«Пришел к своим и свои Его не приняли» (Иоан. 1 гл. 11 ст.).
Почившим славным вождям Добровольческой армии
Многие из них вышли из низов народных и все они горячо, самоотверженно, безгранично любили свой народ. Они жили для народа; они все силы отдавали на служение народу; они не могли представить своего личного счастья без счастья общего. Жизнь их полна доблести, подвигов и мученически-мужественного стояния за правду. Геройская смерть на своем посту в борьбе с безрассудством, ложью и подлостью людскою увенчала полные нравственной красоты их жизни.Они всегда были искренни и честны, умны и глубоки, мудры и прозорливы. Взявшиеся в 1917 г. устраивать новое русское счастье безумцы, шуты и проходимцы не смогли ни усыпить, ни подкупить их чистую солдатскую совесть.
Непроходимая пропасть разделяла их. Те были или мечтатели или преступники, дотоле не знавшие народа и ничего кроме зла и преступлений не сделавшие для него; вся жизнь этих чистая, полная благородного труда была отдана народу. Те, чтобы достичь своей цели, не страшились сделать народ безрассудным, пошлым, языческим, даже разложить и загубить Россию, ибо святого не было у них; а эти хотели видеть народ свой не только свободным, но и великим, сильным, честным, христианским. Вожди не пошли за теми, что шаг за шагом разоряли и уничтожали все, чем жила и чем сильна была прежняя великая Родина.
Когда вожаки революции и разные революционные лжепророки и проходимцы сулили легковерному народу небывалое счастье и приволье, и народу уже снился грядущий рай на земле, их светлый ум видел впереди горе, нищету, позор и тяжкие, тяжкие цепи, которые сам себе ковал обезумевший народ. И они, забыв себя, свои семьи, жертвуя всем, бросились спасать свой родной зарвавшийся, погибающий народ. С мужеством древних пророков они изрекали правду и перед новыми безумными правителями и перед потерявшей разум толпой народной; с отвагой древних мучеников, не страшась смерти, они смело шли на страдания и мучения… Они все свое несли на алтарь народного счастья. «Шли они к своим, но свои их не приняли». Они здесь жили подвижниками, а отошли в иной мир мучениками. Много тягчайших преступлений за эти два с половиной года совершил русский народ. Но самое тяжкое из них то, что он сам убил лучших друзей своих, страдальцев за его же счастье - этих вдохновенных, мужественных, самоотверженных и мудрых своих вождей, наглумившись и над их подвигом и над их святой памятью.
Но свет во тьме светит и тьма не может объять его (Иоан. 1, 5).
С каждым днем все больше и больше вырастает правда их мысли, слова и дела, как все больше обличаются ложь и неправда «революционных» лжепророков. И по мере этого все священнее становится память тех, кто в тяжелую годину народного безумия не потерял разума и на вражду и ненависть народную ответил самоотверженным подвигом, запечатлев его мученической смертью.
Да будут навеки священны их память, их безграничная любовь к своему народу и их беспримерно мужественное и мудрое служение народному счастью!
Протопресвитер Георгий Шавельский
29. IX. 1919
Речь на панихиде в годовщину смерти основателя Добровольческой армии генерала М.В. Алексеева
 |
| Генерал М.В. Алексеев |
После причастия у Михаила Васильевича сразу наступило улучшение здоровья. Господь спас его, чтобы вскоре отдал он Родине последние силы свои и, наконец, жизнь свою.
Михаил Васильевич не смог остановить все более развивавшуюся русскую разруху, которая неудержимо влекла русский народ к катастрофе. Зная происходившее тогда, я решаюсь сказать, что уже никто из смертных не мог остановить ее. Не смог он ввести в правильное русло и разразившуюся революцию, которая, идя по наклонной плоскости, устремлялась к пропасти, хоть и в это время он отдавал Родине весь разум и все силы свои.
25 октября 1917 г. пробил час новых испытаний для России. Власть перешла в руки преступников, злодеев, от которых можно было ждать гибели, но не спасения России. Жаждавшие спасения надеялись, что безумие новых правителей скоро образумит народ и спасет Россию. Но Алексеев знал, что не безумием, а разумом, любовью, самоотвержением, подвигом спасаются народы и, чтобы спасти Родину, он устремился на беспримерный подвиг.
2 марта 1917 г. начался развал России. 25 октября 1917 г. Россия склонилась к гибели. 2 ноября этого же года засиял луч спасения России. В этот день спасшийся от большевиков генерал Алексеев в Новочеркасске крикнул клич: спасать Россию! До 200 человек частью кадровых офицеров, а больше - юношей отозвались на его зов, и эти 200 человек составили ядро потом великой Добровольческой армии. Я помню Москву и Петроград, когда до них долетел слух об этом. Самые смелые не верили тогда в успех Алексеевского дела, одни называя его безумным мятежом, другие - безнадежной затеей.
Надо было иметь твердую, как скала, веру в народ свой, в торжество здравого смысла, в высшую правду, в помощь Божию, чтобы надеяться, что эта крошечная армия, выдержав натиск несметных большевистских полчищ, затем, подобно евангельскому горчичному зерну, разрастется во многоветвистое величественное дерево, которое своими ветвями захватит всю русскую землю.
Как муж великого государственного разума, генерал Алексеев верил, - он знал, что в великом народе разум победит безумие; как верующий христианин он не сомневался в помощи Божией.
И его вера сдвинула горы. Его слово стало делом. Милость и помощь Божии пришли к нему. Горсточка обрекших себя на смерть за Родину разрослась в могучую, сокрушительную для врага, спасительную для Родины армию, которая уже приближается к сердцу России, к Кремлевским святыням, к заветной цели. Уже близится час, когда Россия сможет воскликнуть: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»
Как древний Моисей, спасший народ от египетского рабства и направивший его в обетованную землю, генерал Алексеев спас свой народ от большевистского рабства и направил его к обетованной земле: к восстановлению государственной жизни, порядка, величия и славы родной страны. Как Моисею и ему Господь не судил вступить в обетованную землю: он умер на пороге ее, когда только что начали сбываться его светлые надежды. Другой великий муж продолжает великое Алексеевское дело.
Михаил Васильевич умер. Но бессмертный дух его витает над армией; образ мудрого, самоотверженного, забывавшего себя полководца живет в сердцах воинов; его заветы, его призывы, его пламенная вера и теперь вдохновляют продолжателей его дела; а его великого имени уже никто и ничто не сотрет со страниц истории. Алексеев навеки останется творцом добровольческой идеи, в небывалую пору русского развала и безумия сплотившим вокруг себя лучших русских людей, увлекшим их на подвиг и жертвы, заставившие оглянутся и опомнится обманутый и обезумевший народ. Он останется навеки первым собирателей разграбленной в ХХ веке, разоренной, раздробленной и расчлененной Руси.
И если бы у людей не нашлось должных красок и слов, чтобы достаточным образом вписать на страницы родной истории великое имя Алексеева, то Сам Господь уже вписал его в свою книгу вечной жизни, судив ему умереть 25 сентября, когда Русская Церковь благоговейно и величественно чтит величайшего своего праведника, поднявшего в XV веке русский народ из глубины падения, вдохнувшего в него могучий дух жизни и спасшего его от татарского ига.
Отныне имя М.В. Алексеева неотделимо от памяти преподобного Сергия Радонежского. И спасший русский народ от страшной татарщины преподобный Сергий своим небесным светом будет освещать и уяснять великий земной подвиг Михаила Васильевича, положившего начало спасению России от большевистской бесовщины. И в этом первый памятник и великая награда для его глубоко веровавшего бессмертного духа.
Второй памятник поставит ему народ и, прежде всего - продолжатели его дела, если осуществят его заветы: любить Россию, вести ее вперед - к свету, к лучшей жизни, страдать за Россию, а если надо, и умирать за нее, - если приведут Россию к новой жизни.
И третьим величайшим памятником будет для него: когда спасется и восстанет в своей славе Россия и когда весь русский народ, сознав безумие пережитого, благословит его великое, чистое имя.
Да сподобит Господь скорее увидеть это!
25 сентября 1919 г.
г. Таганрог
Речь в годовщину смерти генерала Л.Г. Корнилова, произнесенная после литургии перед панихидой в Екатеринодарском Войсковом соборе
 |
| Лавр Георгиевич Корнилов (1870-1918) |
Толпа всегда такова. Она не рассуждает. Она может быстро менять настроение и легче поддается дурным, нежели хорошим чувствам. Суд ее всегда односторонен, случаен и пристрастен.
Генерал Корнилов, как никто другой, испытал и милость и гнев, и чистый восторг и дикое злобное неистовство толпы.
Вспомните 1915 г. когда Корниловская дивизия, предводимая своим богатырем-начальником (имеется в виду 48-я пехотная дивизия, которой командовал Корнилов. - Прим. сост.), со львиной яростью отбивалась от несравненно сильнейшего врага, когда смерть рядами косила в ней героев, а сам Корнилов точно смеялся над смертью, презирая опасность, играя жизнью. Тогда уже прогремело имя Корнилова. В рядах войск и по всей России кричали ему: «осанна»!
Вспомните, что перенесший все ужасы плена и побега, Корнилов, почти не свидевшись с семьей, устремился на поле брани, ибо долг и любовь к Родине повелевали ему не отдыхать, а служить в тяжкое время. Вы и тогда слышали крики в честь Корнилова: «осанна»!
Когда произошел переворот, - и голос новой власти и голос народа указал на Корнилова, чтобы он, как вышедший из недр простого народа, как доказавший не только величайшую доблесть, но и любовь к народу, стал во главе народных войск Петрограда. И «революционный», как называли тогда, народ еще раз прокричал ему: «осанна»!
Теперь вспомните, как в августе, кажется, 13-го числа 1917 г. Корнилов, тогда Верховный Главнокомандующий, въехал в Москву. Несметная толпа встретила его. Ему кричали: «осанна»! Его засыпали цветами; его на руках вынесли из вагона; может быть, и одежды подстилали ему. Тогдашние книжники и фарисеи, т. е. стоявшие у вершины власти, испугались народного восторга и подобно древним книжникам, говорили: запрети им чтобы они не кричали! И Корнилов мог бы ответить им словами Спасителя: «Если они замолкнут, камни возопиют» (Лк. 19, 39-40).
Но вот неудачная попытка в конце августа остановить развал и разорение России. Тогдашними правителями, действительными врагами России Корнилов объявлен врагом народа, и тот же народ, что так недавно кричал «осанна!», теперь заревел: «распни, распни его!» Эти крики не смолкли и тогда, когда он, появившись на Дону и Кубани, снова стал в ряды защитников Родины. Эти крики сменились неистовствами и в Москве, да и здесь в Екатеринодаре, когда пущенный русской рукой снаряд пресек жизнь того, кто всего себя, всю жизнь свою отдал русскому народу.
А потом… Страшно вспоминать, что было потом… Когда красноармейцы-злодеи, вырыв из могилы труп Корнилова, отдали его на поругание толпы; когда, привязав к простой телеге, в сопровождении огромной толпы, состоявшей не только из мужчин, но и из женщин и детей, с оркестром музыки, возили его по улицам г. Екатеринодара, неистовствовали, кружились вокруг трупа, били его прикладами и палками, а остановившись против Войскового собора, устроили какую-то «бесовскую панихиду», где все перемешалось и дикие звуки пьяного оркестра и неистовые, безумные крики озверевшей толпы. И, наконец, привезли труп на городскую площадь, сожгли его. Все это уже бесконечно превзошло историческое «распни, распни его»! Это было вершиной безумия и бесовского падения, до которого только может дойти, ставшая на путь греха и преступления, человеческая душа.
Толпа и сейчас еще не очнулась и не сознала роковой ошибки своей.
Мог ли Корнилов, вышедший из простой казачьей семьи, не любить народа своего? Разве счастье народа ему - доблестнейшему вождю могло быть менее дорого, чем сапожнику, столяру, фабричному рабочему, земледельцу? Разве он меньше, чем они, жертвовал собой, чтобы выковать народное счастье? Разве его доблесть, его подвиги, его страдания, его смерть еще недостаточно говорят о том, что он всего себя отдавал народу, не оставив детям своим ничего, кроме славного имени?
И доселе толпа еще не поняла, что Корнилов поднял оружие против врагов, а не друзей народа; что для Корнилова дорога была правда, но ненавистно право грабить, разорять и оскорблять другого; что он видел непорядки старого времени, но не мог примириться с безумием нового; что он не искал возврата к старому, но он не мог пойти на то новое, чтобы жить без Бога, без совести и правды; что не мог он примириться, чтобы Россией правили враги Христа, глумились над ее святынями, издевались над народными чувствами, распинали Россию; что он хотел видеть народ свой не только свободным, но и сильным, и честным и счастливым. И за все это обезумевшая толпа кричала: «распни, распни его!»
На другой день после входа Христос говорил, обращаясь к Иерусалиму: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе. Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се оставляется дом ваш пуст. Ибо говорю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне!» (Мф. 23, 37-39).
Несомненно Господь сказал уже и нам: сколько Я послал вам за это время из вашей среды пророков, вождей, мудрецов, которые вещали им правду, жизнью своей жертвовали, чтобы спасти вас. Но вы одних из них били, других убили, третьих выгнали вон. И вот оставляется дом ваш пуст. И не увидите вы Меня, т. е. Моей милости и помощи, доколе не воскликните: «благословен Грядый во имя Господне!», т. е. пока с верой и молитвой не призовете Меня. Разве мало за минувшие два года русский народ убил своих вождей, святителей, мудрецов и пророков за то только, что они стояли за правду и старались устроить для него не призрачное, а настоящее счастье?
И разве не остался дом наш пуст! Разве Господь не оставил наш народ? В междоусобной братской войне гибнут ежедневно тысячи русских людей; разоряются города, сметаются села и деревни; разные моры и болезни, уносящие массу жертв, нашли на нас; разврат и неверие все больше разоряют наши души; нерусские люди: евреи, латыши и китайцы правят и издеваются над народом. Начинает просыпаться, понимать ужас, здороветь измученный и разоренный народ на севере, зараза безумия охватывает не разоренный юг. Другие народы сторонятся и бегут от нас, дабы не заразится страшной заразой нашего безумия… И будет так, доколе не воскликнем мы: «благословен грядый во имя Господне»! Доколе не поймет народ своего безумия и не обратятся на путь правды.
Собравшись сегодня в годовщину смерти славного генерала Корнилова помолиться об упокоении его великой души, будем просить Господа, чтобы скорее настало время, когда на панихиду по нему соберутся не одни свидетели здешних его подвигов и страданий, не одни его сподвижники, для которых теперь дорого и священно его имя, но и все русские люди, и те, что заушали, оплевывали и теперь еще продолжают поносить его, и когда, очнувшись от безумия своего, со слезами раскаяния, «ударяя в перси свои», скажут они: «воистину, это был страдалец за честь, за славу, за Правду Русскую».
Это будет увенчанием дела и подвига Корнилова. Это же станет началом возрождения Святой Руси, для которой жил и за которую умер генерал Корнилов.
31 марта 1919 г.
Вербное Воскресенье
г. Екатеринодар
Речь перед панихидой в годовщину смерти генерал-лейтенанта С.Л. Маркова, произнесенная в Екатеринодарском Войсковом соборе
 |
| Генерал-лейтенант С.Л.Марков |
Как и те, с кем он рука об руку шел спасать Россию, он и жизнью и службой своей принадлежал к армии. Русская армия, которую отцы и деды наши считали опорой своей Родины и берегли ее, как зеницу ока, и которую еще с 1905 года легкомысленные и постыдные их дети и внуки начали заушать и оплевывать, пока в 1917 году не распяли ее позорно на кресте, - эта армия теперь дала плеяду настоящих народных вождей.
Сергей Леонидович, как и прочие славные вожди из этой плеяды, вышел из той высшей военной школы, которая в последнее время у многих вызывала нарекание, но которая через этих вождей оправдала себя. И он отныне стал украшением и армии и школы, воспитавших его, ибо в своей жизни он показал самое красивое, что только может воспитать в душе воина армия и чему может научить ее школа.
Изумительно красивы были последние страдные годы его жизни. Он стал весь подвиг, вся отвага. Казалось, перестали существовать всякие преграды для его светлого духа. Для него ясно было одно: «надо» и совершенно непонятно: «нельзя». И его огонь согревал других; его пыл воспламенял толпу; его горячая вера в правду дела и у маловерных разгоняла всякие сомнения.
Когда настоящая пора нашей жизни перейдет в историю, а история непременно воспримет некоторые черты былинного эпоса, тогда в памяти народной Сергей Леонидович займет особое место среди богатырей нашего времени. Как Св. Иоанн среди Апостолов, как Добрыня Никитич среди русских былинных богатырей, Марков станет в особенности близким и родным для сердца русского. И сбудется над ним слово Спасителя: «если зерно пшеничное, падши на землю, не умрет, то не даст плода; если умрет, то сотворит большой плод (Иоан. 12, 24). Очищенный от всего тленного, светлый образ Сергея Леонидовича после смерти будет еще ярче жить и еще больше плодоносить. Станут проходить годы, десятки лет, будут сменяться поколения, а Сергей Леонидович все будет стоять на своем месте - народного вождя. Только будет вести он не свою 1-ю дивизию, как в день смерти, а миллионы очнувшихся русских людей, когда до сердец их будут доходить его вечные, кровью запечатленные призывы к долгу, к правде, к самоотверженной работе для счастья Родины.
Вы помните библейский рассказ: как Авраам умолял Господа спасти развратившиеся города Содом и Гоморру. И Господь обещал пощадить эти ужасные города, если найдется в них хоть десять праведников.
Павший год тому назад смертью храбрейших С.Л. Марков - один из тех праведников, ради которых Господь ныне спасает уподобившуюся Содому и Гоморре и даже своими преступлениями превзошедшую эти города русскую землю.
Нам ли не поминать его и не молиться за него?
13 июня 1919 г.
г. Екатеринодар
Окончание следует
.jpg)
