Преподобный
Серафим Саровский совершал много чудес. Иногда он творил их
непроизвольно - просто как дышал. Рассказывают, как однажды зимой он
срывал с куста спелые ягоды малины и угощал ими архиерея, не верившего в
его чудесную силу, - куст вырос среди сугробов тихо и незаметно,
словно бы сам собой, словно сама природа решила доказать святость
чудного старца.
Но главное чудо Серафима Саровского заключается в другом: в близких ему
людях, в его чадах, - в той семье святых Божиих, которую он вырастил
под своим крылом. Одна из таких святых - Елена Васильевна Мантурова, преподобная Елена Дивеевская. Хорошо бы вспомнить о ней сегодня.
Была она сестрой Михаила Мантурова - знаменитого духовного сына старца
Серафима. Он, наравне с Николаем Мотовиловым, оставил замечательные
воспоминания о Преподобном. Сестра же его, Елена Васильевна, была
образованной светской девушкой-дворянкой. Она отличалась редкой
красотой, была круглолицей, с быстрыми чёрными глазами и чёрными
волосами, высокого роста... Имелся у неё и жених, мечтала она о
замужестве, а о монастырской жизни и не помышляла. Как-то садилась она в
карету, чтобы отправиться на прогулку, как вдруг увидала огромного
огненного дракона, который стремительно летел на неё, разинув пасть. Не
успев ничего сообразить, Елена только крикнула: «Царица Небесная, спаси
меня, я уйду в монастырь!» После этих слов диавол с такой же быстротой
взвился вверх и улетел. Елена Васильевна упала в обморок. Придя в
себя, она совершенно переродилась: конец настал её весёлой светской
жизни. Без сожаления отказала девушка прежде любимому жениху, получила
благословение от преподобного Серафима и поселилась в киновии, которую
Старец устроил внутри своей знаменитой Канавки.
Как ни упрашивал Преподобный Елену Васильевну, она так и не согласилась
возглавить эту киновию, однако Серафим всегда считал её начальницей
и всем говорил о ней как о начальнице. Она почти безвыходно пребывала
в церкви, читая там Псалтирь, а зачастую и ночевала в храме -
где-нибудь в сторонке, на кирпичном полу. Враг человеческий по-прежнему
часто пугал её. Однажды кто-то невидимый ворвался в церковь
по лестнице и грохнулся посреди храма с таким шумом, грохотом
и треском, что спящие сёстры вскочили. Елена Васильевна помертвела
и потеряла сознание. После этого Преподобный навсегда запретил
ей оставаться ночью одной в церкви.
В 1833 году, когда Елене исполнилось 27 лет, отец Серафим вызвал её к
себе. Вот как описывает эту встречу славный русский церковный писатель Митрополит Вениамин (Федченков):
«- Ты всегда меня слушала, радость моя, - начал Преподобный, - и вот
теперь хочу я тебе дать одно послушание... Исполнишь ли ты его, матушка?
- Я всегда вас слушала, - ответила она, - и всегда готова вас слушать.
- Во, во! Так, радость моя! - воскликнул старец и продолжал: - Вот
видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, брат-то твой, болен у нас. И
пришло время ему умирать. Умереть надо ему, матушка. А он мне ещё нужен
для обители-то нашей, для сирот-то. Так вот и послушание тебе: умри ты
за Михаила Васильевича, матушка!
- Благословите, батюшка, - ответила Елена Васильевна смиренно и, по-видимому, спокойно.
После этого о.Серафим долго и проникновенно беседовал с ней о смерти и о
будущей вечной жизни. Елена Васильевна всё слушала молча. Но вдруг
неожиданно смутилась и произнесла:
- Батюшка, я боюсь смерти!
- Что нам с тобою бояться смерти, радость моя?! - ответил о.Серафим. - Для нас с тобою будет лишь вечная радость!»
Простилась Елена Васильевна со старцем, но лишь шагнула за порог кельи,
как тут же упала. Преподобный приказал положить её на стоящий в сенях
гроб, а сам принес святой воды, окропил Елену Васильевну, дал напиться и
привел её в чувство. Вернувшись домой, она заболела, слегла в постель и
сказала: «Теперь уже я более не встану». Так и сбылось.
Местный батюшка, священник Василий Садовский, часто её причащал
и посоветовал написать брату, чтобы приехал попрощаться: брат её очень
любил... Но Елена сказала: «Мне будет жаль его, и это возмутит мою душу -
не сможет она явиться Господу такой чистой, как то подобает».
Отец Василий собственноручно записал всё, что умирающая поведала ему: «Я
не должна была ранее рассказывать это, а теперь уже не могу молчать. Я
увидела величественную Царицу неизреченной красоты, Которая, призывая
меня ручкой, сказала: «Следуй за Мной и смотри, что Я покажу тебе». Мы
вошли в чудный дворец! Весь он был из прозрачного хрусталя, а отделка -
из золота. Приблизившись к первым дверям, я увидела огромный зал,
наполненный сановниками и необыкновенной красоты юношами. Когда мы
вошли, все молча встали и поклонились в пояс Царице. «Вот смотри, -
сказала Она, - это Мои благочестивые купцы». Следующая зала была ещё
большей красоты, вся она казалась залитой светом. Она была наполнена
одними молодыми девушками, одна другой лучше, одетыми в платья
необыкновенной светлости и с блестящими венцами на головах. Венцы эти
различались видом и на некоторых были надеты по два или по три. И это
были наши сёстры, прежде меня бывшие в обители и теперь ещё живые, но
называть их не могу, ибо не велено мне говорить!»
Послушница Ксения, видя, что Елена Васильевна вдруг просветлела лицом
и начала отходить, испуганно бросилась к ней и стала молить её:
«Матушка... тогда ночью я не посмела тревожить, а вот теперь вы отходите...
скажите мне, вы видели Господа?» - «Бога человекам невозможно видети,
на Него же не смеют чины ангельские взирати!» - тихо пропела Елена
Васильевна, но Ксения продолжала молить и плакать... Тогда Елена
Васильевна сказала: «Видела, Ксения, видела Его как Неизреченный Огнь, -
а Царицу и Ангелов видела просто!»
Затем она распорядилась собирать её как мёртвую, чтобы потом сразу
вынести в храм. Сёстры начали исполнять приказание. Вдруг она испуганно
прижалась к своей послушнице: «Ох, Ксения, Ксения, смотри, какие двое
стоят - безобразные! Это - враги! - но тут же и успокоилась. - Вражии
наветы уже ничего мне не могут сделать!»
После этих слов она спокойно потянулась и скончалась - во исполнение данного ей Преподобным послушания - за брата.
Всё это произошло 28 мая 1832 года, накануне праздника Пятидесятницы,
а на другой день, в самую Троицу, во время заупокойной Литургии и пения
Херувимской песни, на глазах у всех предстоящих в храме покойная Елена
Васильевна, как живая, три раза радостно улыбнулась в гробу своём.
Все сёстры, очень любившие Елену Васильевну, горевали и плакали по ней, а
святой Серафим утешал их: «Какие вы глупые, радости мои! Ну что
плакать-то? Ведь это грех! Мы должны радоваться: её душа вспорхнула,
как голубица, вознеслась ко Святой Троице! Фрейлина Царицы Небесной
она, матушка! Лишь радоваться нам, а не плакать должно! Со временем её
мощи будут почивать открыто в обители; ибо она так угодила Господу, что
удостоилась нетления. Видишь, матушка, как важно послушание!»
Архимандрит Серафим (Чичагов), будущий
священномученик, который тщательно исследовал свидетельства
современников, записал в своей летописи следующее: «Не раз творились
чудеса и исцеления на могиле Елены Васильевны».
Вскоре после кончины Елены Васильевны, т. е. через семь месяцев, 2 января 1833 года, отошёл в Царство Небесное и сам батюшка Серафим.
