Никто, кроме нас
Женский
батальон, о котором идет речь в фильме Дмитрия Месхиева, был создан
весной 1917 года по приказу Временного правительства для поднятия
боевого духа армии, находящейся на пороге окончательного разложения.
Командование батальоном приняла на себя старший унтер-офицер Мария
Бочкарева. Эта крестьянка участвовала в войне с 1914 года с высочайшего
разрешения императора (женщин было запрещено направлять в части
действующей армии) и за проявленный героизм стала георгиевским
кавалером. Именно она, по одной из версий, высказала идею создания
ударных женских военных подразделений, которые потом получили название
«батальоны смерти».
В тот первый - бочкаревский - вошли представительницы самых разных сословий. Из всех сформированных только он участвовал в боевых действиях - остальные использовались на вспомогательных участках (охранные функции, связь, санитарные организации).
Женский батальон Бочкаревой был воспринят солдатами в штыки, но свою задачу выполнил. Всё это отражено в фильме. И по большому счету, мне как зрителю неважно, насколько конкретные сюжетные повороты верны исторически. Некоторые сцены кажутся немного пафосными, но с другой стороны, ведь и люди в то время были иными. И, может быть, именно так все и было, как показано на экране: если не буквально, то по духу? А остальное - художественный вымысел, почему бы нет. Для меня это не имеет значения, потому что важно другое: в этом разлагающемся и смердящем мире-перевертыше, воцарившемся в России, действительно нашлись люди, верные принципу «никто, кроме нас». И в отличие от своих дочек, таких же фронтовичек-добровольцев, эти женщины были совершенно одни, их не поддерживали мужчины-однополчане, им только смеялись в глаза. И мне не дает покоя вопрос: откуда они взялись? Почему пошли на фронт? Что такое они в себе почувствовали? А я смогла бы так?
Не уверена, хотя бы потому, что очень-очень сложно по-настоящему правдиво вообразить, что война пришла на улицы твоего города. Это утверждение представляется очень странным, когда военные действия идут, кажется, по всему земному шару, и даже совсем недалеко от нас. Но мир не хочет в них верить и их замечать. Мне это напоминает кадры еще одного, документального, правда, фильма «Прокляты и забыты» Сергея Говорухина о солдатах Первой чеченской кампании. Режиссер стыкует две реальности: сначала на экране долго заколачивают в деревянные ящики цинковые гробы, а потом зритель видит ночные клубы с богато сервированными столами, стриптизерами и беснующейся в такт их незамысловатым танцам толпой. «Война ведь где-то там»,- произносит голос за кадром. И сейчас такое ощущение: страшно и ужасно, но где-то «там», и по большому счету, война - это не моё дело. Неужели для того, чтобы немного очнуться и попытаться всерьез ответить на вопрос: «Смог/смогла бы я пойти в этот батальон?» - нужно, чтобы враг вторгся на нашу землю?!
Мир или свобода?
«Солдаты
не хотят воевать»,- докладывает офицер штаба Керенскому. Берут у немцев
шнапс, пьют, гуляют, не подчиняются приказам начальства. Позднее в
фильме мы услышим от самих бойцов их философию. Война никому не нужна,
от нее все устали, в том числе и немцы, которые тоже хотят поскорее
вернуться в свои семьи, к женам и детям. А ничего, что враг по твоей
земле ходит? - так или почти так отвечает хамоватому солдату с красным
бантом в петличке Бочкарева. Только что она вернулась с поля боя, где
гибли ее девочки-солдаты, вернулась с победой - удалось отразить атаку,
предлагает начальнику штаба организовать наступление, но он утверждает,
что собрать людей не получится. И вот командир женского батальона лицом к
лицу со своими однополчанами, за которых сейчас умирала, а они
обступили ее и гонят, советуют возвращаться к мужу. А он, оказывается,
тоже здесь, и у него тоже нет сил и желания воевать с немцами. Зато есть
желание и силы на сведение счетов с женой, которая сбежала от него, не
выдержав многочисленных издевательств. Есть желание и силы бить ее,
только что победившую, с таким упоением, будто общий враг не в
нескольких сотнях метров. Как и почему происходит этот слом, когда уже
нет ни воинской чести, ни чувства собственного достоинства, а только
низменное желание утвердить свою власть над женщиной? Женщиной, которая
только что сделала твою - мужскую - работу, одержала победу в бою над
врагом. И за это, наверное, тоже - еще сильней - ногой по лицу, в живот,
еще, и еще, и еще. А остальные, молча, кругом - круговой порукой
доморощенной солидарности...
Это, на мой взгляд, одна из самых сильных сцен в фильме. Мир и свобода всегда лучше, но иногда приходится выбирать между ними. Отказ от борьбы с врагом - унизительный мир - сулит потерю свободы и достоинства государства и всего народа. Свобода, принесенная революцией, разрушает мир. Женский батальон героически сражался за свободу своей страны, и, если верить общепринятой исторической версии, все-таки сумел поднять бойцов-мужчин на борьбу с врагом, но... Мы знаем, что победа была отдана, Россия вышла из войны, а потом началась новая, гражданская, давно зревшая в душах людей. Эту надвигающуюся катастрофу зритель тоже постоянно чувствует. В конце фильма одна простая строчка в титрах: «Мария Бочкарева расстреляна в 1920 году за пособничество Белому движению». Неужели всё оказалось напрасно?
Первый. Женский. Бессмертный
Мне
довелось принять участие во встрече с создателями фильма, которые были
всерьез озадачены вопросом: стоит ли закрепить в названии картины
историческое наименование женского подразделения «Батальон смерти».
Специалисты настоятельно советовали съемочной группе не тащить негатив
на афиши, мол, это людей оттолкнет. Продюсер Игорь Угольников попросил
участников встречи высказать свои предложения. «Батальон жизни», просто
«Батальон» и «Батальонъ», «Бессмертный батальон». Вариантов было много.
Честно скажу, я болела за историческое название, и мне казалось, что
нам, может, и стоит немного напомнить о смерти, не побояться, рискнуть.
Ведь в этом самом «Батальон смерти» есть что-то завораживающее,
углубляющее смысл. Они, бойцы батальона, то ли сами несут смерть, то ли
приговорены к смерти. И то, и другое верно. А еще в этом есть спокойное
осознание своей миссии и своего конца - своей жертвы, настоящей,
христианской. Мы пришли для того, чтобы умереть, ведь кто-то должен
умереть, чтобы спаслись тысячи.
И совершенно очевидно, что уж точно ненапрасной была борьба и смерть всех этих девушек только в контексте вечности. «Первый. Женский. Бессмертный» - слоган фильма. Тогда, на той войне, действительно многое было впервые: масштаб и количество стран-участниц, применение оружия массового поражения и... женские батальоны - обреченные на бессмертие.
Фото из открытых интернет-источников
Газета «Православная вера» № 4 (528)
Инна Стромиловаhttp://www.eparhia-saratov.ru/Articles/zhenskoe-lico-vojjny
