Удивительно, но в наше время перед российским обществом стоят те же проблемы воспитания и образования - в глубоком смысле основ народного бытия, - что и во второй половине ХIХ века. Застарелые проблемы, которые пытался решить выдающийся русский философ, литературный критик, публицист, один из столпов почвенничества, член-корреспондент Санкт-Петербургской Академии наук Н.Н. Страхов (1828-1896).
* * *
Николай Николаевич Страхов родился в семье священника. В 1851 окончил Педагогический институт в Петербурге. Преподавал естественные науки в Одессе, затем в Петербурге. С 1861 сотрудничал с Ф. М. Достоевским, был ведущим сотрудником его журналов «Время» и «Эпоха».
У Николая Страхова, которому принадлежит неоспоримо важная роль в формировании духовной атмосферы России второй половины XIX века, мы находим - в таких работах, как «О наглядно-звуковом методе обучения грамоте» («Русская школа», 1897), «Задачи и приемы обучения чтению» («Народное Образование», 1897), «О письменных упражнениях при начальном обучении» («Церковно-приходская школа», 1898) и других, - критику современной ему педагогики, рассматривавшей процесс обучения механически.Учебные заведения, считал Страхов, подобны машине, в которой все задано и рассчитано: определены предметы для изучения, методы преподавания, время для каждого предмета...
В эту машину, «заводимую посредством жалованья и других подобных средств», вводятся, в необходимом объёме, материал, ученики. Через известное время из учебного заведения должны выйти ученики, получившие определённые навыки и знания.
В основе такой педагогики, справедливо считал Страхов, лежит некая концепция человека, в которой «живые души рассматриваются как однородный сырой материал». Она не учитывает индивидуальность каждого учащегося. В этой педагогической антропологии сознание человека рассматривается как пассивный результат внешних воздействий механистического подхода к личности.
Человек же, по мнению Страхова, обладает способностью к саморазвитию, избирательному восприятию внешних воздействий. Прежде чем стать членом общества, он должен пройти процесс социализации, сформироваться как личность. Человека необходимо воспитывать, образовывать, и сложность состоит в том, что результат трудно предугадать и почти невозможно исправить.
* * *
Значительное место в широком спектре научных интересов и направлений деятельности Страхова занимала философия. До сих пор, к сожалению, не переизданы его основные философские работы, политическая и литературная публицистика, воспоминания о Ф.М. Достоевском и Л.Н. Толстом (с обоими он дружил и вёл переписку), переписка с Н.Я. Данилевским, А.А. Фетом, Б.В. Никольским, А.А. Григорьевым.
По оценке Страхова, «философия между науками есть самая высокая и трудная», она соединяет элементы строгой науки и поэтического вдохновения, что особенно занимало Страхова-литературоведа, тонкого ценителя художественного слова, друга Фета, Достоевского, Толстого.
В 1867 году Страхов редактировал «Отечественные записки» (где напечатал одну из своих лучших статей - о романе Достоевского «Преступление и наказание»). Николай Николаевич одним из первых оценил огромное литературное значение романа Л. Н. Толстого «Война и мир». В 1870 году он предсказывал, что «Война и мир» скоро станет «настольною книгою каждого образованного русского, классическим чтением наших детей».
В книгах «Мир как целое» (1872), «О вечных истинах» (1887), «Философские очерки» (1895) высшей формой познания Николай Страхов называл религию, критикуя современный ему материализм, спиритизм.
* * *
С именем Страхова связан тот период в становлении русского самосознания, который был назван почвенничеством. В рамках этого направления мысли обосновывались религиозно-идеалистическое воззрение на мир, неославянофильская доктрина, антропоцентрическая идея о человеке как центре мироздания.
Свою мировоззренческую позицию Н.Н. Страхов наиболее последовательно выразил в книге «Борьба с Западом в русской литературе» (1883). Основной объект его критики - европейский рационализм («просвещенство»), который он определял как культ рассудка и преклонение перед естествознанием. Итогом подобного «идолопоклонства» становятся мировоззренческие догмы, далёкие от какой бы то ни было подлинной научности. К такого рода идеологиям Страхов относил, прежде всего, материализм и утилитаризм.
Единственным противоядием против заразы «просвещенства», по мнению Страхова, является живое соприкосновение с родной почвой, с народом, сохранившим в своём быту здоровые религиозно-моральные начала.
«Наше время, - отмечал он, - поражает... оскудением идеала... уже почти полвека в умственной жизни Запада явственно обнаружилось, и всё более обнаруживается, отсутствие руководительных начал... Определённого идеала развития, твёрдого сознания целей нет в Европе, и она мечется... она приходит к сознанию, что вовсе потеряла дорогу».
Страхов в своих статьях борется за то, чтобы вернуть русское сознание к родной почве. «Нам не нужно искать каких-либо новых ещё не бывалых на свете начал, - пишет он по этому поводу, - нам следует только проникнуться тем духом, который искони живёт в нашем народе и содержит в себе всю тайну роста, силы и развития нашей земли».
Философ-почвенник поднимает вопрос о духовной самобытности нашей Отчизны. Он подчёркивает, что в России духовный труд лишён связи с жизнью, с «нашими собственными национальными инстинктами». Мы гонимся за призрачными мнимыми целями и стремимся подогнать просвещение в нашем народе на европейский лад. Страхов считает необходимым изменить суть просвещения в России, проникнуться тем духом, который искони живёт в нашем народе, который и даёт то самое «направление государственному кораблю, несмотря на ветреность кормчих и капитанов».
В своей критике рационалистического Запада Н.Н. Страхов опирался на теорию культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, изложенную в книге «Россия и Европа». В этой теории Страхов справедливо видел блестящее научное и философское опровержение европоцентризма.
Расцвет почвенничества был одним важнейших этапов развития России нового времени, ознаменовавшим решающий переход от славянофильства (имевшего огромную духовно-историческую ценность, но ещё не изжившего «общечеловеческие» иллюзии) к самоутверждению русского духа на национальной почве. За прямое, страстное и плодотворное участие в осуществлении этого поворота Николай Николаевич Страхов ненавистен врагам России по сей день.
Есть мыслители, у которых надо не искать готовых решений, но учиться самостоятельному поиску верных ответов на самые трудные вопросы. Николай Николаевич Страхов занимает среди них почётное место.
Николай ГОЛОВКИН - член союза писателей России.
