Дореволюционные историки о Сретенском монастыре

Известные с XV века в многочисленных списках повести о чудесном спасении Москвы, по оценке Василия Петровича Гребенюка, восходят к 11 различным редакциям. Автор «Сказания об иконе Владимирской Богоматери» (XVI в.) не просто заново составил текст, а логически выстроил торжественное изложение сказания в духе идеи «Москва - третий Рим»[1]. Пресвятая Богородица повелела изобразить себя евангелисту Луке, чтобы икону по Божией воле перенесли в Византию, потом в Киев, потом во Владимир и наконец в Москву.

Сказание разбито на куски, помещенные под титлами. Титло 13 повествует «о поставлении церкви и монастыря, идеже сретоша чюдотворный образ Богоматери»: «И совещавше совет благ самодержец с первосвятителем и вси людие, да не останет без праздника предивное сие чюдо Богоматери, и вскоре повелеша церковь поставити на месте, идеже ту чюдесную Богородичьную икону сретоша, во имя Пречистыя Богородицы честнаго Стретения чюдотворнаго Тоя образа на воспоминание великаго благодеяния Божия и Того Пренепорочьныя Матери, да не забудут людие дел Божиих. И ту церковь свящал сам митрополит, и устроиша монастырь и в нем игумена и братию и уставиша праздновати месяца августа 26-й день»[2].

Историка отличает от перечислителя фактов наличие концепции. Сретенская обитель, по утверждению составителя сказания, поставлена для вечного вознесения москвичами молитвы к Пречистой Богоматери: «Ты, о Владычице Богородице, днесь нас недостойных сподобила видети сий святый Твой образ и поклонитися ему, упование непостыдно имущее, яко благоволила еси древле преже преити от Палестины, и от Визаньтия, и от Киева, и от Владимира, ныне же зде с нами, смиренными, во веки буди, милуя и спасая нас»[3].

«Сказание об иконе Владимирской Богоматери» было создано в 1560-1563 годах для Степенной книги. Его автором большинство исследователей считают преемника Макария на митрополичьей кафедре Афанасия. Тогда он еще был иноком Чудова монастыря и духовником царя. До пострига будущий святитель носил имя Андрей, служил пресвитером в одном из переяславских храмов и был духовным сыном преподобного Даниила, Переяславского чудотворца. Старец Даниил предрек ему, что после его кончины, спустя 10 лет, он станет духовником «христолюбивого самодержца», что и исполнилось. Митрополит Афанасий был на Московской кафедре с 1564 по 1566 год, после чего удалился на покой в Чудов монастырь, где продолжал свой писательский труд. В 1575 году его уже не было в живых. Погребен он в Чудовом монастыре[4].

На дальнейшую историю изучения Сретенской обители негативно повлиял страшный пожар 1737 года, в котором сгорели все документы.

В 1812 году французы, пребывавшие в монастыре, искали церковные ценности по описям. Настоятель Феофилакт в том же году докладывал епископу Августину, что «описная книга имуществу монастырскому… с делами и документами истреблены»[5]. В результате, следующий историк монастыря епископ Амвросий (Орнатский) вынужден был пользоваться документами архива министерства иностранных дел.

Зачинателем научной разработки истории Русской Православной Церкви был митрополит Московский Платон (Левшин; 1737-1812), составивший «Краткую церковную российскую историю». Он благословил двух будущих архиереев - епископа Амвросия (Орнатского; 1778-1827) и митрополита Евгения (Болховитинова; 1767-1837) перевести с латыни и максимально дополнить неизданную книгу о российской иерархии монаха Александро-Невского монастыря Никодима Селлия (1695-1745).

Датчанин Адам Бурхард Селлий переселился в Россию около 1722 года, преподавал латинский язык и написал на латыни «Историю российской иерархии». В конце жизни он принял Православие и был пострижен в монашество. Настоятель Антониева монастыря и ректор Новгородской семинарии архимандрит Амвросий в сотрудничестве с епископом Старорусским Евгением (будущим митрополитом Киевским) с 1807 по 1815 год, взяв за основу работу Селлия, собрали и систематизировали огромный материал. Сведения об иерархии были дополнены информацией о церковных соборах, о жизни святых подвижников, о монастырях и о духовных училищах. Шеститомный труд выдержал два издания в XIX веке, став настольной книгой во многих дворянских семьях, по которой воспитывались лучшие умы России.

В 1720 году император Петр I предписал сосредоточить государственные документы в московском и санкт-петербургском архивах коллегии иностранных дел. Санкт- Петербургский архив назначался для хранения текущих дел, а в московском архиве оказались документы посольского приказа, остатки великокняжеского и царского архивов, уникальная библиотека рукописей и изданий русских и зарубежных авторов. Потерявшие оперативное значение дела из Санкт-Петербурга перевозились в исторический архив Москвы.

В конце XVIII - начале XIX века в московском архиве без жалования трудились молодые представители многих аристократических фамилий, занимаясь переводами, описью дел и составлением выписок. Они значились здесь юнкерами, актуариусами, переводчиками. Эта служба считалась престижной, поскольку после нескольких лет работы в архивах молодые люди могли поехать для окончания образования в заграничные университеты, получить место в российских посольствах и миссиях за рубежом. А.С. Пушкин в 7-й главе «Евгения Онегина» прозвал их «архивными юношами»: «Архивны юноши толпою на Таню чопорно глядят…». Сам Пушкин изучал в архивах материалы о Емельяне Пугачеве и эпохе Петра I. В мае 1836 года он в последний раз работал в московском архиве, который тогда располагался в бывшем доме Емельяна Игнатьевича Украинцева у Покровских ворот (Хохловский пер., 7). Александр Сергеевич ввел в оборот крылатое выражение «рыться в архиве». С 1802 года архив был переименован в Московский главный архив министерства иностранных дел. А Украинцев был тем самым думным дьяком, который привез в Сретенский монастырь из Константинополя серебряный ларец с мощами преподобной Марии Египетской.

Андрей Антонович Орнатский родился в семье диакона в Новгородской губернии в 1778 году, окончил семинарию и академию при Александро-Невской лавре, в 1805 году стал монахом Амвросием, в 1808-м - архимандритом, ректором Новгородской семинарии и настоятелем Антониева монастыря, в 1816-м - епископом Старорусским, в 1819-м - епископом Пензенским и Саранским. В 1825 году владыка Амвросий вышел на покой и поселился в Кирилло-Белозерском монастыре. Скончался он 27 декабря 1827 года.

Епископ Амвросий поместил сведения о Сретенской обители в шестом томе «Истории российской иерархии» под заглавием: «Московский заштатный мужской монастырь находится в столичном городе Москве, не доходя Сретенских ворот, по монастырю же сему так и именующихся, в Белом городе»[6]. Далее следуют рассказ о встрече (сретении) Владимирской иконы Богоматери и основании монастыря, перечисление монастырских церквей с придельными престолами и других каменных строений. «Настоятельския кельи на южной стороне, и при них сад плодовитых дерев; в западной и северной стороне - братские кельи, службы и конюшенный двор; с восточной стороны - градская улица, по монастырю именуемая Сретенка.

В соборной церкви достойны примечания:

1) мощи преподобной Марии Египетской, десныя ноги нижняя часть, называемая плюсна; о истине мощей сих свидетельствует в монастыре имеющаяся Иерусалимского патриарха Досифея граммата, привезенная из Константинополя в 1700 г. в августе месяце посланником Емельяном Игнатьевичем Украинцевым; что самое, в 1707 г. генваря в 17-й день подтвердил грамматою своею святейшего патриарша престола блюститель Стефан, митрополит Рязанский и Муромский;

2) у северной стены крест резной с изображением при нем Христовых страстей и чудес, деланный около 1751 г. купцом Шумаевым.

Монастырь сей по состоявшимся в 1764 г. штатам оставлен на своем содержании. Настоятельство в нем было игуменское. Игумен монастыря сего Ефрем в 1619 г. посылан был царем Михаилом Феодоровичем в Польшу за митрополитом Филаретом Никитовичем, и находился при нем до возвращения его в Москву. В 1813 г. строитель Феофилакт пожалован наперсным крестом».

Следующим историком монастыря был ученый-археограф Павел Михайлович Строев (1796-1876), много лет проработавший в архивах министерства иностранных дел и подготовивший ряд важнейших трудов по истории Российского государства. Он был организатором и руководителем археографической экспедиции, занимавшейся систематическим собиранием, описанием и изданием рукописных памятников старины. В 1877 году в Санкт-Петербурге вышла его книга «Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви», в которой был опубликован список настоятелей Сретенского монастыря, включающий 32 имени. Список начинался именем игумена Ионы, ставшего известным нам по документу 1580 года, и заканчивался именем архимандрита Вениамина, в 1863 году принявшим обитель под свое управление, а мае 1872 году переведенным в Покровский монастырь[7].

Самый известный исследователь Москвы Иван Егорович Забелин (1820-1908) также принял участие в изучении истории обители. В 1879-1888 годах он был председателем Общества истории и древностей российских, с 1885 года - товарищем председателя Императорского Российского Исторического музея имени Александра III. Музею Иван Егорович посвятил всю свою оставшуюся жизнь. В 1884 году вышла первая часть «Материалов для истории, археологии и статистики г. Москвы», где Забелин опубликовал документы «из книг и дел преждебывших патриарших приказов» о «церкви Стретение Пресвятой Богородицы Владимирская, что на Сретенской улице, в монастыре», и о «церкви Марии Египетской, что у Стретения в монастыре в пределе, на Сретенской улице»[8]. Эти материалы помогали Забелину собирать братья В.И. и Г.И. Холмогоровы. В 1891 году была напечатана вторая часть материалов, где приведен документ об оформлении в земском приказе «даной» на пожалование обители земли под кельей почившего старца Гаврилы Новгородца для постройки новых келий по челобитной игумена Иосифа[9].

В 1884 году настоятелем Сретенского монастыря был назначен архимандрит Серафим, до пострижения в монахи Дмитрий Григорьевич Богоявленский. Архимандрит Серафим состоял членом Московской духовной консистории и развил деятельную подготовку к 500-летию обители. В 1885 году увидела свет книга «Сретенский монастырь. Издание архимандрита Серафима». Настоятель сам написал вступительную главу о почитании чудотворной иконы, где сначала пересказал «Сказание об иконе Владимирской Богоматери», а потом раскрыл причины установления памятных крестных ходов из Успенского собора Кремля в Сретенскую обитель.

«Краткий исторический очерк московского Сретенского мужского монастыря» архимандрит Серафим попросил написать Ивана Федоровича Токмакова, который возглавлял библиотеку Московского главного архива министерства иностранных дел.

Иван Федорович родился в 1856 году в Санкт-Петербурге в дворянской семье. В 1874 году стал помощником библиотекаря Московского архива. С 1877 по 1902 год Токмаков заведовал этой библиотекой, затем вышел в отставку по состоянию здоровья. Скончался около 1923 года.

В 1870-х годах в работе архива произошли важные изменения. Если в конце XVIII - первой половине XIX века ученые допускались в архивы только с личного разрешения царя, то при министре иностранных дел Александре Михайловиче Горчакове в 1868 году исследователи впервые получили широкий доступ в архивы. Внося предложение об открытии архивов для ученых, Горчаков в записке в Государственный совет отмечал, что «архивы представляют собой богатое собрание материалов для отечественной истории. Имея в виду ту пользу, которую может извлечь историческая наука от исследования этих материалов, я нахожу возможным открыть доступ в архивы для благонадежных посторонних лиц. Оценку этой благонадежности всего ближе предоставить директорам архивов, на которых должно быть также возложено наблюдение, чтобы документы, имеющие значение тайны, вовсе не были сообщаемы посторонним лицам»[10]. Затем было введено правило об обязательном предоставлении исследователями архиву одного экземпляра своих работ, что позволило получать с мест редкие малотиражные издания.

Иван Федорович Токмаков считал важнейшей задачей просвещение как можно большего числа людей знаниями об истории родной страны. Поэтому он с размахом использовал открывшиеся возможности. Понимая, что центральные издания имеют гораздо больший тираж и большие возможности для распространения, он брался за «историко-статистическое и археологическое описание» различных местностей часто по заказу местных властей. При этом он использовал редкие издания из библиотеки и документы из архива. За копирование значительных кусков текста без регулярных ссылок на первоисточник некоторые современные исследователи обвиняют Токмакова в плагиате. Из-за большого объема работы потребовалась помощь студентов Московского университета, результаты труда которых Иван Федорович проверять не успевал. В 1902 году Токмаков так подводил итог своей деятельности: «Занимаясь в течение 27 лет (с 1874 г.) составлением историко-статистических описаний городов, сел, монастырей и церквей в России и издав за означенный период трудовой жизни 130 описаний отдельных местностей, кроме того мною составлено и издано 58 книг и брошюр историко-статистического, археологического и библиографического характера, в этом числе 19 каталогов с библиографическими примечаниями по различным отделам Московского главного архива МИД и его библиотеки»[11].

Очерк Токмакова о Сретенской обители содержит уникальную информацию из архива, однако там, где материал собирался на выезде, есть нестыковки. В очерке сообщено: «Уцелели надмогильные доски. Моисей Великосельский погребен у самого входа в придел, ск. 1719 г. на 26 февраля 56 лет и 6 месяцев от роду; игуменом же был в этой обители 26 лет. Здесь же другой игумен Лаврентий Иванов ск. 1757 г., 20 ноября, 60 лет, а в обители 14 лет»[12]. Перед разрушением, в советское время, резную каменную надгробную доску игумена Моисея сфотографировали, что позволило ее прочитать. В переводе с раскрытием титлов доска гласит: «Лета от создания мира 7227, со рождества во плоти Божьего Слова 1719 февраля Фотия святаго дня (6) преставе раб Божий сея обители игумен Моисей Великосельский и положен против сего подписания под сим каменеем. А жил от рождения своего от полдевяти лета (85 лет), понеже пресекся от сего света. В сей обители 26 лет в игуменах трудился, здеже во стенах обители на сем месте положен»[13]. Возможно, побывавший в Сретенском монастыре студент, помощью которого воспользовался Иван Федорович, торопился и был не очень внимателен.

Интереснее обстоит дело с игуменом Лаврентием. Его плита с надписью не сохранилась. Скорее всего, уже в 1860-х годах на ней были повреждения в месте написания фамилии. Еще Павел Михайлович Строев назвал его игуменом Лаврентием Ивановым, принявшем обитель в 1844 году и скончавшемся 22 ноября 1757 года. Личность игумена Лаврентия очень важна. Ему пришлось восстанавливать монастырь после пожара 1737 года. Архитектор Иван Мичурин доносил в коллегию экономии: на колокольне рухнули и разбились колокола; на часовне сгорела шатровая крыша; в церквях святителя Николая и преподобной Марии Египетской сгорели иконостасы, иконы и полы; сгорели кельи, сараи и конюшня; обвалилась ограда[14]. Правильную фамилию игумена мы узнали, благодаря титаническому, подвижническому труду архитектора и археолога Алексея Александровича Мартынова (1818-1903). Он облазил все московские колокольни и переписал надписи на колоколах. В его работе «Московские колокола» приведена надпись на благовестнике колокольни Сретенской обители: «1745 году месяца марта 20-го дня лит сей колокол в бытность игумена Лаврентия Уварова, тщанием его; лил мастер Константин Михайлов сын Слизов, он же и Чейкин. Весом 195 пудов 10 фунтов»[15].

С 1908 по 1914 год обителью руководил архимандрит Афанасий. В 1911 году в монастыре числилось 33 человека, располагалась церковно-приходская школа, в которой обучалось 20 мальчиков - детей бедных родителей. Кроме нее работала странноприимная школа для паломников.

В 1911 году по благословению архимандрита Афанасия была издана книга «Московский Сретенский монастырь». Автором ее был ризничий обители иеромонах Иосиф, который интересовался историей, умел работать с документами в архивах. За свои заслуги в том же 1911 году он был награжден наперсным крестом от Святейшего Синода[16] . Любопытно, что иеромонах Иосиф в отличие от архимандрита Мелетия († 1883), добивавшегося реставрации церкви преподобной Марии Египетской[17], предлагал разобрать древнюю церковь и построить новую. Обосновывал он свое предложение тем, что из-за аварийного состояния здания служб в нем не проводилось уже несколько десятилетий[18]. Работой иеромонаха Иосифа заканчивается дореволюционное изучение истории Сретенского монастыря.

_________________________

[1] Гребенюк В.П. Икона Владимирской Богоматери и духовное наследие Москвы. М., 1997. С. 46-78, 85-110.

[2] Книга Степенная царского родословия // Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. XXI. СПб., 1908. С. 424-440.

[3] Книга Степенная царского родословия // ПСРЛ. Т. XXI, ч. II. СПб., 1913. С. 436.

[4] Макарий (Веретенников), архимандрит. Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси. М., 2002. С. 219, 302-309.

[5] Центральный исторический архив Москвы. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 1. Л. 47-49.

[6] Амвросий (Орнатский), епископ. История российской иерархии. Ч. VI. М., 1815. С. 286-291.

[7] Строев П. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российския Церкви. СПб., 1877. С. 211.

[8] Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы, по определению городской думы собранные и изданные руководством и трудами Ивана Забелина. Материалы для истории, археологии и статистики московских церквей, собранные из книг и дел преждебывших патриарших приказов В.И. и Г.И. Холмогоровыми при руководстве И.Е. Забелина. Ч. I. М., 1884. С. 465, 555-559.

[9] Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы, по определению городской думы собранные и изданные Иваном Забелиным. Ч. II. М., 1891. С. 624.

[10] Архив внешней политики Российской империи. Ф. СПб. Главархив, IV-34. Оп. 145. 1865 г. Д. 1. Л. 278.

[11] Токмаков И.Ф. Историко-статистическое и археологическое описание Петровско-Разумовского. М., 1902. С. 43.

[12] Токмаков И.Ф. Краткий исторический очерк московского Сретенского мужского монастыря // Сретенский монастырь. М.: Изд. архимандрита Серафима, 1885. С. 15-16.

[13] Коллекция I научно-исследовательского музея архитектуры имени А.В. Щусева. Номер негатива 9177.

[14] Материалы для истории, археологии и статистики г. Москвы, по определению городской думы собранные и изданные руководством и трудами Ивана Забелина. Ч. I. С. 559.

[15] Мартынов А.А. Московские колокола // Русский архив. 1896. N 2. С. 555-556.

[16] Центральный исторический архив Москвы. Ф. 1184. Оп. 2. Д. 15. Д. 32.

[17] Центральный исторический архив Москвы. Ф. 1184. Оп. 1. Д. 239.