Ольга Седакова - известный поэт, прозаик, переводчик и знаток церковнославянского языка, автор «Словаря трудных слов из богослужения: Церковнославяно-русские паронимы» - посетила наш город в качестве почетного гостя Всероссийского поэтического фестиваля «Дебют - Саратов». Ее приезд был организован Епархиальным отделом религиозного образования и катехизации совместно с философским факультетом и институтом филологии и журналистики СГУ по приглашению литературного клуба «Дебют». 13 апреля Ольга Александровна побывала в Саратовской духовной семинарии, где прочитала лекцию «Церковнославянский язык в русской культуре».
...Читать
на церковнославянском и русском языках она начала одновременно - будучи
дошкольницей, училась у своей набожной бабушки по старинным книгам.
Язык очаровывал, погружал в атмосферу другого мира. В советские годы
Ольга Александровна преподавала церковнославянский язык - подпольно,
ведь в те времена это было уголовно наказуемым делом, «церковной
пропагандой». Но желающих рисковать было немало.
- Это был «запретный плод», и он манил, как всякий «запретный плод»,- с улыбкой вспоминает Ольга Александровна.- На эти занятия люди собирались по разным причинам. Кто-то служил в церкви, кто-то изучал древнерусскую музыку...
Седакова убеждена: то, что у нас принято называть менталитетом, напрямую связано именно с тысячелетним присутствием церковнославянского языка. Этот язык никогда не использовался в быту, любая цитата на нем вносит с собой всю атмосферу храмового богослужения. По мнению поэтессы, привычка воспринимать слово, которое не совсем понятно, но очень сильно действует, определила и особенности русской поэзии.
Автор словаря церковнославяно-русских паронимов рассказывает, что мысль о его создании пришла к ней вместе с осознанием того, что при чтении богослужебных текстов создается «иллюзия понятности». Глаз зачастую, что называется, «соскальзывает» с простых, на первый взгляд, слов - например таких, как «теплый» или «тихий». Казалось бы, их значение известно. Но, оказывается, в церковнославянском языке немало слов, имеющих несколько иной, а иногда и противоположный, чем в русском, смысл. «Теплый» там может означать «горячий, пламенный», а «тихий» - это и «радостный, веселый, утешный»...
Затронула
в своей лекции филолог и тему перевода богослужебных текстов на русский
язык, обратив внимание студентов на то, что отношения
церковнославянского языка с русским гораздо сложнее, чем, скажем, с
английским или французским. Перевод со старославянского на русский
всегда воспринимается как смена стиля с высокого на низкий. Объясняется
это тем, что русский язык не обладает собственной областью «высоких»
слов: все они взяты из церковнославянского.
- Мой учитель, Никита Ильич Толстой,- вспоминает Ольга Александровна,- любил приводить такой пример: если выражение «Устами младенца глаголет истина» мы переведем на русский, то получим «Ртом ребенка говорит правда»...
...Листая дома «Словарь трудных слов из богослужения», я вспомнила чьи-то слова о нем: «это чтение захватывает, как увлекательный роман» - и не смогла не согласиться с ними. На каждой странице меня ждало открытие: например, слово «милый» в церковнославянском означает «вызывающий жалость», «мнимый» - «ценимый, почитаемый», «налог» - «насилие, нападение»... Очень понравилось слово «напоминатель», которое с церковнославянского на русский переводится как «главный советник». Подумалось, что словарь этот можно было бы так и назвать - «Напоминатель». Ведь он и впрямь замечательный советник и помощник в изучении языка богослужений.
Елена Гаазе
Фото Дениса Каменщиков
Газета "Православная вера", № 8 (436), апрель, 2011 г.
Опубликовано на сайте Православие и современность
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=56962&Itemid=5
