Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас;
возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня,
ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим
(Мф. 11; 28-30)
Господь в очередной раз через Евангелие Свое возвещает нам, братья и сестры, одну из тайных сторон христианской жизни, которая вся представляет собой великое таинство, таинство спасения. Эта таинственность понимается не сразу и не всеми. Она открывается по мере личного участия в ней. Тому же, кто живет по заповедям мира сего, а не Христа, никогда не удастся понять ни принципы христианской жизни, ни происходящий от них характер ее. Как не может он принять заповеди об отвержении мира и удовлетворения своих похотей, так соответственно он не может понять того, как бремя Христовых заповедей может быть легким, а иго христианской жизни благим, о чем неустанно говорит Господь всему миру: "Иго Мое благо, и бремя Мое легко" (Мф. 11;30). Не взявшему на себя этого бремени Христова и не испытавшему на личном опыте ига Его, никогда не понять того, как обременительное по свойству своему способно не обременять, а угнетающее доставлять приятность. И хотя трудно объяснять рассудку то, что понимается чувством, мы все же попробуем, надеясь на помощь Божию и подсказки святых подвижников, объяснить как пути жестокие (Пс. 16;4), которыми часто именуются пути праведные, способны вместо горечи и трудностей доставлять легкость и приятность. И делаем мы это не столько для тех, которые не верят словам Христовым о легкости несения бремени Его заповедей и представляют Его обманщиком в глазах других, уподобляясь змию в Раю, сколько для тех, которые, вступив через тесные врата на узкий путь, ведущий в жизнь вечную (Мф. 7;14), недоумевают, ощущая легкость и приятность в следовании по нему. Последние порой смущаются настолько, что отчаиваются в своем спасении, зная, что многими скорбями надлежит войти в Царствие Божие (Деян.14;22), но совсем или почти не ощущая их в своей жизни.
В утешение таковым сначала приведем слова св. Симеона Нового Богослова, признающегося в следующем: "Поверьте слову моему, когда я прибег к Богу Спасителю моему, то не встретил ничего скорбного, или тяжкого и неподъятного; но, если уже говорить вам правду и открыть любви вашей то, что я не хотел никому открывать, чтобы доставить некоторым из вас хотя малую какую пользу, когда имел я скорбь, тесноту и так именуемое злострадание, тогда наипаче ощущал, что все это производило мне вящую радость и отраду".
Давайте вникнем в смысл сказанного и постараемся найти объяснения этим словам и словам св. ап. Павла, говорящего: "Ныне радуюсь в страданиях моих" (Кол. 1;24). Разве страданиям свойственно сообщать радость? Конечно, нет. Но, во-первых, очень многое, если не все, зависит от восприятия и душевного расположения. И на самом деле люди страдают не столько от свойства вещей, сколько от своих мнений, и соответственно "настолько всякий несчастен, насколько думает так". А во-вторых, трудность любого дела облегчает усердие в его совершении, так что "как при усердии тяжелое бывает легким, так без него и легкое - тяжелым". Ленивому и избалованному само принятие готовой пищи может показаться невыносимо тяжелым, потому что, как говорит некто: "Нет ничего легкого, чего бы великая леность не представила нам весьма тяжелым и трудным". Действительно, в чем была трудность принятия подаваемой ежедневно манны небесной? Тем не менее, иудеи, принимая готовую и любого вкуса пищу, не переставали роптать (Числ. 11;6). С другой стороны, "нет ничего трудного и тяжкого, чего бы усердие и ревность не сделали весьма легким". Всякий согласится с тем, что терпеть ежедневные смертельные опасности невыносимо трудно для разумного существа, однако находились такие, которые называли их легкими (2Кор. 4;17).
Таким образом, можно предположить, что и Господь называет путь к Нему тесным не по свойству своему, а по свойству восприятия слушающих. Это подтверждает и св. Иоанн Златоуст, говоря, что если некоторые и считают путь, ведущий в жизнь вечную, трудным, то "мнение это происходит только от собственной их лености", и "когда Господь говорит к слабым, то Он называет этот путь тесным и узким; когда же говорит это к здоровым, Он называет его приятным и легким". Добродетель легка и приятна по свойству своей природы, только не все эту легкость и приятность ощущают по причине болезненности душевных своих сил. Для больных глаз неприятен солнечный свет, но это не означает, что этот свет неприятен по свойству своей природы. Природа наша настолько испорчена грехом, что добродетель ей кажется неестественной (как здравие неестественно больному) и труднодосягаемой (особенно поначалу). "Путь добродетели для начинающих любить благочестие кажется жестоким и престрашным, - говорит св. Диадох Фотикийский, - не потому чтобы он был сам по себе таков, но потому что человеческое естество с самого исхода из чрева матерня привыкает жить пространно в удовольствиях". А как известно привычка - это вторая природа. И чтобы избавиться от укоренившейся привычки требуется усилие и труд по ее искоренению. Собственно в этом и заключается вся трудность и теснота. То есть тяжело не путем заповедей идти, а "оставить врага Божия диавола и все сатанинские дела его, со всеми мнимыми благами мира сего". А если бы люди, как утверждает Писание, ходили в стези благия, обрели убо быша стези правы гладки (Притч. 2;20), но порочная воля их делает эти стези неровными и жестокими, ибо сказано, что волчцы и сети бывают только на путех стропотных, храняй же свою душу избежит их (Притч. 22;5).
Избавившиеся от страстей избавляются и от скорбей. А то что "дивная приятность ига Господня чувствуется горькой, то это потому, что горечь нашего отвращения портит ее". Согласитесь, что легче и приятнее жить бессребренику, нежели корыстолюбцу, ибо первый легко расстается со своим имуществом, тогда как второй скорее согласится умереть, нежели что-либо утратить из своей собственности. И одну и ту же заповедь Господню об оставлении имения (Мф. 19;21) первый исполнит со всей легкостью, в то время как второму сама мысль об этом будет невыносима. Следовательно, "путь Господень имеет приятность, если проходят по закону Его. Но мы сами причиняем себе скорби и мучения беспорядочными уклонениями, когда лучше желаем идти кривыми и развращенными путями этого века, невзирая на большую опасность и трудность. А когда таким образом иго Господне сделаем для себя тяжелым и жестоким, то уже в духе богохульства обвиняем или само иго, или Христа, возложившего его, в жестокости, как говорится у Премудрого: глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа (Притч. 19;3)". Таковым Господь справедливо и с укором говорит через пророка Иезекииля: "Мой ли путь неправ? не ваши ли пути неправы" (Иез. 18;25)?
Проходившие путь Господень как должно встают в защиту слов Господних и утверждают, что "Христос ничего не заповедал нам тяжкого и неудобоисполняемого, но все заповеди Его удобны и легки". Но это познание, повторим, дается не сразу, а лишь тогда, "когда недобрые стремления наши бывают подавлены добрыми навыками", а до этих пор предлежит исполнять святые заповеди с усилием, преодолевая собственную порочность. Но и этот труд достаточно облегчается надеждой на будущее. По слову св. Иоанна Златоуста: "Надежда будущих благ всегда облегчает перенесение настоящих скорбей. Это всякий может видеть на предприимчивых купцах, которые переплывают обширные моря, переносят кораблекрушения и нападения морских разбойников и часто, после многих таких опасностей, обманываются в своих надеждах, и не смотря на это, не останавливаются, но снова принимаются за тоже. Это же можно сказать и о земледельцах: и они, после того, как прорежут глубокие борозды, употребят на обработку земли много трудов и щедро посеют семена, часто обманываются в надежде, вследствие засухи, или безведрия, или напавшей ржавчины при самом конце (созревания) колосьев, не смотря однако на это, они не отстают, но опять, когда придет время, берутся за земледелие. Это можно приметить и во всяком занятии". Добавим к сказанному еще и то, что получение ожидаемых благ от Господа - это не только удел будущей жизни, но и жизни настоящей. Это благо сообщается вместе с благодатью Духа Святаго, без которой невозможно ощутить ни легкость бремени, ни приятности ига Христовых заповедей.
Зная это, братья и сестры, смело вступим на путь самоотвержения, подчинив себя благому игу добродетельной жизни и взяв на себя легкое бремя Христовых заповедей, чтобы нам, как говорил еще св. Иоанн Златоуст: "И здесь иметь удовольствие, и сподобиться будущих благ, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков". Аминь.
http://www.russned.ru/stats/1695
