История пребывания русских в Китае привлекает всё больше внимания. Интересующиеся обычно начинают с чтения двухтомника П. Балакшина «Финал в Китае. Возникновение, развитие и исчезновение Белой эмиграции на Дальнем Востоке», изданной первоначально в 1958-1959 годах в США. Автор после падения Белого Приморья эмигрировал в Шанхай, затем был военным историком при штабе генерала Д. Макартура в Токио и при штабе военно-воздушных сил США в Найроби. Он мог использовать в работе документальные свидетельства и личные как очевидец многих событий. Появилась возможность знакомиться в библиотеках с альбомом «Русские в Китае», который был составлен и издан в 1936 году русским офицером В.Д. Жигановым.
Современные исследователи всё больше внимания обращают на казачью эмиграцию в Китае, которая при неизбежных разногласиях была наиболее организована. Существовали Восточный казачий союз в Харбине и Казачий союз в Шанхае, часть архива последнего была передана М.И. Шастиным в Русский заграничный исторический архив. Этот фонд доступен теперь исследователям в ГА РФ.
Но всё ещё малоизвестна история пребывания белоэмигрантов в беженском лагере на филиппинском острове Тубабао. Соотечественники, оказавшиеся в нём, называют себя «тубабавцами» и «приютянами Владыки Иоанна». Их можно и сегодня встретить в самых разных частях света. Большинство оказалось в Южной Америке, Австралии, США, немногих, наименее здоровых, забрала в конце концов Франция.Остров Тубабао, соединенный в то время мостом с самым восточным из крупных островов Филиппин - Самар, стал в 1949 году прибежищем для почти 6000 русских из Китая. Самые последние беженцы уехали в 1953 году.
С началом наступления Красной Армии Китая в начале 1948 года в Северном Китае белоэмигранты из Ханькоу, Пекина, Тяньцзина, Цандао начали уезжать в Шанхай. Когда стало ясно, что коммунистами будет захвачена вся страна, русские начали бить тревогу и организовывать своё спасение. Переездом русских в Шанхай, а затем эвакуацией с января до начала мая 1949 года на Филиппины занималась Муждународная беженская организация - ИРО (IRO - International Refugee Organization) под эгидой ООН. Однако не всё сразу было так благостно. Огромную роль в спасении белоэмигрантов сыграли архиепископ Иоанн Шанхайский, ныне причисленный к лику святых, и руководитель Русской эмигрантской ассоциации енисейский казак Григорий Кириллович Бологов.
Когда Г.К. Бологов обратился с просьбой в ИРО вывезти русских из Шанхая, представитель ИРО из Женевы господин Кларк ответил, что вывезти всех невозможно и предложил эвакуировать только 500 человек - лидеров и наиболее активных представителей белоэмигрантских организаций. В воспоминаниях очевидцев сохранился рассказ о том, что Г.К. Бологов выхватил пистолет и заявил, что вывезти надо всех, иначе он застрелится прямо в зале заседания. Он вёл огромную организационную работу в лагере, писал письма, разбирал жалобы, выслушивал недовольных, терпел неблагодарность многих. Уехал в самом конце, только когда судьбы всех были решены. Впоследствии в Сан-Франциско он много лет возглавлял Общеказачий Союз, трудился в Русском Центре.
В результате представители ИРО обратились к правительствам разных стран с просьбой принять русских беженцев. Согласилась только Филиппинская Республика и только на четыре месяца, которые растянулись более чем на два года.
Воспоминания о своей жизни на острове написал живущий в США Н.В. Моравский в книге «Остров Тубабао: 1949-1951. Последнее пристанище российской Дальневосточной эмиграции», которая в 2000 году вышла и в московском издательстве «Русский путь». Издавались брошюры-воспоминания в Австралии.
Первые две группы беженцев, прилетевшие на Тубабао, должны были расчистить заросли для установки палаток и подготовить минимальные условия для расселения людей, добиравшихся морем. Бывшая американская база, располагавшаяся тут, заросла и пришла в негодность. Первая группа из 500 человек под руководством К. Клюге приплыла из Шанхая на пароходе «Хва Лиен» («Hwa Lien»), вторая на судне «Кристобал» («Kristobal»). Ждали их джунгли: ни дорог, ни электричества, ни воды и туалетов. Готовить еду было тоже негде. Всё пришлось делать самим, проявлять инженерные навыки и смекалку. Разбили палатки: от двухместных до двадцатиместных, построили общие кухни. На керосиновых печах в огромных котлах варили еду для каждого района. Устроили «кипятилки», поскольку сырую воду пить было нельзя. Воду из реки сначала возили на грузовике, затем сами провели водопровод в лагерь.
Лагерь управлялся администрацией ИРО, было также внутреннее самоуправление во главе с Г.К. Бологовым и его штабом. Лагерь разделили на 14 районов для удобства координации действий. В каждом жили первоначально более 300 человек. Некоторые районы имели специальные названия: «президентский», «скаутский», «музыкантский».
Состав «тубабавцев» был очень разнороден по политическим взглядам (основная масса - непримиримые белоэмигранты, сюда же попали и те, кто после войны принял советское гражданство, но потом понял, что ехать в СССР опасно для жизни), по социальному статусу и возрасту. По воспоминаниям Н.В. Моравского, «почти все представители старшего поколения родились в России, многие из них были уроженцами Сибири или русского Дальнего Востока, в числе которых было немалое количество казаков». Немало было молодёжи, родившейся в Харбине и Шанхае. Дети обучались в созданной тут школе, а в свободное время занимались в скаутских отрядах. Скаутмастер А.Н. Князев оставил об этом дневниковые записи, а скаутмастер О.Е. Левицкий написал воспоминания. Интересные документы о повседневной жизни на Тубабао сохранились в Гуверовском архиве при Стэнфордском университете США.
Вскоре после обустройства на острове были основаны две церкви в палатках - Свято-Серафимовская и Свято-Архангело-Михайловская. Богородицкий кафедральный собор, с разрешения филиппинских властей, организовали в бывшей американской военной церкви за пределами лагеря. Переехал сюда и женский монастырь вместе с настоятельницей Богородице-Владимирской женской обители из Харбина схииегуменией Ариадной. Как вспоминал келейник святителя Иоанна дьякон Николай Линьков, думали, как быть с колоколами, затем сделали из газовых баллонов разного размера и встретили Владыку колокольным звоном, как полагается.
Иконы писали сами, сами же делали иконостасы. Потомок историка Н.М. Карамзина, штабс-ротмистр 5-го гусарского Александрийского полка адъютант командира 26-го Армейского корпуса Александр Александрович Карамзин был художником и иконописцем. Некоторые из написанных им на Тубабао икон сохранились. В Кафедральном соборе в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Сан-Франциско на хорах находятся иконы Христа Спасителя и Божией Матери «Споручницы грешных» с благодарственными надписями о спасении, написанные А.А. Карамзиным на Тубабао и освященные в августе 1950 года. Есть иконы с острова и в соборе Святого Иоанна Предтечи в Вашингтоне, столице США. Как рассказал мне настоятель собора протоиерей Виктор Потапов, после ухода из жизни прихожанки Т.В. Деевой в 2004 году общине были переданы привезённые с Тубабао и бережно сохранённые три большие иконы: образ Пресвятой Богородицы и двух архангелов из иконостаса храма, основанного на острове. Эти иконы особо почитаются, поскольку, по преданию, перед ними молился святитель Иоанн Шанхайский накануне вылета в столицу США. Здесь он встречался с официальными лицами страны, конгрессменами, когда добивался разрешения на въезд в страну беженцев с Тубабао. В Вашингтоне же Владыка Иоанн 11 сентября 1949 года основал общину в честь праздника Усекновения Главы Иоанна Предтечи.
«Островитяне» расчистили место для общих встреч и назвали его Красная площадь. Здесь играли спектакли, выступал оркестр, читали лекции, смотрели американские фильмы. Скауты и кадеты устраивали костюмированные балы. Люди не унывали: издавали газеты. Бумаги не хватало, стали устраивать «устные газеты». Подсмеиваясь над своими привычками, рисовали карикатуры, которые хранятся ныне в музее Русской культуры в Сан-Франциско. Выпускали самодельный журнал «Наш вестник» («Our Herald»).
Кого только ни забросило на остров. Одни, как автор известной книги «Конец Белого Приморья» Б.Б.Филимонов, нашли здесь свой последний приют. Похоронен тут геор-гиевский кавалер, участник Воткинского восстания августа 1918 года, участник Сибирского Ледяного похода В.Н. Дробинин, которому было всего 60 лет. О.А. Морозова начала здесь работу над биографическим словарем наиболее известных деятелей русской эмиграции. Кто-то объехал почти вокруг земного шара, чтобы отыскать встреченную на острове первую любовь, но безуспешно. Зато появились пронзительные воспоминания об этом. Так сложилась судьба у потомка забайкальских казаков Александра Титова. Вместе с родными он через Цейлон, Красное море, Суэцкий канал добрался до Италии. Жил в Бразилии, Парагвае, Аргентине. В 25 лет оказался в США, служил во Вьетнаме. Сейчас пишет воспоминания о жизни в Парагвае. Поэтесса Ольга Скопиченко (Коновалова) попала на Тубабао из Шанхая, свои воспоминания воплотила в стихах. Она выпускала их на острове на ротаторе, затем стала известным поэтом и общественным деятелем в Сан-Франциско. Во всех её стихах сквозит бесконечная любовь к России:
«Мы имя русское как ладанку носили. / Мы родину иконой пронесли».
Дочь есаула Оренбургского казачьего войска Т.А. Ступина (урожденная Панова) тоже попала на Тубабао. А когда оказалась с Сан-Франциско, много сил отдавала на устройство дней русского ребенка: благотворительные сборы шли на помощь обездоленным детям, многие из которых поэтому смогли получить образование. Книга Т.А. Ступиной «Эпохи. Россия, которую я люблю» на английском языке вышла в Сан-Франциско в 1994 году. В ней трогательно рассказывается о буднях и праздновании Пасхи на Тубабао.
Два с половиной года было забайкальской казачке Наталии Сабельник, когда она с родителями оказалась на острове. Она бережно сохранила семейные фото. Много лет Наталия добровольно работает вместе с друзьями и единомышленниками в Конгрессе русских американцев. Она казначей и ведущая многих встреч, фестивалей в Русском Центре Сан-Франциско. Правнучка атамана из Забайкалья Наталия Сабельник известна всем, кто приходит на вечера в Русский Центр в Сан-Франциско. Её мама Ольга Алексеевна Шестакова - забайкальская казачка, которая родилась в Нерчинске. Её бабушка Елизавета Шестакова (урождённая Нагибина) поехала в Харбин поддержать сына, потерявшего жену, и помочь нянчить внуков. Маму Наташи, которой было 8 лет, оставили на попечение 16 летней сестры Антонины. В это время границу между Китаем и Россией закрыли. Но две девочки пошли к своей маме. Они добирались пешком зимой по Сибири и Монголии три месяца до Харбина. Здесь Ольга училась, стала великолепной портнихой: без выкройки могла сшить любой наряд. Помимо прекрасных платьев ей заказывали шить казачьи формы. Ведь и в эмиграции казаки на все праздники старались прийти в форме своего войска.
В Китае Ольга Шестакова вышла замуж за Георгия фон Фрайберга, белого офицера из прибалтийских немцев, семья которого жила в Красноярске и оттуда кто-то выехал в Харбин, кто-то в Германию. Их дочь Наташа родилась в Шанхае и вместе с родителями оказалась на Тубабао. Один из родственников с первым пароходом попал в Австралию, но «вытянуть» с собой семью Наташи не смог, в тот момент её мама не прошла комиссию по здоровью. Позже сокурсник отца по военным курсам в Чите помог с переездом в США, выступив поручителем.
Это история одной из многих семей, разделённых революциями и войнами. Сёстры на годы растерялись в жизни. Мужа одной из них, Антонины из Харбина, вывезли в Советскую Россию, она с дочерью бросилась его разыскивать. Уже в СССР узнала, что мужа расстреляли. Так всех потомков постепенно разбросало по миру: родственники живут от Санкт-Петербурга до Красноярска и Австралии. В семье все активно занимались общественными делами. Мама Наташи всегда работала для казачьих организаций в Харбине и Шанхае, помогала готовить, участвовала в подготовке праздников, лотерей, средства от которых шли на помощь неимущим, ветеранам. В Казачьем союзе она трудилась под руководством Владимира Мотовилова, которого затем в США избрали атаманом Общеказачьего союза Сан-Франциско. Вообще многие полезные начинания держались на женщинах. Постепенно Наташина мама стала больше времени уделять помощи церкви и участию в подготовке ежегодного Дня русского ребёнка, когда собирали средства по всему миру на помощь детям из необеспеченных семей, детям, потерявшим родителей. Как рассказала Наталия Сабельник, «моя мама передала мне чувство ответственности помогать неимущим, и я вступила в Конгресс русских американцев, чтобы помогать бедным, слепым, неимущим, калекам, бездомным, детям в России. Много лет вхожу в правление КРА, избрана казначеем, участвую в организации ежегодных сборов пожертвований, веду русские концерты и фестивали при Кафедральном соборе в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Сан-Франциско, в Русском центре в день России. В юности пела в квартете с забайкальским казаком Николаем Масенковым, который вместе с сестрой и другими детьми из приюта Святого Тихона Задонского был тоже вывезен на Тубабао, а затем в Сан-Франциско. Он стал профессиональным певцом, но по первому зову всегда выступает на благотворительных концертах. Много лет пою в Соборном хоре. Представляла КРА в Москве на пятилетии Международного совета российских соотечественников. Участвовала в подготовке торжеств по случаю 35-летия КРА, которые с успехом прошли в августе 2008 года. Отзывчивость к людям постаралась воспитать в своих детях, которые были в скаутской организации и всегда помогают во всех делах русской общины Сан-Франциско». Действительно, все дети прекрасно говорят по-русски. Младшая дочь Александра преподает в русской гимназии в Сан-Франциско и приходской школе в Бурлингейме. Старшая Екатерина входит в совет директоров Конгресса русских американцев, как добровольный помощник оформляет цветами все торжественные встречи. Сын Николай обеспечивает хороший звук для выступающих в Русском Центре. Все дети прошли подготовку в Организации российских юных разведчиков (ОРЮР) и с готовностью принимают добровольное участие в сборе пожертвований на гуманитарные программы КРА для России.
На остров был вывезен приют святителя Тихона Задонского, созданный Владыкой Иоанном Шанхайским. Впоследствии дети жили в специально купленном доме в Сан-Франциско. Одного из воспитанников, которому фактически Владыка спас жизнь, особенно хорошо знают в России. Николай Масенков стал профессиональным певцом. В Сан-Франциско он всегда безвозмездно даёт благотворительные концерты в пользу детских гуманитарных программ Конгресса русских американцев. А в прошлом году выступал на международном фестивале русской песни, организованном правительством Москвы. В этом году он будет петь на ежегодном фестивале «Вкус России». Лидия и Пётр Ионины помнят нравственные уроки жизни, которые преподал им Владыка Иоанн. Они до сих пор поддерживают в порядке Дом святителя Тихона Задонского и помогают нуждающимся в России.
Сегодня на Тубабао ничто не напоминает о русском лагере, джунгли быстро захватили территорию лагеря. Но тубабавское братство сохранили люди в самых разных странах мира. Всех их отличает стремление помочь ближнему и редкая в наши дни отзывчивость.
В прошлом году, 2 октября, власти муниципалитета Гуиуан провинции Самар решили провести встречу с русскими и их потомками. Инициатором организации встречи стала мэр г. Гуиуан Анализа Гонзалес-Кван. Она уже посетила Сидней, встретилась с русскими тубабавцами, пригласила в гости.
Атаман Общеказачьего союза в Сан-Франциско Никита Бюик (Храпов) устроил памятный вечер для тубабавцев 20 сентября 2009 г. Во встрече участвовал генеральный консул России в Сан-Франциско В.Н. Винокуров.
