- Владимир Иванович, мне бы хотелось поговорить с Вами о причинах феномена современной агрессии людей друг к другу. Ведь ни для кого не секрет, что сегодня уровень этой социальной аномии, а следовательно, и связанных с этим преступлений, буквально «зашкаливает»...
- Да, конечно. Если характеризовать нынешнее российское общество, то сегодня ему так же, как и многим другим типам современных западных обществ, свойственна эскалация агрессивности. Увы, это поразительное социально-патологическое явление охватило практически весь современный мир.
Казалось бы, если верить представителям либерально-прогрессистской социологии, с цивилизационным прогрессом отдельные люди и общество в целом должны становиться все гуманнее и гуманнее, но на самом деле, как мы видим, все происходит с точностью до наоборот. Все говорят о толерантности и гуманизме, а агрессивность растет в геометрической прогрессии. Причем не только на общественном, но и на государственном уровне. Агрессия и насилие возводятся в ранг государственной политики многих государств, которые, что парадоксально, зачастую оправдывают эту политику апелляцией к либеральным ценностям, а также противодействием «международному терроризму».
Да, разумеется, тот же терроризм - это тоже ни что иное, как проявление агрессии. И в корне этих агрессивных действий лежит ненависть, которая порождается самыми различными социальными причинами (этническими, имущественными и т. д.). Но нельзя забывать, что зачастую такого рода агрессивность организовывается искусственно при помощи спецслужб тех стран, которые ни у кого не повернется язык назвать «террористическими». И это делается для того, чтобы создать в обществе искусственное напряжение, а в дальнейшем использовать данное напряжение в целях установления тотального контроля над тем или иным обществом.
- А можно ли сказать, что корни современной агрессии находятся в серьезной социальной дифференциации? И если да, то по каким критериям эта дифференциация проходит? Только ли по имущественному, или же, быть может, существует некое более глубокое социально-психологическое разделение?
- Конечно же, источник этой агрессивности находится в самом обществе. На протяжении последних 20-ти лет, начиная с 90-х годов, в России резко изменилась социальная структура и появилось мощное имущественное расслоение. Действительно, с одной стороны, появился очень небольшой слой безмерно богатых людей, а с другой - десятки миллионов, находящихся на грани или за гранью черты бедности. А вот средний класс, то есть тот слой, который мог бы сбалансировать и стабилизировать эту новую постсоветскую социальную структуру, так и не сложился. А ведь, как известно, если нет среднего класса, то в обществе происходит серьезный дисбаланс.
Разумеется, это ведет к проявлениям агрессии. Ведь столь очевидное социальное расслоение, когда на одной стороне мы видим безмерно богатых людей, жизнь и «тусовки» которых многие СМИ (в особенности телевидение) открыто на всю Россию демонстрируют как некий идеальный образ жизни, рефреном повторяя циничную фразу «если ты такой умный, то почему такой бедный?». И именно эту небольшую прослойку, так сказать, российский сегмент «золотого миллиарда», «общества массового потребления» наши СМИ представляют отечественной «элитой». Показывают, как дети очень богатых родителей на очень дорогих автомобилях развлекаются в Швейцарии, попадают в аварии, тем самым бросая тень на наше общество в целом, на всю Россию. Все это не может не вызвать социального раздражения и даже ненависти. Как социолог могу со всей ответственностью заявить, что все это создает мощное социальное напряжение.
Конечно же, российские власти в своей социальной политике пытаются амортизировать социальное напряжение. Поднимают пенсии, утверждают различного рода льготы, чтобы повысить уровень жизни простых людей. Но, как мне кажется, этого недостаточно. Ведь для того чтобы общество стабилизировалось, должно произойти серьезное изменение социального баланса. И одними социальными программами существующее напряжение не ликвидируешь.
Повторюсь, в современном российском обществе необходимо создавать средний класс и государство должно приложить к этому максимальные усилия. С другой стороны, нужно контролировать доходы богатейших людей, о которых у большинства россиян уже давно сложилось небезосновательное мнение как о людях, наживших свое богатство незаконным путем. Разумеется, вызывает уважение, когда люди становятся богатыми своим собственным трудом. В основном это представители малого и среднего бизнеса. И именно эту сферу необходимо максимально развивать, чтобы у людей появлялась вера в себя, гордость за то, что они в этом обществе могут достичь чего-то сами.
Но пока большинство людей живут с уже достаточно давно сложившимся и очень устойчивым ощущением социальной несправедливости, это ощущение будет продолжать заставлять людей относиться к высшему классу с ненавистью.
- Но ведь эта агрессия касается не только высшего класса, с точки зрения доходов, это касается и, например, тех же священников, нападения на которых в последние годы становятся все более частым явлением. Также мы можем вспомнить и многочисленные проявления агрессии по отношению к деятелям науки.
- Я все-таки склонен думать, что эти проявления агрессии носят частный характер. Да, может быть агрессия в отношении священника, но может быть и агрессия в отношении не-священника. Может быть агрессия в отношении образованного человека, но она может быть и в отношении необразованного человека. Просто многие тысячи уголовных преступлений, совершающихся ежедневно против обычных людей, не вызывают того общественного резонанса, который вызывают единичные убийства священников и ученых. С другой стороны, это опять-таки наглядно характеризует нравственное состояние современного общества, ведь в обществе традиционном было немыслимым, чтобы даже закоренелый преступник поднял бы руку на представителя духовенства.
Тем не менее, в общероссийском плане я все-таки не наблюдаю подобной тенденции. Повторюсь лишь, что пока в нашем российском обществе люди остро ощущают чувство несправедливости, они неизбежно становятся более агрессивными. Да, у них нет любви к ближнему. Они в каждом готовы увидеть врага, и именно поэтому агрессивные действия могут проявиться независимо от того, кто является объектом данной агрессии.
- Владимир Иванович, если позволите, я бы затронул эпизод из Вашей жизни. В последние годы Вы наверняка много размышляли о причинах Вашей семейной трагедии. Можно ли сказать, что подонками, зверски убившими Вашу дочь и ее жениха, двигали исключительно материальные мотивы?
- Могу смело и ответственно заявить, что причина нашей и многих других подобных трагедий - это те события, которые происходили в 90-е годы. Это было то время, когда тотальная вседозволенность и безнаказанность порождали всплески молодежной (и не только) преступности: многочисленные убийства, грабежи, разбойные нападения и так далее.
В тот период государственная власть была настолько ослаблена, что государство фактически не справлялось со своей основной конституционной задачей - обеспечивать личную безопасность законопослушных граждан. Более того, оно было практически неспособно обеспечить безопасность общества как такового. А ведь если власть не может обеспечить безопасность, это уже не власть.
- И этим в первую очередь пользуются именно преступники?
- Конечно. И именно поэтому я всегда выступал и выступаю за то, чтобы государство максимально способствовало формированию у людей здорового правосознания, о чем еще около столетия назад писал великий русский мыслитель Иван Ильин.
Для начала же нужно, как минимум, воспитать у граждан банальное уважение к закону. И не просто уважение, но страх его нарушить. А это возможно только тогда, когда каждый будет понимать, что если он нарушает закон, то наказание неотвратимо и адекватно совершенным противоправным действиям. И именно поэтому я выступал и выступаю за то, чтобы за особо тяжкие преступления в отношении жизни граждан в исключительных случаях применялась смертная казнь. Я не юрист, но мне представляется, что последнее решение Конституционного Суда в данном отношении - неправильное, поскольку является не юридическим, но политическим. И на мой взгляд, это серьезная политическая ошибка, которая еще будет иметь глубокие последствия.
Конечно, мне как православному христианину непросто быть сторонником смертной казни. Однако осознавая непреложность заповеди «Не убий!», мы должны помнить и о том, что в качестве исключительной меры наказания смертная казнь не отвергалась Церковью. Ведь чем выше мы ценим человеческую жизнь, тем суровее должно быть и наказание за ее лишение. А ведь именно в христианстве человеческая личность является безусловной (хотя и не самодостаточной) ценностью.
Михаил Тюренков
