий Ростовский говорит, что в обрезании Господь явил еще больше смирение, нежели в Рождестве. Если в Рождестве Он принял на Себя образ человека, то в обрезании Он принимает на Себя образ грешника, начинает страдать за нас и вкушая ту чашу, которая до конца будет испита в час, когда Он возгласит на кресте «Совершилось». [Слово на день Обрезания Господня - «Обрезание Господне». Служба на праздник. Изд. Моск. Синод. Типографии. М., 1907. Стр.13 ].
Печатается по: Журнал Московской Патриархии. 1955. № 12. С.42 - 47
