По моему глубокому убеждению, не стоит русскому православному человеку спешить в зарубежные паломничества, будь то хоть Афон, хоть Святая Земля: прежде всего Православие нужно постигнуть у себя на родине. Человек, не побывавший у наших древних святынь, не поймёт и Афона. Да, наши монастыри по большей части разорены, да, современная духовная жизнь нередко духовна только по названию, - что с того? Земля хранит святость. Нужно прислушаться к земле, присмотреться к пейзажу, - а это, конечно, за полчаса не успеешь, - нужно надышаться воздухом святыни... Тогда-то душа ваша и поймёт что-то важное...
Вот, например, Ферапонтово. Моя бы воля, я бы организовал паломничество туда таким образом: пусть первые два дня паломники только ходят по окрестностям, по селу, по лесам, купаются в озере, собирают грибы... К монастырю пусть близко не подходят, пусть любуются на него только издали. Пусть просто насыщаются ферапонтовским духом. И вот когда городская жизнь чуть-чуть забудется, когда душа, скукоженная от городских забот, нестроений, суеты, начнёт потихоньку дышать, оживать, - вот тогда можно будет заглянуть и в монастырь. И посещать его дня три подряд, спокойно, никуда не спеша, вглядываться в древнюю роспись, постепенно открывая для себя один образ за другим... Пусть паломникам станет ясно родство святой Вологодской земли и великой русской иконописи... Тогда-то чудо дионисиевских фресок можно будет оценить - если не в полной, то хотя бы в некоторой степени.
Это мечты, конечно...
Дионисий в череде русских иконописцев - особый мастер. Искусствоведы любят проводить такую параллель: на Западе в ту же эпоху (XIV-XV века) творили такие мастера, как Леонардо, Микеланджело и Рафаэль, - высший подъём европейской живописи. У нас были Феофан Грек, Андрей Рублёв и Дионисий - высший подъём русской иконописи. Причём параллель можно продолжить: полному суровой мощи Микеланджело у нас соответствует могучий мыслитель Феофан Грек; к исполненному гармонии, мудрому Леонардо близок возвышенный Андрей Рублёв; а нежному, изящному Рафаэлю соответствует наш «пресловущий началохудожник» Дионисий.
Люди до сих пор не перестают удивляться «Распятию» Дионисия: не найдёте на этой иконе ни малейших намёков на то, что Господь испытывал на кресте страдания. Это «Распятие» дышит покоем и радостью, любовью и умилением. И правильно: это католики упирают на страдания - их распятия порой настолько натуралистичны и страшны, что при взгляде на них не молиться хочется, а убежать и спрятаться. Для Православия же распятие и крестная смерть неотделимы от Воскресения, от Спасения человеческого рода... А Спасению радоваться должно... Дионисий это понимал.
Дионисия укоряют за то, что он-де постов не соблюдал во время работы. Даже прозвище у него есть - Баранья Нога: дескать, перед началом росписи храма Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре художник со своими сыновьями-подмастерьями основательно закусили копчёной бараньей ногой. Ну, может быть, - что тут возразишь... Но подумайте лучше о другом: к работе в Ферапонтове Дионисий готовился всю жизнь, всю жизнь мечтал найти небольшую обитель вдалеке от Москвы с её шумом и суетой, чтобы природа вокруг дышала покоем и святостью, чтобы фрески стали как бы средоточием, сердцем окружающей их красоты... Всю жизнь готовился он к тому, чтобы создать живописную песнь Богородице, - обдумывал её, молился, учился у старых мастеров... Всю жизнь! Вот что важно...
Ферапонтов монастырь, расписанный им, - это как бы загородный дворец Пресвятой Богородицы. Знаете, как в петербургских пригородах: там, где наши царицы любили прогуливаться на природе, для них строили небольшие дворцы или просто домики, чтобы можно было отдохнуть от долгой прогулки, выспаться, попить молока... Такое же впечатление производит и обитель в Ферапонтове: сюда приходит Царица Небесная после путешествий по Вологодской земле, здесь Её дом, здесь Она встречает свой народ... Дело в том, что дионисиевская роспись представляет собой ряд иллюстраций к Акафисту Пресвятой Богородице, и куда ни посмотришь, всюду встречаешь Её лик. Кстати, именно Дионисий первым из наших иконописцев начал трактовать Богородицу не только как Матерь, но и как Царицу. Даже в первую очередь как Царицу. Это, с одной стороны, объяснялось тем, что именно в то время Русское Московское царство начало подниматься из небытия во всём своём блеске и славе: идея Царства - земного и Небесного - была тогда особенно дорога русским сердцам. С другой стороны, время жизни Дионисия совпало с распространением на Москве ереси жидовствующих, которые отрицали и святость Богородицы, и, кстати, иконопись как таковую. Фрески Ферапонтова монастыря были своего рода ответом еретикам, доводом в споре: свята Богородица и в святости Своей превыше всего земного и небесного, Она - истинная Царица всея твари...
И под стать такой Царице небольшой путевой дворец Её - Ферапонтов монастырь, Её загородный домик, расписанный великим Дионисием. Побывать там в гостях - это не меньше (по крайней мере!), чем съездить на Афон. Только помните, что Вологодский край - это не та земля, чьи красоты бросаются в глаза сразу. В них нужно вжиться... То же и дионисиевские фрески: всмотреться в них надо, чтобы их основной тон - голубой - слился с небом Ферапонтова, чтобы в людях на фресках увидеть отцов и дедов нынешних жителей Вологодчины (кстати, Дионисий, изображая второстепенных героев своих росписей, «толпу», очень точно воспроизводил современных ему русских людей)... Это трудно, это требует душевной работы, требует времени... Куда легче галопом пронестись по чужим землям, чтобы потом рассказывать друзьям: «Я там был!» А был ли?..
