Священник Алексий Заславский, который служит на трех приходах Петровского района - в селах Оркино, Озерки и Ягодная Поляна, пытается это ощущение сельчанам вернуть. У него в гостях нам с фотокорреспондентом довелось побывать.
Путь к березовому свету
К отцу Алексию мы приезжаем в село Озерки - здесь он живет. Первыми нас встречают свежий утренний ветер и неугомонная кукушка - ее голос слышится повсюду, глубоким эхо перекатываясь по небольшим безлесным холмам округи. На остановке в центре села - несколько бабушек с сумками и три мужика, толкающие куда-то красный мотороллер. Неподалеку стоит телега с запряженной в нее лошадью, рядом пасется жеребенок. Подходит автобус «Оркино - Петровск», в нем исчезают и бабушки, и молодая пассажирка телеги с двумя тяжелыми сумками. Потом автобус уезжает, фыркнув напоследок, мотороллер в конце концов разгоняется до нужной скорости и, тарахча, уползает вместе с мужиками, ловко запрыгивающими на ходу в его маленький красный кузов. Остаемся только мы, кукушка и ветер.
Из проулка появляется отец Алексий - его черный подрясник развевается, борода трогательно топорщится, глаза за большими квадратными очками улыбаются. Батюшка приводит нас домой - в избушку у самой околицы села. На пороге всю компанию встречает матушка Ирина, супруга отца Алексия. Ведет внутрь, в уютную кухню-гостиную, усаживает, наливает чаю, раскладывает оладьи по тарелкам. Начинаем неспешный разговор-знакомство, который перерастет в экскурсию по селам и храмам.
...Отцу Алексию Заславскому - 58 лет. Большую часть жизни он вместе со своей семьей прожил в Москве. Сан священника принял всего три года назад в Саратове и переехал в Петровский район поднимать три прихода. На мое удивление отец Алексий и матушка Ирина отвечают очень просто:
- Мы хотели послужить Господу, людям. Подумали - у нас уже все есть, потому и поедем туда, где сможем помочь.
Отец Алексий по образованию - физик, как сам о себе говорит - технарь. Когда-то он окончил Московский энергетический институт, много лет работал начальником лаборатории в институте прикладной физики, где занимались микроэлектроникой, приборами ночного видения, тепловизорами, проектировали большие интегральные схемы. Будущая матушка училась в институте культуры и работала библиотекарем. В Православную Церковь они пришли вместе двадцать лет назад, когда стали открываться в столице храмы.
- Нам повезло, мы с мужем - единомышленники,- говорит супруга отца Алексия. - Духовный поиск был один на двоих. Начался он, когда стало очень душно в горизонтальном измерении жизни, когда поняли, что что-то не то с нами происходит, не так мы живем.
Начали с востока, с Индии, Рерихов. Закончилось же все учением Порфирия Иванова, когда его поклонники стали доказывать, что Иванов - бог, не меньше.
- Тут словно пелена с глаз упала. Какой же он бог, если у меня один Бог, если я крещеная? - матушка искренне рассказывает о своих сомнениях и мыслях в ту пору, свидетельствуя, что пути Господни неисповедимы.- А потом мы увиделись с другом, который вернулся из Индии, долго искал там истину и понял, наконец, что искал не там. У нас есть Православие, к которому мы, русские, даже менталитетом своим приспособлены...
Так Заславские пришли в храм - для них это был недавно открытый Новоспасский монастырь.
- Там было так хорошо, так тепло! Красота и истина Православия открылась вдруг, и мы поняли, что нашли. Сердце свое мы отдали Христу, Церкви. Пока блуждали, умом пытались духовность понять, а сердце молчало. Ведь все эти секты, учения основаны исключительно на гордыне, на сознании того, что вот мы, в секте, не такие, как все остальные. А в Православии главное - смирение, осознание того, что мы такие же, как и все, мы все - вместе.
Отец Алексий говорит, что священником быть хотел с момента прихода в Церковь, однако думал, что это уже невозможно - из-за возраста, ведь ему уже тогда было под сорок. Однако в Новоспасском монастыре Заславские много помогали: Алексей на клиросе, Ирина - в трапезной. Постепенно будущий батюшка стал певчим, пел на подворье Свято-Троице Сергиевой Лавры. Так бы все и длилось-длилось-длилось, однако Промыслом Божиим мечта технаря сбылась. Дочь Заславских, Анастасия, вышла замуж и стала матушкой - ее супруг, священник Сергий Вершков, стал служить в Аткарском районе Саратовской области, в деревне Ершовка (о семье Вершковых и храме в Ершовке читайте в следующем номере журнала.- Ред.). Отец Сергий рассказал о своем тесте Владыке Лонгину - так колесики и завертелись... Однако год ушел на раздумья.
- Меня и самого смущал возраст, к тому же согласие мое означало, что жизнь придется круто изменить - уже навсегда.
Теперь отец Алексий о перемене жизни не жалеет, да и что жалеть-то? Об обретении света не пожалеет никто.
Во время нашего разговора за окном колышет ветками береза - бело-зеленые всполохи кружат по прозрачной занавеске, играя с солнцем. И кажется, что в деревне, рядом с этой березой, можно провести всю жизнь. Однако отрезвляет рассказ отца Алексия об отсутствии водопровода и о жизненной необходимости огородничества и животноводства. Оправдан в селе «культ картошки» - без нее, кормилицы, нынче тут не выжить. Работы нет, инфраструктура сокращается... С этого начинается другой разговор - и путешествие по Озеркам и Оркино.
«В Москве все совсем другое»
Эти слова, словно заклинание, которое не действует, произносят в России за МКАДом повсеместно. Произносят их и отец Алексий с матушкой Ириной. Да, в Москве все совсем другое - и темп жизни, и духовный подъем, и потребности людей иные. И храм построить и восстановить легче - просто легче найти человека или людей, которые помогут.
Отец Алексий - настоятель трех приходов. В Озерках есть пока только молельная комната, где совершаются молебны, панихиды, необходимые требы. Литургию из-за маленькой площади и неприспособленности служить здесь нельзя, это священника очень огорчает.
- Если Божественную литургию служить, все с места сдвинуть можно,- говорит он.
Недавно администрация села передала православному приходу старинный купеческий особняк 1901 года из красного кирпича, с высокими потолками - его можно переделать под храм. Уже готов проект будущей церкви в честь иконы Божией Матери «Знамение». Храм рассчитан на 150 человек, при нем предусмотрены помещения для крестильни и воскресной школы... Дело только в средствах, как всегда. Верующие Озерок жертвуют на храм, кто сколько может, и даже сверх того, но, к сожалению, это настолько малая лепта, что остается уповать только на чудо: здесь нет сильных фермерских хозяйств, мало кто заинтересован в строительстве храма.
Молельная комната соседствует с АТС и кассой «Горгаза». Нам вслед из очереди к этой самой кассе смотрят любопытные тетечки в платочках, которые озабочены ростом тарифов ЖКХ и отсутствием кассира Любы. Видно, что отец Алексий для них - что-то вроде инопланетянина, к которому, впрочем, уже привыкли. Он безвредный, приветливый, ну, странный немного...
Идем к Поклонному кресту, установленному посреди села на косогоре - некогда здесь стоял храм во имя Николая Чудотворца. Он был разрушен в 1936 году. Камни его фундамента недавно пустил под отмостку хозяин соседнего дома. Несколько глыбин удалось спасти. Теперь они лежат у подножия огромного деревянного креста с иконой архиепископа Мир Ликийских. Отец Алексий рассказывает, что остались еще в селе старожилы, которые помнят, как сбивали с храма колокола и пускали с горы. Кого-то из супостатов зашибло таким образом...
Озерки - село немаленькое: более 1500 жителей. Школа - одна из самых больших в округе: 120 учеников. Вскоре еще прибавится детей - в связи с сокращением школы в Оркино. Это очень грустно, конечно, потому что подорвет и без того хилую жизнь некогда богатого и большого села.
- В Оркино стоит мой, так сказать, основной храм - в честь Рождества Христова, построенный во второй половине XIX века тщанием жителей села. Его необходимо восстанавливать, что сделать гораздо сложнее, чем построить храм в Озерках. Оркино меньше, все работоспособное население подалось в город.
Батюшка почти два года искал средства на то, чтобы сделать в огромном и красивом храме отопление. С большим трудом удалось, но теперь понятно, что это только капля в море - множество щелей не дают протопить здание как следует.
Оркино - село мордовское, трехсотлетнее. По преданию, основал его разбойник Орька, который зарыл где-то в лесу поблизости богатства. Факт этот ни доказать, ни опровергнуть нельзя, но логика прослеживается железная: ведь если был разбойник, значит, должны были быть и сокровища. Эх, найти бы это злато-серебро - может, и хватило бы на восстановление местного храма. Он и внутри, и снаружи поражает своей оторванностью от мира, бедностью, древностью, светом. Как корабль, стоящий на дне высохшего моря - и плыть нельзя, и не плыть невозможно - по волнам времени и воспоминаний.
Однажды приехал из Москвы молодой человек. Оказалось, что его прадед был священником в оркинском храме. Молодой человек этот был некрещен и как только переступил порог храма, сказал, что хочет здесь принять Святое Крещение. Таким странным путем пришел человек к Богу: через мгновенную радость встречи с далеким по времени, но родным ему человеком, тоже когда-то веровавшим и в Рождество, и в Воскресение Христово...
Жители Оркино регулярно просят священника об отпевании. О крещении - гораздо реже.
- Все-таки за три года удалось приучить людей к тому, что покойного нужно проводить достойно, отпеть в храме, как полагается, отслужить панихиду,- эти слова из уст отца Алексия не воспринимаются, да и не являются похвальбой. Достаточно оглянуться вокруг, стоя в центре села, возле обелиска павшим в Великую Отечественную войну. С одной стороны - один из немногочисленных колодцев с питьевой водой, с другой - разрушенные строения, некогда принадлежавшие колхозу, затем фермеру и наконец проданные на слом; несколько магазинчиков со стандартным набором алкоголя и конфет, а вдалеке, совсем далеко - небо сходится с зеленой кромкой леса. Сочетание убогости и красоты, серости и ярких свежих красок природы поражает в любой русской деревне. И как-то без слов становится ясно, как тут живется человеку...
- И в Озерках, и в Оркино в храм приходит не очень много людей, прямо скажем,- говорит батюшка.- Хотелось бы больше. Но Владыка Лонгин сказал однажды: сегодня священнику приходится не об урожае думать, а только пахать ту землю, на которой могут взойти семена. Люди расцерковлены, в Саратовской области особенно. Многие уехали в город, остались люди... хорошие, разные, но трудно... подвигаемые.
Отцу Алексию приходится долго подбирать слова, чтобы невольно не осудить кого-то - ему этого не хочется. Видно, что очень жаль всех: и тех, кто уехал, и тех, кто остался.
Философия верообразующей волны
Отчего такое запустение в селах, отчего ничего людям не нужно, не интересно? Почему в храм не идут, ведь это, по сути, единственное спасение для российских деревень?
Отец Алексий считает, что необходимо приложить очень много усилий для того, чтобы людей поднять, заинтересовать.
- Понимаете, в деревне люди стесняются приходить в храм. Здесь жизнь на виду. Мне часто говорят: если мы придем в храм, то про нас тут же станут какие-то небылицы рассказывать, что мы не вполне нормальные, грехи лютые замаливаем... Да и вообще считается, что в храм бездельники ходят и лодыри.
Батюшка и матушка Ирина размышляют над деревенской психологией давно - с момента приезда. Их антропологические наблюдения достойны систематизации и констатации - чтобы не было напрасных иллюзий у тех, кто идет за ними.
- Распространено представление, что церковь - это для пожилых людей, для бабушек. Причем люди к священнику относятся очень благожелательно, но в храм не спешат - присылают своих пенсионеров за себя молиться,- матушка Ирина тоже никого не осуждает, только жалеет.
- Традицию надо восстанавливать, а это дело небыстрое,- утверждает отец Алексий.- Падение веры началось с городов, потом волна дошла до деревни. Теперь обратная волна пошла - возрождения веры. Снова - из города. Но когда теперь дойдет до деревни? Для себя так объясняю трудности в проповеди - силой инерции...
Деревни сегодня - место дислокации неблагополучных или слабосильных людей. В Озерки, например, выселяют алкоголиков, которые в городе пропивают свои квартиры. Риэлторы привозят их сюда, покупают им какие-то хибары, они в них живут прежней жизнью, только еще хуже.
Матушка пробовала их в храм звать, но результата не было:
- Они все время навеселе, добрые, соглашаются со всем, что им говоришь, обещают, что придут помогать, прямо завтра с утра... Но, конечно же, никто не приходит - водка пленит их крепко. Хотя все они и крестики разобрали у меня, и слушают внимательно все, что им говоришь... Душой вроде бы согласны, но трудно с места их сдвинуть.
Еще одна любимая отговорка у сельчан: «Постройте храм красивый - тогда придем».
- Люди уже привыкли без церкви обходиться, потому и говорят так - винить их за это нельзя. Разве можно обвинять человека, если его так воспитали, вдолбили ему потребительское отношение к жизни? Изменить это возможно только по желанию самого человека. Они вспоминают о годовщинах смерти, о больших праздниках. Но даже на Пасху освящать куличи и яйца приходит не так много людей, как ждешь.
Отец Алексий винит во всем так называемую атомизацию общества: каждый сам за себя.
- Людей собрать очень сложно - по любому поводу. Однажды в Озерках прорвало водовод - нужно было собраться вместе и решить проблему. Со скрипом собирались, собирали средства, чтобы пробурить скважину... Но ничем это не кончилось.
Как донести до человека красоту веры, понимание того, что бремя ее - легко? Батюшка отвечает для себя на этот вопрос ежедневно, основываясь на разных примерах.
- Когда-то я тоже был неверующим, но нашел мужество признаться, что был неправ. Это означало признание того, что я всю жизнь прожил не так. И очень тяжело дается такое признание - особенно мужчине. Всю жизнь человек должен учиться. Некоторые люди живут, как заводные игрушки,- не хотят менять свою жизнь. Изменить - значит чем-то пожертвовать. В этом и заключается, мне кажется, основная причина того, что люди не ходят в храм, не хотят идти. Ведь поверить - это значит выделить в своей жизни место для Бога. А если оно уже занято? А если освободить тяжело? У людей все расписано - а тут придется менять приоритеты. Потому и начинаются отговорки - дела, заботы, горести, проблемы... Конечно, людей можно понять - многие сегодня существуют на грани выживания. Однако это парадокс - ведь в храме, у Бога, подается человеку облегчение в тягостях, но никто этого не понимает, воспринимая Церковь как еще одно ярмо.
Отец Алексий уверен, что начинать возрождение необходимо с молодежи. Совсем скоро будет заниматься преподаванием ОПК в местной школе. Ведь дети пока открыты миру, их еще можно направить в правильное русло - в отличие от взрослых. У батюшки мало помощников, сил на все не хватает. Но больше всего не хватает единомышленников - их надо воспитать.
* * *
Мы прощаемся у порога гостеприимного дома отца Алексия и его супруги. Батюшке скоро вновь ехать в Оркино - там отпевание. Потом надо успеть на богослужение в Петровск. О чем думает отец Алексий? Наверное, о насущном, о повседневном. О пастве своей, о том, ломать перегородки в старом купеческом особняке, чтобы быстрее начать служить Литургию, или подождать: вдруг найдется спонсор? Должны же, в конце концов, найтись добрые люди, которые захотят помочь селу, похожему своей неустроенностью на миллион других таких же российских деревень, селу, терпящему настоящую гуманитарную катастрофу. Кроме Бога и добрых людей пережить ее никто не поможет...
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=10678&Itemid=4
_1.jpg)
