В одном из залов знаменитого парижского музея Д'Орсэ, прославившегося обширной коллекцией импрессионистов, я увидела несколько картин русских живописцев. Это было для меня подобно встрече с соотечественниками во Франции, поэтому я с особым вниманием и чувством разглядывала эти картины. Среди работ Серова, Архипова, Коровина и молодой, умершей в 23 года художницы Марии Башкирцевой, находилась и работа Николая Ге «Распятие» - одна из последних картин художника. Мне никогда не доводилось видеть столь ужасающее изображение крестной муки. Благодаря православным иконописным канонам мы привыкли видеть Распятие в гармонизированном виде - на иконах всегда присутствует композиционное и колористическое благородство. На «Распятии» Ге краски и линии будто бы кричат - даже более вопиюще, чем в знаменитом «Крике» Мунка. С одной стороны - изображение достаточно натуралистично, с другой - в нем сосредоточена такая сила воздействия, какой могли бы позавидовать художники-экспрессионисты.
Спустя некоторое время я прочла высказывание самого художника об этой картине: «Я долго думал, зачем нужно Распятие...- для возбуждения жалости, сострадания оно не нужно... Распятие нужно, чтобы сознать и почувствовать, что Христос умер за меня... Я сотрясу их все мозги страданием Христа. Я заставлю их рыдать, а не умиляться»...
Сегодня мы отмечаем 180-летие со дня рождения этого выдающегося русского художника, работы которого из-за своей глубины, направленности, характера недюжинного дарования стали в ряд с лучшими образцами отечественной религиозной мысли.Николай Николаевич Ге родился 27 февраля 1831 г. в Воронеже, в семье помещика. У необычной для русского фамилии - французское происхождение: предки художника убежали в Россию из Франции в ХVIII в., спасаясь от революционных событий.
Воронежская усадьба принадлежала родителям Ге в 1830-1838 гг. Здесь будущий художник родился и был крещен во Введенской церкви. Здесь жили его братья, один прозаик и драматург, а другой математик. В середине ХIХ в. дом был перестроен из камня на старом фундаменте в тех же размерах. В 1870-1880 гг. принадлежал священнику А.И. Прозоровскому.
Первые 10 лет Ге провел в деревне, затем в 1841 г. переехал в Киев, где поступил в гимназию. Кстати, о Киеве. Гимназия располагалась на Лютеранской улице, одной из самых тихих в центре украинской столицы, соединявшей аристократические Липки с шумным Крещатиком. Ее проложили в 1830-х годах в местности, которую с 1811 г. населяли немцы. В середине XIX в. в верхней части улицы часто можно было встретить «карандашей» - так в Киеве называли воспитанников 1-й мужской гимназии, которая располагалась в Кловском дворце, а на углу Лютеранской и Левашовской (ныне Шелковичной) находился ее пансион. Одним из пансионеров и был Николай Ге.
В украинской столице художник продолжил обучение на физико-математическом факультете Киевского университета, а в 1850 г. оставил науку и отбыл в Петербург, где поступил в Академию художеств в мастерскую профессора П.В. Басина. И через семь лет блестяще ее окончил, получив за картину «Саул у Аэндорской волшебницы» Большую золотую медаль, звание классного художника 1-й степени и право на зарубежное пенсионерство. И сразу же отправился в заграничное путешествие. За шесть лет Ге побывал в Германии, Швейцарии, Франции. Особенно значительно на художника, как и на многих его коллег, повлияло пребывание в Италии, где он постоянно работал: писал портреты, пейзажи и делал эскизы к историческим картинам из жизни Древнего Рима и Средневековья.Критики уверяют, что солнце и воздух Италии оказали на Н. Ге благотворное влияние, высветлив и обогатив его цветовую палитру. Немаловажно, что в 1858 г. в Риме состоялась встреча Ге с А.А. Ивановым, долгие годы работавшим тогда над картиной «Явление Христа народу». Это событие сильно впечатлило молодого художника и во многом определило его дальнейшую творческую судьбу.
В 1863 г. Ге вернулся Петербург и представил на суд публики свою новую картину «Тайная вечеря». Ее приобрел император Александр II, что поспособствовало присвоению художнику звания профессора исторической и портретной живописи. Эта картина стала первой в цикле евангельских сюжетов в творчестве Ге.
В начале 1864 г. Ге снова отправился в Италию, где продолжил писать евангельские сюжеты, создал эскизы к картинам «Христос и Мария, сестра Лазаря», «Братья Спасителя» и др. «Вестники Воскресения» и «Христос в Гефсиманском саду», написанные в этот период, не были приняты Академией художеств. И впоследствии эти картины, выставленные в художественном салоне, даже благодаря споспешествованиям друзей художника не имели никакого успеха.
В 1870 г. Ге вернулся в Петербург и принял участие в первой выставке передвижников, где он представил картину «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе».
Ге был и замечательным портретистом. Наибольшую известность приобрели его портреты писателей литераторов.
В 1875 г. Ге ощутил потребность переосмысления накопленного опыта и прекратил занятия живописью. В своих записках того периода, созвучно идеям Л. Толстого, художник отмечал, что необходимо жить сельским трудом, что искусство не может служить средством к жизни, что им нельзя торговать. В этом же году он приобрел небольшой хутор Ивановский, близ станции Плиски Черниговской губернии, и уехал туда из Петербурга.На рубеже 1870-х и 1880-х мастер вернулся в искусство. В украинской глубинке Николай Ге проявил себя как весьма оригинальный, самобытный художник со своей жизненной философией. Здесь он писал картины преимущественно евангельского содержания. Холодный лунный свет стал в полотнах Ге важным эмоциональным камертоном страданий Христа, который предчувствует свой конец («Выход в Гефсиманский сад»), и упреков больной совести Иуды, который одиноко бредет ночью («Совесть. Иуда»).
Были у Ге и пылкие почитатели его творчества, последователи его художественной и жизненной философии. Это - воспитанники Киевской рисовальной школы Н. Мурашко, с которым у прославленного мастера установились самые тесные отношения. Во время своих достаточно частых приездов в город Ге всегда посещал эту школу - читал лекции, разговаривал с тянувшимися к нему учениками, обсуждая их работы. Среди его любимых учеников были С. Костенко, В. Замирайло, А. Куренной, Г. Бурданов, С. Яремич, Л. Ковальский, Г. Дядченко, И. Пархоменко. Они скрашивали одиночество художника после кончины его жены, помогали в домашних делах, в работе. Известно, что Степан Яремич, впоследствии признанный искусствовед и художник, позировал, подвязанный бечевками к импровизированному кресту, для последней и самой трагичной картины его учителя «Распятие», которая стала своеобразным реквиемом мастеру.При взгляде на полотна Николая Ге отчетливо усматриваются две стилистики. Первая - традиционная, даже академическая, в ней отчетливо ощущается влияние предшественников, в частности - К. Брюллова. Второе направление связано с поздними картинами Ге, посвященными религиозной тематике. Здесь он проявляет себя как «художник будущего», очень смело обращаясь с материалом.
Между двумя направлениями - существенная пропасть; трудно поверить, что все эти работы могут принадлежать перу одного и того же автора. Вот, например, растиражированная в учебниках родной речи картина, где Пушкин читает свои стихи другу Ивану Пущину в присутствии Арины Родионовны. Очевидна жизнеутверждающая сила этой работы, детали создают праздничное настроение: и приподнятое состояние всех персонажей - вдохновенного поэта и увлеченного слушателя, и внимательной няни; и свет, который падает из окошка на стену (это значит, что день солнечный, радостный).
А если взглянуть на картину «Голгофа», созданную почти 20 лет спустя (1892), то совершенно очевиден отход художника от академической манеры, стиль письма приближается, скорее, к Ван Гогу и раннему Пикассо. Художник не успел закончить работу, и публика увидела ее только после смерти автора.Вообще, судьба поздних картин Николая Ге складывалась драматично. «Милосердие» художник уничтожил сам, «Выход Христа с учениками с Тайной вечери в Гефсиманский сад» был подвергнут критике со стороны церкви, «Что есть истина?» (встреча Христа с Пилатом) сняли с выставки за «кощунство» в изображении Христа, «Суд Синедриона» был запрещен к экспозиции президентом Императорской академии художеств Великим князем Владимиром Александровичем.
После смерти художника его сын послал «Суд Синедриона» и «Распятие» Толстому в Ясную Поляну. Полотна, снятые с подрамника, были обернуты в газетную бумагу, из-за чего на них отпечатался типографский шрифт. Реставрация картины в новейшее время потребовала больших усилий.
Большое влияние на мировоззрение художника оказало его общение с Л.Н. Толстым. Ге не раз бывал желанным гостем в Ясной Поляне. В воспоминаниях дочери графа Толстого, Татьяны, Николай Николаевич предстает последователем поведенческих идей великого русского писателя. Так, по словам Т. Толстой, Ге примкнул к вегетарианству, пытался как можно меньше пользоваться услугами прислуги и все, что было ему по силам, делал для себя сам. Он признавал необходимость физического труда и вне занятий полем, садом, пчелами у себя на хуторе. Между прочим, Ге был хорошим печником.Известно, что Толстой очень высоко оценивал творчество Ге. Так, о «Распятии» он писал художнику в феврале 1894 г.: «То, что картину сняли, и то, что про нее говорили, - это очень хорошо и поучительно. В особенности слова «это бойня». Слова эти все говорят: надо, чтобы была представлена казнь, та самая казнь, которая теперь производится так, чтобы на нее было так же приятно смотреть, как и на цветочки. Удивительная судьба христианства! Его сделали домашним, карманным, обезвредили его, и в таком виде люди приняли его, и мало того, что приняли его, привыкли к нему, на нем устроились и успокоились. И вдруг оно начинает развертываться во всем своем громадном, ужасающем для них, разрушающем все их устройство значении... Снятие с выставки - ваше торжество».
А история такова: когда в 1894 г. Ге привез «Распятие» на 22-ю передвижную выставку, цензура запретила ее экспонировать. Но квартиру знакомых Николая Николаевича, где находилась работа, стали посещать художники, чиновники, критики, студенты, и таким образом, преодолевая цензуру, картину увидел почти весь Петербург. Лишь осенью 1903 г. сыну Ге удалось выставить «Распятие» в Женеве, где картина имела огромный успех.
Николай Николаевич скончался на своем хуторе на Украине 1 (13) июня 1894 г. Как живописец, Ге, несомненно, предвосхитил психологизм художников ХХ века, все более уходивших от канонов мертвящего академизма. А все «завихрения», возникавшие вокруг его полотен, свидетельствуют о том, что характером творчества, своим интенсивным духовным поиском художник задевал важные струны русской религиозной мысли.
http://rusedin.ru/2011/02/27/nikolay-ge-%C2%ABya-zastavlyu-ih-ryidat-a-ne-umilyatsya%C2%BB/
