Профессор славистики университета Луизианы Уильям Брумфилд опубликовал книгу «Архитектура на краю земли», посвященную храмам Русского Севера. В своем исследовании автор разбивает популярные американские стереотипы о нашей стране. Путь к изданию этой работы в США оказался весьма тернистым.
культура: В книгу вошли новые снимки, или Вам пришлось перелопатить свою обширную коллекцию?
Брумфилд: И то, и другое. Это плод моего труда
нескольких десятилетий - как исследователя и фотографа. Временной
диапазон огромный - первые снимки сделаны в Кижах в 1988 году, а самые
свежие - прошлым летом в Вологодской области. Не раз случалось, что
после обрушения церквушек, а это, к сожалению, происходит, мои
фотографии оставались едва ли не единственными документами. Впервые я
оказался в Советском Союзе еще в 1970-м, но лишь в конце 80-х довелось
попасть на Русский Север, и он сразу меня покорил. Я выпустил несколько
книг на эту тему в России, но с американскими издательствами много лет
дела не складывались.
культура: Что же изменилось теперь?
Брумфилд: Это произошло благодаря фотосерии, которую я
веду по заказу одного крупного российского СМИ. Снимки попались на глаза
деловым людям в США - они вышли на меня и предложили сформировать книгу
на основе собранного материала. Я не стал упускать такого шанса - давно
мечтал рассказать своим соотечественникам о красоте Русского Севера. Но
сразу решил, что это будет исключительно моя книга, что напишу ее
предельно субъективно и не потерплю редактуры. Речь идет о личном
восприятии Русского Севера, истории этого края, тех, кто здесь живет.
Хотя главным героем стала все-таки архитектура. Но и она, на мой взгляд,
выражает характер этой земли, силу и менталитет ее жителей. В книге
более двухсот снимков и много текста, но нет ни одной ссылки на
какие-либо источники. При этом, смею надеяться, историческая основа
соблюдена, и материал представляет научную ценность.
культура: Не удивляет, что Вам
именно сейчас предложили издать книгу в США? Ведь отношения между нашими
странами не самые безоблачные...
Брумфилд: Думаю, сошлись все условия: и со спонсором
повезло, и среди американцев, несмотря на низкий градус двусторонних
связей на высшем уровне, внимание к вашей стране остается предельно
острым. Они хотят утолить этот голод. Финансирование науки в Америке
сокращается, какие-то проекты закрываются, но тенденции к снижению
интереса к русской истории и русскому языку не наблюдается. Я преподаю в
Новом Орлеане, и все мои спецкурсы по географии, истории и искусству
России сохранились в полном объеме. Кроме того, университет всячески
пропагандирует мою работу и гордится ее результатами.
культура: Когда-то Вы рассказывали
о том, с какой настороженностью реагировали на Ваше появление советские
люди в 70-х-80-х годах - ходит иностранец, фотографирует,
расспрашивает. А нынешнее политическое похолодание отражается на работе
исследователя?
Брумфилд: Не могу сказать, что нет проблем в общении.
Напряженность и взаимное недоверие выросли. Хотя во времена «холодной
войны», конечно, случались эксцессы посерьезнее. Так, однажды на моем
опубликованном в США снимке с изображением какого-то советского
исторического памятника в кадре оказался лозунг «Коммунизм победит». Был
большой скандал... Напротив, после ввода советских войск в Афганистан
уже в СССР усложнились правила работы для иностранных граждан.
Я пока не знаю, как будут реагировать на мою книгу в США сейчас. Не удивлюсь, если кто-то назовет меня русофилом, которому нельзя доверять. Хотя уверен, что у подавляющего большинства читателей книга вызовет положительные эмоции. Культура - тот мост, который никому не удастся разрушить.
культура: Русские и американские ученые продолжают контактировать?
Брумфилд: Разумеется, мы не прерываем взаимодействия по
мере возможностей. Кое-какие изменения есть в технических областях
науки, связанных с оборонными заказами, но филологи и искусствоведы
работают в том же тесном контакте, что и раньше. Появляются новые
проекты, рождаются инициативы. Без ложной скромности скажу, что поездил
по России и знаю ее лучше, нежели любой другой американский ученый,
включая прославленных и заслуженных. В их трудах часто ощущается
стереотипное восприятие России, что объясняется отсутствием опыта и
знаний. Мои же контакты с вашей страной не прервутся никогда, что бы ни
произошло.
культура: Как возникло название книги «Архитектура на краю земли»?
Брумфилд: Совместно с редактором. На обложке изображена
церковь из Заполярья - сейчас ее разобрали, но есть надежда, что она
будет восстановлена. В книге довольно много информации о храмах
Мурманской и Архангельской областей. Так и возникла ассоциация с краем
земли. Там, кстати говоря, и снимается иначе - в тех местах совершенно
другой свет, фотографы меня поймут. Он рождает какое-то
сверхъестественное восприятие окружающего мира. Думаю, читатель сможет
это почувствовать, раскрыв книгу. Я стараюсь не только рассказать о
Русском Севере как о географическом понятии, но и представить его особым
культурным явлением, не лишенным мистических смыслов. Путешествовать и
работать на Севере было непросто, но повсюду находились люди, которые
мне помогали, за что я им искренне благодарен.
культура: В предисловии Вы пытаетесь разрушить штампы о России как о холодной и пустынной территории...
Брумфилд: Да, есть и такой мотив. Пишу, что суровый
климат не помешал вырасти богатейшей культуре. Углубляюсь в историю,
рассказываю, что на Севере издревле жили свободные люди, чьи творения
уникальны. Когда видишь старый северный храм, большой и величественный, в
груди нарастает ощущение сопричастности к могущественной неземной силе.
Люди, которые жили здесь когда-то и строили эти храмы, наверное,
испытывали то же самое и старались передать в дереве и камне свои
ощущения.
культура: Россию охватил бум
реставраций - на народные или спонсорские деньги те самые старинные
церквушки превращают иногда в странные гибриды классического храма и
хаты-мазанки...
Брумфилд: Безусловно, нужно стремиться к качественной
реставрации, но воскрешать церкви еще более необходимо. По-моему, место
поклонения Богу в принципе не может быть некрасивым или, скажем так,
неформатным. Всякая церковь, особенно действующая, несет грандиозное
объединительное начало. Это место притяжения. Когда в деревушке
появляется церковь, жизнь меняется: люди становятся спокойнее, мудрее,
увереннее в себе, поскольку ощущают свой небольшой мир единым целым.
Это, кстати, отлично понимали большевики, сразу после революции
бросившиеся яростно уничтожать церкви.
Вот почему мне весьма интересна такая ваша недавняя инициатива, как возвращение в школу основ религиозного образования. Но очень важно выбрать и соблюсти верный подход. Ведь церковное воспитание, насаждаемое силой, не принесет плодов. Необходимо увлечь человека. Кто это может сделать лучше: священник или светский преподаватель, и для меня вопрос. Одно очевидно: к столь тонкой материи нельзя подходить формально, в таком случае лучше бы и не начинать.
http://portal-kultura.ru/articles/bolshaya-igra/106872-russkiy-sever-uilyama-brumfilda/
