- Татьяна Васильевна, в чем тайна непреходящего обаяния ваших героинь?
- Нашему поколению повезло больше чем нынешним девочкам. Мы воспитывались на превосходной классической литературе и на любви к поэзии. Это не просто красивые слова. То время - это самый пик воскрешения поэзии. К нам на курс приходили молодые Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко и Роберт Рождественский - вот такое было у нас общение. И эти дивные мужчины дивного поколения шестидесятников, естественно, относились к женщине так, как должны относиться влюбленные поэты. И мы хотели соответствовать этой высоте - вот что нас формировало. И, например, Эдвард Станиславович, по пьесе которого снимали картину «Еще раз про любовь», он сам из этого поколения, сам поэт. Хотя и драматург. Поэтому и фильмы и героини стали потом знаковыми. Душевной чистотой моих героинь я обязана свой маме. Мне кажется, что мне удалось ее сыграть в «Трех тополях». Многим из сегодняшнего молодого поколения непонятно, каким образом очень красивая 30-летняя женщина верно ждетнесколько лет мужа, воспитывая нас с с сестрой в эвакуации, сохраняя высокую нравственность. Это просто-напросто природа и подлинная женственность, где понятие чистоты - основополагающее.
- А что от ваших героинь есть в вашем собственном характере, помимо женственности?
- Женственности вполне достаточно. Способна ли я быть столь самоотверженной? Здесь все весьма и весьма относительно. У меня есть самоотверженная любовь к профессии. И если мне удалось сыграть по-настоящему любящих женщин, то слава богу, с меня хватило.
- Татьяна Васильевна, вы окружены почитанием. Как, на ваш взгляд, это не мешает воспринимать жизнь во всей ее остроте?
- Актеры ради почитания и обожания и выходят на сцену. Но иногда это приносит и горечь. Когда я играла в «Братьях Карамазовых» и выходила на поклоны с величайшими артистами, а из зала однажды раздавалась просто неприличная фраза: «Дорониной браво и всем остальным тоже». И вот это было так постыдно. Мне как-то сказали: терпи, у нас не Америка, где есть культ звезд и они ходят с охраной. Приходилось закутывать лицо, прятать волосы инадевать черные очки. И вот таким детективным способом я двигалась от дома к театру. И все равно на следующий день мне дарили смонтированные фотографии, где незнакомец нежно держит меня под руку. Меня это, конечно, не умиляло.
- Вашу Наташу из фильма «Еще раз про любовь» наивной точно не назовешь - она нарочно говорит любимому об измене. Зачем она это делала, вы никогда не задавались таким вопросом?
- Почему не задавалась? Я сама это делала периодически в жизни. И каждая женщина хоть раз это совершает. А вообще, если по правде, не раз, а довольно часто. Потому что эта маленькая женская провокация оправдана - любовью или ревностью. Женщина жаждет подтверждения. И вместо того, чтобы спросить в очередной раз «Ты любишь меня?» она устраивает вот такое. Никто до конца не знает всех проявлений такого многообразного чувства, как любовь.
- Эдвард Станиславович Радзинский как-то признался в интервью, что он вас до сих пор любит. Но было много мужчин, которые относились к вам более прозаически, добиваясь разными средствами вашего расположения?
- Все зависит от того, как ты себя ведешь. Мне приписывали поклонников в чинах, которых я знать не знала, никогда в жизни не видела и не слышала о них ничего. А узнавала я о них из писем с разными вопросвми: а правда ли, что вы... Нет, неправда, я никогда не делала свою карьеру через какие-то лазейки под названием угодить тому, кто так или иначе построит твою творческую судьбу. Не только потому, что я очень уважаю профессию свою, но еще я действительно похожа на свою мать, которая способна была на глубокую верность. Слава богу, я была только с теми,в кого я влюблялась.
- МХАТ, где вы сочетаете две труднейших должности художественного руководителя и директора, театр сложной судьбы. Вы вспоминаете период его трагического раскола надвое?
- Никогда и не забывала. Меня выбрали, мне поверили. Причем в очень трагический момент, когда Ефремов отказался от этой части труппы. Это была несправедливость необыкновенная и обида... 25 лет назад МХАТ не разделился. Он был разодран. Страшно. Хотя труппа на 95% проголосовала против. Это была силовая акция, осуществленная тогдашним министром культуры Захаровым. Когда я пришла к нему и стала доказывать, что нельзя этого делать, он сидел спокойно передо мной, жрал пирожные, запивал кофе и наивно, как ребенок, говорил: а почему? Раздел привел к большим трагедиям. Многие актеры быстро и страшно умерли - Зимин, Губанов, Шевцов, Беляков, Георгиевская, Калиновская....
- На фоне галантерейной политкорректности, которая сейчас всех парализовала, вы имеете смелость говорить то, что думаете. Так все же: что важнее, любовь или творчество?
- Одного без другого не бывает. И мне сейчас рассуждать о том, что любовь является главным в твоей жизни, - это, по меньшей мере, забавно. В моем возрасте нужно говорить уже о тех вещах, которые необходимо иметь в душе и необходимо проповедовать. А что касается любви - у меня были замечательные, красивые, талантливые, умные, прелестные мужья. Я очень благодарна судьбе, потому что фактически с каждым из них я честно отбывала по 7 лет. Я не порхала от одного к другому, это все сделано было без страшного греха. Ни с моей стороны, ни со стороны тех мужчин, которые были моими мужьями, не было никаких грехов по отношению к детям. У меня не было детей, и этих мужчин прекрасных от детей я не отнимала.http://ufa.kp.ru/daily/26132.4/3023035/
