В музее-заповеднике «Гатчина» открылись
две новые выставки. На первом этаже Гатчинского дворца можно увидеть
материалы дела «О мозаичном художестве», посвященного мозаике XVIII века
«Св. Франциск из Паулы».
Кроме того, для посетителей открылся отремонтированный третий этаж центрального корпуса, где разместилась постоянная экспозиция «Художественные коллекции Гатчинского дворца». Впереди - поток посетителей: с 6 на 7 июля дворцово-парковому ансамблю предстоит выдержать «Ночь музыки», а в начале августа - первую «Ночь света».
Мозаика «Св. Франциск из Паулы» - одна из тайн дворцовой коллекции. Известно, что художник Матвей Васильев, первый ученик Ломоносова, выполнил ее по гравюре с работы мастера венецианской школы Джованни Батиста Пьяцетты и она была поднесена Екатерине II в 1767 году - об этом свидетельствует дарственная надпись. Но, как мозаика попала в Гатчинский дворец, наверняка установить не удалось. Есть версия, что императрица подарила ее Григорию Орлову, первому хозяину Гатчины.
Долгое время о «мозаичном художестве» как будто забыли. Только в 1924 году мозаику обнаружил тогдашний директор музея Владимир Макаров. Именно он предположил, что на ней изображен св. Франциск, ссылаясь на каталог картин Эрмитажа 1773 года. Но все заключения относительно работы Матвея Васильева могут быть равно подтверждены и опровергнуты. Впрочем, точные доказательства правоты Владимира Макарова раньше мало кого интересовали. До войны мозаика была выставлена в залах, посвященных эпохе правления Елизаветы Петровны, потом долгое время была в музейных фондах, пока в наши дни научный сотрудник музея Инна Беляева не открыла дело «О мозаичном художестве». Материалы по делу выставлены в небольшом зале. «Св. Франциск из Паулы» находится в центре за стеклянной витриной. Рядом та самая медная табличка с дарственной надписью.
Оригинальный дизайн экспозиции придумал петербургский художник Александр Менус. Материалы развешаны по типу «факты, интриги, расследования». Здесь представлены репродукции работ итальянца Пьяцетти из серии «Святое семейство и апостолы». Они у него все немного похожи на гатчинского св. Франциска: молящий взгляд в небо, борода с проседью. Святой Франциск тоже среди них, он опирается на посох, тогда как у гатчинского героя руки сложены в молящем жесте. Нередко граверы по своему разумению меняли композицию. Посетителям надо быть готовыми к тому, что изучение дела «О мозаичном художестве» займет немало времени. Но оно того стоит: очень уж увлекательное занятие - пытаться проследить логику кураторских выводов.
Можно долго перечислять, какая богатая коллекция хранится в императорском дворце: картины старых мастеров, мебель позднего барокко и рококо, предметы декоративно-прикладного искусства... Но осмотр вновь открытых залов третьего этажа начинается с экспозиции, посвященной Серафиме Николаевне Балаевой, хранителю гатчинского дворца в годы Великой Отечественной войны. Прежде чем пройти по парадным залам, рассматривая жемчужины музейной коллекции, посетители читают дневники, которые Серафима Николаевна вела в 1941 году: «Почти беспрерывная стрельба тяжелой артиллерии через дворец. Обычно к вечеру военные действия оживляются. Пробита стена в гостиной Александры Федоровны. Выбиты все окна в Арсенальном зале. 9 сентября уходим из Гатчинского дворца пешком до Ижоры».
После прочтения ежедневной хроники потерь и героического терпения зрители, возможно, станут по-другому относиться к тому, что мы видим в дворцовых интерьерах. История музейного дела, как история мирового искусства, разделилась на до и после войны. И тот факт, что после это все осталось, для нас теперь, пожалуй, важнее того, как это все приобреталось. Черные ящики для транспортировки ценных предметов и отрывки из дневника заставили задуматься о том, что искусство не вечно. Точнее сказать, вечность искусства в руках человека, который так уязвим.
Но
грустные думы развеялись после прогулки по залам, где принимали гостей,
слушали музыку и вершили судьбы страны несколько поколений российских
монархов. Некоторые Гатчину любили больше роскошного Царского Села.
Великая княгиня Александра Николаевна писала в своем девичьем дневнике
что-то вроде: «Как хорошо! Мы едем из дворца в деревню!». Бедняжка
умерла в девятнадцать лет от чахотки. Ее портрет в Большом кабинете.
Рядом - портрет императрицы Александры Федоровны, еще совсем молодой, до
замужества. А в центре картина, изображающая Павла I со свитой работы
Иоганна-Баптиста Лампи-младшего. Сотрудники музея говорят, что в этой
картине «все загадочно», не понятно, кто ее заказал и почему.
В Тронном зале самого Павла находится еще более масштабное полотно Франсуа Жувене, изображающее Петра Великого. Трон в войну не сохранился, его судьба неизвестна.
Любителям живописи здесь есть на что посмотреть: картины Луки Джордано и Луки Форте, батальные сцены, натюрморты, портреты... Но больше всего изящных картин мастера эпохи рококо Пьетро Ротари. Целый зал заполнили изображения миловидных девушек: в белом чепчике, в меховой шапке, сидящая за рукоделием, с лентой и цветами в волосах... Придворный художник Августа III рисовал портреты саксонских принцев, которые впоследствии украсили комнату Ротари, открытую по велению Николая I. После того как полностью завершится реставрация исторических интерьеров, картины художника вновь займут свое законное место.
Среди изящного рококо и помпезного
барокко кажется строгой и холодной галерея памяти войны 1812 года. Там
расположены только портреты великих полководцев. В Арсенальном зале
взгляды посетителей сразу же привлекает чучело медведя (один из
охотничьих трофеев императорской семьи, которых здесь немало) и огромная
многофигурная картина, главный герой которой - Александр Васильевич
Суворов. Особенно художнику удалась гончая собака. «Император Александр
III любил собак, и эта картина ему нравилась больше других», - уверены
работники музея.
ФОТО Дмитрия СОКОЛОВА
http://www.spbvedomosti.ru/article.htm?id=10300040@SV_Articles
