С
19 марта 1906 года по указу святого царя Николая IIподводные лодки в
России стали считаться самостоятельным классом кораблей. Теперь 19
марта отмечается в России как День подводника.
...Пока не оглянешься назад, кажется, что жизнь твоя течёт от
случайности к случайности, - непредсказуемое, неуправляемое движение.
Но когда вглядишься в минувшие годы, вдруг видишь ясно: Господь с
самого твоего рождения вёл тебя к определённой цели, подготавливал
исподволь, помогал по-отечески. Почему я, деревенский, в общем-то,
мальчишка, стал подводником-атомщиком? Вот старая фотография, на ней
мне года четыре, - и на мне безкозырка с надписью «Моряк»... Пустяк? Но
таких пустячных совпадений я могу насчитать, поверьте, великое
множество. Есть совпадения и не пустячные: мой отец, например, воевал в
Сталинграде - был он в ту пору комсомольцем, командиром взвода
разведки. А я служил на атомной подводной лодке, которая носила
название «Волгоградский комсомолец»! Когда задумываешься над такими
вещами, начинаешь понимать, до какой степени все мы в руке Божией, и
зачастую творим Божию волю, даже не отдавая себе в том отчёта.
А в том, что я и мои товарищи, служа в советском подводном флоте,
творили Божию волю, я не сомневаюсь ни минуты. Об этом говорит и
простой здравый смысл, и голос сердца, и тот особый дух, который царил в
наших экипажах, - дух братской любви, взаимовыручки и долга.
Мы стояли на страже мира, мы хранили ядерное равновесие. Для кого-то
эти слова - пустой лозунг, а для меня они наполнены живым смыслом.
Вспоминаю, например, тяжёлый 1982 год, Фолклендский кризис, когда мiр в
очередной раз балансировал на грани ядерной войны. Тогда Англия и
Аргентина, поспорив из-за крошечных островков в Атлантическом океане,
готовы были развязать бойню, в которую неизбежно втянулись бы и другие
страны. Что их остановило? Не в последнюю очередь - наши Вооружённые
силы, в том числе и та подводная лодка, на которой я отвечал за работу
атомного реактора. С началом кризиса наша лодка отправилась в Северную
Атлантику, к британской базе Хулио-Лоф, чтобы контролировать движение
королевского флота... Пошумели мы там немножко, устроили показательные
стрельбы - не нарушая, разумеется, установленных международных правил.
Естественно, это поумерило боевой пыл англичан, за что они чрезвычайно
разозлились на нас. Когда лодка вернулась из автономки, началось
расследование: англичане утверждали, будто бы мы вторглись в их
территориальные воды, хотя это была прямая ложь. Но натовцы так
возненавидели нашу «К-502», что не постеснялись сфальсифицировать свои
разведданные... К счастью, всё обошлось благополучно.
Все мы - от командира лодки до матросов - чувствовали себя
государственными людьми, мы понимали, что творим историю страны,
историю мiра. Но мы не возносились, мы только радовались! Мы были
счастливы служить великой стране. Годы моей службы - счастливейшие годы
моей жизни. Что знает сегодняшняя молодёжь о жизни советских
подводников? Что эта жизнь была полна риска? А мы жили среди опасностей
и не чувствовали этого! Бывали у нас тяжёлые минуты, что скрывать:
случались и пожары в отсеках, случалось и попадание воды, - и что же?
Мы были профессионалами, мы предвидели возможность беды и заранее
учились её отражать. Непрестанными тренировками наши действия были
доведены до автоматизма, и когда приходила опасность, мы боролись с нею
уверенно и спокойно - и беда отступала прежде, чем мы успевали
испугаться. Поэтому сейчас, вспоминая годы службы, я думаю не об
опасностях, а о жизни размеренной, отлично организованной, надёжной.
Что ещё знают о нас? Что тяжело многие месяцы находиться в закрытом
помещении, среди одних и тех же лиц? Но поверьте мне: мы и этого не
замечали. Отношения между людьми были такими тёплыми и доверительными,
что мы не чувствовали себя в чём-то ущемлёнными. Мы по разным поводам
устраивали праздники, мы никогда не забывали поздравлять товарищей с
днями рождения, дарить подарки. Экипаж у нас всегда был
многонациональным - и что же? Вспомню ли я хоть один случай
национальной розни? Наоборот! Мы учились любить и ценить разные народы.
В каждый праздничный концерт мы в обязательном порядке включали
национальный фольклор: кто мог, пел родные песни, кто мог - танцевал...
Конечно, во многом это объяснялось тем, что на атомных подводных лодках
служили люди весьма образованные, с хорошим культурным уровнем - это
относится и к матросам: срочники к нам поступали лучшие из лучших, с
обязательным средним образованием, многие учились в техникумах и вузах...
Никакой дедовщины, или, как говорят на флоте, «годковщины», у нас не
было. Сейчас, оглядываясь на свою жизнь, я понимаю, что не встречал
людей порядочнее, ответственнее, дружелюбнее, чем советские подводники,
- и я горжусь тем, что был одним из них.
Я - поэт. Это тоже моя судьба, тоже путь, указанный Богом. Что же
стало, когда две эти дороги - военная и поэтическая - соединились? Быть
может, служба помешала мне писать стихи или стихи стали помехой
службе? Ни то ни другое. Я служил, добивался успехов по службе и в то
же время заочно учился в Литературном институте им.Горького, -
командование знало об этом и всегда охотно шло мне навстречу. Вспоминаю
наши ночные вахты: мы с напарником сидим за приборами, подобно пилотам
самолёта, большинство команды спит, вокруг тишина, спокойствие.
Приборы делают за нас большую часть работы, и поэтому есть возможность
немного расслабиться. Кто-то может задремать ненадолго, а по мне, это
лучшее время для поэзии, - и я пишу стихи, попросив напарника последить
пока за моим пультом. Удивительная, ни с чем не сравнимая жизнь!..
За нашей подлодкой
невидимый след:
не будет ни криков, ни шума...
Возможно, вернёмся,
а может быть, нет,
но лучше об этом не думать...
В своё время в училище нам преподавали офицеры-фронтовики, прошедшие
Великую Отечественную, а их некогда учили офицеры старого, русского
Императорского флота. Тянулась ниточка военно-морской традиции - от
Петра I до нас, - тянулась, не прерываясь. А теперь её оборвали. С
точки зрения тех, кто это сделал, с точки зрения врага, разрушение
нашего подводного флота было очень умным шагом: это был удар и по
военной мощи страны, и по её душе. Долгие годы Россия собирала лучших
людей на свои подводные лодки, - и теперь этот безценный людской
капитал был разом рассеян, разбросан, разбазарен. Но я верю, что если
мы тогда творили Божию волю, спасая мир и защищая свою Родину, то
Господь не оставит нас, своих детей, и даст возможность новым
поколениям пройти по нашим следам и напитаться той безсмертной славой,
которой жили советские моряки-подводники.
Борис ОРЛОВ, капитан первого ранга запаса, председатель
СПб отделения Союза писателей России.
