Вернуться в Россию. Кто мы, откуда, куда идем? В чем заключается русская национальная идея? Об этих и других вопросах размышляет в своей новой книге директор Научного института стратегических исследований, генерал-лейтенант, кандидат исторических наук Леонид Петрович Решетников. На основе глубокого исторического анализа, уникального жизненного опыта автор дает всестороннее обоснование необходимости третьего пути для России, его сути и цели. Книга написана простым и доступным языком и предназначена для широкого круга читателей. Слово автору:
- Нам надо осмыслить, как развивалась Россия от Руси к России. У нас же было не просто государство, у нас было государство- церковь. И даже в XIX веке. Да, хоть уже и не в полном масштабе и в XVIII веке, но все равно элементы государства- церкви существовали до 17-го года. А до этого мы просто были государство- церковь. Все говорят: особая стать русского народа. Да. Есть такое. В каком-то смысле. У нас особая стать в том, что мы были государство- церковь, у нас была идеалом святая Русь. И из-за этого мы получили благодать. Огромную благодать божью, которая позволила русскому народу, претерпевая все невзгоды, дойти до Тихого океана. Создать огромную страну, выгонять из нашей страны всех иноземных захватчиков. Отбиваться на этом огромном просторе. Вот от США отгородились океаном, двумя океанами- и как-то спокойненько.
Мы восприняли христианство, как Борис и Глеб. Я как-то слышал от уважаемого президента Путина. Он сказал, что то, что делали Борис и Глеб - это для нас не пример. Но это абсолютно неверно. Это как раз образец - то, что сделали Борис и Глеб и Николай II. Они восприняли смерть как волю божью.
Воля божья, да. Вы не хотите меня, помазанника божьего, ну принимайте другого, а я ухожу. Я не буду биться, если вы не хотите меня. Вы не хотите! А раз вы не хотите меня- значит, вы не хотите Бога. Так Борис и Глеб, так же Николай II. Это же была часть нашего самосознания, нашего мировоззрения, определяющая часть.
-Да кстати Леонид Петрович, я со многими православными тоже об этом говорю, которые заявляют: вот, он был слабый. Если бы он был сильный, все пошло бы по-другому. И в какой-то мере, сколько я ни читала, ни смотрела- с этой точкой зрения невольно соглашаешься, и нечем защитить дорогого Царя. А только прочитав вашу книгу, я наконец-то все это поняла. Просто чего-то не хватало, чтобы мозаика сложилась.
-Ну, даже со светской точки зрения, с атеистической. То, что они говорят, хотя они называют себя православными, но говорят с позиции атеиста. Но даже с это точки зрения защита может быть и такая, потому что период правления царя Николая II- это наивысшая экономическая точка развития России ...
-И это было благодаря Царю. На 55 миллионов население выросло без территориальных приобретений. За счет увеличения рождаемости, за счет улучшения жизни, за счет реформ. Знаете, у нас очень модно говорить: реформы Столыпина. Господа! Вы разберитесь. Или у нас самодержавие, или у нас демократия. Если самодержавие, то нет реформ Столыпина, это реформы Николая II. Потому что без царя никаких реформ просто не может быть. Было много предложений. Столыпина Николай II вытянул его в премьеры, проведя через захудалое губернаторство в Гродно. На министра внутренних дел он же его вел, он его тащил, и все как-то об этом забывают.
То есть, его царствование- это наиболее высшая точка развития империи. При слабом царе это было бы просто невозможно. Первая мировая война до февраля 17-го года - одна из самых успешных войн российской империи. До февраля, когда его свергли, уже речь идет о демократической России. И тогда все началось. А так это была одна из самых успешных войн. Да. Потери большие. Я сейчас еще раз назову эту цифру: около миллиона, одного, не 27 миллионов, как сейчас называют потери в Великой Отечественной войне. Ну, пусть преувеличено, пусть будет 23 миллиона, 20 миллионов. Но вы представляете, какая разница!
А там около миллиона. И до сих пор мы не можем найти ни одной могилы на территории боевых действий в России и Белоруссии. Почему? Потому что врага не пустили на свои территории. А если сравнивать с великим Сталиным, то враг стоял под Москвой и три года свирепствовал на оккупированных территориях, уничтожая наших людей. Свирепствовал. А тут просто не пустили.
-Вот об этом тоже надо шире к связи со столетием надо говорить. У нас замечательная конференция была. Я боюсь, что на российском уровне, мы очень скромно все это отметим. И осмыслим по- настоящему. Беда -то в чем? Итоги этого всего?
-Вы знаете, вы правильно вопрос ставите, что ведь не только одни православные должны интересоваться и читать эти книги. Православные должны быть передатчиками в другую часть общества. Православные должны интересоваться. И от них уже это должно пойти. Мы проводим массу конференций. У нас ежедневно обновляющийся сайт. Там можно все это прочитать. У нас своя студия, мы делаем фильмы. Вот сделали прекрасный фильм «Разделенная Сербия». Прекрасный фильм. Не о Сербии, а о республике сербской, что их отрезали и пытаются под мусульман отдать. Очень много просмотров: на нашем сайте 2500 просмотров, на КМР 40000 просмотров-не смотрят. А почему они не смотрят? Ну хорошо у нас в «Союз» взяли, показали по «Союзу».
-На Радонеж можно добавить. Правда, уже в конце года.
-Это такой православный фильм! Из двух православных одна такая неправильная линия. Она сложилась в начале 90-х годов. Когда был разгул вот этой ельциновщины, гайдаровщины, этого демократического безобразия. И люди сказали: нет, мы православные, мы туда не смотрим, туда не лезем. Ну, может быть, для того периода это было и правильно. А сейчас не правильно. Православные люди, особенно мужская часть православного населения должна быть политически активной.
-Миссионеры?
-Они должны быть миссионерами, они должны быть политически образованными. Я сам, кроме новостных программ, на телевидении практически ничего не смотрю.
-Там нечего смотреть.
-Да, нечего. Там просто разложение. Ну иногда кто-то пробивается. Но кроме политических информационных программ новостных, плюс там «Постскриптум» Алексея Пушкова больше я ничего не смотрю. Но надо это смотреть. Вот это надо смотреть. Чтобы вы были в курсе, чтобы вы знали, как развиваются события? Куда, что идет? То есть, надо быть в курсе, надо заходить на такие сайты, как наш. Есть и другие сайты: Столетие, например. Он не совсем православный, он немного светский. Но все равно у него правильные позиции.
Активнее заходить на «Православие. Ру». Нужно заходить к отцу Тихону и так далее, заходить на «Радонеж». Я считаю, это радио очень информационное. Для православного человека они дают определенное политическое религиозное образование. Для того, чтобы ты с неправославным человеком мог свободно отвечать и вести какую-то миссионерскую деятельность. Но газета теряет популярность. То есть ее мало читают. «Русь Державная» тоже мало читают.
-Да. На последние деньги из последних сил делается все это. Совсем без денег.
-Да. Да. И тогда вдруг убеждаешься: ну братья, вы же не отшельники. У вас другая миссия. Мы оставлены в миру. Мы не в монастыре даже, мы в миру. И один тут не воин. Я Никиту Сергеевича Михалкова процитирую, мы с ним периодически общаемся. Так вот он сказал- не знаю, сам придумал или где-то прочел, неважно. Я от него услышал: церковь должна быть вне политики, но политик должен быть в церкви. Вот тогда мы победим.
-Ну, пока таких политиков, как вы понимаете, все-таки выдавливают. Вот я смотрю на фотографию Сергея Николаевича Бабурина. Ну, вот, видите? Отовсюду выдавливают. Не нужны такие, не востребованы.
-Вы знаете, мне про Сергея Николаевича трудно говорить, я крестный отец одного из его четырех сыновей. И мы в очень дружеских отношениях. Но надо тверже идти по линии православной, церковной. Тогда не выдавят. Надо тверже стоять на этих позициях.
-Но как? Вот придут в институт и что-то там найдут.
-Ну, хорошо, ну уберут из института, на этом же жизнь не заканчивается. И для Сергея Николаевича не закончилась. Он должен продолжать свою борьбу, но я опять возвращаюсь к теме книги.. Без православного осмысления нам бороться будет очень тяжело, очень тяжело.
-Дети ведь у нас растут.
-Конечно. Вот я к православию почему призываю? Призываю заходить на наш сайт института? Мы подаем внешнеполитические и внутриполитические новости, события, анализ, мы же подаем с позиции православного человека. Да, мы там не цитируем Евангелие, ну иногда бывает, что и цитируем, но это все пропущено через сознание православного человека, или почти все. Ну, есть, конечно, разные эксперты.
И вот все говорят: ничего нельзя смотреть, ничего нельзя читать. Но есть, опять же повторяю, наше телевидение. Оно базируется на фундаментальных основах православия.
-В интернете...
-Да, в интернете. Есть сайт, есть журналы, есть наши фильмы. Это только о себе. Также действуют другие, фонд Василия Великого, например, который привез дары волхвов. Так же действует, такие же сайты есть. Заходите туда, читайте там. Вот нас 16 человек, мы подписали обращение о внесении в преамбулу нашей конституции особой роли православия. Ну, это действительно особая роль. Это просто бесспорно. Это даже не подлежит обсуждению. Это тысяча лет православия, это не просто роль. Это стержень государства. Мы предложили это отразить в преамбуле конституции. 16 человек подписало не потому что только 16 хотело. Можно было бы 1600, можно было 16 тысяч подписей собрать. Но так вот мы определили с фондом Василия Великого, с Валентином Малафеевым. Ну, пусть будет 16.
Отдельно там Мизулина выступила в парламенте. И это очевидно нужно православным. Но поддержка этой идеи недостаточна. Вот на сайте, на котором идет голосование, я вчера прочитал: 718 тысяч- это хорошо. Но нас же больше. Где обращения? Где письма? Как не поймут православные, что без этого, без того, чтобы в конституции заложили эту идею, что православие -это фундамент, мы ничего не получим? А православные весьма пассивны.
-Даже в церкви есть противники этого. Вот уж что было для меня открытием! Даже в церковной иерархии сказали, что нам это не надо.
-Ни к чему. Потому что они не знают, как реагирует высшее руководство. Вот посмотрим. Некоторые поспешили сразу отмежеваться. Вот есть такой председатель комитета по религиозным и общественным организациям Вячеслав Нилов. Он на второй день выпрыгнул из штанов и сказал, что это не надо. На второй день. То есть на следующий день после того, как это прозвучало. Ну какой ты председатель комитета? По каким связям? С какими организациями? Да ты подумай. Зачем? Встреться хотя бы с этими подписантами. Там же разные люди: и депутаты, и бизнесмены. И генерал, директор института. Разные люди там. Ты встреться с ними. Там есть ученые. И люди из МГИМО. Надо же узнать, что это такое? Какая идея? Нет, он сразу ляп-ляп.
-Вот в этом наше большое горе, Леонид Петрович, очень большое горе для православных, что мы все разъединены и разъединяемся все больше. Вот вы правильно говорите: и там хорошие силы, и там газета. Все где-то есть. Но мы все сидим и сидим. А уж если есть какая-то идея, то мы скорее разъединяемся.
-Вот я согласен с вами. А с другой стороны смотрите, тоже происходит как театр абсурда. Возьмем нашего патриарха. Он выступает с великолепными речами. Я человек, который возглавлял аналитическую службу разведки. И сейчас я возглавляю большой аналитический центр, 200 человек. Но когда я слушаю патриарха, он дает такие глубокие аналитические оценки...
-Говорят, что он и пишет сам...
-Я не верю, что это может кто-то написать, кроме него. Просто чувствуешь, что это благодать божия. Мне хочется поклониться. Я это не могу осмыслить так, как он. И что я наблюдаю? И мы все наблюдаем? Что даже в церковной прессе это не доносится до православных людей. Я уже не говорю про батюшек, которые в каждой своей проповеди вот прочитал речь патриарха, или там проповедь патриарха-так используй же ее! Там есть такие идеи! Некоторые батюшки не знают, что вообще говорить. Или говорит одну и ту же проповедь тридцать лет.
Почему бы им не использовать их? Ну, ведь это же очевидно, что абсолютно точные глубокие оценки. В том числе касаются нашей истории.
-Нет пророка в своем отечестве....
-Да. Знаете, это уже не удивление, это уже возмущение. Это уже говорит о том, что многие не соответствуют и месту занимаемому, и имени своему православному. А читают вообще дребедень какую-то. А слушают ли их вообще? А думают ли они о судьбах нашего народа? А думают ли о том, соответствуем ли мы или нет? Я думаю, что нет. Поэтому вот такая беда. Поэтому я с вами согласен. Мы разъединены из-за этой ситуации. Да. Это наследие, я еще раз повторяю: это наследие всей прожитой жизни. Но с другой стороны- господа, братья, сестры, товарищи, давайте исправляться. А то кто-то там говорит: этот патриарх хороший, это патриарх плохой.
Патриарх- это значит воля божия. Значит- наш вождь. Все! Господь определил. Не захотели? Вот, убили в подвале. Патриарх- значит воля божия, если мы верующие. Я в своей книге привожу высказывания патриарха Кирилла, лучше не скажешь, чем он сказал. Несколько раз привожу. И так во всем. На это надо обратить особое внимание. Тогда действительно не будет этого разъединения.
У нас «Радонеж» близко к патриархии, но я все-таки критическую вещь скажу- не насчет Радонежа, конечно. Нет. Перед Радонежем только шляпу снимаю. Это самоотверженная борьба. Я хочу сказать, что некоторые наши иерархи должны быть более активны и энергичны в духовном плане. Они же не только администраторы! Этого мало. А иногда кажется, что этого и не нужно. Мне кажется, давайте активных мирян в рамках епархии, определяйте несколько человек, пусть они работают. Они будут работать. Все-таки надо уделять больше внимания, говоря привычным советским языком, идеологии, идеологической работе.
-Да.
-Да, есть нехватка храмов, в некоторых районах храмов уже много. И пусть они еще недостроены, но там уже можно служить. Сейчас надо на это внимание обращать, священников нацеливать на это. Но нам, конечно, не хватает системного образования, нам не хватает священнослужителей, которые приходят сейчас в церковь. Посмотрите на тех, кто приходил в церковь во времена советской власти. Как правило, это была небольшая группа людей, которые получали хорошее образование в двух-трех духовных школах.
-Их было мало, но они были яркие.
-Да, они были яркие. Они прошли через борьбу. Ведь, чтобы поступить- и то это была борьба. И за Можай могли загнать за это. Многие приходили из науки. А сейчас много семинарий, духовных школ, большой прием. Не хватает кадров преподавателей, не хватает кадров, чтобы преподавать хорошо. И очень много священников приходят, и я уже человек пожилой, общаясь с ними, с молодыми батюшками, молодею. Это ясно мне и моим коллегам. А у меня есть такие друзья моего возраста, которые в церкви уже 20-25 лет, и нам даже иногда становится неудобно.
-За них...
-Неудобно за них. Нам неудобно и мы ничего не можем им сказать, а уши краснеют. То -есть, не хватает просто элементарных знаний. Не хватает хорошего образования. И вот сейчас посмотрите, есть батюшки очень известные среди православных, но это почти все возрастные...
-Хватит даже пальцев на двух руках.
-Да.
-А все свежие имена...
-Почти всем за пятьдесят лет. То есть те, кто еще в те времена уже прошли эту борьбу. Ну, может, молодым и рано еще быть нашими лидерами, но вот такой есть момент...
-Но образование должно быть безупречным.
-Чему тоже посвящена эта моя книга. Это вот создать такой конспект, в своем роде конспект. Четко, конкретно с позиции православия, характеристик каждого этапа нашей православной жизни. Вот посмотрите, как важно даже сейчас четко понимать вопрос принятия христианства на Руси. Сейчас развивается, в том числе и среди молодежи, язычество.
-Казалось бы...
-Казалось бы, и люди начинают говорить, в институте некоторые молодые подходят. Говорят: ну мы же русские, мы жили уже по-другому. Ведь была другая вера. И когда им говоришь, что во-первых, «русские» - не было такого слова до принятия христианства. Это появилось уже после крещения Руси. Во-вторых, откуда вы знаете, как верили? Какая была вера? У нас практически нет письменных документов.
-Это же все диалоги...
-Это же все вымышлено на базе суеверий, которые дошли через поколения. Все вымышлено и придумано. Я почему начинаю с крещения Руси? Понятно почему. Что и Русь появилась с крещением Руси. До этого были просто племенные объединения, разные племена, совершенно разные, даже языковые были большие различия. А как бороться с язычеством, когда ты не осмыслил этот период? Как говорить об этом? Как говорить о том, что принесло крещение Руси? Что принесло принятие христианства? Без этого ты не можешь ставить преграду распространителям этой языческой общины.
-А многие молодые подпадают под это как раз потому, что они не находят в церкви христианства, они не находят того, что должны там найти. То есть, это опять нам упрек.
-С этим я согласен, но есть и другое. Там просто очень легко. Приехали на поляну, собрались. Пляски, надо поплясать вокруг этого столба. Поплясал, потом произнесли пять-шесть проклятий и разошлись. Вот и очень хорошо провели время. Потусовались. Вот вроде бы вера, вроде бы духовность. Рубашку русскую надел. Никакого труда не надо, ничего не надо. Какие там молитвы? Посты? Какие там добрые дела?
-Ну поплясали, дальше- то что?
-Ну, развлекуха, развлекаловка. Но этому надо противостоять не только логикой, но и знаниями. Верой своей противостоять. Конечно, каждый человек не может читать исследования Рыбакова, разные фундаментальные книги. Поэтому «Вернуться в Россию»- это книга для всех. Она несложная. И для очень умных, и для не очень умных - для всех.
-Я тут себе уже составила список, что мне надо почитать. Для меня интересного там очень много. Мы сейчас так немного поверхностно поговорили, а потом давайте подробнее по главам пройдемся, поговорим.
-Давайте- давайте. С удовольствием. Спасибо вам.
