В школах девятнадцати российских регионов с началом четвертой четверти, то есть с 1 апреля будущего года, начнется эксперимент, в рамках которого ученики 4 и 5 классов приступят к изучению курса «Основ религиозной культуры и светской этики». Родители смогут выбрать между православной, исламской, буддистской культурой или собственно светской этикой. При этом учебники для преподавания этих дисциплин еще только пишутся. О форме и методах изучения в школе основ религиозной культуры рассказывает «Росбалту» казанский протоиерей Олег Соколов.
- Должны ли в школе вообще и в Татарстане в частности (республиканское руководство настаивает на изучении комплексного курса основ мировых религий) преподаваться «Основы православной культуры»? В каком виде?
- Такой предмет может преподаваться наряду с многими другими, вопрос только в бюджетных средствах. Должно ли государство оплачивать преподавание тех или иных предметов? Раньше в школах было множество кружков, в которых изучались предметы школьной программы, фото- или радиодело и так далее. И все это оплачивало государство. Думаю, каждый человек вправе знать и изучать национально-религиозную культуру. А раз вправе, значит, государство обязано ему это право гарантировать. Так что предмет «Основы православной культуры» должен преподаваться, но только для желающих. Позиция Русской Православной Церкви совершенно определенная – это должно происходить на добровольной основе. Патриарх Кирилл неоднократно повторял известные слова: «невольник – не богомольник».
- Но среднестатистический школьник не испытывает особого рвения к учебе, и велика вероятность, что на «добровольные занятия» многие просто не пойдут.
- Церковь считает, что занятия по основам религиозной культуры должны стоять в сетке предметов, поскольку если они будут преподаваться факультативно, это означает, что ими можно будет пренебречь. Действительно, зачем сидеть на дополнительных занятиях, когда сверстники бегают во дворе? При этом должна быть предоставлена альтернатива: вместо «Основ православной культуры» можно изучать «Основы мировых религий», а если родители категорически не желают, чтобы их дети знакомились с религиями, пусть даже в культурологическом аспекте, – «Основы светской этики» или что-то вроде этого. Отметим, что ОПК – предмет культурологический: изучаются не догматы, а православная культура, являющаяся основой русской национальной культуры. Так же переплетены, например, татарская и мусульманская культура. Если татарин не мусульманин – например, кряшен – его культура другая.
- Так ли важны эти нюансы сейчас, когда победу массовой культуры можно считать свершившимся фактом? Многие спрашивают: мол, зачем вообще этот предмет?
- Не знать родную национально-религиозную культуру человеку просто неприлично. Вспомним, как раньше преподавались основы греко-римской культуры, лежащей в основе европейской цивилизации. До революции считалось, что если человек не знает античной культуры и мифологии, его вряд ли можно отнести к числу образованных. Не знать ее было просто невозможно – античные сюжеты лежат в основе всех классических произведений искусства, скульптуры и живописи. При этом разбираться в мифологии и религии – вовсе не значит ее исповедывать: всякий образованный человек прекрасно знал различных греко-римских богов, однако никому и в голову не приходило в них уверовать.
- Высказывается мнение, что вводить предметы духовно-нравственного цикла пока преждевременно, поскольку изучение основ любой религии подразумевает обязательное знакомство с ее догматами, что не является целью школьного обучения.
- Я вовсе не хочу сказать: давайте изучать православную культуру, не обращая внимание на ее религиозно-мистическое содержание. Культурологический характер предмета ОПК выражается в том, что изучается культура, а не догма. Знать культуру и веровать – совершенно разные вещи. Этот очень простой вопрос, на мой взгляд, искусственно затуманивается. С другой стороны, полезно знать не только свою культуру, но и культуру соседа – мне, например, интересна мусульманская культура, и, полагаю, всякому человеку, проживающему в Татарстане, нужно знать как одну, так и другую. Если мы слышим звон колоколов, каждый должен понимать, что это означает. Стоит знать, и к чему призывает муэдзин.
- Еще один аргумент против преподавания основ религиозной культуры: неправославные народы распределены по России неравномерно — например, татар в русских регионах может быть очень немного, организовать для них преподавание основ ислама практически невозможно, и в результате возникнет неравенство или даже насильственное насаждение православия.
- Это совсем не так! Равенство может осуществляться на разных уровнях. Как известно, одни говорят: «пусть не будет богатых», другие – «пусть не станет бедных». Так и здесь: принцип «ты делаешь это – позволь и мне» должен безусловно выполняться. Если русские изучают православную культуру, татарин также вправе ее изучать. Но представим обратную ситуацию – русскую семью в татарской деревне. Понятно, что для их ребенка вряд ли организуют уроки ОПК, но это не значит, что тогда и татарам не надо изучать основы ислама. Если в Казани, допустим, живет чукча, ясно, что преподавать ему основы чукотской шаманской культуры невозможно, но он не должен обижаться, что здесь преподают основы православия и ислама. Народ, который представлен в достаточном количестве, должен иметь возможность изучать основы своей духовной культуры.
- Возможны ли и нужны ли общешкольные молитвы?
- Насаждать в школе религию в чистом виде не следует. Церковь отделена от государства и поддерживает этот принцип, ни в коем случае не стремясь слиться с ним. Но, помню, еще мальчишкой, когда ООН только создавалась, я услышал, что заседания этой международной организации начинаются с минуты молитвы и тишины. Не знаю, сохраняется ли эта традиция сейчас, но тогда это прямо врезалось в память.
Характерно, что во многих светских государствах – например, в некоторых штатах США – школьные занятия также начинаются с минуты тишины, предназначенной для молитвы и размышления. Эта традиция нисколько не понуждает к религии, но способствует укреплению терпимости и свободомыслия. Минута тишины никому не вредит! С другой стороны, каждый верующий начинает любое дело с молитвы. Де-факто эта минута для многих существует, так почему бы ее не узаконить? И если оказалось, что, допустим, в классе собрались единоверцы, – почему не помолиться вслух? Возможно, впрочем, что я выражаюсь сейчас несколько радикально. Я за минуту тишины, а может ли быть минута явной молитвы, – на этом я не настаиваю.
- По мнению сторонников обязательного введения ОПК, Россия сформировалась и заняла нынешние позиции в мире именно как православное государство, в связи с чем основы православной культуры должны быть известны всем гражданам нашей страны. Ни у кого же не вызывает сомнения необходимость всеобщего владения русским языком. Как вы к этому относитесь?
- Это достаточно здравый аргумент. Но надо учитывать ситуацию: возможно, пока мы к этому просто не готовы. Национальный и религиозный вопросы очень деликатны, рубить с плеча здесь нельзя. Согласно общепринятой международной практике, Россия – мононациональное государство. Но мы за это не цепляемся, – и правильно. Не следует объявлять Россию мононациональным государством русских, – другие народы к этому не готовы, и это вызовет только напряженность и распри, тогда как наша цель – объединение, мир, согласие. Только, конечно, чтобы это не было лицемерием и пустыми политическими лозунгами. Сближение взглядов – это благо, разделение, раскол – великий грех. Если хорошая, добрая идея не будет воспринята и вызовет раскол в обществе, лучше до поры попридержать ее осуществление.
- Республиканское руководство гордится межконфессиональным миром в Татарстане, и, надо отметить, оправданно. Каким образом достигается подобный результат при примерном равенстве числа приверженцев православия и ислама?
- Да, Татарстан часто представляют как регион межнационального и межконфессионального согласия. Это не политические лозунги и не витрина, – это действительно так. Но мы должны задать себе вопрос: благодаря чему существует такая обстановка и - несмотря на что?
На мой взгляд, она сложилась исторически. За четыреста с лишним лет, прошедших с момента присоединения Казанского ханства, были моменты напряженности, и распри, и взаимные обиды, но в конце концов мы примирились и, думаю, поняли, – не рассудком, а скорее как-то подсознательно, – что жить в мире, дружбе и теплых отношениях друг с другом гораздо лучше, чем ссориться и видеть в соседе не друга, который тебя поддержит, а врага, который чем-то насолит.
Это проявление народной мудрости, народного опыта – с обеих сторон. Спасибо за это нашему народу – и татарскому, и русскому. Но не следует забывать, что все это происходит несмотря на экстремистов и националистов, – опять-таки с обеих сторон, несмотря на сепаратистов, несмотря на несдержанных, немудрых, возможно, своекорыстных политиков.
- Известно, в семье не без урода...
- Уроды составляют у нас небольшую группу, правда, очень активную и влиятельную.
- Вторая половина уходящего года прошла под знаком общественной дискуссии о книге татарского историка Нуруллы Гарифа «Освободительная война татарского народа», лейтмотивом которой является горькое сожаление о судьбе татарской государственности, уничтоженной Иваном Грозным…
- Я вижу во всем этом два аспекта. Один из них – исторический, или проблема исторической правды. Второй касается восприятия книги читателем-подростком. Мальчик-татарин, вероятно, почувствует неприязнь к своему русскому сверстнику, с которым учится в одном классе и играет на перемене. Книга подсказывает: рядом с тобой сидит потомок карателей, исторического, а то и нынешнего врага, до сей поры ущемляющего интересы твоего народа. А что подумает русский, желающий гордиться своей историей? Он, конечно, в написанное не поверит, обидится на татар, то есть на того же одноклассника-татарина.
Даже если все написанное в этой книге – правда, о чем пусть спорят историки, то и тогда ее нужно преподносить, учитывая эти нюансы. Один известный украинский историк, рассуждая о Полтавской битве, сказал: «Не скорректировав историю, нельзя никого не обидеть». В истории огромное количество «пятен», неприятных для тех или иных участников исторических событий. Кстати, это можно отнести и к религиям. В любом Священном Писании есть нечто, неприятное представителям иной конфессии.
Что же делать? Искажать историю – не следует. Нужно правильно, корректно, тактично расставлять акценты, не замалчивая, но и не выставляя напоказ темные периоды, подчеркивая то, что объединяло бы людей. Поскольку я не историк, я не рассматриваю книгу Нуруллы Гарифа с исторической точки зрения. Меня волнует ее влияние на подростков, и я считаю, что это влияние – отрицательное.
- Пожалуй, один из наиболее простых и в то же время действенных способов объединения людей разных вер и народов – смешанные браки, однако националисты часто категорически против этого.
- Я считаю, что каждый человек должен жить в сфере своей традиционной культуры. Он должен знать другую культуру – это неплохо, и уважать других. Кроме того, мы же люди, а не какие-то племенные животные. Мы русские или татары, прежде всего, по духу, по культуре – и это самое важное. Мой сын женился на татарке (она приняла православие, крестилась, они венчались), моя внучка-первоклассница – наполовину татарочка. Ее татарские бабушка и дедушка разговаривают с ней по-татарски, чтобы она знала не только русский язык. До школы внучка ходила в «Немецкий дом», изучала немецкие язык и культуру. Чем больше она будет знать, – тем лучше.
Но делать идеологический или религиозный винегрет ни в коем случае не надо. «Храм всех религий» (комплекс, объединяющий различные культовые сооружения, построенный художником и целителем Ильдаром Хановым в пригородном казанском поселке Старое Аракчино – «Росбалт») – солянка, которую ни одна конфессия не признает. Мы воспитываем внучку, конечно, как русскую и православную. Таковой она себя и сознает.
- А как приняли эту ситуацию татарские родственники?
- Отец невестки был жестко против, ей пришлось пойти на конфликт с ним… Впрочем, после свадьбы все мы общались хорошо, он косо на нас не смотрел. Ну а мать волновало, прежде всего, благополучие дочери, и она отнеслась к этому неплохо.
- В Казани, в отличие от более-менее однородных в этнорелигиозном плане городов Центральной России, градус православной жизни значительно выше среднероссийского. Это связано с необходимостью самосохранения в иноверческом окружении?
- Пожалуй. Я тоже отметил это еще в студенческие годы. Как, впрочем, и слабое национальное самосознание русских. Самосознание татар, не говоря уж об евреях, гораздо выше. Объясняется это просто: русским не нужно было заботиться о сохранении своей нации. Большому народу не надо напрягаться, чтобы сохраниться. Если же татарин не будет осознавать себя татарином, они вскоре растворятся среди русских.
Сейчас русское самосознание – во многом благодаря имеющим самосознание татарам – понемногу пробуждается. Как-то в разговоре с одним из основателей Татарского общественного центра Маратом Мулюковым я заметил, что татарин, сознающий себя татарином, мне симпатичнее, чем русский, который себя русским не сознает и не понимает, что это значит. Носителям национальной идеологии нужно быть очень деликатными – во-первых, по отношению к соседнему народу, во-вторых – к своему собственному, потому что навязчивость вызывает прямо противоположный эффект.
Если мы будем силой насаждать православие, то только оттолкнем людей. Поэтому я категорически против насильного преподавания «Основ православной культуры»! Получается, кстати, что «не наши» националисты, воюющие против этого предмета, фактически подталкивают нас к нему, за что им большое спасибо.
- Как бы ни развивалось чье бы то ни было самосознание, все мы вовлечены в орбиту глобализации, предполагающей постепенное стирание национальных и культурных различий. Возможно ли противостоять этому процессу, или все мы вскоре сольемся в «общечеловеческую» биомассу?
- Затормозить — точно можно, а вот приостановить – на этот вопрос трудно ответить. Как православный человек я верю, что православие будет существовать всегда. Христос основал нашу Церковь, и врата ада не одолеют ее. Да, идет глобализация, но наряду с ней заметен и ослабляющий ее процесс возрождения – во всяком случае, в нашей стране – национального самосознания. На Западе он подавлен – дошло до того, что даже в клерикальных странах разрешают однополые браки. Бог знает, куда заведут нас такие процессы!
Я все-таки надеюсь, что нации и народы сохранятся, а православие, верю, будет расширяться. Мир становится если не меньше, то плотнее и плотнее, и со временем мы будем одним целым, но со своими национальными особенностями. Что касается перспектив нашей страны, то сейчас, когда Церковь возглавил очень незаурядный, активный и умный человек, патриарх Кирилл, известный как противник глобализации, а Церковь и власть находятся в некоторой гармонии, – мы хотя бы притормозим глобализационный процесс.
Мировое сообщество должно быть подобно клумбе с множеством разных цветов. Впрочем, Мао Цзедун, провозгласивший принцип «пусть расцветают сто цветов», 99 из них потом вырвал и выбросил.
Беседовала Яна Амелина
