Я
ушла, потому что это пространство, в которое принимают всех, но никого
не выпускают обратно. Пространство, где на каждой входной двери висит
табличка: «выхода нет». То есть выйти можно, но это против правил,
установленных изнутри. С точки зрения этого сообщества, достойного
выхода из него нет ни для кого. Поэтому я ушла.
О входе в сообщество (об оглашении)
Изначально концепция оглашения была иной. Изначально людей вели к Богу и в церковь. Я перестала приводить людей на открытые встречи, когда концепция оглашения поменялась: оглашение стало братским. Отныне всякий, кто только переступал порог зала открытой встречи, с точки зрения устроителей этой встречи, является призванным к служению в братстве. Человек еще ни сном, ни духом, а старшие и опытные товарищи уже знают, где ему место. Человек ходит на огласительные встречи, чтобы приобщиться к основам веры, однако целью катехизаторов является приобщить его к братской жизни. Человеку еще только интересно, а про него уже знают, к чему он должен придти. Таким образом, катехизаторы лишают человека свободы выбрать путь жизни с Богом и путь служения Богу самостоятельно, лишают человека возможности открыть для себя живое общение с Богом и с самого начала подменяют живое открытое сердечное обращение к Богу открытостью и доверием к братству, то есть к самим себе. Критерием качества оглашения является не то, что человек понимает и чувствует, происходит ли реальная встреча человека с Живым Богом, а то, не пропускает ли он встречи, начинает ли носить деньги в братство (десятину), начинает ли человек рубить лес и таскать кирпичи в братском доме, посещает ли он вечерни и насколько он восхищается тем, что там слышит. Сама по себе программа оглашения составлена очень продуманно. Но если неискушенные люди знакомятся, например, с заповедями на братском оглашении, они рискуют получить весьма тенденциозные представления. Например, заповедь о почитании родителей в интерпретации братского оглашения - это не заповедь о почитании отца и матери, через которых Бог дал тебе жизнь, а заповедь о почитании духовных наставников и учителей. То есть моих папу и маму сразу подменяют собою катехизатор и отец Георгий: «Это учитель дал тебе жизнь, его надо почитать!» А маму и папу можно по боку пустить.
Остальные заповеди также трактуются в целях оторвать человека от того, что ему в жизни дано Богом, и использовать в братской жизни. Например, заповедь «чти день субботний»: это уже не заповедь о тишине, в которой ты можешь услышать Бога, а заповедь о том, что одну седьмую часть времени ты отныне должен проводить в братском собрании. Вопрос о том, не суета ли происходит в этом собрании, остается за кадром и даже не рассматривается. И т. д. На оглашении в течение долгого периода времени человека приучают не доверять собственному восприятию и сердцу. Человек читает книги Ветхого и Нового Завета, но он не должен при этом сам себе доверять. Ему нужно спрашивать: а что означает то или это. Катехизатор ВСЕГДА все знает лучше тебя. И если человек читает Евангелие, и вдруг сердце его как-то особенно возгорается в каком-то месте, катехизатор снисходительно покивает головой: он лучше знает, что здесь важно, а что - второстепенно, как это понимать. Людей приучают стоять в детской позиции по отношению к катехизатору и не доверять себе. На это работает та непоколебимая уверенность, с которой держат себя катехизаторы. Эта уверенность или вера в правоту своего понимания и своей позиции специально взращивается в братстве. На это работает и учеба в СФИ, и разнообразные многочисленные внутрибратские мероприятия. Уверенность даже очень неправого человека всегда действует на людей убедительно. В процессе оглашения люди подсаживаются на тусовку: теряют друзей (потому что просто нет времени с ними общаться), теряют контакт с родными и членами своих семей, и в итоге людям уже начинает казаться, что больше нигде их не понимают, что им некуда больше пойти. Возникает привязанность к катехизатору и сотрапезникам. Именно привязанность, потому что простая человеческая дружба и взаимная поддержка в братстве не приветствуется: это считается «плотским», а не духовным. Таким образом, по сути своей, братское оглашение - это не путь человека к Богу и в церковь, а тренинг по выработки лояльности к катехизатору, отцу Георгию Кочеткову и братству.
ВСЁ остальное, что есть в христианстве, и ВСЕ остальные христиане, с точки зрения братства, являются неполноценными, или, как это замечательно выражено - «не достигшими полноты». Полнотой духовных даров и духовного ведения, с точки зрения братства, обладает лишь один человек - духовный попечитель братства. Он же является, согласно принципам Преображенского Содружества малых православных братств, гарантом церковности, что противоречит самой природе церкви. Мы веруем в Святую, Соборную и Апостольскую церковь. Следовательно, гарантом церковности в принципе не может быть один человек. Церковь - Соборная по своей природе, поэтому гарантом церковности может быть только собрание людей ради Христа, где Он посреди них. Гарантом церковности является присутствие Христа в собрании. Поэтому каким бы замечательным целям ни служило сообщество людей, как бы оно ни было устроено и каким бы одарённым и образованным ни был его лидер, никакого внешнего гаранта, что это - именно церковь, быть в принципе не может. Честнее было бы признать, что это - организация людей со своими целями, принципами и правилами, и отказаться от претензий на особую полноту даров, позволяющую говорить о том, что это - в большей степени церковь, чем что-то другое: чем приходы, чем отдельные верующие люди и т. п.
Людям нужны разные организации, разные типы сообществ, разные тусовки, образование и т. п. Поэтому все бы было хорошо, если бы не претензия Преображенского содружества на полноту церковной жизни и на харизму возрождения этой самой полноты церковной жизни.
Претензия на полноту церковной жизни делает братство закрытым сообществом, попросту говоря - сектой. Именно в секту есть достойный вход, но достойного выхода из нее нет. В секте люди всегда знают все лучше всех остальных. В секте всегда есть претензия на исключительность. В секте всегда принципы и правила стоят выше людей. Лидеры секты всегда встают между людьми и Богом. Основанием для этого является неколебимое убеждение членов секты в неполноценности всех, кто не входит в секту. В сознании членов секты всегда присутствует радость от своей исключительности и гордость от своих дел, которые членам секты представляются единственно праведными: «тот, кто не делает так, как делаем мы, - погибает!» Когда принципы и правила встают между людьми и Богом, люди на самом деле лишаются возможности жить реальной духовной жизнью. Люди в братстве высиживают часы за часами в собраниях разного типа, оставаясь одинокими сиротами, не имея возможности слышать свое сердце, свою совесть, расти в личном Богообщении. Все ответственные решения приходят сверху. Всякая инициатива должна быть благословлена. Если не благословлена - жестоко наказуема. Всякому действию положены рамки. Если человек ломается - его просто перестают замечать и обвиняют в том, что он мало делал для братства, а больше делал для себя, поэтому и поплатился. Это стандартный диагноз для всех, кто заболел, с кем случился несчастный случай, какая-то беда с его близкими. В проповедях отца Георгия Кочеткова я своими ушами слышала предсказания всяческих бедствий и даже смерти для тех, кто предает братство. Насколько это соответствует Евангелию и насколько это достойно ректора высшего учебного заведения, где преподают богословие, насколько это достойно преподавателя курса христианской мистики - о том судить компетентным людям.
Может быть, не во всяких сектах, но в Преображенском содружестве - точно, есть такой феномен: там никогда не забывают, откуда пришел человек, был ли он экстрасенсом или психологом, был ли он в тюрьме или где-то еще - все это будут помнить, говорить на ушко друг другу, и на основании этого - не доверять. В братском сознании принято считать, что доверия заслуживают лишь отец Георгий и (отчасти) единицы высокоприближенных к нему. Так было не всегда. Начиналось все это по-другому. Но теперь у братства много имущества, на его содержание нужно много денег и много рабов, которые будут послушно нести в братство свои деньги, пахать на братство, не смея главы поднять пред взором старших. Рабов в содружестве любят, о них отчасти заботятся. Создают для них приподнятое настроение, праздники, кормят сладкими - очень длинными (гипнотизирующими) речами, кормят сладким печеньем и чаем, так что в итоге у массы простых членов братства создается ощущение причастности к чему-то большему и некая альтернатива одиночеству. Им уже не надо много думать, не надо как-то работать над собой, можно просто участвовать в делах, в ободренной суете, которая, по словам старших, оправдывает их жизнь на белом свете. Усилие жизни с Богом подменяется усилием (и насилием) посещения братских мероприятий.
Я была в этом, за 10 лет я выработала большое братское эго, но оно сломалось, я ушла и не вернусь. Низкий поклон всем, кто остался, кому для чего-то такая жизнь нужна. Может быть, она спасает от отчаяния, от очень большого уныния, помогает пересидеть какие-то времена бедствий, - я не знаю. Может быть, действительно знания (хоть и выкрашенные в цвета братских флагов) кому-то очень нужны, и он терпит все прочее ради того, чтобы получить теологическое образование... Итак, мой поклон - раз это все есть на белом свете, наверное, это кому-то нужно.
Но я от этого отказываюсь.Публикуется в авторской редакции: http://homonatalis.livejournal.com/17826.html
http://www.blagogon.ru/digest/324/
