Небольшая больничная палата. В палате пять коек. Каждая койка огорожена просторным белым пологом, так что получается «домик», «келейка». Четыре «келейки» пусты, в пятой полог раскрыт, и оттуда в палату выглядывает крошечная, очень старенькая, очень ветхая бабушка. Впрочем, «выглядывает» - это сказано неправильно, безтактно. Бабушка - слепая. Глаза у неё закрыты и не откроются уже никогда. Бабушка о чём-то жалобно просит молодую сестру милосердия, та участливо хлопочет вокруг неё. На лице у старушки - безконечная усталость и страдание, привычно связанные узами терпения.Рассматривая альбом с фотографиями Покровской богадельни, я уже видел портреты этой старушки, монахини Елисаветы, - какая поразительная разница!.. Мать Елисавета в чёрных иноческих одеждах выделяется на фоне прочих насельниц, как сосна среди берёз: статная, величественная, вся погружённая в молитву... Или ещё одна её фотография: глаза закрыты, кожа мертвенно-желта, но всё лицо испускает тёплый, яркий свет благости, свет мира и любви.
А сейчас я смотрю на матушку вживе, и ничего, кроме острой жалости, не рождается у меня в сердце: передо мной только очень старый, очень уставший от жизненных невзгод человек. Плоть уже отказалась бороться с недугами, и душа за эту плоть уже не держится, не воюет, душа уже на пороге, душа - вся там.
Насельницы Покровской богадельни на станции Володарской, в приходе во имя прмч.Андрея Критского, - несколько старых-престарых бабушек: не все они монахини, как мать Елисавета, но все - церковные люди, всю жизнь проведшие при храме Божием. Для меня слово «богадельня», по советской памяти, носит уничижительный смысл, пренебрежительный... «Развели тут богадельню!..» Попасть в такое заведение на старости лет - что может быть хуже?.. И вот спрашиваю у о.Валерия Швецова, благочинного Красносельского округа, духовника Покровской богадельни:
- Быть может, для ваших насельниц жизнь здесь - это форма покаяния? Быть может, они таким образом избывают свои грехи перед смертью?
Батюшка даже рассердился, услышав такое:
- Вы что же, думаете, что наша богадельня - это наказание? Да вы знаете, как мы заботимся об этих бабушках? Сёстры себя не жалеют, сутками ходят за ними, на любой их каприз тут же готовы ответить словами утешения. Кормим мы их хорошо, врачебная помощь всегда наготове, массажист приходит регулярно... Нет, я считаю, что попасть к нам - это удача, и не всех подряд мы принимаем, а только воцерковлённых людей...
Так сказал о.Валерий, но вскоре я узнал, что хороший уход в Покровской богадельне не самоцель. Да, помещения здесь светлые и тёплые, еда сытная и добротная, есть уютный зимний сад, есть видеомагнитофон, нигде ни пылинки не увидишь... Но вот что главное: все сестринские хлопоты о бабушках, в сущности, сводятся к тому, чтобы, оградив насельниц от житейских забот и тягот, высвободить их силы для последнего молитвенного подвига. Старушки молятся утром, молятся вечером, днём читают Псалтирь и акафисты, свободное время проводят за житиями святых и святоотеческой литературой.
- Неужели они это выдерживают? Здоровые, молодые люди порой не могут простого молитвенного правила соблюдать...
- Так ведь наши бабушки изначально знают, на что идут, - отвечает управляющая богадельней монахиня Нина. - Они согласны так жить. Они к такой жизни привыкли: ведь это люди, не вчера пришедшие в храм. Всем понятно, что они приходят сюда умирать. Отсюда и наша задача: подготовить насельниц к этому переходу; а как это сделать без сугубой молитвы, без покаяния, без причастия? Мы здесь для того, чтобы снарядить их в путь.
- Но ведь эти бабушки - существа немощные, слабые. Неужели их не охватывает страх при мысли об этом самом переходе? Бывает ли так, что к вам подходит старушка и говорит: «Матушка, мне страшно! Успокойте меня!»
- Что поделать, - говорит мать Нина, - страх смерти - вещь почти неизбывная. Он и нас посещает порой... Плоть восстаёт против уничтожения, но немощи плоти обязана смирять душа. Душа и ум. Умом мы знаем, а сердцем верим, что за дверьми смерти нас ждёт новая жизнь, - вот об этом мы и говорим нашим бабушкам. А вообще-то они спокойно думают о неизбежном. Если и случаются страхи, то совсем иного рода. Одна наша насельница, например, начала вдруг слышать голоса - злобные, пугающие. Что это - бесовское нападение или просто старческая немощь, - мы не знаем. Бабушка эта хорошая, любит молиться, всем её очень жалко. Голоса её посещают не часто, но уж когда начнут, тогда ей не до молитвы. Тогда она просит сестру побыть с ней рядом и помолиться за неё. Как мы можем отказать в такой просьбе?
- И всё-таки: женский коллектив, да к тому же подверженный возрастным болезням... Наверное, тяжело поддерживать в нём порядок?
- Случается, что старушки начинают капризничать, - конечно, случается. Что тут поделать? Нужна духовная помощь. Приходит батюшка, проводит с бабушками беседы - порой очень строгие. Но не ругает их, конечно, а наставляет, вразумляет... И порядок быстро восстанавливается. А что ещё безпокоит наш коллектив? Вот мать Елисавета, наша монахиня: она привыкла всю жизнь вставать по ночам и молиться; она и здесь не оставляет этой привычки. Однако она ведь не только слепая, но и глухая совсем!.. Она сама себя не слышит, она молится в полный голос и не даёт никому спать!.. Мы все её очень любим и уважаем, но что с такой бедой поделать? Просим её, уговариваем...
Слова матери Нины ещё раз подтверждают моё наблюдение: сёстры в богадельне к насельницам относятся с большой заботой и любовью - но без сюсюканья, без слащавости; слово сестринское произносится «мягко, но твёрдо», со властью. Удивительная связь между ними: старушки находятся на послушании у сестёр, а сёстры - на послушании у старушек, у их немощей, хвороб, страхов... Так и спасаются и те и другие.
И как запретить молиться матушке Елисавете, если молитва - её дыхание, если даже во сне она поёт песнь Богородице? Вот какие слова приснились ей однажды:
Вся Ты, Владычице, Свет,
Вся - Святыня,
Вся Ты Благость,
Вся - Премудрость,
Всегда Ты одна и та же,
Всесовершенная,
Всё Ты можеши, яко Мати
Всесовершенного Царя Славы.
Смотришь на старушек из Покровской богадельни: иногда кажется, что это почти Ангелы, - настолько плоть уже чужда им, настолько она уже сроднилась с землёй. А с другой стороны, тяжко душе такую плоть таскать, хватит ли ей сил на что-то другое? Вспоминается библейское: «сидящие в сени смертней»... Да, сень смертная уже распростёрлась над ними. Но богадельня-то - Покровская, так, может быть, это не смертная сень, а Омофор Владычицы?.. И не правильнее ли будет в данном случае вместо церковнославянского «сень» вспомнить русское слово «сени»? Сени, прихожая; тогда получится, что насельницы сидят «в сенях у смерти», в преддверии новой, чистой, милосердной жизни...
Адрес Покровской богадельни: 198218, СПб, пос.Володарский, пр.Ленина, д.22. Тел. 738-98-14
.jpg)
