Генерал-майор Федор Васильевич Карлов был, без сомнения, одним из лучших комдивов Великой Отечественной войны. А комдив и комбат - это решающие фигуры на поле сражения. Как писал в своих воспоминаниях Г.К. Жуков, если бы не А.И. Родимцев со своей дивизией, Сталинград мог бы пасть 13-14 сентября 1942 года... Ф.В. Карлов - из той же плеяды, командир суворовского склада. Начал войну он в июне 1941-го под Ленинградом, а закончил в августе 1945-го в Маньчжурии.
Русский самородок
Он был невысокого роста, не яркий внешне. Открытое лицо, голубые глаза, пристальный взгляд. Мочка уха срезана осколком снаряда. Очень скромный. Он был настоящий отец своим солдатам. Карлов подобрал и вырастил у себя отличных комбатов. Любил поговорить с солдатами на переднем крае, получая от них точные сведения о боевой обстановке, вникая в их быт и нужды. Мог после такого разговора принять меры к тому, чтобы в далеком тылу местные власти починили прохудившуюся крышу избы, где жила семья солдата. Незаурядный случай - никогда не ругался матом. Жестко требовал выполнения уставов, но и не забывал наградить отличившихся. «Мы спешили с подобной церемонией - вот-вот мог начаться новый бой, и кто знает, останется ли в строю тот, кто своим подвигом только что прославил знамя нашей дивизии...» - писал Федор Васильевич. Своей волей комдив имел право наградить орденами Славы 3-й степени, Красной Звезды, а также медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги». В его дивизии было 56 Героев Советского Союза и 20 полных кавалеров ордена Славы! Это редкое явление. Чаще бывало по-другому. Помню, как маршал К.П. Казаков рассказывал мне, что, например, у генерала И.И. Федюнинского на всю армию насчитывалось лишь несколько Героев, а все потому, что командарм сказал: пока мне не дадут вторую Звезду, никто Героя не получит. И это оказалась не шутка...
В 1919 году Федор Карлов организовал молодежный партизанский отряд и на берегах Красивой Мечи (ныне это в Липецкой области) воевал против авангардных эскадронов генерала Мамонтова. С тех августовских дней 1919-го Ф.В. Карлов - в Красной армии.
...В субботний июньский день сорок первого Федор Карлов, выпускник Военной академии имени М.В. Фрунзе, уезжал на службу в Ленинградский военный округ, а приехал на войну. Бои за Лугу, под Любанью и Мгой. На «Невском пятачке» - клочке земли на левом берегу Невы - в начале ноября майор Карлов был тяжело ранен, контужен. На втором году войны Карлов вступает в командование 163-й стрелковой дивизией, стойко сражавшейся на Северо-Западном фронте. В конце весны 1943 года через Бологое, Москву, Тулу, Лев Толстой, Лебедянь, Елец эшелонами, а затем выгрузившись, походным порядком дивизия шла в район сосредоточения.
«Так хотелось побывать на родине, на берегах Красивой Мечи, - вспоминал Карлов. - Но ни время, ни командирские обязанности не позволяли. Единственно, на несколько часов отлучился из дивизии, когда в Кремле М.И. Калинин вручил мне награду, в те времена редкостную - орден Кутузова 2-й степени, за боевые отличия на Северо-Западном фронте».
Боевой путь дивизии Карлова - это Курская дуга, освобождение Киева, форсирование Днепра, Буга, Днестра, Прута и Серета...
В сентябре сорок третьего под городом Сумы комдив Карлов докладывал командующему 38-й армией генералу Н.Е. Чибисову о готовности дивизии бить врага там, где наиболее жарко, о том, что каждая передышка между боями используется для совершенствования боевого мастерства.
Комдив постоянно требовал: «Берегите солдата. Тот командир заботлив, кто научил солдата искусно воевать». Отрабатывались все виды боя, управления и связи ночью.
Командующий армией, генерал-полковник Никандр Евлампиевич Чибисов внимательно выслушал комдива, сделал на его карте пометки о данных обстановки и поставил боевую задачу: наступать на Ромны, не давая противнику закрепляться на промежуточных рубежах.
- Действовать, - добавил командарм, - активно, без пауз, днем и ночью, любыми силами.
Карлов приказал:
- Командирам и штабам продолжать совершенствовать сбор разведывательных сведений о противнике, особое внимание действиям полковых разведгрупп. Помните о скрытности связи, маскировочных мероприятиях и других видах обеспечения боевых действий.
Опытный комдив знал, что половину успеха решает внезапность удара. В рядах противника появляется неуверенность, воля к сопротивлению ослабевает.
Полковник Карлов принимает решение освободить Ромны ночным ударом. Для командира дивизии ночной бой за овладение крупным населенным пунктом, обороняемым значительными силами, - сложнейшее испытание. Пять часов длился бой. Пять часов отваги, мужества, командирской находчивости, солдатской смекалки. 16 сентября на центральной площади освобожденного города к горожанам обратился полковник Карлов:
- Мы навсегда прогнали ненавистного врага...
Приказом Верховного главнокомандующего от 17 сентября 1943 года дивизии было присвоено почетное наименование «Ромненская», всему личному составу объявлялась благодарность. Москва салютовала доблестным войскам Воронежского фронта, освободившим Ромны, двадцатью артиллерийскими залпами.
Затем - форсирование Днепра с ходу после тяжелых наступательных боев, на подручных средствах - беспримерный в истории войны подвиг. 163-я дивизия становится Ромненско-Киевской. 36 воинов дивизии были удостоены звания Героя Советского Союза.
В ноябре 1943-го дивизия прошла свой «Сталинград» у села Мохначка, в сотне километров от Киева.
Выдвинувшаяся далеко вперед от главных сил армии дивизия приняла на себя удар 25-й немецкой танковой дивизии, переброшенной из Франции.
За трое суток после того, как были добыты и оценены разведданные, Карлов сумел вместе с приданными дивизии 8-й гвардейской истребительной противотанковой бригадой и дивизионом «катюш» оборудовать отлаженную, продуманную систему обороны.
«В эти дни я редко находился в штабе. Прихватив автомат, обходил подразделения... Проверял, как глубоко отрыты траншеи, удачно ли поставлены минные заграждения. На месте инструктировал командиров полков, на участках которых предполагался главный удар противника... С ними я накоротке разыгрывал варианты предстоящего боя». Далее в своих воспоминаниях Ф.В. Карлов приводит эпизоды жесточайшей схватки...
Артиллеристы стали героями боевого дня. Батарея Героя Советского Союза капитана С.Н. Воронина подбила десять танков. Расчет орудия Героя Советского Союза сержанта Г.Л. Евишева, тяжело раненного в бою, уничтожил два танка. Как всегда, метко вел огонь старший сержант Михаил Завалишин, его расчет уничтожил два танка. Как пишет Ф.В. Карлов:
«В штабе 50-го корпуса, как и в штабе 40-й армии... далеко не сразу поверили цифрам, приведенным в оперативной сводке штадива: враг оставил на поле боя до восьмидесяти танков и бронетранспортеров. А сколько их, подбитых, закопченных, отбуксировано противником в тыл? Мы захватили большие трофеи, в том числе полтора десятка новеньких бронетранспортеров, которые артиллеристы тут же приспособили под тягачи орудий и для перевозки снарядов. Поглядеть на небывалые результаты единоборства пехоты с бронетанковыми войсками приезжали генералы и офицеры из вышестоящих штабов, в том числе и посланцы Ставки Верховного Главнокомандования... Упорство в обороне, мужество и исключительная стойкость наших солдат и офицеров стали одной из причин срыва предпринятого гитлеровцами контрудара по левому крылу 1-го Украинского фронта».
В братской могиле у Мохначки были похоронены 113 воинов дивизии...
Выдающихся побед достигал комдив, сам опытный разведчик, благодаря особому вниманию к получению точных данных о противнике. Знал и ценил своих разведчиков.
Умел Карлов и обмануть немцев, которых хорошо изучил.
Например, наступая по Украине весной 1944-го, когда сплошной линии фронта практически не существовало, Карлов дерзкими рейдами групп из разведчиков и автоматчиков вызывал панику у немцев, заставляя их покидать удобные позиции. «Порой в такие рейды мы направляли целые батальоны. В подавляющем большинстве случаев подобная тактика приносила успех», - пишет комдив.
Творчески была поставлена в дивизии учеба и офицеров, и сержантов, и новобранцев. В ходе «танковой обкатки» командиры и политработники, в окопах вместе с солдатами, пропускали над собой идущие на полной скорости танки. Организовывались беседы ветеранов дивизии с молодыми бойцами. Перед штурмом Мишкольца, когда было отпущено на подготовку семь суток (обычно времени давалось «в обрез»), в тылу был воспроизведен «передний край» немцев с его досконально изученной огневой системой. На этом полигоне была произведена «репетиция» боя. Каждый командир в деталях знал свою задачу.
В дивизии умели заботиться о людях. Интересный момент - по мере продвижения по Украине в частях Карлова насчитывалось до пятнадцати «сынов полков», подобранных подростков-сирот. Отлично была организована в дивизии и медсанслужба.
Как командир относится к солдату, так и он к нему, Наступательный порыв дивизии Карлова даже после тяжелых маршей и непрерывных боев всегда был исключительно высок.
По дорогам суворовских побед
Помню конец апреля сорок пятого года. Я - лейтенант, командир взвода, мне 19 лет... Австрия. Травы по пояс. Жарко, как у нас в июле. Встает солнце, и под его лучами снежные вершины Альп вспыхивают ослепительным блеском. Впереди Италия, всего два-три перехода...
13 апреля освобождена Вена. Наша дивизия все ближе и ближе подходит к Альпам, мы понимали: еще немного усилий, и враг бросит оружие. Потому бои мы вели с предельным напряжением сил.
9 мая мы вступаем в Грац - второй после Вены город Австрии. Наш 529-й стрелковый Фокшанский орденов Суворова и Александра Невского полк закончил боевые действия в 300-400 метрах от старейшего в Европе университета города. А перед Грацем, ночью, мы узнали о капитуляции Германии. Победа...
На домах - белые флаги, жители встречают с цветами. 11 или 12 мая мне довелось со своим взводом быть у университета. На площади - разбросанные книги, рукописи, приборы из учебных аудиторий. Из собранных нами книг образовался штабель. Внезапно появился комдив Ф.В. Карлов. Подошел, пожал руку и поздравил меня и моих солдат с Победой. Похвалил за собранные книги. Обращаясь к сопровождавшему его офицеру, отдал распоряжение:
- Комендантской роте навести порядок. Проверю лично.
Такие вот они были, русские «варвары»...
Мне вспоминается родная 163-я стрелковая Ромненско-Киевская орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова дивизия. Дивизия, выдающаяся по своим боевым заслугам. К концу войны в Красной армии было около 600 стрелковых дивизий, наша входила в число лучших.
Во многих изданиях можно видеть снимок, ставший хрестоматийным, - воины 163-й дивизии устанавливают пограничный столб. 17 мая 1944 года звание Героя Советского Союза было присвоено Ф.В. Карлову «За успешное форсирование частями дивизии Южного Буга, Днестра, Прута и Серета, освобождение более 800 населенных пунктов Украины и выход на государственную границу СССР и Румынии». Орденом Суворова дивизия была награждена за выход в числе первых на государственную границу СССР. И далее, что символично, дивизия шла по дорогам суворовских побед.
В начале победного 1945 года в трудных условиях горно-лесистой местности освобождены на территории Чехословакии города Рожнява, Йелшава, Лучинец.
Вскоре был получен новый приказ - за трое суток дивизии совершить 160-километровый марш и вступить в бой на восточной окраине Будапешта - в Пеште. Противник занимает оборону на высоком берегу Дуная, в Буде. 13 февраля сопротивление противника в Будапеште сломлено. И снова тяжелейшие бои в межозерье Балатон-Веленце, где немцы наносили удар силами 6-й танковой армии СС и 6-й полевой армии. Десять суток, днем и ночью, длилось ожесточенное сражение.
Поле боя было усеяно горящими танками с эмблемой СС. Единоборство воинов 163-й дивизии с танками 6-й армии СС - подвиг дивизии.
В аттестации генерала Карлова, подписанной Маршалом Советского Союза Ф.И. Толбухиным 7 июля 1945 года, говорится:
«Командует стрелковой дивизией более двух лет. Тактическая подготовка по занимаемой должности очень высокая. Ряд проведенных операций, как Яссо-Кишиневская, бои за города: Турда, Клуж, Лученец, Кюсин и оборонительные бои в районе озера Балатон проведены очень удачно. Противнику нанесен большой ущерб в живой силе и технике.
Пехоту и другие рода войск знает хорошо, задачи ставит умело, организовать взаимодействие может. Управление войсками организует хорошо. Как правило, находится на НП, держится ближе к частям и обязательно лично видит ход боя.
Общее развитие высокое. Политически грамотен, идеологически выдержан, морально устойчив, характер ровный. Общительный. В быту и личной жизни скромен. Хороший строевик, культурный командир. В обращении с подчиненными вежлив, но строг и требователен.
Лично очень храбр, иногда лезет туда, куда не надо. Решительный, инициативный, тверд в принятом решении и всегда упорно добивается его выполнения. Физически здоров, в походах вынослив (спортсмен).
Является образцом строевой подтянутости и культурности для офицеров. О бойцах заботлив.
Единственная отрицательная черта - неуживчивость с отдельными командирами: кого полюбит - все сделает, кого нет - лучше убрать из части.
Партии Ленина-Сталина и соц. Родине предан. Вывод: Должности командира дивизии в военное и мирное время соответствует».
...Листаю страницы послевоенных писем воинов 163-й дивизии, адресованных в свой Совет ветеранов или лично Ф.В. Карлову, «Бате», «отцу Федору Васильевичу».
«Мне приходилось бывать во многих частях во время войны, - пишет бывший разведчик В.П. Никандров, - и встречаться с разными командирами. Но такого, как Вы, первого встретил. Главное, это, конечно, Ваша любовь к солдату, как во время войны, так и после нее. Вы жалели солдата, чтобы он не погиб понапрасну. Любые операции, которые я сейчас перебираю в памяти, были Вами направлены на то, чтобы не гибли солдаты...»
Многих солдат поражало присутствие комдива рядом с ними под огнем: «Генерал Карлов появился на самой передовой, подошел ко мне и сказал: «Слышь, сержант, возьми лопатку, пригодится...» Я очень удивился и хорошо это запомнил. Он незаметно подошел к нашему пулемету, поздоровался и спросил, как дела. Мы сказали генералу, что здесь опасно ходить. Он улыбнулся и в сопровождении офицеров пошел дальше...» (А.М. Тарковский).
«Дорогой Федор Васильевич! Я очень взволнован Вашим поздравлением мне по случаю моего семидесятилетия. Это самый лучший подарок из всех, которые я получил...» Комдив мог не только поздравить бывшего своего солдата-юбиляра (хотя и это факт незаурядный), но и помочь в трудной житейской ситуации. Вот Карлову пишет С. Львовский, который в одном из боев получил 16 ран. Весь его взвод погиб, но задачу выполнил. «Дорогой Федор Васильевич! Нет таких слов, чтобы выразить мою глубокую благодарность за то, что Вы сделали для меня. На фронте мы Вас звали «Батя», но Вы для меня больше чем отец. Спешу сообщить Вам, что я получил теперь двухкомнатную квартиру в центре города с телефоном и со всеми удобствами».
С.А. Алексеев свои чувства выразил так: «Твердо уверен в том, что отцом своих однополчан вы останетесь навечно...»
...И вот война закончилась. Внезапно наш комдив был отозван в штаб нашей 27-й армии. О том, что случилось с ним потом, я узнал много позже, занимаясь исследованием «белых пятен» Великой Отечественной войны.
Закрыт от чужих глаз
«Командующий, генерал-полковник С.Г. Трофименко, - рассказывал мне летом 1975 года Ф.В. Карлов, - только развел руками: «Вам приказано немедленно убыть в штаб Южной группы войск. Вызывает командующий, Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин».
В группе войск мне объявили: командующий в войсках. В штабе вручили предписание убыть в Генеральный штаб. Самолет - через 45 минут. В Москве на Центральном аэродроме встречавший меня офицер, пригласив в машину, также сообщил: «Вас примет начальник Главного управления кадров генерал-полковник Голиков». Голиков вручил мне предписание и предложил немедленно убыть на аэродром: «В Свердловске вас встретит комендант города».
На Большой Бронной, рядом, жила моя семья: жена, дети. С большим трудом разрешили мне получасовую встречу.
- Куда так спешишь? - недоуменно спрашивала жена Полина Ивановна. - Война давно закончилась. Ждем с мая, сегодня конец июля...
В Свердловске молчаливый полковник, тщательно проверив документы, предложил в столовой летного состава пообедать и вручил предписание лететь в Новосибирск. Также без задержки меня из Красноярска проводили в Иркутск и в Читу. Летел, не зная, не ведая, что мне уготовила военная судьба...
В Чите объявили: «Вас примет генерал-полковник Морозов».
- Генерал-полковник Морозов тепло поприветствовал меня с прибытием, - продолжал вспоминать Карлов. - Я смотрел на генерала Морозова... Это же бывший мой командующий фронтом Маршал Советского Союза Малиновский!
Совсем недавно Родион Яковлевич вручил мне орден Суворова... Видя на моем лице смятение, маршал улыбнулся:
- Вот и познакомились, Федор Васильевич. А это генерал-полковник Золотов. - Он показал на вошедшего в кабинет, хорошо известного мне бывшего начальника штаба фронта Матвея Васильевича Захарова, будущего начальника Генерального штаба Вооруженных Сил, Маршала Советского Союза.
Утром 8 августа о боевых задачах войск Забайкальского фронта в ходе беседы мне сообщил М.В. Захаров. В состав фронта входили четыре общевойсковые армии и хорошо известная мне 6-я гвардейская танковая армия, с которой 163-я дивизия прошла боевой путь от Корсунь-Шевченковского до австрийской границы. Войскам фронта предстояло преодолеть горный хребет Большой Хинган, безводную пустынную степь и выйти к берегам Желтого моря. На острие удара фронта - 6-я танковая армия под командованием генерала А.Г. Кравченко».
К августу 1945 года на Дальний Восток из состава 3-го Белорусского, 2-го Украинского и Ленинградского фронтов было переброшено огромное количество войск и техники. Был создан орган высшего управления Главного командования советских войск и штаб на Дальнем Востоке. Главнокомандующий - Маршал Советского Союза A.M. Василевский, начальник штаба - генерал-лейтенант С.П. Иванов, во главе военно-морских сил - адмирал флота Н.Г. Кузнецов, ВВС - Главный маршал авиации А.А. Новиков.
Казалось бы, сохранить в тайне сосредоточение и развертывание полуторамиллионной армии на фронте в 5 тысяч километров было делом невозможным.
Японцы думали о предстоящих боях, но для них конкретная дата начала наступления трех дальневосточных фронтов была неизвестна. Должностные лица высшего ранга подписывались: Васильев, Морозов, Максимов, за этими псевдонимами скрывались Маршалы Советского Союза A.M. Василевский, Р.Я. Малиновский, К.А. Мерецков. Был «раскрыт» генерал армии М.А. Пуркаев, возглавлявший войска на Дальнем Востоке с 1943 года.
Генерал М.В. Захаров, сообщая Карлову эти сведения, добавил:
- Были «закрыты» от чужих глаз при следовании к нам и вы, Федор Васильевич.
8 августа 1945 года японскому послу в Москве правительство СССР сделало заявление о вступлении в войну с Японией.
В ночь на 9 августа передовые отряды советских войск на Забайкальском, 1-м и 2-м Дальневосточных фронтах перешли в наступление. 6-я гвардейская танковая армия за три дня боевых действий «перешагнула» Большой Хинган. Основные коммуникации противника были разорваны.
Федор Васильевич с чувством гордости говорил:
- Это был разящий, неотразимый удар. Советское командование, не желая излишнего кровопролития, жертв среди мирного населения, разрушения сел и городов, решило направить японскому командованию ультиматум о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления.
17 августа офицер оперативного управления штаба Забайкальского фронта полковник И.Т. Артеменко получил задание вручить ультиматум главнокомандующему японскими войсками в Маньчжурии генералу Отодзо Ямаде.
- Для захвата важных административных, промышленных и военных объектов, - неторопливо говорил Федор Васильевич, - и принуждения их гарнизонов к капитуляции формировались мобильные воздушные десанты в готовности действовать в стратегической глубине противника. Тогда же Военный совет фронта назначил меня военным комендантом центрального города Маньчжурии - Чанчуня и обязал для обеспечения выполнения миссии полковника Артеменко готовить мобильный отряд, провести воздушно-десантную операцию и непосредственно участвовать в захвате штаба Квантунской армии, других наиболее важных объектов.
Несмотря на приказ о прекращении боевых действий, японские войска продолжали оказывать на многих участках фронта активное сопротивление, переходили в контратаки. Высадка малочисленных авиационных десантов была смелым, рискованным шагом. Фанатизм японцев был весьма велик.
Тогда же в войсках фронтов появились небольшие, но сильные, хорошо вооруженные подвижные отряды, которые стремительно продвигались к городам, где были высажены воздушные десанты.
Воздушный десант в Маньчжурии
Отбор десантников и формирование отряда десанта было поручено хорошо известному по боевым делам на Днестре, Пруте, Серете и другим боям майору Петру Никитовичу Авраменко. В августе 1944 года бывший агроном из Сумской области под Яссами во главе мотострелкового батальона, действуя в авангарде, ворвался в город Васлуй, перерезал пути отхода в Трансильванию значительной группе войск противника и со своим батальоном способствовал ее разгрому и пленению.
- Я был уверен, - говорил генерал Карлов, - что Герой Советского Союза Авраменко - именно тот офицер, которому можно доверить такое ответственное дело. И десантники были отважные воины, неоднократно раненные в боях, удостоенные многих боевых наград. За своими комбатами они были готовы идти в огонь и в воду.
Для переброски десанта командующий 12-й воздушной армией маршал авиации С.А. Худяков выделил 20 транспортных самолетов, истребители прикрытия. В момент высадки десанта над аэродромами Чанчуня должны были барражировать бомбардировщики.
К утру 19 августа десантники, распределенные на боевые группы, знали цель десанта и действия каждого при высадке и в предстоящем бою. Важная роль в операции отводилась летчикам.
В то время, когда парламентер полковник Артеменко направился в штаб Квантунской армии, воздушный десант численностью 500 человек получил приказ о выполнении поставленной задачи.
Тяжелые машины поднимаются в воздух.
Ровно через сто дней после победы над Германией генерал Карлов снова оказался в бою. Под крылом самолета - огромная пустынная равнина. Кое-где мелькают поселки, посевы гаоляна, проса, кукурузы. На железнодорожных путях и под откосом разбитые вагоны, паровозы... Видны идущие в глубь Маньчжурии советские танки.
Впереди, на горизонте, выплывает город. Это Чанчунь. На бетонированном поле военного аэродрома ряды японских боевых и транспортных самолетов. По команде старшего лейтенанта Нишерета несколько наших истребителей совершают посадку, держа под прицелом японских солдат, бегущих к самолетам. Несколько японских истребителей успели взлететь, но находившиеся в воздухе летчики эскадрильи Нишерета плотным огнем вынудили японских пилотов вернуться на аэродром. Один из самолетов, не выполнивший приказ советских истребителей, был сбит.
Транспортные самолеты один за другим шли на посадку. Взвод автоматчиков под командованием лейтенанта Владимира Бритикова в считанные минуты занимает аэродромные объекты, пулеметчики младшего лейтенанта Михаила Джиго прикрывают подходы к самолетам противника. Майор Авраменко дает задание командиру группы разведчиков старшине Михаилу Петрице разведать подходы к штабу Квантунской армии. Разведчикам старшин Николая Коробко и Анатолия Поспелова - разоружить охрану узла связи, мостов.
Авраменко лично выставляет посты у штабов Квантунской армии и 48-й пехотной дивизии. Охрану несут десантники взводов Николая Иванова и сержанта Ивана Васельцова.
- Мною, как комендантом города, - вспоминал Ф.В. Карлов, - майору Авраменко было приказано определить пункты приема вооружения и военнопленных японских войск Чанчуньского гарнизона. К исходу дня, 20 августа, вездесущий майор доложил: «Трофеями десантников оказались более 300 исправных самолетов, свыше 100 танков, более 200 автомашин, до 200 орудий различных калибров, около 19 тысяч винтовок и ручных пулеметов, до 300 станковых пулеметов. Было пленено более 15 тысяч солдат и офицеров гарнизона Чанчуня». На флагштоках был сдернут японский флаг и поднят советский флаг. Десантники заняли Чанчуньский железнодорожный узел, телеграф, банки, мосты и другие объекты. На захваченных базах, складах были установлены указатели с надписями на русском, японском, китайском языках: «Собственность СССР». Обезоруженные японские части во главе со своими офицерами направлялись на пункты сбора военнопленных,
Воздушные десанты были также выброшены в Харбине, Гирине, Люйшуне (Порт-Артур), Пхеньяне и других городах Маньчжурии и Кореи. Авиационному десанту принадлежит решающая роль в овладении крупнейшим в Маньчжурии городом Шеньян (Мукден).
Десантники свалились как снег на голову. На аэродроме города был пленен император Маньчжоу-Го Генри Пу И.
Во избежание неприятностей императора поместили за решетку, под надежную охрану. О пленении и организации его охраны доложили маршалу A.M. Василевскому. Главнокомандующий тут же распорядился отменить арест императора и разъяснил, как следует обращаться с персонами подобного рода. На окраине этого города также были освобождены из японского лагеря для военнопленных свыше двух тысяч человек, в основном военнослужащие США, а также англичане и голландцы. Бывшие военнопленные сердечно благодарили своих освободителей.
Главную свою задачу - ускорить капитуляцию Квантунской армии и пленение ее командующего генерала О. Ямады - десантники выполнили. Их действия обеспечили сохранность крупнейших заводов, фабрик, электростанций, мостов, железнодорожных узлов, исключили возможность различных политических авантюр.
В результате Маньчжурской стратегической наступательной операции с 9 августа по 2 сентября 1945 года, всего за 25 дней, войсками Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, Тихоокеанского флота и Амурской военной флотилии, соединений и частей Монгольской народно-революционной армии была проведена блестящая классическая операция на фронте боевых действий шириной в 2700 километров и на глубину продвижения войск -- 200-800 километров. Освобождена территория общей площадью более 1,3 миллиона квадратных километров, с населением 40 миллионов человек. Разгромлена самая сильная группировка войск Японии - Квантунская армия. Ее потери: более 83 тысяч человек убито, более 640 тысяч пленено. В ходе этой операции противник потерял 686 танков, 801 самолет, 4310 орудий разного калибра и минометов (гранатометов).
Потери советских войск в Маньчжурской операции: безвозвратные - 12 031 человек. Санитарные потери (раненые, контуженые, больные и т. п.) - 24 425 человек. Среднесуточные безвозвратные потери - 1458 человек. (Для сравнения: среднесуточные потери в Московской наступательной операции составили 10 910 и в Берлинской - 15 325 убитых.) Разгром Квантунской армии и потеря военно-экономических баз в Китае и в Корее лишили Японию реальных сил и возможностей продолжать войну. 2 сентября 1945 года японское правительство подписало акт о безоговорочной капитуляции.
Вопреки различным утверждениям, после атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки Япония не намерена была капитулировать. Военный министр Тодзио заявлял:
«Если белые дьяволы осмелятся высадиться на наши острова, то японский дух уйдет в великую цитадель Маньчжурию. В Маньчжурии нетронутая доблестная Квантунская армия, несокрушимый военный плацдарм. В Маньчжурии мы будем сопротивляться хоть сто лет».
В начале 1945 года военное руководство США и Великобритании планировало завершить войну с Японией в конце 1946 года, а по другим планам, разгром Японии и завершение Второй мировой войны планировались на 1948 год.
«Если офицер не сделает, то никто не сделает»
- С принятием японцами условий капитуляции передо мною, как комендантом города Чанчуня, - рассказал мне генерал Карлов, - и отрядом десантников встали весьма сложные и ответственные задачи по поддержанию надлежащего порядка и несения комендантской службы. Десантному отряду было не под силу решить все задачи обеспечения жизни и быта населения громадного города. Необходимо искать выход. Было принято решение, может быть, не совсем обычное. Бывшему главнокомандующему генералу Отодзо Ямаде лично мною было предложено обеспечить поддержание надлежащего порядка в городе Чанчуне и его окрестностях силами японских подразделений во главе с их офицерами. На японское командование также была возложена ответственность за сохранение складов, баз вооружения, боевой техники и другого военного имущества. Помню, как Ямада, сморщенный, худенький старичок с реденькими усиками, лет под семьдесят, подобострастно кланяясь, отдал соответствующий приказ. Кроме того, пришлось потребовать у барона Ямады немедленно разоружить подразделения японских войск, которые продолжали сопротивляться.
В Чанчуне в то время проживало более миллиона человек. В центре города отличная планировка: широкие проспекты, стена зеленых аллей отделяет тротуары от проезжей части улиц. Фешенебельные коттеджи европейского типа. Только характерный изгиб черепичных крыш придавал им восточное своеобразие. Экзотическая зелень и цветы, журчание воды в искусно устроенных водопадах. Нечто сказочное... Тут же японские банки, японские магазины. Эта часть города только для японцев. Китайцам вход воспрещен.
Окраины Чанчуня поражали своей убогостью. Фанзы, слепленные из жердей, картона и бумаги, без окон. Грязные, голые ребятишки и их родители, одетые в соломенные мешки. Сотни ларьков, харчевен, тайных опиекурилен. Тут же мужья торгуют женами, матери - дочерьми... Торговля опиумом всячески поощряется. Вместе с тем японцы, уличенные в курении опиума, подвергались немедленной и суровой каре. Разбой хунхузов в отношении коренного населения приветствовался.
С вступлением в Чанчунь советских войск на улицах города появились толпы народа. Выделялись китайцы в соломенных шляпах с широченными полями, в костюмах из мешковины, оборванные, изможденные, жалкие. На их лицах печать безысходной нужды и голодной жизни, забитости и бесправия, отчаяния и лишения. Это не люди - это рабы японских самураев. Каждый из них шесть месяцев в году был обязан бесплатно работать на японцев!
Жизнь китайцев и другого коренного населения была на грани нищеты и голодной смерти. Весь урожай, особенно риса, сдавался японцам. За кражу горсти риса - плетка. За пару фунтов - тюрьма. Многие китайцы не знали вкус хлеба, сладость сахара. И в то же время с какой любовью они возделывали делянки земли со стебельками риса! В пределах возможного советские воины помогали населению в уборке урожая.
Изредка встречались японские солдаты и офицеры, бредущие на пункты сбора военнопленных. На их лицах - покорность и угодливость, за которыми - злоба и коварство.
21 августа мне довелось разговаривать по «ВЧ» с генералом армии М.В. Захаровым, - продолжал рассказ Ф.В. Карлов. - Доложил ему о том, что разоружение японских частей в гарнизоне закончено. Организована работа железнодорожного узла Чанчуня, открыто движение железнодорожных поездов Ванема-Чанчунь. Принимаются необходимые меры по открытию движения по линии Мукден - Порт-Артур. Местные органы власти только становились на ноги, и все трудности по восстановлению транспорта, водоснабжения, отопления, ремонту и открытию школ, больниц, противопожарных средств и другого, что входит в обеспечение быта и жизни населения огромного города, легли на плечи офицеров комендатуры. Мне, как коменданту Чанчуня, моим помощникам пришлось заниматься делами, столь далекими от той деятельности, которой отдали годы жизни и воинской службы. По нашей инициативе было проведено совещание с руководителями торгово-промышленных кругов и банков Чанчуня. Можно сказать, нам заново пришлось создавать торгово-промышленную палату, другие органы.
Как все успевали, что помогало отделить второстепенное от главного? Подчас сутки без сна, ведь двери комендатуры были открыты и днем и ночью. Кто только не стремился на прием к господину коменданту. Шли делегации от рикш и парикмахеров, врачей и учителей, владельцев игорных домов, священнослужителей: православных, буддистов, мусульман. Шли авантюристы и просто шарлатаны. Шли русские, украинцы, белорусы, оказавшиеся в далекой Маньчжурии в начале века и после Гражданской войны.
- Помогало нам и это... - Федор Васильевич бережно снимает с полки книгу избранных трудов Михаила Ивановича Драгомирова, героя Шипки, военного теоретика, педагога. Читает: «Если офицер не сделает, то никто не сделает».
С каждым месяцем многие дела, решаемые со становившимися на ноги городскими органами власти, давали ощутимые результаты. Открывались продовольственные магазины, лазки. Местная промышленность стала выдавать свою продукцию. С уничтожением банд хунхузов возрос приток продовольствия из деревень, прилегающих к городу. В августе-сентябре и позже из армейских фондов наиболее обездоленным безвозмездно выдавали рис, сахар, масло, чай...
28 августа 1945 года в Чанчунь прибыли руководители китайской компартии Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай. Мне довелось их встречать и организовывать размещение, охрану. Они прибыли во временную столицу Китая на переговоры с руководствам Гоминьдана.
Население Маньчжурии видело усилия советских военных властей и на многолюдных, многотысячных митингах и собраниях принимало приветственные адреса и письма командованию советских войск. Получил письмо от мэра Чанчуня и военный комендант города генерал Ф.В. Карлов.
Содержание этого письма приводим с сокращениями:
«Мы, китайский народ, проживающий на северо-востоке Китая, уже много лет переживаем гнет японских насильников со дня нашествия их в Маньчжурию. Они, причинили нам большие бедствия... Они самым бесстыдным образом требовали от нас все, что у нас было...
В момент, когда все население вопило от голода и мыкалось в ужасе и печали, пришла в наш край доблестная Красная Армия и вызволила нас из столь тяжелого и безвыходного положения, разбив японских империалистов...
Мы получили мир и спокойствие...
Да здравствует дружба двух народов - русских и китайцев, совместное сотрудничество в деле поддержания мира во вам мире».
- 24 августа в Чанчунь прибыли командующий фронтом Маршал Советского Союза Малиновский, - вспоминает генерал, - члены Военного совета фронта. Родион Яковлевич внимательно выслушал мой доклад.
В тот же день Р.Я. Малиновский вручил генералу Карлову второй орден Кутузова 2-й степени.
* * *
В послевоенные годы многие историки западных стран, видные политические деятели, в том числе и президент США Трумэн, стали утверждать, что Квантунская армия была мощной лишь на бумаге, а атомная бомбардировка детей, женщин, стариков - «решающий фактор». Лили воду на мельницу этих «исследователей» историки-демократы, высказывая даже предложения о принесении извинений Россией Японии.
Подвиг воздушных десантов предан забвению. Еще в советское время во многих монографиях и исторических трудах подвиг сверхгероев не нашел должного освещения даже в таких изданиях, как «История Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг.» в шести томах и Советская военная энциклопедия в восьми томах.
В мемуарах Маршалов Советского Союза A.M. Василевского, К.А. Мерецкова, генералов армии А.П. Белобородова, Г.Ц. Хетагурова и других действия воздушных десантов не раскрыты. Сам Ф.В. Карлов в своих кратких воспоминаниях «На огневых рубежах» (Киев, 1982) об участии в воздушном десантировании в Чанчуне, гарнизон которого состоял из пехотной дивизии, охранной бригады, отряда коммандос и других частей, написал всего четыре строчки... Наверное, его книгу обработала военно-политическая цензура.
Федор Васильевич Карлов ушел из жизни в 1986 году. В отставке он находился еще с 1953 года. Занимался ветеранской деятельностью, помогал людям. Карьеру он сделать не стремился и в войну не хотел покидать свою дивизию, оставаясь солдатом переднего края.
http://www.stoletie.ru/sozidateli/kak_general_karlov_ss_i_samurajev_gromil_2010-09-03.htm
