Вокруг власти в «путинские нулевые» вырос форт публицистов-охранителей. Их, конечно, время от времени называют «упырями», «терминаторами кровавой гэбни», «баблососами», «путинским спецназом» и «шутами едросеков», прозрачно намекают на умственное ожирение, «неумение понять», ну и на прочие толстые обстоятельства в духе «им же надо как-то кормиться, вот они и пристроились на роль облизаторов».
Автор этих строк, лично знакомый с целой обоймой охранителей - от мягких интеллектуалов до матерых пропагастов, - далек от подобного отношения. Большинство умных, по-настоящему авторитетных российских охранителей работают не из меркантильных соображений. По уровню своему они вполне могли бы оттыкать доходную должностишку и в противоположном лагере. Но кто-то не желает мараться, кто-то - идейный государственник, а кто-то считает большой ценностью то влияние на дела, которое он приобрел, сидя на своем нынешнем месте. Это влияние позволяет иногда кое-что подправить к лучшему.
И речи быть не может о каком-то «неумении понять». Охранительский клуб состоит из людей хорошо образованных и прекрасно осведомленных о состоянии современной политики, науки, культуры. Еще надо посмотреть, кто окажется сильнее, если поставить их рядом с коллегами из либерального лагеря или национальной оппозиции.
Но.
При всем том, они никак не наберут серьезного совокупного авторитета. Персонально тот или иной охранитель может быть весьма авторитетен в околополитической тусовке, в среде экспертуры, в масс медиа. Но никак не получается единого сообщества или, тем более, интеллектуального слоя, мощно влияющего на состояние умов.
Если один охранитель может победить в публичном диспуте, написать превосходную статью, дать блистательное интервью, то любая командная деятельность охранительской группировки вызывает досаду и раздражение. Вернее, то самое состояние, которое губительно для любого идеолога: «захлопнул, не дочитав до конца».
Охранители, выступающие центурией (до когорты силенок не достает), почти обречены на поражение. Им не верят, ими чуть ли не брезгуют, к ним всерьез не прислушиваются. Но вот они разбежались каждый в свой угол и вновь дерутся по одиночке... Волшебным образом их опять можно воспринимать как солидные интеллектуальные единицы.
Что за притча? Откуда берется такая странность?
Стоит разобраться в том, что такое охранитель. Какой объект он, собственно, охраняет.
В подавляющем большинстве случаев главным объектом, вокруг которого ходит охранительский дозор, является современное российское государство.
Руководимое той самой политической элитой.
То есть, конечно, охранитель может стоять на страже определенных нравственных, культурных, религиозных устоев. Он может драться не за государство, а за Церковь. Он, в конце концов, может сделать себя «большой московской сторожевой» русского народа, то есть быть «национально-ориентированным» охранителем.
И если у него иной приоритет, злое волшебство немедленно исчезает: общество терпит, а иногда даже любит людей, которые сбиваются в стаи, готовые вцепиться в горло любому, кто ...против устоев, ...против Церкви, ...против русского народа. Список нетрудно продолжить.
Более того, если речь идет о том, чтобы в очередной раз долбануть каких-нибудь революционеров, сепаратистов, террористов, сторонников радикальных либеральных реформ в духе 1990-х и прочих гадов, общество относится к такому действу охранителей снисходительно, даже если им надо собраться вместе.
В данном случае злое волшебство срабатывает приглушенно, как-то вполсилы.
Автор этих строк и сам готов назваться охранителем, когда речь идет о защите православия, Церкви, русского народа, или же когда надо хорошенько вмазать придуркам, в очередной раз зовущим людей на баррикады и уже вполголоса начинающим петь то ли «встава-а-а-а-а-ай, проклятьем заклеймленный...», то ли «We shall overcome some da-a-a-a-a-a-y».
Но как только команда произносит хоть слово, хоть полслова в пользу государства, как только появляются материалы, где серьезные люди с хорошими именами доказывают, что наш президент, наш премьер, кто-то из министров или даже - абстрактно -- какое-то государственное учреждение занимается полезным делом (варианты: «выдвинуло широкую программу...», «сделало важный шаг в сторону...», пошло «навстречу интересам народа...», «занялось улучшением» и особенно - ужас, ад кромешный! - «открыло финансирование нового инновационного направления...») - бамс! - все захлопнули, не дочитав до конца.
Не верю!
Общий вопль: «Не верим!»
Наше правительство - обычное среднепакостное правительство современного мира. «Ни в городе Богдан, ни в селе Селифан». Со страной оно справляется через пень-колоду. Иногда оно и правда занимается чем-то полезным, но тут же, рядом, отчубучивает редкую мерзость, особенно «способствующую» общенародной любви. Лица - серые. Цели - неопределенные. Действия - вялые. Среди приоритетов по-прежнему преобладает банальная корысть. Из группы управителей, включающей в основном жадных троечников, получается такая же политическая элита для столь огромной страны со столь великой культурно-исторической традицией, как из фонарного столба - колонна на фасаде Большого театра.
Вот и выходит: только примутся охранители говорить хорошее о нашем правительстве, а наше правительство сначала добавит к их группе своих инструкторов (от казенного стиля которых скулы сводит), а потом за спиной охранительского клуба опять что-нибудь официально скажет или официально сделает.
И опять население страны на своем горбу почувствует, какое это по качеству правительство. И опять никто охранителям не поверит.
Всё дело в том, что они видят идеальное правительство. То, которое должно быть. Толковое, профессиональное, положившее хорошо сбалансированную идеологию и здравый прагматизм в основу своей деятельности. Наши охранители грезят таким правительством, и всё приглядываются к нему... спинами. Спинами изо всех сил чуют: что-то там, кажется, происходит в лучшую сторону, не могут же эти рыла до такой степени обманывать наши ожидания постоянно!
Российские охранители служат тому, что есть, в чаянии того, что будет. Фактически, российские охранители служат своей мечте. А рыла в тысячный раз показывают, до какой степени они - не мечта...
Вот и выходит не столько даже смешная, сколько трагическая ситуация: группировка, состоящая из сильных интеллектуалов, разумных принципиальных государственников и трезвых контрреволюционеров, вынуждена драться под знаменем, на котором изображен тот самый фонарный столб - серый, кривой, с едва мерцающей лампочкой.
Но они все-таки еще что-то могут.
Потому что другие знамена еще хуже.
Фонарный столб восторга не вызывает. Но как глянешь на стяг с огромной серой либеральной крысой или на какой-нибудь штандарт сепаратистов с бензопилой, испачканной в крови, возвращаешься мыслями к столбу и начинаешь думать: знаете, ребята, вы не столь уж плохи. Пытайтесь. Но не ждите, что вас будут слушать внимательно. Так уж получилось, ребята...
