"Как беден наш язык! - Хочу и не могу", - горько посетовал в знаменитом стихотворении Афанасий Фет. Это было в пору, когда для восхищения богатством "великого и могучего" были все основания: в словаре Даля слов больше, чем в каком-либо из тогдашних словарей мировых языков. А вот лексикон самого обширного из современных толковых словарей русского языка чуть ли не вдвое меньше. Означает ли это, что наш язык скудеет? Каких лингвистических словарей требует нынешний век? Об этом корреспондент "Трибуны" беседует с заместителем директора Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН Марией КАЛЕНЧУК.
- Мария Леонидовна, судя по количеству слов в современных толковых словарях, русский язык в последние столетия "усыхает" (на это обращает внимание филолог и философ Михаил Эпштейн в последнем номере журнала "Континент"). И в то же время, например, лексикон словарей английского языка растет. Вышедший почти одновременно с Далевским толковый словарь английского языка Вебстера содержал 114 000 слов, а теперешние его версии - больше 600 тысяч. Как вы можете это объяснить?
- Для начала - комментарий к цифрам. В самом полном из современных толковых словарей - Большом толковом словаре русского языка под редакцией
С.А. Кузнецова, изданном в 2003 году, действительно 130 тысяч слов. А вот, скажем, в словаре "Архангельские говоры", который сейчас готовится к выпуску и пока не завершен, уже 170 тысяч слов. Причем в него включены только диалектные слова, которых в литературном языке нет. Полное издание будет содержать куда больше этих 170 тысяч. Так что же, архангельские говоры богаче, чем русский литературный язык? Разумеется, нет. Просто разные типы словарей, разные идеологии и время составления таких изданий диктуют и критерии отбора слов.
Как работал над своим словарем Даль? Он включал туда все, что когда-нибудь слышал, пусть даже в одной-единственной деревушке, и даже то, что не слышал, а придумал. Он был страстным противником заимствований в русском языке. И одним из методов борьбы с "иностранщиной" для него было придумывание русских синонимов, которые он называл тождесловами. Например, слово "гимнастика" в его словаре называется телодвижение, "атмосфера" - околоземица, "галоши" - мокроступы и т.д.
Другой подход в работе над словарем связан с формированием литературного языка как части русского. Под этим имеется в виду лексика, отобранная с помощью определенных критериев, которая не включает в себя диалекты, просторечия, жаргоны и т.д., - язык культуры, образованных людей, вне связи с их местом жительства и профессией. Название "литературный язык" сложилось только в российской лингвистике. В традиции же английской лексикографии, насколько я знаю, словари включают "стандартный язык", тем самым акцентируется, что он у всех одинаков. У вебстеровского словаря, упомянутого вами, подход ближе к Далевскому. Поэтому механический подсчет и сравнение количества слов в наших и английских словарях мало о чем говорит, поскольку сравниваются разные вещи: лексикон национального и лексикон литературного языка.
Словари во всем мире сейчас стремятся к большей дифференциации материала, то есть разделяются на толковые, диалектные, топонимические и т.д. Кроме того, словарь в современном понимании должен быть не чистой фиксацией слов, а результатом научного исследования.
- И все-таки, несмотря на существование множества специальных словарей, иногда оказывается, что Даль отражает русский язык полнее. Кроме того, обычному человеку зачастую удобнее пользоваться словарем, к которому можно было бы обращаться по разным поводам - когда речь идет о толковании слов, их происхождении или написании. Почему бы современным лингвистам не создать словарь, который превзошел бы Далевский?
- Именно таким образом устроены электронные словари, создаваемые в Интернете. В них вы можете одновременно найти любую информацию про то или иное слово: узнать его значение, как оно произносится, как пишется, в какие фразеологизмы входит и какие существуют синонимы, антонимы, омонимы и т.д.
В нашем институте создан электронный национальный корпус русского языка, в котором сейчас более полутора миллионов словоупотреблений. По жанру это нечто среднее между словарем и учебным пособием по грамматике. Любой пользователь Интернета может посмотреть на сайте www.ruslang.ru, в какие конструкции входит то или иное слово. Корпус дает огромное количество информации, диалектные тексты, литературные тексты, контексты упот-ребления слов, а также предоставляет возможность объяснения этих слов в различных словарях.
- Говорят, в Санкт-Петербургском Институте лингвистических исследований РАН хранится около шести миллионов карточек со словами русского языка. Что мешает приобщить их к вашему "национальному корпусу" или создать на общей основе самый полный из когда-либо существовавших электронный словарь?
- Вопрос не ко мне, а к Николаю Николаевичу Казанскому, директору Института лингвистических исследований. Недавно, будучи в Санкт-Петербурге, прошла с ним по институтским коридорам, видела наполненные бумажными карточками шкафы и сотрудниц института, которые не покладая рук изо дня в день пишут на этих карточках слова ручками. Каждая заполняет по 300 карточек в месяц. Я спросила: в каком веке вы находитесь, не пора ли придумать что-нибудь более современное? Мне ответили в том смысле, что не пора.
- Технические сложности?
- Они преодолеваются, когда ставят задачу их преодолеть. А пока этого нет, можно бесконечно заполнять карточки от руки. В результате замечательным собранием чрезвычайно трудно пользоваться. Только что моя аспирантка ездила в Санкт-Петербург, чтобы проверить некоторые слова по ХIХ веку. Ей объяснили, что сама она пользоваться карточками не может, поскольку это категорически запрещено, и предложили писать на бумажке запросы - по одному слову в день, а за ответом приходить завтра. Пришла на следующий день - ей выдали два контекста и предложили написать запрос на следующее слово. С такими темпами исследовательская работа может растянуться на десятилетия. И это обидно: бесценный материал мог бы использоваться гораздо эффективнее и стать основой столь необходимых обществу изданий.
- В советские времена словари русского языка хоть и были в дефиците, но, как правило, добротность их не вызывала сомнений. Сейчас книжные магазины предлагают такое количество словарей, что глаза разбегаются. Только вот, скажем, ударение в одном и том же слове в разных изданиях орфоэпических словарей может быть разным, и орфографические предписания тоже различаются. Каким из этих изданий можно доверять?
- Поскольку моя специальность - фонетика и орфоэпические словари, скажу о них. Фонетистов в России очень мало. Являясь председателем Фонетического союза России и Фонетической комиссии Академии наук, я знаю практически всех фонетистов в стране. Но когда прихожу в книжный магазин, каждый раз вижу новый орфо-эпический словарь. В 99% случаев фамилии авторов мне неизвестны, чему может быть только одно объяснение: выпуск словарей для них - просто способ зарабатывания денег, за этим нет никакого исследовательского труда. Когда мы с моей коллегой Розалией Францевной Касаткиной взялись написать небольшую книжку "Краткий словарь трудностей русского произношения", мы работали над ней 8 лет! А невероятное количество орфоэпических словарей, появив-шихся сейчас, сделаны впопыхах и на весьма низком уровне. Графоманство зашкаливает, и человек, пришедший в магазин, не имея возможности выбрать лучшее, чаще покупает книжку, где ярче картинки.
- Можно ли положить этому предел?
- Программа "Словари ХХI века", в которой я участвую, - в какой-то мере попытка встать на пути потока халтуры. Это совместный проект Института русского языка и издательства "АСТ-Пресс". В рамках этой программы будут выходить только те словари, которые пройдут строгое рецензирование на ученом совете нашего института.
С сентября Министерство образования и науки начинает программу обязательной экспертизы словарей русского языка. Намечено создать федеральный перечень словарей, имеющих гриф Министерства образования. К сожалению, министерство пока не нашло пути заставить издателей представлять книги на экспертизу. Но, может быть, издатели станут это делать сами, желая повысить рейтинг своей продукции - с надписью, что издание прошло экспертизу, одобрено и рекомендовано Министерством образования и науки книги, возможно, будут раскупаться лучше.
- Не могли бы вы пояснить, что такое "Словари ХХI века"? И каких из них, на ваш взгляд, сейчас больше всего не хватает?
- Остро необходимы словари, отражающие современную языковую реальность. Даже в самых лучших из существующих пометы во многом не соответствуют тому, как говорят современные люди. И не потому, что авторы не в курсе. Это сознательная установка, поскольку, как считал известный лингвист Евгений Дмитриевич Поливанов, в языке прогрессивно то, что консервативно. Нельзя позволить литературному языку развиваться безумными скачками и темпами, надо с помощью нормы набрасывать на него узду, чуть-чуть притормаживать, иначе он начнет развиваться до такой степени быстро, что прервется связь времен, и язык Пушкина станет для нас столь же далеким, как язык Сумарокова. В то же время язык развивается, появляются новые варианты. Вариантность - способ развития языка. Современные словари, безусловно, должны учитывать и это, соблюдая разумный баланс.
В рамках программы "Словари ХХI века" предусмотрено множество таких изданий, описывающих то, что в языке есть сегодня. Сейчас, например, мы заканчиваем работу над Большим орфоэпическим словарем русского языка, аналога которому нет ни в одном языке мира. Он будет включать около 120 тысяч слов.
- Толстый словарь многих отпугивает уже своим объемом...
- Это действительно так. И поэтому в рамках проекта "Словари ХХI века" задуманы три линии изданий. Фундаментальные словари - как тот, о котором я сказала, - для лингвистов. Кроме того - популярные, карманного формата, приспособленные для обычного читателя. Допустим, параллельно с фундаментальным орфоэпическим словарем выпускаются маленькие, для обычного пользователя: "Произношение иностранных слов", "Трудности русского ударения". И, наконец, школьные, учебные словари. Мне кажется, реализуя программу "Словари ХХI века", мы выполняем социальный и культурный заказ общества: дать достойный ответ недобросо-вестным авторам и издателям, ширпотребу и халтуре.
- Мне хотелось бы вернуться к теме количества слов в словарях, но под другим углом: богатство или нищета лексикона определяют и то, насколько ярко или бездарно мы говорим, можем или нет обозначать в своей речи тончайшие оттенки мысли. Так вот, за последние полтора столетия (снова сошлюсь на наблюдение Михаила Эпштейна) в лексиконе наших толковых словарей резко сократилось число слов, относящихся к нравственным понятиям, например с корнями "добро" и "зло". В то время как словесная артикуляция добра и зла для духовного состояния общества чрезвычайно необходима. При каких условиях, на ваш взгляд, утраченные слова могут вернуться или, по крайней мере, появится вероятность возникновения родственных им?
- Слова не могут появляться и исчезать лишь потому, что нам так хочется. Язык чутко реагирует на потребности человека, социума. Если слова исчезают - значит, в них нет потребности. Огромное количество слов с основами "добро" и "зло" пришли к нам из старославянского языка. Это церковная традиция. В ХХ веке сакральная лексика резко сократилась, наверное, в этом одна из причин того, что убыло и число слов с корнями "добро" и "зло". Видимо, нашим соотечественникам в советскую и современную эпоху слова эти оказались не нужны, поскольку отпала необходимость в каких-то понятиях. В изменившейся жизни социума убыла потребность в каких-то оценочных словах, вероятно, в меньшей степени стали нужны нравственные оттенки, поскольку чаще употребляются черное и белое. Упрощенные оценки, свертывание цветовой палитры - показатель состояния социума. Наши СМИ тиражируют усредненный, скудный язык, не блещут богатством лексики и медиаперсоны, политики. Уверена: если изменившаяся жизнь общества потребует дополнительных оттенков мысли - язык тут же такие слова подкинет, и его палитра наверняка засияет красками. Хочется надеяться, что когда-нибудь так и произойдет. Но решение этой проблемы, увы, находится за пределами словарей.
http://www.tribuna.ru/articles/2007/09/07/article904/
- Мария Леонидовна, судя по количеству слов в современных толковых словарях, русский язык в последние столетия "усыхает" (на это обращает внимание филолог и философ Михаил Эпштейн в последнем номере журнала "Континент"). И в то же время, например, лексикон словарей английского языка растет. Вышедший почти одновременно с Далевским толковый словарь английского языка Вебстера содержал 114 000 слов, а теперешние его версии - больше 600 тысяч. Как вы можете это объяснить?
- Для начала - комментарий к цифрам. В самом полном из современных толковых словарей - Большом толковом словаре русского языка под редакцией
С.А. Кузнецова, изданном в 2003 году, действительно 130 тысяч слов. А вот, скажем, в словаре "Архангельские говоры", который сейчас готовится к выпуску и пока не завершен, уже 170 тысяч слов. Причем в него включены только диалектные слова, которых в литературном языке нет. Полное издание будет содержать куда больше этих 170 тысяч. Так что же, архангельские говоры богаче, чем русский литературный язык? Разумеется, нет. Просто разные типы словарей, разные идеологии и время составления таких изданий диктуют и критерии отбора слов.
Как работал над своим словарем Даль? Он включал туда все, что когда-нибудь слышал, пусть даже в одной-единственной деревушке, и даже то, что не слышал, а придумал. Он был страстным противником заимствований в русском языке. И одним из методов борьбы с "иностранщиной" для него было придумывание русских синонимов, которые он называл тождесловами. Например, слово "гимнастика" в его словаре называется телодвижение, "атмосфера" - околоземица, "галоши" - мокроступы и т.д.
Другой подход в работе над словарем связан с формированием литературного языка как части русского. Под этим имеется в виду лексика, отобранная с помощью определенных критериев, которая не включает в себя диалекты, просторечия, жаргоны и т.д., - язык культуры, образованных людей, вне связи с их местом жительства и профессией. Название "литературный язык" сложилось только в российской лингвистике. В традиции же английской лексикографии, насколько я знаю, словари включают "стандартный язык", тем самым акцентируется, что он у всех одинаков. У вебстеровского словаря, упомянутого вами, подход ближе к Далевскому. Поэтому механический подсчет и сравнение количества слов в наших и английских словарях мало о чем говорит, поскольку сравниваются разные вещи: лексикон национального и лексикон литературного языка.
Словари во всем мире сейчас стремятся к большей дифференциации материала, то есть разделяются на толковые, диалектные, топонимические и т.д. Кроме того, словарь в современном понимании должен быть не чистой фиксацией слов, а результатом научного исследования.
- И все-таки, несмотря на существование множества специальных словарей, иногда оказывается, что Даль отражает русский язык полнее. Кроме того, обычному человеку зачастую удобнее пользоваться словарем, к которому можно было бы обращаться по разным поводам - когда речь идет о толковании слов, их происхождении или написании. Почему бы современным лингвистам не создать словарь, который превзошел бы Далевский?
- Именно таким образом устроены электронные словари, создаваемые в Интернете. В них вы можете одновременно найти любую информацию про то или иное слово: узнать его значение, как оно произносится, как пишется, в какие фразеологизмы входит и какие существуют синонимы, антонимы, омонимы и т.д.
В нашем институте создан электронный национальный корпус русского языка, в котором сейчас более полутора миллионов словоупотреблений. По жанру это нечто среднее между словарем и учебным пособием по грамматике. Любой пользователь Интернета может посмотреть на сайте www.ruslang.ru, в какие конструкции входит то или иное слово. Корпус дает огромное количество информации, диалектные тексты, литературные тексты, контексты упот-ребления слов, а также предоставляет возможность объяснения этих слов в различных словарях.
- Говорят, в Санкт-Петербургском Институте лингвистических исследований РАН хранится около шести миллионов карточек со словами русского языка. Что мешает приобщить их к вашему "национальному корпусу" или создать на общей основе самый полный из когда-либо существовавших электронный словарь?
- Вопрос не ко мне, а к Николаю Николаевичу Казанскому, директору Института лингвистических исследований. Недавно, будучи в Санкт-Петербурге, прошла с ним по институтским коридорам, видела наполненные бумажными карточками шкафы и сотрудниц института, которые не покладая рук изо дня в день пишут на этих карточках слова ручками. Каждая заполняет по 300 карточек в месяц. Я спросила: в каком веке вы находитесь, не пора ли придумать что-нибудь более современное? Мне ответили в том смысле, что не пора.
- Технические сложности?
- Они преодолеваются, когда ставят задачу их преодолеть. А пока этого нет, можно бесконечно заполнять карточки от руки. В результате замечательным собранием чрезвычайно трудно пользоваться. Только что моя аспирантка ездила в Санкт-Петербург, чтобы проверить некоторые слова по ХIХ веку. Ей объяснили, что сама она пользоваться карточками не может, поскольку это категорически запрещено, и предложили писать на бумажке запросы - по одному слову в день, а за ответом приходить завтра. Пришла на следующий день - ей выдали два контекста и предложили написать запрос на следующее слово. С такими темпами исследовательская работа может растянуться на десятилетия. И это обидно: бесценный материал мог бы использоваться гораздо эффективнее и стать основой столь необходимых обществу изданий.
- В советские времена словари русского языка хоть и были в дефиците, но, как правило, добротность их не вызывала сомнений. Сейчас книжные магазины предлагают такое количество словарей, что глаза разбегаются. Только вот, скажем, ударение в одном и том же слове в разных изданиях орфоэпических словарей может быть разным, и орфографические предписания тоже различаются. Каким из этих изданий можно доверять?
- Поскольку моя специальность - фонетика и орфоэпические словари, скажу о них. Фонетистов в России очень мало. Являясь председателем Фонетического союза России и Фонетической комиссии Академии наук, я знаю практически всех фонетистов в стране. Но когда прихожу в книжный магазин, каждый раз вижу новый орфо-эпический словарь. В 99% случаев фамилии авторов мне неизвестны, чему может быть только одно объяснение: выпуск словарей для них - просто способ зарабатывания денег, за этим нет никакого исследовательского труда. Когда мы с моей коллегой Розалией Францевной Касаткиной взялись написать небольшую книжку "Краткий словарь трудностей русского произношения", мы работали над ней 8 лет! А невероятное количество орфоэпических словарей, появив-шихся сейчас, сделаны впопыхах и на весьма низком уровне. Графоманство зашкаливает, и человек, пришедший в магазин, не имея возможности выбрать лучшее, чаще покупает книжку, где ярче картинки.
- Можно ли положить этому предел?
- Программа "Словари ХХI века", в которой я участвую, - в какой-то мере попытка встать на пути потока халтуры. Это совместный проект Института русского языка и издательства "АСТ-Пресс". В рамках этой программы будут выходить только те словари, которые пройдут строгое рецензирование на ученом совете нашего института.
С сентября Министерство образования и науки начинает программу обязательной экспертизы словарей русского языка. Намечено создать федеральный перечень словарей, имеющих гриф Министерства образования. К сожалению, министерство пока не нашло пути заставить издателей представлять книги на экспертизу. Но, может быть, издатели станут это делать сами, желая повысить рейтинг своей продукции - с надписью, что издание прошло экспертизу, одобрено и рекомендовано Министерством образования и науки книги, возможно, будут раскупаться лучше.
- Не могли бы вы пояснить, что такое "Словари ХХI века"? И каких из них, на ваш взгляд, сейчас больше всего не хватает?
- Остро необходимы словари, отражающие современную языковую реальность. Даже в самых лучших из существующих пометы во многом не соответствуют тому, как говорят современные люди. И не потому, что авторы не в курсе. Это сознательная установка, поскольку, как считал известный лингвист Евгений Дмитриевич Поливанов, в языке прогрессивно то, что консервативно. Нельзя позволить литературному языку развиваться безумными скачками и темпами, надо с помощью нормы набрасывать на него узду, чуть-чуть притормаживать, иначе он начнет развиваться до такой степени быстро, что прервется связь времен, и язык Пушкина станет для нас столь же далеким, как язык Сумарокова. В то же время язык развивается, появляются новые варианты. Вариантность - способ развития языка. Современные словари, безусловно, должны учитывать и это, соблюдая разумный баланс.
В рамках программы "Словари ХХI века" предусмотрено множество таких изданий, описывающих то, что в языке есть сегодня. Сейчас, например, мы заканчиваем работу над Большим орфоэпическим словарем русского языка, аналога которому нет ни в одном языке мира. Он будет включать около 120 тысяч слов.
- Толстый словарь многих отпугивает уже своим объемом...
- Это действительно так. И поэтому в рамках проекта "Словари ХХI века" задуманы три линии изданий. Фундаментальные словари - как тот, о котором я сказала, - для лингвистов. Кроме того - популярные, карманного формата, приспособленные для обычного читателя. Допустим, параллельно с фундаментальным орфоэпическим словарем выпускаются маленькие, для обычного пользователя: "Произношение иностранных слов", "Трудности русского ударения". И, наконец, школьные, учебные словари. Мне кажется, реализуя программу "Словари ХХI века", мы выполняем социальный и культурный заказ общества: дать достойный ответ недобросо-вестным авторам и издателям, ширпотребу и халтуре.
- Мне хотелось бы вернуться к теме количества слов в словарях, но под другим углом: богатство или нищета лексикона определяют и то, насколько ярко или бездарно мы говорим, можем или нет обозначать в своей речи тончайшие оттенки мысли. Так вот, за последние полтора столетия (снова сошлюсь на наблюдение Михаила Эпштейна) в лексиконе наших толковых словарей резко сократилось число слов, относящихся к нравственным понятиям, например с корнями "добро" и "зло". В то время как словесная артикуляция добра и зла для духовного состояния общества чрезвычайно необходима. При каких условиях, на ваш взгляд, утраченные слова могут вернуться или, по крайней мере, появится вероятность возникновения родственных им?
- Слова не могут появляться и исчезать лишь потому, что нам так хочется. Язык чутко реагирует на потребности человека, социума. Если слова исчезают - значит, в них нет потребности. Огромное количество слов с основами "добро" и "зло" пришли к нам из старославянского языка. Это церковная традиция. В ХХ веке сакральная лексика резко сократилась, наверное, в этом одна из причин того, что убыло и число слов с корнями "добро" и "зло". Видимо, нашим соотечественникам в советскую и современную эпоху слова эти оказались не нужны, поскольку отпала необходимость в каких-то понятиях. В изменившейся жизни социума убыла потребность в каких-то оценочных словах, вероятно, в меньшей степени стали нужны нравственные оттенки, поскольку чаще употребляются черное и белое. Упрощенные оценки, свертывание цветовой палитры - показатель состояния социума. Наши СМИ тиражируют усредненный, скудный язык, не блещут богатством лексики и медиаперсоны, политики. Уверена: если изменившаяся жизнь общества потребует дополнительных оттенков мысли - язык тут же такие слова подкинет, и его палитра наверняка засияет красками. Хочется надеяться, что когда-нибудь так и произойдет. Но решение этой проблемы, увы, находится за пределами словарей.
http://www.tribuna.ru/articles/2007/09/07/article904/
