Егор Бычков, ранее приговоренный к трем с половиной годам заключения в колонии строгого режима за то, что силой удерживал наркоманов в реабилитационном центре, вышел на свободу по решению суда более высокой инстанции - с условным сроком, но все же на свободу. Эта новость вызвала противоречивую реакцию. Кто-то отозвался на это ликованием, кто-то - ворчанием. Причины ликования понятны - государство не стало ясно ассоциировать себя с наркомафией, что уже весьма утешительно; к проблеме наркотиков оказалось привлечено общественное внимание; невиновный человек избежал тюрьмы. Но были и те, кто остался недоволен - и главным их аргументом было то, что недопустимо ущемлять личную свободу наркоманов. Насколько основательны эти соображения?
За требованием "предоставить людям самим право распоряжаться своей жизнью" в этом случае стоит определенная мировоззренческая ошибка, вернее, даже две ошибки. Первая из них относится к склонности доводить первоначально здравые принципы до абсурда. Там, где реальная жизнь стоит на равновесии, на балансе различных подходов, ошибочно абсолютизировать какой-то один из них. "Взрослые люди вправе сами распоряжаться своей жизнью" - абсолютно здравая и очевидная мысль; но всякий морально здравый человек, несомненно, бросится вытаскивать самоубийцу из петли, хотя самоубийца - взрослый человек, выражающий несомненное желание умереть. Части нашей прогрессивной интеллигенции свойственен какой-то мрачный фанатизм - любая светская идея в их головах прекращается в какое-то исступленное сектантское верование; личная свобода объявляется ценностью настолько абсолютной, что вытаскивать самоубийцу из петли оказывается великим грехом. Но это логический абсурд - мертвый человек не может пользоваться личной свободой; самоубийца теряет свободу вместе с жизнью, и вытаскивая его (против его желания) из петли, Вы спасаете и его жизнь, и его свободу.
Наркоман теряет свободу несколько раньше, чем самоубийца; и залезание в петлю в его случае оказывается растянутым во времени процессом, который с ужасом и содроганием наблюдают его родные. Человек разрушается, теряет человеческий облик, клянчит, ворует, занимается проституцией, и неотвратимо идет к последнему передозу.
Сделайте хоть что-нибудь! - взывают родные. Им не нужны высокие размышления о личной свободе наркомана. Им нужно, чтобы кто-нибудь вытащил его из петли. И Егор Бычков занимался именно этим - вытаскиванием из петли. Если Вы попробуете вытаскивать человека из петли, к Вам неизбежно возникнет ряд вопросов - например, имеете ли вы лицензию на занятия такого рода деятельностью? В точности ли вы соблюдаете правила вытаскивания из петли? Не является ли перерезание веревки противозаконной порчей чужого имущества? И самое главное, кто Вы вообще такой, чтобы нарушать волю самоубийцы? Ведь если сегодня позволить вытаскивать людей из петли, то завтра наступит домострой, шариат и мрачное царство православного фундаментализма! Ну, в крайнем случае, вытаскиванием самоубийц должно заниматься государство... Не занимается? Вот и хорошо, пускай не покушается на личную свободу.
Вторая ошибка наших либеральных интеллигентов связана с тем, что секулярное понимание свободы неизбежно ущербно, поскольку не учитывает такой реальности, как внутреннее порабощение грехом - унынием, как в случае с самоубийцей, или страстью к яду, как в случае с наркоманом. При этом непреклонные ревнители личной свободы, как правило, не являются злонамеренными людьми и, тем более, не состоят на службе у наркомафии. Они являются теми, кого Ленин называл "полезными идиотами" - людьми, искренние убеждения которых делают их орудиями великого зла. Либеральные интеллигенты не подписывали союза с наркотогровцами - и, принеси им на подпись соответствующий договор, они бы искренне ужаснулись. Но они оказываются именно в таком союзе; идет война, и они оказываются на стороне противника.
А то, что происходит - это именно война, и если бы мы несли такие потери в людях от любого иностранного государства, никто бы в этом не сомневался, а из всех динамиков неслось бы "вставай, страна огромная". Речь идет о национальном бедствии катастрофических масштабов - и реакция государства на это бедствие оказывается, увы, совершенно неадекватной. Обвинение в сотрудничестве с наркомафией, истребляющей молодые жизни - это исключительно, исключительно тяжкое обвинение, которое не стоит выдвигать, не имея на руках ясных доказательств. Но то, как свободно и непринужденно действуют наркоторговцы, и то поразительное бессилие, которое демонстрируют местные власти, производит крайне неблагоприятное впечатление.
И когда на этом фоне являются люди, которые пытаются хоть как-то противостоять этой беде, а государство начинает их преследовать - это производит впечатление еще более неблагоприятное. То, что приговор был заменен на условный - признак еще сохраняющегося здравомыслия. Но проблема остается - что же делать с наркомафией? Теперь, когда эта тема на слуху, будем надеться, что ей займутся; впрочем, надеяться мало - за этим надо тщательно следить.
