На страницах «Татьянина дня» продолжается подведение итогов Года молодежи. Понятно, что работа с молодежью не будет свернута первого января. Более того, создается всероссийская православная молодежная организация, планируется, что в каждом приходе появится особый сотрудник, призванный помочь молодым людям, зашедшим в храм, остаться в ограде Церкви.
О путях работы на приходе размышляет настоятель храма св. мц. Татианы при МГУ прот. Максим Козлов.
- Отец Максим, какие специфические цели молодежной работы Церкви Вы видите?
- Несомненно, что в сегодняшней церковной жизни существует ряд проблем, связанных с привлечением людей к действительному участию в том главном, что в Церкви совершается. Многие субъективно сочувствуют Православию и в соцопросах называют себя православными. Но в церковной жизни они реально почти не участвуют - кроме факта собственного Крещения, реже Венчания, освящения куличей и еще какого-то небольшого набора богослужебно-обрядовых действий, связанных с календарным годом или веховыми событиями жизни человека. При этом я думаю, что в этом плане не обязательно молодежь выделять в специальную категорию.
Конечно, пути того, как помочь тому или иному человеку начать жить в Церкви, будут разниться в зависимости от его возраста, образовательного и социального статуса, национального происхождения и семейной традиции. В этом смысле говорить с молодым человеком нужно будет на несколько иные темы, чем с человеком, который уже стоит у порога земной жизни или заканчивает активный период своей трудовой деятельности, уходит на пенсию.
Ясно, что само взыскание этих людей в церковном плане, притом, что мы должны проповедовать единое на потребу, будет (помимо этого главного) несколько различным.
Верно и то, что за 20 лет свободной церковной жизни мы столкнулись с фактом, который нужно честно признать. Очень много детей прошло через воскресные школы, очень много детей было рождено в семьях родителей, вполне осознающих себя церковными людьми, и только определенная часть из этого поколения осталась в Церкви, продолжила на сегодня реально участвовать в церковной жизни. Значит, проблема есть.
- Для решения этой проблемы предлагается ввести новую должность на приходах.
- Обозначенная недавно и протоиереем Всеволодом Чаплиным, и Борисом Якеменко озабоченность тем, как помочь молодым людям войти в церковную ограду, - это реальная сегодняшняя нужда церковного организма. Мысль о том, что нужно закрепить на приходах (может быть, решением иерархической церковной власти) соответствующие места для тружеников, которые не на уровне личного энтузиазма в свободное от работы и учебы время, но как основное или одно из основных своих занятий имели бы попечение об этих новоприходящих, - мысль, на мой взгляд, несомненно трезвая и правильная. И тут, конечно, без какого-то побуждения со стороны высшей церковной иерархии вряд ли можно будет обойтись. Потому что, если сказано, что нужно такого человека иметь, то всем настоятелям будет проще принять и понять это как данность и из нее исходить.
Это даже не следствие какой-то безынициативности: просто природа церковного бытия подразумевает, что нечто вызревает в недрах повседневной церковной жизни, а потом утверждается благословением церковной власти, после чего и становится стабильным институтом.
- Как эти работники могут вписаться в структуру прихода?
- Каков может быть круг обязанностей этих тружеников - это уже другой вопрос, и он очень нуждается в обсуждении и деликатном решении.
Одна из идей, мне кажется, лежит на поверхности. На протяжении двадцати последних лет и покойный Святейший Патриарх Алексий II, и многие архиереи, и Святейший Патриарх Кирилл указывали, что нужно повышать общечеловеческую культуру, церковные знания и стремление к теплому душевному общению таких всех нам хорошо известных церковных тружеников, как сотрудники свечных и церковных лавок и тех, кто убирает в храмах. Если бы местом присутствия молодого свидетеля о Православии стал свечной ящик, было бы очень хорошо. Регулярная его сотрудница могла бы сосредоточиться на принятии пожертвований, раздаче свечей, оформлении треб, поминальных записок и прочем, не будучи раздираема между необходимостью тщательно делать эту часть своей работы и отвечать на содержательные вопросы тех, кто взыскует каких-то ответов. Тех, кто хочет узнать нечто более глубокое о церковной жизни, встречал бы молодой работник - назовем его условно миссионером-катехизатором, хотя я бы предпочел другой термин. Он бы беседовал с ними на интересующие их темы, подсказывал бы, с какой литературой можно познакомиться, был бы снабжен какими-либо авторитетными, выверенными, излагающими истинно церковный взгляд справочными материалами, которые он вполне безвозмездно мог бы предложить людям.
Несомненно, тот же миссионер в случае возникновения вопросов, связанных с душепопечением, решением каких-то жизненных коллизий, а также вопросов, которые превышают его сегодняшнюю меру знаний или духовной опытности, отсылал бы приходящих к священнику. Регулярное присутствие духовенства в храме, по крайней мере в столице, и требуется церковной властью, и реально имеет место.
- Такой сотрудник будет восприниматься как служитель церкви?
- Это так. Важно, чтобы, оказавшись фактически в статусе церковнослужителя, этот миссионер-катехизатор брал бы на себя и обязанности, возлагаемые на церковнослужителя. Я имею в виду чрезвычайную осторожность в высказываниях по общественной проблематике и, безусловно, долг даже косвенно не ассоциироваться ни с какими политическими силами.
Добрый пастырь должен быть таков, чтобы люди любых общественно-политических воззрений не имели затруднений прийти к нему на исповедь или для духовного общения. И монархист, и сторонник суверенной демократии, и сторонник демократии несуверенной вхожи в ограду Церкви одинаково. На миссионера-катехизатора возлагается тот же долг. Он не может восприниматься как агент влияния той или иной политической силы, неважно, сколь бы позитивной она ни виделась самому миссионеру.
Разумеется, как всякий гражданин России и как каждый православный человек, в то время, когда он не исполняет своих обязанностей в церкви, он может принадлежать к любой общественно-политической организации, цели и задачи которой не противоречат святому Православию. Но приступая к церковному труду, он просто обязан забыть об этом и отсечься от этой принадлежности, чтобы никакой, даже косвенной пропаганды той или иной политической силы не присутствовало в его деятельности. Я не сомневаюсь, что те, кто предлагает подобного рода идеи, несомненно, это убеждение разделяют.
- Откуда будут набирать таких сотрудников на приходах? Сегодня Борис Григорьевич Якеменко предполагает готовить таких сотрудников в рамках всероссийского молодежного объединения, которое создается на основе движения «Наши».
- Во-первых, на большинстве приходов, где имеются или формируются реальные общины (а таких в Москве большинство), не возникнет никакой необходимости в приглашении людей извне. Я убежден, что большинство московских приходов найдут среди своих прихожан достаточно активных и образованных людей, которые бы взяли на себя эти обязанности. Это не обязательно должен быть один человек, это может быть команда людей, которые, сменяя друг друга, будут присутствовать в храме. Это будет полезная практика для алтарников в том случае, если они готовятся к священнослужению, в этом могут участвовать молодые матери, дети которых уже подросли и могут быть с ними в церкви. Это могут быть просто активные прихожане. Так что первый и самый естественный путь - это выдвижение таких людей из прихода.
В том случае, если человек приходит извне, то для продуктивности его деятельности, для получения реальных плодов от его работы он все равно должен будет себя осознать членом прихода, а не откуда-то присланным работником. Иначе он не сможет быть полезным. Только если те же бабушки и дедушки, молодые и немолодые родители, малые, подросшие и совсем немалые дети станут родными для него, тогда он сможет на них опираться. Тогда он сможет в этой среде, зная людей, находясь не только в формально-административном, но и в жизненном общении с духовенством, приносить плод
В последнее время не раз озвучивалась идея создания общероссийской православной молодежной организации. Какие бы группы и в каком бы смысле ни вошли в нее как составляющие, пусть даже как значимые составляющие, понятно, что сама по себе она не может в общественно-политическом смысле иметь какую-либо слишком ярко выраженную позицию, кроме общецерковной. Если в рамках такой организации будет осуществляться предварительная подготовка и помощь для тех миссионеров, которые будут трудиться на приходах, это можно только приветствовать.
- Вокруг чего можно объединять и сплачивать молодых людей? Могут ли это быть беседы и кинолектории?
- Вновь и вновь будем говорить, что главное в Церкви - это единое на потребу и ее таинственная жизнь. Кроме того, на мой взгляд, очень важны позитивные начинания. Не конфронтационные, не протестные, не борьба против чего бы то ни было, а позитивные начинания. Это могут быть социальные начинания - этим сухим словом давайте назовем проявление реальной христианской любви к престарелым, болящим, немощным, бездомным. Это могут быть просветительские проекты - как издательского плана, так и по организации различных чтений, лекториев, в том числе и кинолекториев. Это могут быть образовательные проекты как в рамках прихода, так и обращенные к окрест проживающим людям. Это может быть, наконец, полезный физический труд. Много может быть разных проектов. Главное, чтобы они исходили из потребностей реальной жизни, а не накладывались какой-то обязательной схемой сверху (мол, у вас должна быть физкультурная, патриотическая, культурно-массовая деятельность). Мне кажется, сейчас важно определить не столько формы, сколько направление движения. Направление это должно быть снизу вверх - от общины. В этом смысле наиболее востребованные для общины проекты могут расширяться до межприходского сотрудничества, а какие-то дальше - до епархиального и выше.
- О таких приходских работниках говорят как о молодежных лидерах, которые должны вести за собой. А о пастырях при этом говорят, что они должны помогать идти не за собой, а за Христом.
- Руководитель, конечно, должен быть человеком, который привлекает - в том числе и к себе лично, и к делу, которым он занимается. Здесь определенные характеристики человека важны. Конечно, тот, кто склонен к кабинетной работе, к уединению, к тихому затворничеству, вряд ли легко станет человеком, объединяющим других в массовых проектах. Поэтому приходские миссионеры, конечно, должны быть экстравертами, им не должно быть затруднительно общение с разными людьми.
Другое дело, нужно ли это воспитывать в современном поколении молодых православных вообще. Это значительно более серьезная тема. Мне представляется, что само понятие лидерства из Евангелия не очень выводимо. Из него скорее выводимо понятие христианского свидетельства. Это стремление к такой жизни и такой внутренней уверенности в том, что проповедь Благой Вести есть конечная правда, которая одушевляет и самого человека. Это и других побуждает поверить в то, что вера - не философическое рассуждение и не абстрактное умозрение, а жизнь, которой сам человек живет.
Если уж и употреблять термин «лидерство», то оно должно быть такое - в требовательности к себе, в стремлении к тому, чтобы наши слова минимально расходились с нашей жизнью. Вот это и будет настоящим христианским свидетельством. И это и есть то лидерство, если угодно, от которого зажигаются души других людей. Это об этом говорят, когда приводят слова святого Серафима - «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».
Я не предполагаю, что нынешнее поколение православных молодых людей (именно как поколение, а не как отдельных личностей) нужно ориентировать на занятие руководящих постов: всем пробиться в министры, депутаты, в начальники ведомств и стать крупными бизнесменами... Про это уже и апостол Павел говорил, задавая вопрос христианам: много ли среди них сильных, знатных, богатых... Напротив, не немощное ли мира избрал Господь, чтобы через них явить Свою силу.
В конечном итоге, тихий молитвенник, живущий благообразно и по чину, кроткий и незаметный человек может не только для окружающих, но и для истории значить больше, чем лидеры государств и народов. Напомню, что важнейшие события истории нашего спасения случались часто совсем не с лидерами. Событие, с которого мы начинаем историю Нового Завета, - Рождество Пресвятой Богородицы - случилось в заштатном провинциальном городишке со старыми, ничем не примечательными людьми, и знала об этом горстка их знакомых. Именно там, а не рядом с Цезарями и Октавианами, Клеопатрами и Антониями, происходило самое главное в человеческой истории. Я глубоко убежден, что и сейчас самое главное происходит не там, где кипят общественно-политические страсти. Мне кажется, важно эту память не утерять при многоразличных миссионерских сегодняшних активностях.
- Но если православные молодые люди не станут завтра новыми министрами, то ими станут люди совсем других убеждений, и мы сами будем в этом виноваты.
- Дело не в том, чтобы заниматься каким-то бегством от реальности или уходом от взятия на себя общественной и политической ответственности, а в том, чтобы не ставить себе это целью, не воспитывать в себе ощущение, что я - это тот, кто самым правильным образом и лучше других справится с руководящими обязанностями. Мне бесконечно дороги слова одного из ныне покойных опытных московских священников, который говорил, что лучший руководитель - это тот, кто со страдательностью воспринимает свое нахождение в статусе руководителя, который несет это как крест и как послушание, если он христианин, но не имеет цели находиться во власти, в верхах, в руководстве. Если мы будем воспитывать у молодежи такое сознание, мне кажется, это будут хорошие руководители.
- Стоит ли работать с молодежью отдельно от всех прочих людей? Ведь могут быть молодые люди, которые не захотят быть объектом специфически молодежных программ.
- Я думаю, можно здесь выделить две стороны вопроса. Есть - и их не так мало - люди, подпадающие по возрасту под определение «молодежь», хотя и не склонные относить себя к этой категории, которые свое место в Церкви уже нашли и даже жестче скажем - выстрадали. Они уже, что бы ни случилось, знают, что они - православные люди, для них Церковь - мать, какие бы ни были в ее жизни проблемы.
Но объективно существуют ситуации, когда молодые люди - молодых это больше касается в силу более интенсивной динамики жизни их души - не находят своего места в ограде Церкви. Придет, соприкоснется человек, вроде и зажжется на месяц-другой, смотришь - и нет его.
Можно, конечно, рассуждать о характере современного общества, которое воспитывает людей такими, что им трудно войти в ограду Церкви. Ведь Церковь учит нас внутренней некомфортности, а современный мир ориентирует на достижение материально и душевно комфортного существования. Есть ответственность и на внешнем мире, но есть ответственность и на тех людях, которые определяют современное состояние церковного общества. И как церковь с маленькой буквы, и как сообщество людей (думаю, каждый священнослужитель сможет то же сказать о себе) отнюдь не все возможное мы сделали для того, чтобы помочь этим людям остаться, помочь им почувствовать, что здесь есть настоящего вопреки той шелухе, которая тоже есть и которую нужно счищать, но которая до конца никуда не денется. Вот так нам следует понимать эту работу с приходящими - как христианское неравнодушие к тому, чтобы человек остался, а не холодное отношение «у нас и других хватает, одним больше, одним меньше, баба с возу - кобыле легче». Не так. Если будем себя подвигать действовать в этом направлении и ракурсе, то, глядишь, что-то небесполезное получится.
