 |
| Фото: Православие.Ru |
Сказанное касается также и христиан, и само сказанное сказано не для того только, чтобы сверху вниз осуждающе смотреть на евреев. В Христа невозможно поверить, исходя из одного лишь Писания. Вера в Бога, как Троицу, и Иисуса, как Христа, не выводима из Писания, сколь его не изучай, не смакуй и не анализируй. Нужно вторжение живого Христа в наш мир условностей, мнений и догадок, чтобы весь этот двоящийся и троящийся мир превратить в цельность, в «симфонию», то есть в согласное сладкозвучие всех книг, направленных к исполнению пророчеств. Для этого - Пасха. С ее торжеством, и для этого - «обычное время», с его чтениями, коленопреклонениями, изучениями, молениями.
Вот двое из апостольского лика идут в Эммаус, и Сам Иисус, приблизившись, идет с ними. Он спрашивает, они отвечают, но «глаза их удержаны» (Лук. 24:16). Они говорят о Нем, как о пророке, сильном в слове и деле; выражают надежду на то, что Он должен был избавить Израиля, и скорбь оттого, что эти надежды не исполнились. Они - земные и мыслят совершенно по-земному. Наконец, Он прерывает их упреком: «О, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!» «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснил им сказанное о нем во всем Писании» (Лук. 24:27) Сам Христос толкует им Писания о Себе, но они все еще не узнают Его! Удивительно, насколько необходимо Писание, насколько нельзя без него, и, тут же, насколько относительна его польза, насколько оно, Писание, не абсолютно. Его держат в руках, его изучают, помнят и даже правильно понимают, но пока нет толчка из иного мира, влияния свыше, оно продолжает оставаться «молчащей Книгой».
Упрошенный не узнавшими Его апостолами, Христос возлег с ними за трапезу. И только тогда, когда Он «взяв хлеб, благословил, преломил и подал им, тогда открылись у них глаза, и они узнали Его. Но Он стал невидим для них» (Лук. 24:30-31)
Христос уже после Воскресения совершает с этими двумя учениками то, что впервые совершил до Своего Страдания. Он совершает нечто подобное Тайной Вечери, подобное Евхаристии. И они узнают Его! Узнают посреди Евхаристии! На Тайной Вечери их не было. Там были только двенадцать: Петр, Андрей, Иоанн, Фома... Но та Вечеря была первой, а не единственной. После Воскресения и до самого Второго Пришествия она должна будет продолжаться. И вот Он Сам совершает преломление хлеба с учениками после Воскресения, совершает, чтобы быть узнанным ими.
Очевидно, что здесь есть ориентир для движения многим на все дни «до скончания века», здесь есть ответ на наши сомнения и вопрошания. Ответ заключается в том, что мы не узнаем Его. Не узнаем упорно и постоянно, хотя Он часто идет рядом и вступает с нами в диалог. Мы не узнаем Его, даже читая Писания, и только в Евхаристии, только посреди «преломления хлеба» наши глаза открываются, и мы узнаем Его. А потом все становится на свое место. Потом даже удивительным кажется, как мы не узнавали Его столь долго. Ведь «не горело ли в нас сердце наше, когда Он говорил нам на дороге и когда изъяснял нам Писание?» Вот теперь и пророчества понятны, и отдельные темные места в текстах можно изъяснять, и вся громада событий, слов, притч и тайносказаний озаряется светом. Ну, разве это не путь?
Вот почему нет ни одной службы, на которой мы не читали бы и не пели священные тексты. Мы поем псалмы и читаем послания, пророчества, Евангелие, как знак свидетельства того, что наша вера предсказана, прообразована, приготовлена мучительным течением долгих веков. Она - не каприз, не фантазия и не мечта, но исполнение. Мы не выводим веру из Писаний, поскольку из Писания, взятого «самого по себе» можно вывести все, что угодно. Но мы само Писание начинаем понимать лишь в лучах Пасхальной веры. Сначала Воскресший Христос, затем - открытый ум и «снятое покрывало». Не иначе!
Вот те двое, ошеломленные и обрадованные, поспешно приходят в Иерусалим и рассказывают одиннадцати Апостолам о том, что случилось с ними по пути. И опять Сам Иисус является, уже не двум, но всем вместе. Они пугаются, о Он преподает им Мир. Он просит что-нибудь поесть, не потому, что голоден, но чтобы они знали, что это - Он, живой и воскресший, а не дух и не призрак. А затем Он говорит: «Вот то, о чем Я говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему написанному в законе Моисеевом и в пророках и псалмах. Тогда отверз им ум к уразумению Писаний» (Лук. 24: 44-45)
«Отверз ум к уразумению Писаний». Впору просить: «И нам отверзи ум, Господи, чтобы мы видели свидетельство о Тебе в каждой строчке и на каждой странице!» И если этот вопрос задать, то слышен и евангельский ответ: «Празднуй Христово Воскресение!» Оно одно исполняет смыслом историю, объясняет Писание, исцеляет сердце.
Реставратор слой за слоем снимает с ионы или картины лишнее, позднее, чуждое, чтобы освободить сияние первых красок. Так праздник Пасхи Христовой слой за слоем снимает с души лишнее и второстепенное, чтобы засияло «единое на потребу» и подлинное. И для этого мы празднуем Воскресение не раз в год, но каждый воскресный день, 52 раза в год. Однажды сошедший в Пасху с небес огонь мы должны поддерживать на алтаре сердца, не давать ему погаснуть. Для этого в Церкви все. Алтарь с этим огнем и есть Церковь!
О Христе говорит «закон Моисея, пророки и псалмы». Псалмы названы отдельно. В них и пророчества, в них и напоминание закона. Но самое главное: в них голос Самого Христа. «Нищ и боляй есмь аз»
«Разделиша ризы моя себе»
«Не отврати лица Твоего от Отрока Твоего»
«Аз же есмь червь, а не человек»
Мы так часто слышали эти и другие слова в дни Поста. «Даша в снедь мою желчь и в жажду мою напоиша мя оцта» Слышали и другое: «Восстави мя и воздам им», «Воскресни, Боже, суди земли».
Псалмы, действительно, наполнены и переполнены голосом Самого Христа, этого Сына Давидова, Сына Авраамаова, Которого прообразовали слова и дела Давида, Авраама и иных пророков. Поэтому книга Псалмов читается в Церкви более всех других книг Ветхого Завета, чаще других, с большей любовью и вниманием.
* * *
Радоваться всегда, радоваться постоянно пока еще невозможно. Падшая природа не вмещает полноты Пасхальной радости навсегда, но способна лишь временами отзываться на нее. Грешный человек от подлинной благодатной радости иногда еще больше устает, чем от трудов или скорбей. «Мехи рвутся и вино проливается». Кому неизвестно это, тот, возможно, просто невнимателен. Кто отрицает это, тот просто лжет или пребывает в самообольщении.
Войти в Пасху вечную это и есть наша цель и наш труд. Но, Боже Милостивый, как мы далеки еще от завершения этого труда!
Реки сходят с высот и бурлят, пенясь, шумят и искрятся. Такова Пасха!
Но затем река входит в долины и течет тише. Это - та же вода, лишь текущая менее бурно. Таков весь остальной церковный год. На протяжении этого года нужно будет хранить во внутренних сокровищницах пережитый пасхальный опыт и еженедельно на богослужении его исповедовать. И чтение Писаний будет служить напоминанием, а пение - возобновлением радости. Но, между тем, воды, вопреки очевидному опыту, будут не только течь вниз, но и постепенно подниматься вверх. Они будут собираться вверху, чтобы исполнилось сказанное: «на горах стоят воды» (Пс. 103:6) Оттуда, сверху, они в назначенный час обрушатся и вновь запенятся и засверкают. «От прещения Твоего бегут они, от гласа грома Твоего быстро уходят; восходят на горы, нисходят в долины, на место, которое Ты назначил для них» (Пс. 103:7-8)
Это будет следующая Пасха, которую можно уже ждать и хотеть, заполняя время ожидания изучением Писаний и посещением храма каждый воскресный день.
http://www.pravoslavie.ru/put/46367.htm
