В сентябре 1917 года, 90 лет назад, в России происходило невиданное до той поры явление - на заводах и фабриках массово формировалась новая вооруженная структура, бойцы которой служили, так сказать, без отрыва от производства. Назывались создаваемые отряды Красной Гвардией.
Хотя первые красногвардейские отряды появились еще в марте 1917 года, именно в сентябре процесс их создания принял масштабный характер. Осенью 1917 года в Красной Гвардии состояло около 200 тысяч человек (в Петрограде и Москве приблизительно по 30 тысяч). Теоретически в Красной Гвардии сначала не было четко выраженного партийного влияния, своей ее могли считать и эсеры, и меньшевики. Но очень быстро большевики превратили ее в свою партийную армию.
Создавали ее опять-таки по невиданным доселе принципам.
"Если Красная Гвардия - есть зародыш всеобщего вооружения народа, народной армии, то необходимо, чтобы в ней проводилось сверху донизу выборное начало, осуществляющее принципы народной демократической армии" - заявил видный большевик Емельян Ярославский.
В брошюре "Право на ружье" было прямо сказано: "Трудовому народу война не нужна, не нужны и войска. Народ знает, что на земле много места - хватит всем. Живи, трудись и пользуйся жизнью. Но пока есть цари-хищники, есть капиталисты,- мы должны во имя своей родины готовиться к защите, должны устроить народную армию - милицию. Каждый свободный гражданин России, когда нужно, пусть возьмется за оружие, на которое у него есть полное и неоспоримое право".
Похоже, что большевики в 1917 году всерьез верили в то, что с выборным комсоставом и "демократической армией" можно воевать и даже побеждать.
Правда, на практике выглядела новая вооруженная сила вовсе не так привлекательно, как в посвященной ей брошюре. Поэт Александр Блок увековечил образ красногвардейцев в поэме "Двенадцать":
"Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом - огни, огни, огни...
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!"
Если вспомнить о том, что "бубнового туза" носили на спине каторжники, то получается предельно конкретное описание вооруженной банды "без креста". Правда, в октябре 1917 года в столкновениях с юнкерами в Петрограде и Москве вместе с матросами и солдатами красногвардейцы остались победителями. Но их ли в этом заслуга? Уж слишком слабы оказались антибольшевистские силы в центре страны, слишком ненавидело офицерство Временное правительство и его главу - Александра Керенского, чтобы выступить в его защиту. Лозунгом боевого офицерства стала фраза - "на Дон", где начиналось формирование Добровольческой армии.
А вот в начале 1918 года, когда красные отряды с выборным комсоставом столкнулись с организованными белыми частями, выяснилось, что для победы необходима прежде всего дисциплина.
С января 1918 года параллельно с Красной Гвардией большевики стали и Красную Армию создавать, но пока еще все по тем же демократическим "красногвардейским" принципам на добровольных началах. Лишь в марте 1918 года Красную Гвардию объединили с Красной Армией. Но порядка от этого не прибавилось. Аркадий Гайдар, сам служивший у красных с 1918 года, так описывал нравы и уровень дисциплины в первых советских частях:
"С крыльца хутора послышался окрик:
- Федор... Сыр-цов! Иди до командира.
- Сейчас, - отмахнулся недовольно Федя и, улыбнувшись, продолжал... рассерженный Шебалов очутился за спиной.
- Федор, - сурово спросил он, останавливаясь и облокачиваясь на палаш, - ты слышал, что я тебя зову?
- Слышал, - буркнул Федя, приподнимаясь. - Ну, что еще?
- Как это "ну, что еще"? Должен ты идти, когда тебя командир требует?
- Слушаю, ваше благородие, чего изволите? - вместо ответа насмешливо огрызнулся Федя".
А вот как писатель Алексей Толстой показал, что творилось у красных после первых неудачных боев с белыми:
"Тут были и шинели, и нагольные полушубки, и городские пальто, подпоясанные веревочками. У многих - пулеметные ленты, гранаты, револьверы. У кого - картуз, у кого - папаха на голове, у кого - отнятый у спекулянта котелок. Топкую грязь месили рваные сапоги, валенки, ноги, обернутые тряпьем. Сталкиваясь штыками, кричали: "Вали, ребята, на митинг! Сами разберемся! Мало нас на убой гоняли!"
Большевики быстро поняли, что разномастно одетая орда, привыкшая выбирать командиров и драть горло на митингах, никогда не станет боеспособной силой. И, со свойственной им решительностью, отказались от прежних лозунгов. В Красную Армию начали призывать. Дезертиров принялись ловить. Объявлены были приказы, возлагающие ответственность за укрывательство дезертиров на совдепы, комбеды и домохозяев. С прежними вольными нравами, объявленными "партизанщиной", было покончено....
Советские вооруженные силы все больше и больше напоминали обычную армию, а не нечто, построенное на "демократических" принципах.
Постепенно вернулись в армию отмененные было знаки различия, генеральские и офицерские звания, вернулись дисциплинарные батальоны и гауптвахты. А о попытке создать нечто вооруженное и сознательное на выборных началах лишний раз старались не вспоминать...
http://stoletie.ru/minuvshee/070911165311.html
Хотя первые красногвардейские отряды появились еще в марте 1917 года, именно в сентябре процесс их создания принял масштабный характер. Осенью 1917 года в Красной Гвардии состояло около 200 тысяч человек (в Петрограде и Москве приблизительно по 30 тысяч). Теоретически в Красной Гвардии сначала не было четко выраженного партийного влияния, своей ее могли считать и эсеры, и меньшевики. Но очень быстро большевики превратили ее в свою партийную армию.
Создавали ее опять-таки по невиданным доселе принципам.
"Если Красная Гвардия - есть зародыш всеобщего вооружения народа, народной армии, то необходимо, чтобы в ней проводилось сверху донизу выборное начало, осуществляющее принципы народной демократической армии" - заявил видный большевик Емельян Ярославский.
В брошюре "Право на ружье" было прямо сказано: "Трудовому народу война не нужна, не нужны и войска. Народ знает, что на земле много места - хватит всем. Живи, трудись и пользуйся жизнью. Но пока есть цари-хищники, есть капиталисты,- мы должны во имя своей родины готовиться к защите, должны устроить народную армию - милицию. Каждый свободный гражданин России, когда нужно, пусть возьмется за оружие, на которое у него есть полное и неоспоримое право".
Похоже, что большевики в 1917 году всерьез верили в то, что с выборным комсоставом и "демократической армией" можно воевать и даже побеждать.
Правда, на практике выглядела новая вооруженная сила вовсе не так привлекательно, как в посвященной ей брошюре. Поэт Александр Блок увековечил образ красногвардейцев в поэме "Двенадцать":
"Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек.
Винтовок черные ремни,
Кругом - огни, огни, огни...
В зубах - цыгарка, примят картуз,
На спину б надо бубновый туз!
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!"
Если вспомнить о том, что "бубнового туза" носили на спине каторжники, то получается предельно конкретное описание вооруженной банды "без креста". Правда, в октябре 1917 года в столкновениях с юнкерами в Петрограде и Москве вместе с матросами и солдатами красногвардейцы остались победителями. Но их ли в этом заслуга? Уж слишком слабы оказались антибольшевистские силы в центре страны, слишком ненавидело офицерство Временное правительство и его главу - Александра Керенского, чтобы выступить в его защиту. Лозунгом боевого офицерства стала фраза - "на Дон", где начиналось формирование Добровольческой армии.
А вот в начале 1918 года, когда красные отряды с выборным комсоставом столкнулись с организованными белыми частями, выяснилось, что для победы необходима прежде всего дисциплина.
С января 1918 года параллельно с Красной Гвардией большевики стали и Красную Армию создавать, но пока еще все по тем же демократическим "красногвардейским" принципам на добровольных началах. Лишь в марте 1918 года Красную Гвардию объединили с Красной Армией. Но порядка от этого не прибавилось. Аркадий Гайдар, сам служивший у красных с 1918 года, так описывал нравы и уровень дисциплины в первых советских частях:
"С крыльца хутора послышался окрик:
- Федор... Сыр-цов! Иди до командира.
- Сейчас, - отмахнулся недовольно Федя и, улыбнувшись, продолжал... рассерженный Шебалов очутился за спиной.
- Федор, - сурово спросил он, останавливаясь и облокачиваясь на палаш, - ты слышал, что я тебя зову?
- Слышал, - буркнул Федя, приподнимаясь. - Ну, что еще?
- Как это "ну, что еще"? Должен ты идти, когда тебя командир требует?
- Слушаю, ваше благородие, чего изволите? - вместо ответа насмешливо огрызнулся Федя".
А вот как писатель Алексей Толстой показал, что творилось у красных после первых неудачных боев с белыми:
"Тут были и шинели, и нагольные полушубки, и городские пальто, подпоясанные веревочками. У многих - пулеметные ленты, гранаты, револьверы. У кого - картуз, у кого - папаха на голове, у кого - отнятый у спекулянта котелок. Топкую грязь месили рваные сапоги, валенки, ноги, обернутые тряпьем. Сталкиваясь штыками, кричали: "Вали, ребята, на митинг! Сами разберемся! Мало нас на убой гоняли!"
Большевики быстро поняли, что разномастно одетая орда, привыкшая выбирать командиров и драть горло на митингах, никогда не станет боеспособной силой. И, со свойственной им решительностью, отказались от прежних лозунгов. В Красную Армию начали призывать. Дезертиров принялись ловить. Объявлены были приказы, возлагающие ответственность за укрывательство дезертиров на совдепы, комбеды и домохозяев. С прежними вольными нравами, объявленными "партизанщиной", было покончено....
Советские вооруженные силы все больше и больше напоминали обычную армию, а не нечто, построенное на "демократических" принципах.
Постепенно вернулись в армию отмененные было знаки различия, генеральские и офицерские звания, вернулись дисциплинарные батальоны и гауптвахты. А о попытке создать нечто вооруженное и сознательное на выборных началах лишний раз старались не вспоминать...
http://stoletie.ru/minuvshee/070911165311.html
