Никейский собор 325 года, на который было созвано 318 епископов из всех римских провинций, был необходимым и закономерным вторым шагом в деле христианизации империи после Миланского эдикта 313 года, давшего христианам свободу вероисповедания. До этого принятие христианской веры означало принятие мученичества. Мучеником же мог стать только тот, кто возлюбил Иисуса всем своим сердцем, а возлюбившему Его Христос открывался непосредственно, так что у него не было надобности в богословском осмыслении предмета своей любви. Когда же христианство стало легальной религией и превратилось в государственную идеологию, в Церковь хлынули миллионы людей вполне благополучных, не подвергающихся гонениям, и им необходимо было хотя бы в главных чертах осознавать, во что именно они веруют. Выработке такого краткого манифеста веры, который назвали Символом веры, как раз и был посвящён Первый Вселенский собор, собравшийся в Никее, недалеко от нынешнего Стамбула. Осеняемые Святым Духом, участники Собора единодушно одобрили текст, насчитывающий в русском переводе около 150 слов, основа которого была предложена представителем блестящей александрийской философско-богословской школы Афанасием Великим. В этой школе был осуществлён синтез достижений трёх великих цивилизаций: греческой философии, древнеизраильского единобожия и римской идеи окультуривания варваров, то есть вселенского мессианства.
Никейский символ веры формулирует основной догмат христианства,
отличающий эту религию от любой другой. Это догмат о Троичности Единого
Бога. Истина о том, что Бог един в Трёх Лицах, увенчивает процесс
многотысячелетнего религиозного просвещения человечества. Это предел
того, что людское сознание может вместить о Боге, мире и человеке. В то
же время идея Троицы является серьёзным камнем преткновения для людей,
недостаточно просвещённых, ибо они воспринимают догмат Троичности Бога
как троебожие. Эту ошибку совершают многие и до сих пор, поэтому
разъяснение смысла Никейского символа остаётся актуальным и сегодня.
В первом же члене Символа утверждается, что Творцом неба и земли, то
есть всего бытия, является Бог Отец. Но уже во втором члене, относящемся
к Богу Сыну, говорится: «Имже вся быша». Возникает вопрос: нет ли здесь
противоречия?
Оба эти утверждения вполне совместимы. Как это может быть, нам
показывает следующая аналогия. На Красной площади стоит Покровский
собор, называемый в народе храмом Василия Блаженного. Как он возник?
После присоединения к Москве Казанского ханства Иваном Грозным у
митрополита Макария возникла идея увековечить это событие возведением
близ Кремля величественного храма, в архитектурных деталях которого было
бы отражено разнообразие подчинённых Москве земель, в том числе и
магометанской. Для реализации своего замысла митрополит привлёк к работе
опытного зодчего по имени Постник, который разработал детальный проект.
А теперь спросим себя, кто является создателем этого храма? Конечно, мы
будем правы, если скажем, что это митрополит Макарий, поскольку ему
принадлежит идея и его волею она воплощена в жизнь. Но правом назваться
автором этого сооружения обладает и зодчий Постник, ибо его усилиями
осуществлена идея митрополита. По-древнеславянски можно было бы сказать о
зодчем: «Имже воздвигнут храм». Ровно в таком же соотношении находятся в
деле сотворения мира Бог Отец и Бог Сын, поэтому оба они - творцы «Небу
и Земли».
Кроме того, что Бог Сын явился соавтором Отеческого проекта тварного
мира, Он открыл человечеству доступ в Небесное Царство, который был для
него закрыт из-за первородного греха. Для этого Он вочеловечился, принял
лютую казнь, воскрес и вознёсся к Отцу, Который и благословил Его на
этот подвиг. Логическая связь между этим подвигом и тем, что для нас
приоткрылись врата в Небесное Царство, в Символе веры не раскрывается.
Начинающий христианин должен принять наличие такой связи на веру.
Разъяснение, касающееся Третьего Лица Троицы, было добавлено к
Никейскому символу в 381 году. О Нём говорится, как о Господе
Животворящем. Этим нам подсказывается, в чём состоял Его вклад в
сотворение мира. Он воплотил проект Сына и Отца в реальную жизнь, то
есть в материал, исполнив этим функцию производителя работ.
Человек не может быть христианином, если он не верует «во единую,
святую, соборную и апостольскую Церковь». «Единая» - это значит «одна».
Церковь существует только одна, а именно - апостольская, то есть такая,
епископы которой связаны цепочкой рукоположений с первыми епископами
основанной Христом Церкви, каковыми являлись апостолы. «Святой» она
именуется по той причине, что её таинства совершаются Святым Духом.
Слово «соборная» - неудачный перевод с греческого оригинала
«кафолическая», более точно это слово передаётся нашим «вселенская».
Церковь только одна, и пространством её проповеди является вся
вселенная. Заметим, что повсеместно распространённое выражение
«католическая церковь» противоречит Символу нашей веры, согласно
которому никакой другой Церкви, кроме апостольской, то есть
Православной, не существует. И совсем уж смешно говорить о
протестантской церкви, ибо весь пафос протестантизма состоит именно в
отрицании Церкви как института.
Кончается Символ веры словами: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего
века. Аминь». Это чаяние основано на вере в действенность спасительной
миссии Христа.
Итак, Бог у нас один, но в Нём Три Лица. Не странно ли это? Здесь нет
абсолютно ничего странного, ибо такое же сочетание в принципе
представляет собой каждый человек, созданный по образу и подобию Бога. В
нём есть воля - это подобие Отца; разум - это подобие Сына; чувства -
это подобие Святого Духа. Каждая из этих трёх составляющих выполняет
свою функцию, они живут в нём как бы самостоятельно, но человек-то один!
Именно в том, что мы с вами - миниатюрные троицы, или, лучше сказать,
триады, и состоит наше богоподобие.
Событие, круглую дату которого мы с вами отмечаем, смело можно отнести к
пяти, а может быть, и к трём важнейшим событиям человеческой истории.
Жалко, что в 325 году не было видеокамер. Но давайте включим своё
воображение и представим себе, как это было.
Гениальный политик и полководец, властелин полумира, высокий, статный,
атлетически сложенный, прекрасный лицом, Константин Великий впервые
озвучивает текст, подводящий итог многовековым поискам истины. Он
оглашает этим текстом не только зал собраний, но весь космос, и Ангелы,
затаив дыхание, слушают его слова. Он говорит на звучном латинском
языке, ибо по протоколу важные документы оглашаются на языке
государственном, но стоящий рядом монах повторяет фразы на языке
оригинала - греческом. Не правда ли, впечатляющая картина?
Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ
http://www.russdom.ru/node/8570
