Лев Тихомиров - революционер и идеолог "Народной воли", ставший позднее монархистом и редактором "Московских ведомостей" - более 30 лет вел дневник. В издательстве РОССПЭН выходит публикация полного текста этого дневника за период 1916-1917 годов. Многое из того, что писал 90 лет назад Тихомиров, способно вызвать интерес и у сегодняшнего читателя.
1916 год
7 января. Конец еще одной трагедии. Черногория сдалась на полный произвол победителей.
Что бы ни случилось впредь, но славянство потеряно для России, а, может быть, и вообще для себя. В 1905 г. мы потеряли Дальний Восток. В 1915-16 - потеряли Запад. Да, впрочем, не только славянский, а и свой собственный. Что нам в конце-концов останется? [...]
26 января.
Моя работа совершенно "заколодила". Сердце пусто, празден ум. Впрочем, сердце не пусто, а наполнено каким-то давящим чувством. Россия меня убивает. Ну каждый день - какая-нибудь чепуха в государственной и общественной жизни. Разнузданная алчность аппетитов становится все наглее и своим видом развращает всех. Уже, кажется, лучше бы газеты молчали, а то все привыкают к мысли мошенничать и грабить. Из разоблачений не получается ничего, кроме доказательства безнаказанности спекуляций. Расправа судебная - медленная, вялая - не имеет никакого оздоровляющего действия. Распоряжения администрации постоянно неудачны, нередко просто глупы. Да и какими им быть, когда правящий персонал тасуется чуть не ежемесячно. Не понимаю, как можно это не сознавать.
И этакое внутреннее разрыхление, распадание, деморализация - во время страшной, опаснейшей войны. Я очень опасаюсь, что немцы весной опять нас будут также бить, как в прошлом году. И что выход? Его нет. Нужно правительство. И нет никакой надежды, что оно будет когда-нибудь составлено. Разве после войны... Но тогда уже поздно.
9 февраля собирается Дума. Но что она может сделать? Ее необходимо собрать, потому что власть совершенно дискредитирована. Но Дума не может изменить состава власти, да и не сделала бы, и непременно войдет в принципиальную политику. Господь нас отдал на расхищение всем злым силам, и только силам добра нет доступа к власти. [...]
1 февраля. [...] О Земском Союзе рассказывает также нехорошие вещи. Хищения невероятные, от больших до малых людей. Вся эта масса интеллигентов нахватывает денег, где только попадутся. Один, ехавший для раздачи подарков, выговорил себе 25 рублей суточных, так что даже князь Львов не выдержал и протестовал. Двухколёски в Москве заказывались по 400 и 500 рублей, тогда как Киселев, освоившись с делом, нашел возможности получать их по 210 рублей.
Все деятели кутят и шикарят, останавливаются в лучших гостиницах, расхаживают и расшвыривают деньги возмутительным образом. Именно борьба против этого и поссорила, наконец, Киселева с Земским Союзом.
Сам кн. Львов, по его убеждению, личность чистая и даже светлая, но не имеет энергии бороться со злом и, из-за необходимости популярности, все терпит и допускает. Во всем ходе дела у него величайший беспорядок. А.И. Гучков - без всякого сравнения выше и даже вообще очень крупен, но, требуя порядка, лишается популярности. [...]
27 февраля. [...] Мне даже надоело размышлять и беседовать с самим собой об одном и том же безысходном вопросе - о войне и о судьбах России. Но что делать? Как избавиться от этого кошмара, давящего тебя днем и ночью? Нет сил примириться с гибелью родины, а между тем перед всеми умами стоят самые грозные предвидения.
Во-первых - исход войны.
Теперь, кажется, уже нет ни единого человека, верующего в возможность победы. Наше положение на войне решительно всем кажется безнадежным. Совершенно ясно бессилие армии. Отсутствие военных дарований видно ясно. Невозможно не видеть бесталанности генералов, скверного качества офицеров и, наконец, даже солдат. Хотя солдаты при хороших офицерах могли бы быть хороши, но при таких начальниках - плохи. Масса сдающихся в плен поражает всех. Итак, даже полная военная катастрофа не удивила бы, а успех возможен только при какой-нибудь не от нас зависящей и непредвиденной случайности. [...]
Но что будет, когда кончится война, со средним благополучием, без разгрома России?
Тогда, по общему ожиданию, произойдет внутренний разгром в форме некоторой пугачевщины. Настроение солдат в этом отношении тревожное. Они после войны будут "бить господ", как они выражаются, забирать землю и имущество. Крайне распространено мнение (вероятно, распространенное немецкими пособниками и нашими революционерами), будто бы Россия объявила войну, а не Германия, и что война нужна собственно "господам", которые теперь и наживаются... Вот, после войны, с ними-то и будет расправа. А усмирять пугачевщину нечем, солдаты - это сами же "мужики", своих стрелять не станут. Это - разговоры солдат в больницах.
Весь наш верхний класс, дворянский и промышленный, - ловкий на всякое хищничество - лишен идеи, самосознания, идеалов. Энергии нигде нет. Бороться энергично не может ни с кем. При опасности каждый будет спасаться сам, не заботясь о гибели других, а потому все составляют легкую добычу каждого свирепого и энергичного врага. [...]
1 апреля.
Сегодня подвел счета за март. Несмотря на всевозможную экономию, лишение себя всего не безусловно необходимого, - все-таки 818 рублей. Прямо хоть караул кричи. Да какой там "Караул"! Не пройдет никакой караул, п[отому] ч[то] теперь мы в руках рыцарей "военной прибыли", считая в том числе массу деятелей, кричащих "все для войны" и наживающих на "служении родине" громадные жалования, суточные и..., м[ожет] б[ыть], что-либо прямо воровское. [...]
9 апр[еля]. Великая Суббота.
Вот с какими предупреждениями встречаем Пасху:
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Московского Градоначальника
В последнее время в городе все больше распространяются слухи о каких-то готовящихся избиениях или погромах то поляков, то евреев, то просто людей состоятельных и разносе магазинов.
Полная необоснованность подобных слухов наводит на мысль, что распространяются они людьми злонамеренными, с целью сеять тревогу, раздражать возбужденное настроение масс и обострить восприимчивость к действительным противозаконным выступлениям. Свидетельствуя, что меры к сохранению порядка и к мгновенному прекращению всяких попыток к его нарушению мною приняты, напоминаю, что распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу в населении, обязательным постановлением командующего войсками Московского военного округа карается заключением в тюрьме на срок до 3 месяцев или денежным штрафом до 3000 рублей и что впредь взыскания эти будут мною наложены в высшей мере.
Московский Градоначальник,
Свиты Его Величества генерал-майор В. ШЕБЕКО.
1 Апреля 8 дня 1916 года.
Москва.
Доведет ли Бог пережить без смуты и кровопролития? Настроение в массе народа премерзкое. Недели две назад кухарка слышала в лавке (нашей же), что будут бить "правых", так как именно от них идет дороговизна! Этой несчастной темной массе можно внушить самую нелепую чепуху. И что такое "правые"? Что эти злополучные идиоты представляют себе под этим словом, как будут разбирать этих "правых"? Да, тяжка стала жизнь в России. Какая-то сатанинская тьма заполонила и умы, и совести.
И - с другой стороны - церкви набиты битком. Говеющих всюду массы. Мечутся несчастные русские люди, ищут помощи. Когда же сжалится, наконец, Господь, когда даст нам человека, который бы внушил доверие в измученные души? [...]
12 апреля.
[...] У меня было предчувствие: если мы будем биты в Японскую войну, то значит - начнется конец России! Это предчувствие, по-видимому, должно оправдаться.
Мог ли кто-нибудь, самый отчаянный пессимист, вообразить этот ужас при Императоре Александре Третьем? Это кошмар, но это действительность. А почему? Потому что Александр III объединил элементы жизни России и этим повысил жизненность нации. Но после него на верху стали объединять элементы разложения, и в 20 лет жизненные элементы заглохли и иссякли. Что они действительно иссякли - это ясно каждому. Почему произошла эта перемена? Потому что тогда старались в стране дать силу и влияние умнейшим, сильнейшим, а после Александра силу и влияние стали получать элементы толпы - конечно, "интеллигентной", но от этого еще более зловредной в смысле разложения страны.
И вдобавок - что самое ужасное - во всем этом ясно видна Рука Промысла, допускавшая все ничтожное, устранявшая все умное и сильное. Что поделаешь, если над нами тяготеет такое осуждение, уж именно Высочайшее?
16 апреля.
[...] Конечно, война чувствуется: множество (несколько сот) лазаретов, множество раненых на улицах, всюду мелькают военные, ходят патрули. Но в настроении обывателей - прямо ничего. И не только война идет, а вообще ни у кого нет уже мысли или надежды "разгромить" неприятеля. Сверх того - отчаянная дороговизна, а то время от времени отсутствие необходимых продуктов. Воровство и грабежи. Слухи о погромах, и даже вероятность погромов. Словом, кажется все скверно, и ничего хорошего ни теперь, ни в будущем. Но публика весела, беззаботна, ни о чем не думает. Легкомыслие удивительное. Невольно вспоминаешь гамму изречений, рисующих эту национальную беззаботность, все эти "авось", "небось", "как-нибудь", "кривая вывезет", "где наша ни пропадала" и - к переходу в более возвышенное настроение - "Бог не выдаст, свинья не съест", "Бог милостив", или фаталистически беззаботное "ничего не поделаешь". Ведь это целый лексикон, таких выражений можно подобрать еще сколько угодно. Так и теперь. Набежит гроза, немцы, грабеж, голод - испугаются, заорут. Но если сейчас, сию минуту никто не режет - гуляют, хохочут, и ни о чем не думают. [...]
18 июня.
Сегодня дворник Андрей опять сказал Кате, что он хочет прибавки жалования... Он поступил в середине февраля на 15 р. (наши, конечно, харчи), с тех пор уже 2 раза требовал прибавки, грозя уйти, теперь получает 23 р. в месяц и последний раз обещал, что больше не будет требовать. Но вот его добросовестности хватило ровно на месяц. А я между тем упустил человека, просившегося на место дворника.
Добро бы не хватало Андрею. Но он тратит деньги на глупости, купил за 10 рублей гармонию, заказывает фотографии, покупает дорогие рамки для глупейших картин и т.п. Дело не в том, чтобы не хватало, а в обуявшем всех хищничестве. Мужики еще хуже других. Огромные деньги, на глазах у всех загребаемые по всей стране на войне и по поводу войны, разожгли вкусы. Все только и думают, как бы с кого "слупить". Везде одно. Извозчики здесь наживают по 20 рублей в день. Крестьянки продают яйца по 60 к. десяток, тогда как в Москве цена 40 коп. Всех обуяла одна мысль - драть с живого и с мертвого. На беду, та же война создала массу людей, прямо сорящих деньгами, так что есть с кого драть. Все что состоит "при войне", нахватывает кучи шалых денег... Все это из тех десятков миллиардов, которые государство заняло по всему свету в счет будущих поколений. Это превращается в какую-то вакханалию, и чем это кончится - представить невозможно. После войны, когда не с кого будет "драть" легально, начнутся, вероятно, отчаянные грабежи насильственные. [...]
Публикация доктора исторических наук Александра Репникова
Окончание следует
http://stoletie.ru/territoriya_istorii/lev_tihomirov__i_tolko_silam_dobra_net_dostupa_k_vlasti_chast_1.htm
1916 год 7 января. Конец еще одной трагедии. Черногория сдалась на полный произвол победителей.
Что бы ни случилось впредь, но славянство потеряно для России, а, может быть, и вообще для себя. В 1905 г. мы потеряли Дальний Восток. В 1915-16 - потеряли Запад. Да, впрочем, не только славянский, а и свой собственный. Что нам в конце-концов останется? [...]
26 января.
Моя работа совершенно "заколодила". Сердце пусто, празден ум. Впрочем, сердце не пусто, а наполнено каким-то давящим чувством. Россия меня убивает. Ну каждый день - какая-нибудь чепуха в государственной и общественной жизни. Разнузданная алчность аппетитов становится все наглее и своим видом развращает всех. Уже, кажется, лучше бы газеты молчали, а то все привыкают к мысли мошенничать и грабить. Из разоблачений не получается ничего, кроме доказательства безнаказанности спекуляций. Расправа судебная - медленная, вялая - не имеет никакого оздоровляющего действия. Распоряжения администрации постоянно неудачны, нередко просто глупы. Да и какими им быть, когда правящий персонал тасуется чуть не ежемесячно. Не понимаю, как можно это не сознавать.
И этакое внутреннее разрыхление, распадание, деморализация - во время страшной, опаснейшей войны. Я очень опасаюсь, что немцы весной опять нас будут также бить, как в прошлом году. И что выход? Его нет. Нужно правительство. И нет никакой надежды, что оно будет когда-нибудь составлено. Разве после войны... Но тогда уже поздно.
9 февраля собирается Дума. Но что она может сделать? Ее необходимо собрать, потому что власть совершенно дискредитирована. Но Дума не может изменить состава власти, да и не сделала бы, и непременно войдет в принципиальную политику. Господь нас отдал на расхищение всем злым силам, и только силам добра нет доступа к власти. [...]
1 февраля. [...] О Земском Союзе рассказывает также нехорошие вещи. Хищения невероятные, от больших до малых людей. Вся эта масса интеллигентов нахватывает денег, где только попадутся. Один, ехавший для раздачи подарков, выговорил себе 25 рублей суточных, так что даже князь Львов не выдержал и протестовал. Двухколёски в Москве заказывались по 400 и 500 рублей, тогда как Киселев, освоившись с делом, нашел возможности получать их по 210 рублей.
Все деятели кутят и шикарят, останавливаются в лучших гостиницах, расхаживают и расшвыривают деньги возмутительным образом. Именно борьба против этого и поссорила, наконец, Киселева с Земским Союзом.
Сам кн. Львов, по его убеждению, личность чистая и даже светлая, но не имеет энергии бороться со злом и, из-за необходимости популярности, все терпит и допускает. Во всем ходе дела у него величайший беспорядок. А.И. Гучков - без всякого сравнения выше и даже вообще очень крупен, но, требуя порядка, лишается популярности. [...]
27 февраля. [...] Мне даже надоело размышлять и беседовать с самим собой об одном и том же безысходном вопросе - о войне и о судьбах России. Но что делать? Как избавиться от этого кошмара, давящего тебя днем и ночью? Нет сил примириться с гибелью родины, а между тем перед всеми умами стоят самые грозные предвидения.
Во-первых - исход войны.
Теперь, кажется, уже нет ни единого человека, верующего в возможность победы. Наше положение на войне решительно всем кажется безнадежным. Совершенно ясно бессилие армии. Отсутствие военных дарований видно ясно. Невозможно не видеть бесталанности генералов, скверного качества офицеров и, наконец, даже солдат. Хотя солдаты при хороших офицерах могли бы быть хороши, но при таких начальниках - плохи. Масса сдающихся в плен поражает всех. Итак, даже полная военная катастрофа не удивила бы, а успех возможен только при какой-нибудь не от нас зависящей и непредвиденной случайности. [...]
Но что будет, когда кончится война, со средним благополучием, без разгрома России?
Тогда, по общему ожиданию, произойдет внутренний разгром в форме некоторой пугачевщины. Настроение солдат в этом отношении тревожное. Они после войны будут "бить господ", как они выражаются, забирать землю и имущество. Крайне распространено мнение (вероятно, распространенное немецкими пособниками и нашими революционерами), будто бы Россия объявила войну, а не Германия, и что война нужна собственно "господам", которые теперь и наживаются... Вот, после войны, с ними-то и будет расправа. А усмирять пугачевщину нечем, солдаты - это сами же "мужики", своих стрелять не станут. Это - разговоры солдат в больницах.
Весь наш верхний класс, дворянский и промышленный, - ловкий на всякое хищничество - лишен идеи, самосознания, идеалов. Энергии нигде нет. Бороться энергично не может ни с кем. При опасности каждый будет спасаться сам, не заботясь о гибели других, а потому все составляют легкую добычу каждого свирепого и энергичного врага. [...]
1 апреля.
Сегодня подвел счета за март. Несмотря на всевозможную экономию, лишение себя всего не безусловно необходимого, - все-таки 818 рублей. Прямо хоть караул кричи. Да какой там "Караул"! Не пройдет никакой караул, п[отому] ч[то] теперь мы в руках рыцарей "военной прибыли", считая в том числе массу деятелей, кричащих "все для войны" и наживающих на "служении родине" громадные жалования, суточные и..., м[ожет] б[ыть], что-либо прямо воровское. [...]
9 апр[еля]. Великая Суббота.
Вот с какими предупреждениями встречаем Пасху:
ОБЪЯВЛЕНИЕ
Московского Градоначальника
В последнее время в городе все больше распространяются слухи о каких-то готовящихся избиениях или погромах то поляков, то евреев, то просто людей состоятельных и разносе магазинов.
Полная необоснованность подобных слухов наводит на мысль, что распространяются они людьми злонамеренными, с целью сеять тревогу, раздражать возбужденное настроение масс и обострить восприимчивость к действительным противозаконным выступлениям. Свидетельствуя, что меры к сохранению порядка и к мгновенному прекращению всяких попыток к его нарушению мною приняты, напоминаю, что распространение ложных слухов, возбуждающих тревогу в населении, обязательным постановлением командующего войсками Московского военного округа карается заключением в тюрьме на срок до 3 месяцев или денежным штрафом до 3000 рублей и что впредь взыскания эти будут мною наложены в высшей мере.
Московский Градоначальник,
Свиты Его Величества генерал-майор В. ШЕБЕКО.
1 Апреля 8 дня 1916 года.
Москва.
Доведет ли Бог пережить без смуты и кровопролития? Настроение в массе народа премерзкое. Недели две назад кухарка слышала в лавке (нашей же), что будут бить "правых", так как именно от них идет дороговизна! Этой несчастной темной массе можно внушить самую нелепую чепуху. И что такое "правые"? Что эти злополучные идиоты представляют себе под этим словом, как будут разбирать этих "правых"? Да, тяжка стала жизнь в России. Какая-то сатанинская тьма заполонила и умы, и совести.
И - с другой стороны - церкви набиты битком. Говеющих всюду массы. Мечутся несчастные русские люди, ищут помощи. Когда же сжалится, наконец, Господь, когда даст нам человека, который бы внушил доверие в измученные души? [...]
12 апреля.
[...] У меня было предчувствие: если мы будем биты в Японскую войну, то значит - начнется конец России! Это предчувствие, по-видимому, должно оправдаться.
Мог ли кто-нибудь, самый отчаянный пессимист, вообразить этот ужас при Императоре Александре Третьем? Это кошмар, но это действительность. А почему? Потому что Александр III объединил элементы жизни России и этим повысил жизненность нации. Но после него на верху стали объединять элементы разложения, и в 20 лет жизненные элементы заглохли и иссякли. Что они действительно иссякли - это ясно каждому. Почему произошла эта перемена? Потому что тогда старались в стране дать силу и влияние умнейшим, сильнейшим, а после Александра силу и влияние стали получать элементы толпы - конечно, "интеллигентной", но от этого еще более зловредной в смысле разложения страны.
И вдобавок - что самое ужасное - во всем этом ясно видна Рука Промысла, допускавшая все ничтожное, устранявшая все умное и сильное. Что поделаешь, если над нами тяготеет такое осуждение, уж именно Высочайшее?
16 апреля.
[...] Конечно, война чувствуется: множество (несколько сот) лазаретов, множество раненых на улицах, всюду мелькают военные, ходят патрули. Но в настроении обывателей - прямо ничего. И не только война идет, а вообще ни у кого нет уже мысли или надежды "разгромить" неприятеля. Сверх того - отчаянная дороговизна, а то время от времени отсутствие необходимых продуктов. Воровство и грабежи. Слухи о погромах, и даже вероятность погромов. Словом, кажется все скверно, и ничего хорошего ни теперь, ни в будущем. Но публика весела, беззаботна, ни о чем не думает. Легкомыслие удивительное. Невольно вспоминаешь гамму изречений, рисующих эту национальную беззаботность, все эти "авось", "небось", "как-нибудь", "кривая вывезет", "где наша ни пропадала" и - к переходу в более возвышенное настроение - "Бог не выдаст, свинья не съест", "Бог милостив", или фаталистически беззаботное "ничего не поделаешь". Ведь это целый лексикон, таких выражений можно подобрать еще сколько угодно. Так и теперь. Набежит гроза, немцы, грабеж, голод - испугаются, заорут. Но если сейчас, сию минуту никто не режет - гуляют, хохочут, и ни о чем не думают. [...]
18 июня.
Сегодня дворник Андрей опять сказал Кате, что он хочет прибавки жалования... Он поступил в середине февраля на 15 р. (наши, конечно, харчи), с тех пор уже 2 раза требовал прибавки, грозя уйти, теперь получает 23 р. в месяц и последний раз обещал, что больше не будет требовать. Но вот его добросовестности хватило ровно на месяц. А я между тем упустил человека, просившегося на место дворника.
Добро бы не хватало Андрею. Но он тратит деньги на глупости, купил за 10 рублей гармонию, заказывает фотографии, покупает дорогие рамки для глупейших картин и т.п. Дело не в том, чтобы не хватало, а в обуявшем всех хищничестве. Мужики еще хуже других. Огромные деньги, на глазах у всех загребаемые по всей стране на войне и по поводу войны, разожгли вкусы. Все только и думают, как бы с кого "слупить". Везде одно. Извозчики здесь наживают по 20 рублей в день. Крестьянки продают яйца по 60 к. десяток, тогда как в Москве цена 40 коп. Всех обуяла одна мысль - драть с живого и с мертвого. На беду, та же война создала массу людей, прямо сорящих деньгами, так что есть с кого драть. Все что состоит "при войне", нахватывает кучи шалых денег... Все это из тех десятков миллиардов, которые государство заняло по всему свету в счет будущих поколений. Это превращается в какую-то вакханалию, и чем это кончится - представить невозможно. После войны, когда не с кого будет "драть" легально, начнутся, вероятно, отчаянные грабежи насильственные. [...]
Публикация доктора исторических наук Александра Репникова
Окончание следует
http://stoletie.ru/territoriya_istorii/lev_tihomirov__i_tolko_silam_dobra_net_dostupa_k_vlasti_chast_1.htm
