Сатино-Русское – маленькое село в 40 км от Москвы. На его окраине – старинный белый храм. В 1996 году он больше напоминал руины – левый придел был без крыши, а колокольня стояла, рискуя развалиться на части. После того, как настоятелем стал отец Александр Филиппов, храм преобразился.
За 13 лет усиленных трудов ему удалось восстановить оба придела, установить кресты, отремонтиро-вать колокольню. Служба и внутреннее убранство храма здесь такие же, как и в других сельских храмах – потемневшие иконы, немногочисленный хор, скромный деревянный иконостас и какой-то совершенно домашний уют.
На улице, со стороны алтаря, недавно вырос могильный холм, усыпанный цветами – протоиерей Александр Филиппов был убит неизвестными лицами, которым он сделал замечание за неприличное поведение. Храм осиротел. Осиротели и его прихожане, и его семья.
Отец Александр Филиппов был рукоположен в 1996 году. До того, как стать священником, он, чтобы содержать семью, занимался мелким предпринимательством, жил в подмосковном Подольске. И не думал ни о служении Богу, ни о священстве. К вере он пришел неожиданно для себя и своих близких. В 1992 году он встретил на платформе женщину, которая вела себя как юродивая. Она подошла к нему и сказала: «Ну а с тобой и говорить не буду, святой человек». После этого он постепенно начал воцерковляться. Потом бросил все дела по работе и стал алтарником Троицкого Собора Подольска. Вдова священника, матушка Елена, уверена, что это чудо случилось по молитвам его матери – глубоко верующей женщины, которая до конца своей жизни работала в храме, «за ящиком».
В 1995 году Александр и Елена обвенчались, Александра рукоположили в дьяконы, а на следующий год – в иереи, и направили в Вознесенский храм в село под Подольском.
С этих пор все свои силы, средства и свободное время о.Александр посвящал служению: ездил на автобусе в село, восстанавливал храм, искал средства, налаживал приходскую жизнь, старался помогать нуждающимся. Когда он только приехал, в храме не было никого. За эти годы вокруг него собралась небольшая, но дружная община из двух соседних сел. Теперь они вспоминают, что отец Александр не жалел себя, много трудился, но ждал этого и от других, говоря, что проклят тот, кто делает дело Господне с небрежением. Постепенно налаживалась приходская жизнь.
Во всех селах и малых городах одна и та же беда – алкоголизм, наркомания, уныние. Отец Алек-сандр не раз отпевал совсем молодых ребят и пытался сделать все, чтобы они не гибли от наркотиков и драк. Каждую неделю он служил молебны об избавлении от этого недуга перед чтимыми в храме иконами Ахтырской Божией Матери и мученика Вонифатия, посещал больных в клинике, где находились зависимые от алкоголя и наркотиков пациенты. А когда в еще не восстановленном храме было слишком холодно, служил в домовом храме в больнице. Кроме больницы, на его попечении находились также дети из местного детского дома (к ним он приезжал на праздники, организовывал для них сбор вещей) и тюрьма в Ивановской области.
Вот что вспоминает о нем его близкий друг, о.Андрей: «В 1995 г. я был дьяконом в Троицком Соборе г.Подольска. Он, тогда для всех просто Саша, алтарничал в соборе. Священником он стал на год позже меня. С тех пор мы как-то всю жизнь находились рядом и все события в жизни происходили параллельно: мы учились на одном курсе в семинарии, в наших семьях практически одновременно рождались дети, даже жили мы рядом, постоянно встречались, обсуждали насущные проблемы. У нас обоих был разрушен храм, и у обоих не было прихожан. Я запомнил его смелым, неравнодушным и безотказным – не было случая, чтобы отец Александр не приехал, не помог».
Последним, кто видел отца Александра в день его убийства, был о.Александр, клирик храма Жен-Мироносиц в городе Истра. Вот что он рассказывает об отце Александре: «Мы познакомились с ним лет 6 назад, когда он уже давно был священником, а я еще нет. Знакомые разрешили нам с семьей пожить на даче, недалеко от которой был Вознесенский храм. Мы приезжали сюда на службы. Тут я начал пономарить – отец Александр сразу ввел меня в алтарь. Познакомились, подружились, стали созваниваться и встречаться иногда.
В тот день, 22 декабря, было епархиальное собрание. Он заехал ко мне домой после него, мы долго говорили, он делился планами по поводу обустройства храма, советовался о том, как устроить воскресную школу, наладить работу с молодежью. Он как-то на все широко смотрел, думал и заботился не только о своем храме, но и о подольчанах, о пациентах больницы и других людях, которым помогал. Перед уходом он очень искренне и как-то радостно сказал: «Знаешь, я в последние годы очень спокоен. Такое умиротворение наступило – ни на кого не держу зла, не выхожу из себя, иногда только шумлю, да и то – для порядка».
А вечером позвонила матушка, сообщила об убийстве. Мы даже сразу осознать все не смогли, в каком-то забытьи сразу поехали к ним».
Еще все прихожане дружно отмечают самую яркую черту характера отца Александра – простоту в общении, которую одни воспринимали как прямолинейность, другие – как смелость быть не понятым. В любом случае, он никогда не мог остаться равнодушным к проблемам людей или несправедливости. Конечно, из-за этой простоты к нему и тянулись прихожане – с каждым он старался поговорить, спросить о том, за кого молиться, для кого-то был другом, для кого-то отцом, для кого-то помощником. Он просто трудился на своем приходе и не старался быть выдающимся священником. Просто служил, просто помогал, просто молился. Делал свое дело, но притом делал его на совесть и с благоговением. По его инициативе была написана заказная икона «Собор Подольских Новомучеников». В центре иконы – предыдущий настоятель этого храма (до его закрытия во время гонений на Церковь), прославленный в лике святых, священномученик Тимофей Ульянов. У отца Александра было желание поехать летом на Соловки, чтобы там отыскать место его захоронения. В руках святого свиток с цитатой из Евангелия, которое сегодня звучит для всех как завещание: «И не бойтесь убивающих тело; души же не могущих убить».
Протоиерей Александр Филиппов скончался на пороге своей квартиры, на руках супруги, которая уже успела открыть ему дверь, когда раздался выстрел. Ему было 39 лет. На попечении матушки Елены остались три их дочери: 17-летняя Катя, 13-летняя Лиза и 10-летняя Саша. Все эти дни осиротевшая семья отца Александра приезжала на заупокойные службы в его родной храм, в который было так много вложено, к его осиротевшей пастве.
На вопрос, какая нужна помощь, матушка кратко отвечает: «Любая. Я приму любую помощь».
Хочется верить, что все родные и близкие отца Александра найдут силы не отчаяться и жить, служа Богу по его примеру. Но для этого им нужно помочь – просто для того, чтобы им было на что жить. Ведь семья жила очень небогато, много сил и средств уходило на созидание храма.
Пожертвования для этой семьи можно переводить на счет Комиссии по церковной социальной деятельности при епархиальном совете г. Москвы. Напоминаем, что, если вы переводите на счет Комиссии адресное пожертвование, вам следует после этого связаться с Комиссией по телефону (495) 237-34-27 или е-mail: komissia@miloserdie.ru и уточнить, кому именно переведены деньги. Спаси вас Господи!
