- Как объяснить тот факт, что в сознании христианского Востока до сих пор живо воспоминание о взятии Константинополя?
- Кульминация взятия Константинополя - осквернение. Священная война крестоносцев завершилась святотатством, привела к гражданской войне. Взятие Константинополя, с точки зрения восточных христиан, подтверждает изначальную враждебность Запада. Они и раньше сталкивались с миметическим соперничеством латинско-варварского мира, возникшего в результате распада Римской империи, с враждебностью Каролингов, с притязаниями Экс-ля-Шапель на наследие Афин, Иерусалима и Рима. Потом, после падения Константинополя (1453), они столкнулись с "униатством" - папским захватом целых православных приходов при поддержке европейских держав, а также с другими вооруженными конфликтами. В 1854 году, во время Крымской войны, когда Франция и Россия спорили о контроле над святыми местами, парижский архиепископ Сибур потребовал, чтобы наполеоновские солдаты "искоренили православную ересь".
Такое не забывается. По крайней мере, не совсем. В 1991 году войны в бывшей Югославии вновь вскрыли линию перелома, разделявшую франкских и греческих миссионеров в VIII веке. Даже сегодня обвинения в прозелитизме не дают Бенедикту XVI приехать в Москву. Помимо страха осажденных, подчас утрированного, православие считает, что главными стремлениями западного христианства все еще являются действие, завоевание, власть, символом которых до сих пор остается взятие Константинополя.
- Можно ли свести отношения между Востоком и Западом к этому противостоянию?
- Нет. Потому что Запад немыслим без восточного православия, а взаимное насилие может сравниться только с глубиной взаимодействия. Дело не только в том, что европейское наследие невозможно представить себе без проповедей Иоанна Златоуста, икон Рублева, романов Достоевского, поэм Кавафиса... И не в том, что Запад обязан Востоку Евангелием, Церковью, Отцами Церкви, Соборами, монашеством.
Связи выходят за рамки разделений. Если бы не персидские переводчики Багдада, Аристотель бы остался средневековым незнакомцем, арабским или латинским. Если бы не греческие ученые Константинополя, не было бы нового открытия Платона в эпоху Возрождения. Когда начинается Реформация, Меланхтон взывает к Константинополю для борьбы с Римом. В эпоху Просвещения "монсеньоры" из Пор-Руаяль укрывались на горе Афон, а иезуиты нашли убежище в Санкт-Петербурге. В конце XIX века экуменизм поднял канонические вопросы, адресованные англиканскими епископами Иерусалимской патриархии. Что касается возвращения к Отцам, предпринятого Вторым Ватиканским собором (1962-1965), оно зародилось в Париже в 1920-е годы среди русских эмигрантов и нескольких диссидентов из доминиканцев и ораторианцев. Восприняв контристорию западного христианства, православие внесло свой вклад в критическое мышление европейской культуры.
- Нет ли позитивного измерения в этой травмированной памяти?
- Конечно, это функция православия как моста между Западом и Востоком. Православие - для христиан пограничных районов: армян Кавказа, сирийцев Средиземноморья, коптов Египта, несторианцев Персии, абиссинцев Африканского Рога, маланкар Индийского океана, всех носителей древних традиций, находящихся сегодня под угрозой. Оно на Ближнем Востоке. В Иерусалиме оно олицетворяет Матерь-Церковь, хранителя святых мест, третьего, необходимого евреям и мусульманам. В Дамаске, Бейруте, Аммане православие - важная часть арабского мира.
Ставшее свидетелем возникновения ислама и сосуществовавшее с ним православие не замкнулось в логике исключения, преобладавшей на Западе. Посмотрите на митрополита Георгия (Ходра), заставившего ливанских улем признать, что христианство изначально присутствует в Евангелии. Посмотрите на Константинопольского патриарха Варфоломея, пригласившего в Стамбул муфтия Сараево в разгар боснийской войны. Когда разгорелся скандал, подобный регенсбургскому (в сентябре 2006 года Бенедикт XVI произнес в Регенсбурге речь, вызвавшую недовольство мусульман), именно православные свидетельствуют, что соборность Церкви - это реальность, что вселенскость христианства выходит за рамки евроцентризма. Отрицая столкновение цивилизаций ради негативной памяти о крестовых походах, которую хранят их Церкви, эти посредники выполняют функцию миротворцев.
Опубликовано на сайте Inopressa.Ru
http://www.inopressa.ru/lemonde/2007/08/02/16:39:39/orthodoxie
- Кульминация взятия Константинополя - осквернение. Священная война крестоносцев завершилась святотатством, привела к гражданской войне. Взятие Константинополя, с точки зрения восточных христиан, подтверждает изначальную враждебность Запада. Они и раньше сталкивались с миметическим соперничеством латинско-варварского мира, возникшего в результате распада Римской империи, с враждебностью Каролингов, с притязаниями Экс-ля-Шапель на наследие Афин, Иерусалима и Рима. Потом, после падения Константинополя (1453), они столкнулись с "униатством" - папским захватом целых православных приходов при поддержке европейских держав, а также с другими вооруженными конфликтами. В 1854 году, во время Крымской войны, когда Франция и Россия спорили о контроле над святыми местами, парижский архиепископ Сибур потребовал, чтобы наполеоновские солдаты "искоренили православную ересь".
Такое не забывается. По крайней мере, не совсем. В 1991 году войны в бывшей Югославии вновь вскрыли линию перелома, разделявшую франкских и греческих миссионеров в VIII веке. Даже сегодня обвинения в прозелитизме не дают Бенедикту XVI приехать в Москву. Помимо страха осажденных, подчас утрированного, православие считает, что главными стремлениями западного христианства все еще являются действие, завоевание, власть, символом которых до сих пор остается взятие Константинополя.
- Можно ли свести отношения между Востоком и Западом к этому противостоянию?
- Нет. Потому что Запад немыслим без восточного православия, а взаимное насилие может сравниться только с глубиной взаимодействия. Дело не только в том, что европейское наследие невозможно представить себе без проповедей Иоанна Златоуста, икон Рублева, романов Достоевского, поэм Кавафиса... И не в том, что Запад обязан Востоку Евангелием, Церковью, Отцами Церкви, Соборами, монашеством.
Связи выходят за рамки разделений. Если бы не персидские переводчики Багдада, Аристотель бы остался средневековым незнакомцем, арабским или латинским. Если бы не греческие ученые Константинополя, не было бы нового открытия Платона в эпоху Возрождения. Когда начинается Реформация, Меланхтон взывает к Константинополю для борьбы с Римом. В эпоху Просвещения "монсеньоры" из Пор-Руаяль укрывались на горе Афон, а иезуиты нашли убежище в Санкт-Петербурге. В конце XIX века экуменизм поднял канонические вопросы, адресованные англиканскими епископами Иерусалимской патриархии. Что касается возвращения к Отцам, предпринятого Вторым Ватиканским собором (1962-1965), оно зародилось в Париже в 1920-е годы среди русских эмигрантов и нескольких диссидентов из доминиканцев и ораторианцев. Восприняв контристорию западного христианства, православие внесло свой вклад в критическое мышление европейской культуры.
- Нет ли позитивного измерения в этой травмированной памяти?
- Конечно, это функция православия как моста между Западом и Востоком. Православие - для христиан пограничных районов: армян Кавказа, сирийцев Средиземноморья, коптов Египта, несторианцев Персии, абиссинцев Африканского Рога, маланкар Индийского океана, всех носителей древних традиций, находящихся сегодня под угрозой. Оно на Ближнем Востоке. В Иерусалиме оно олицетворяет Матерь-Церковь, хранителя святых мест, третьего, необходимого евреям и мусульманам. В Дамаске, Бейруте, Аммане православие - важная часть арабского мира.
Ставшее свидетелем возникновения ислама и сосуществовавшее с ним православие не замкнулось в логике исключения, преобладавшей на Западе. Посмотрите на митрополита Георгия (Ходра), заставившего ливанских улем признать, что христианство изначально присутствует в Евангелии. Посмотрите на Константинопольского патриарха Варфоломея, пригласившего в Стамбул муфтия Сараево в разгар боснийской войны. Когда разгорелся скандал, подобный регенсбургскому (в сентябре 2006 года Бенедикт XVI произнес в Регенсбурге речь, вызвавшую недовольство мусульман), именно православные свидетельствуют, что соборность Церкви - это реальность, что вселенскость христианства выходит за рамки евроцентризма. Отрицая столкновение цивилизаций ради негативной памяти о крестовых походах, которую хранят их Церкви, эти посредники выполняют функцию миротворцев.
Опубликовано на сайте Inopressa.Ru
http://www.inopressa.ru/lemonde/2007/08/02/16:39:39/orthodoxie
