Вашингтон был крайне заинтересован в грузинской агрессии против Южной Осетии. За счет масштабной кампании устрашения «русской угрозой» администрация Буша рассчитывала повлиять на итоги предстоящих 4 ноября президентских выборов. При этом во внешнеполитическом плане ставились задачи завершения развертывания третьего позиционного района ПРО, реконсолидации НАТО и замораживания процесса стратегического сближения России с Европейским союзом.
Накануне экстренного саммита ЕС по ситуации в Грузии канцлер Германии Ангела Меркель выступила с инициативой проведения международного расследования обстоятельств конфликта. Примечательно, что по времени эта инициатива практически совпала с заявлением главы правительства России Владимира Путина об обнаружении в районах, где проходили боевые действия, документов граждан США. В интервью корреспонденту СNN Путин высказал точку зрения, которая вызвала бурную реакцию госдепартамента Соединенных Штатов: «Есть основания полагать, что конфликт в Южной Осетии связан с президентской кампанией в США и использовался одним из кандидатов в целях повышения своих шансов на победу в предвыборной борьбе». Таким образом, впервые был публично поставлен вопрос о подлинном геополитическом смысле югоосетинского кризиса.
Какие же основания есть для подобных заявлений российской стороны? Самые прямые.
Идеология республиканской партии США со времен Рейгана осталась неизменной, ее стержнем является угроза извне и связанный с ней образ врага. Причем, как показала война в Ираке, реальность такой угрозы значения не имеет. В этом смысле окончание «холодной войны» не может быть препятствием. В 1996 году один из идейных основоположников «неоконсерватизма» Ирвинг Кристол вывел новую по форме, но старую по сути «формулу власти» республиканской партии: «С окончанием «холодной войны» нам настоятельно требуется очевидный идеологический противник, достойный по амбициям, способный объединить нас в противостоянии ему». Трудно не заметить эту «формулу» в политике Джорджа Буша и избирательной кампании его преемника Джона Маккейна.
Республиканский избиратель воспитан на мифах об «особой исторической миссии Америки» и «однополярном мире». С этой точки зрения восстановление прежнего могущества России, усиление российского присутствия в европейской и мировой политике представляет потенциальную угрозу. Единственное, что, говоря словами Кристола, «настоятельно требовалось» Джону Маккейну — это предъявить своим избирателям фактическое доказательство «русской угрозы». Ротация части демократического электората в связи с решением штаба Барака Обамы выдвинуть кандидатом в вице-президенты Джо Байдена, а не Хиллари Клинтон стала дополнительным стимулом. По оценкам американских политических аналитиков, борьба за этот электоральный сегмент приобрела решающее значение.
В ответ на заявление премьер-министра России госдеп и ряд средств массовой информации США подчеркивали: Путин не предъявил никаких доказательств! Но доказательством является уже сам факт грузинской агрессии. Саакашвили в принципе не мог самолично, без гарантии соответствующей поддержки принять решение начать войну. Еще одним неоспоримым доказательством служит тенденция быстрого роста рейтинга Джона Маккейна на волне истерии вокруг «русской оккупации Грузии». Если в начале июня, согласно данным социологического опроса CNN, Обама и Маккейн обладали поддержкой 43% и 36% избирателей соответственно, то после событий в Южной Осетии их рейтинги уравнялись на цифре 47%. Это и есть ответ на извечный вопрос: «Qui bono?»
Провоцирование российско-грузинского конфликта не ограничивалось внутриполитическими интересами администрации Буша.
Смысл войны в Южной Осетии в плане решения задач из сферы внешней политики стал очевиден 15 августа, когда Вашингтон и Варшава объявили о заключении соглашения по ПРО.
В тот же день министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский заявил буквально следующее: «Это интересное совпадение. Мы вели переговоры с США задолго до начала конфликта в Грузии. Но последние события создали драматический фон для нашего соглашения. Мы не будем извиняться за стремление наращивать наш военный потенциал совместно с США». Добавим, что «драматический фон» создавался за счет развернутой против России информационной войны. Проведенный социологической службы польского журнала «Политика Weekly» опрос показал, что более 40% опрошенных под влиянием событий в Южной Осетии уверены в «русской угрозе» Польше.
Далее, вторую главную цель администрации Буша можно сформулировать следующим образом: посредством конфликта в Южной Осетии решить проблему реконсолидации НАТО и торпедировать процесс стратегического сближения России с Европейским союзом. Отметим, что эта вторая цель логически вытекает из первой, так как в геополитическом смысле третий позиционный район ПРО играет роль клина, вбитого между Россией и Восточной Европой и, одновременно, дополнительного рычага влияния на политику Парижа, Берлина, Рима, Мадрида, которые в последние три года обнаруживали явное желание выйти из-под опеки Вашингтона. Провальные итоги апрельского саммита НАТО в Бухаресте наглядно продемонстрировали администрации Буша, что стратегические противоречия внутри альянса вошли в крайне опасную стадию. Поэтому еще до Южной Осетии предпринимались лихорадочные усилия спровоцировать кризис в отношениях России и Европы. Первой такой попыткой было Косово. Затем попеременно Польша и Литва блокировали заключение нового договора о партнерстве между РФ и ЕС. Переговоры с Польшей о размещении систем ПРО зашли в глухой угол. И вот по исчерпании всех прочих средств возникла идея провоцирования российско-грузинского конфликта. Как показали итоги экстренного саммита ЕС, администрации Буша удалось частично добиться поставленной цели.
При оценке обстоятельств грузинской агрессии крайне важное значение имеет тот факт, что администрация Буша подталкивала Саакашвили к войне, намереваясь приобрести политические дивиденды на неизбежном разгроме своего союзника.
Победа Грузии была невыгодна и не нужна Вашингтону.
Именно об этом 16 августа писал обозреватель британской «Guardian» Йен Трейнор в материале «Бедная маленькая Грузия: PR-структуры Саакашвили победили на втором фронте»: «Саакашвили должен был проиграть войну протв России, но победить в пропагандистской битве. Большая плохая Россия против слабой маленькой Грузии! Такой образ доминировал в мировых медиа». Данная оценка находит подтверждение в официальных российских источниках. 26 августа в программе Михаила Леонтьева «Однако» приводилось аналогичное мнение известного британского политолога Пола Ливена: «Никто не сомневался, что Россия будет драться за Южную Осетию». Не сомневались в этом и американские стратеги, самым циничным образом «подставившие» грузинскую армию под разгром.
Однако наиболее поразительно поведение Михаила Саакашвили по отношению к собственному народу. Отправив на убой в Южную Осетию своих одетых в военную форму сограждан, он не только не понес ни малейшей ответственности за это военное преступление, но и ухитрился повысить свой рейтинг. Более того, получил «компенсацию» в сумме 1 миллиарда долларов. Впрочем, это совсем немного, если учесть, что гибель нескольких тысяч американских солдат в Ираке обошлась администрации Буша в 500 миллиардов.
http://www.stoletie.ru/geopolitika/tani_smisl_gruzinsko_agressii_2008-09-08.htm
