Всепоглощающая любовь к России, тревога за неё — вот то главное, что наполняет тебя, когда читаешь труды святого праведного Иоанна Кронштадтского. И всё время вырывается из глубины сердца горестный возглас: ведь всё сказал великий пастырь, всё предвидел, обо всём предупредил. Не услышали.
Но ведь слышали! Его статьи и проповеди печатались и расходились по всей России, по Зарубежью. И тиражами немаленькими. Так почему же пришёл ужас войны, кровь революции, позор братоубийства, нищета и злоба? И где? В богатейшей стране мира, в России. Почему не было услышано слово отца Иоанна, а воцарилось мракобесное учение Льва Толстого? И никакое он не зеркало русской революции, он её вдохновитель, он поджигатель русского дома.
Дело в том, что те, кто верил в Бога, а значит, верил отцу Иоанну, были лишены такого количества средств массовой информации, а она и тогда и сейчас в руках людей, не любящих Россию. Но люди верующие — люди порядочные, они представить не могли, что могут быть в России люди, которым она дала приют, образование, жилище, что они могут ненавидеть эту страну. Для православных она была Отечеством, Державой, Родиной, для остальных территорией проживания и наживы.
Разве во времена Христа не видели иудеи, что народ идёт за Христом, что Христос несёт добро? Конечно, видели. Вот за это и распяли. Они теряли рабов, они были ошеломлены истиной о том, что не надо копить богатство. Их рабы становились свободными, потому что становились рабами Божиими, а это главная свобода. Вот и всё.
Россия приютила их, и они за два-три века отворотили простодушных русских людей от Церкви. Остальное было делом техники. То малое стадо, которое шло за кронштадским пастырем, вскоре пошло на Голгофу революции, Гражданской войны, наполнило подножие престола Господа сонмом новомучеников. И кровь их искупила вину России. Вина эта была в том, что поверили не Священному Писанию, а таким, как Толстой.
В полный голос говорил об этом всероссийский батюшка. Такого кощунника, циника, еретика, как Толстой, свет не видывал. У порядочных людей рука не поднимется цитировать его хулу на Господа. Как же было не отлучить такого развратника нравственности? Осмелюсь привести в пример хотя бы одно место. Толстой: «Христос оттого и называл себя Сыном Божиим, что был незаконнорождённый, что он был нищий, которого высекли и повесили». Всё остальное ещё страшнее. И после этого можно Толстого уважать? Но доселе идут осенние шаманские камлания писателей и учёных в Ясной поляне, уже не кудри, а лысины наклоняют над его нерусской могилой без креста.
И то спасительное окно покаяния, оставленное графу, он не использовал, не дала всесветная гордыня. «Хоть и Лев, а цепи дьявольские не смог порвать», — сказал о нём отец Варсонофий Оптинский. Его посылали к графу поисповедовать и причастить. Не пустила дочь, не пустил человек с говорящей фамилией Чертков.
Это всё уже было после ухода святого Иоанна. Но такую лютую кончину писателя он предвидел и предсказал.
Предсказал и нашествие демократии, сказав о ней кратко. Два слова: «Демократия в аду». Оглянемся вокруг — ведь так и есть. Среди хлама одна реклама. Мерзость телевидения, бесовщина эстрады, кровь и мордобой в кино, похабщина сцены. Ярмарка детективов, уголовных разборок.
Но так как всё это уже есть, надо думать, как жить, чтобы этого не было. Как? Очень просто — слушать голос батюшки Иоанна и следовать за ним. Он же не в прошлом, наш любимый пастырь, он всегда в настоящем. Это Толстые вместе с революциями проваливаются в чёрные дыры истории, а борьба за спасение души остаётся. А у России есть душа? Да. Это Православие. В этом главная мысль отца Иоанна. Погибнет душа — и ни России, ни нам не жить.
Будем ежедневно повторять его молитву:
«Господи! Имя Тебе — Любовь: не отвергни меня, заблуждающегося человека. Имя Тебе — Сила: подкрепи меня изнемогающего и падающего. Имя Тебе — Свет: просвети душу мою, омрачённую житейскими страстями. Имя Тебе — Мир: умири мятущуюся душу мою. Имя Тебе — Милость: не переставай миловать меня».
