Мой друг, социолог Михаил Тарусин, так отреагировал на новость про письмо десяти: Интересно, - сказал он, - а сколько академиков не подписали? И действительно, если говорить о масштабе акции, то придется констатировать ее несостоятельность: только в президиум академии наук входит 90 человек. Наверняка, по замыслу организаторов, акция должна была продемонстрировать, что ученые в едином порыве выступают против участия Церкви в жизни общества. Не получилось, ибо не выступают.
Именно поэтому некорректны попытки некоторых СМИ представить ситуацию как конфликт Академии наук и Русской Православной Церкви. Думаю, в ближайшее время появятся комментарии не подписавших письмо академиков, что окончательно подтвердит поспешность некоторых выводов. Крайне наивны и прозвучавшие в СМИ слова о новом витке спора науки и религии. Да, наука и религия - разные способы познания мира и человека; точнее, они о разном: к разному стремятся и по-своему изучают мир. Поэтому конфликта науки и религии быть не может; так же, как не может быть конфликта науки и поэзии, например. (Конечно, спор физиков и лириков вполне возможен, но это не спор о том, кто правильней (здесь у каждого своя правда), а дискуссия на тему: что предпочтительней и/или полезней в данное время.)
Самое печальное в сложившийся ситуации, на мой взгляд, то, что авторы письма, люди, безусловно достойные и уважаемые, не хотят замечать очевидной истины: Православная Церковь сегодня по праву является одним из наиболее уважаемых и полезных социальных институтов современного российского общества. Кстати, с точки зрения самой Церкви, это, конечно, далеко не самая важная ее характеристика. Но люди неверующие, конечно же, прежде всего должны оценивать именно социальную пользу. А она совершенно бесспорна: Церковь помогает многодетным и неимущим, идет в больницы и хосписы, тюрьмы и детские дома. По логике протестующих против активности Церкви, следующим шагом должно быть изгнание из больниц сестер милосердия и из тюрем - священников, пекущихся о душах заключенных. Согласитесь, очень странным в такой ситуации выглядит предупреждение о вреде, который Церковь якобы может нанести обществу.
Уважаемый член Общественной палаты Вячеслав Глазычев подчеркнул, что Церковь у нас отделена от государства. Смею заверить, что в церковной среде всячески поддерживают пафос тех, кто напоминает нам об отделении государства от Церкви. Никогда за тысячелетнюю историю своего существования Церковь не была так свободна от государства и, поверьте, весьма дорожит сегодня этой свободой. Слишком еще свежи в памяти теплые объятия обер-прокуроров и железные тиски уполномоченных по делам религий.
Другое дело, что Церковь, простите за общее место, не может быть свободной от общества. И слава Богу! Именно это в наше время дает хоть какую-то надежду не только на то, что в России будут жить люди с нормальными представлениями о добре и зле, верности и предательстве, но и на то, что в России просто будут жить. Не стоит забывать, что вопрос о демографическом кризисе был остро поставлен в нашем обществе именно тогда, когда к этому активно подключилась Церковь - иерархи, священники и миряне. Именно те, кого часто иронично именуют православными бизнесменами, не пожалели ни времени, ни сил, ни средств, чтобы хоть как-то остановить уверенное сползание страны в демографическую пропасть.
Что касается дискуссии по поводу "Основ православной культуры", замечу лишь две вещи. Во-первых, давно уже пора перестать выдавать желаемое противниками "ОПК" за действительное и чаемое их защитниками: никто и никогда не вел речь о преподавании в школах Закона Божьего (или Слова Божьего, как прозвучало в дискуссии). Речь шла и идет о культурологической и религиоведческом дисциплине, посвященной изучению православной культуры. Разницу между православной догматикой и православной культурой, уверен, академики должны понимать. Так что не надо лукавить.
Не следует, кстати, забывать и том, что и в самой православной среде ведутся серьезные дискуссии по этому вопросу. Наивно отрицать, что на сегодняшний день пока нет качественного материального и человеческого обеспечения такого курса: адекватных программ, учебников, пособий, а главное - преподавателей. Так что повод для дискуссии есть. Только хотелось бы вести именно цивилизованную дискуссию, а не отбивать большевистские атаки на веру.
И, наконец, по поводу теологии. Конечно, теология не обладает всеми теми характеристиками науки, которые присущи, скажем, физике. Но ими точно так же не обладает и история или философия. Например, фундаментальными характеристиками естественных наук является возможность точного предсказания ряда явлений на основании научных данных (именно поэтому самолеты все же чаще летают, чем падают). Но что и когда смогли с математической точностью предсказать историки или даже социологи? Вместе с тем теологии, безусловно, присущ целый ряд других важных характеристик научного знания: обоснованность, систематичность, преемственность и другие. Без таких характеристик невозможно изучение огромного массива текстов богословских текстов, истории развития богословской мысли. И потому на Западе, на который мы ссылаемся всегда, но только не тогда, когда нужно, нет и не может быть дискуссии о том, является ли теология научной дисциплиной. Просто она там таковой всегда была и остается.
Так что, как говаривал известный гоголевский персонаж, Александр Македонский тоже был великий полководец, но зачем же стулья ломать?
Владимир ЛЕГОЙДА, главный редактор журнала "Фома", заведующий кафедрой международной журналистики МГИМО специально для портала "Интерфакс-Религия"
http://www.interfax-religion.ru/?act=dujour&div=275
Именно поэтому некорректны попытки некоторых СМИ представить ситуацию как конфликт Академии наук и Русской Православной Церкви. Думаю, в ближайшее время появятся комментарии не подписавших письмо академиков, что окончательно подтвердит поспешность некоторых выводов. Крайне наивны и прозвучавшие в СМИ слова о новом витке спора науки и религии. Да, наука и религия - разные способы познания мира и человека; точнее, они о разном: к разному стремятся и по-своему изучают мир. Поэтому конфликта науки и религии быть не может; так же, как не может быть конфликта науки и поэзии, например. (Конечно, спор физиков и лириков вполне возможен, но это не спор о том, кто правильней (здесь у каждого своя правда), а дискуссия на тему: что предпочтительней и/или полезней в данное время.)
Самое печальное в сложившийся ситуации, на мой взгляд, то, что авторы письма, люди, безусловно достойные и уважаемые, не хотят замечать очевидной истины: Православная Церковь сегодня по праву является одним из наиболее уважаемых и полезных социальных институтов современного российского общества. Кстати, с точки зрения самой Церкви, это, конечно, далеко не самая важная ее характеристика. Но люди неверующие, конечно же, прежде всего должны оценивать именно социальную пользу. А она совершенно бесспорна: Церковь помогает многодетным и неимущим, идет в больницы и хосписы, тюрьмы и детские дома. По логике протестующих против активности Церкви, следующим шагом должно быть изгнание из больниц сестер милосердия и из тюрем - священников, пекущихся о душах заключенных. Согласитесь, очень странным в такой ситуации выглядит предупреждение о вреде, который Церковь якобы может нанести обществу.
Уважаемый член Общественной палаты Вячеслав Глазычев подчеркнул, что Церковь у нас отделена от государства. Смею заверить, что в церковной среде всячески поддерживают пафос тех, кто напоминает нам об отделении государства от Церкви. Никогда за тысячелетнюю историю своего существования Церковь не была так свободна от государства и, поверьте, весьма дорожит сегодня этой свободой. Слишком еще свежи в памяти теплые объятия обер-прокуроров и железные тиски уполномоченных по делам религий.
Другое дело, что Церковь, простите за общее место, не может быть свободной от общества. И слава Богу! Именно это в наше время дает хоть какую-то надежду не только на то, что в России будут жить люди с нормальными представлениями о добре и зле, верности и предательстве, но и на то, что в России просто будут жить. Не стоит забывать, что вопрос о демографическом кризисе был остро поставлен в нашем обществе именно тогда, когда к этому активно подключилась Церковь - иерархи, священники и миряне. Именно те, кого часто иронично именуют православными бизнесменами, не пожалели ни времени, ни сил, ни средств, чтобы хоть как-то остановить уверенное сползание страны в демографическую пропасть.
Что касается дискуссии по поводу "Основ православной культуры", замечу лишь две вещи. Во-первых, давно уже пора перестать выдавать желаемое противниками "ОПК" за действительное и чаемое их защитниками: никто и никогда не вел речь о преподавании в школах Закона Божьего (или Слова Божьего, как прозвучало в дискуссии). Речь шла и идет о культурологической и религиоведческом дисциплине, посвященной изучению православной культуры. Разницу между православной догматикой и православной культурой, уверен, академики должны понимать. Так что не надо лукавить.
Не следует, кстати, забывать и том, что и в самой православной среде ведутся серьезные дискуссии по этому вопросу. Наивно отрицать, что на сегодняшний день пока нет качественного материального и человеческого обеспечения такого курса: адекватных программ, учебников, пособий, а главное - преподавателей. Так что повод для дискуссии есть. Только хотелось бы вести именно цивилизованную дискуссию, а не отбивать большевистские атаки на веру.
И, наконец, по поводу теологии. Конечно, теология не обладает всеми теми характеристиками науки, которые присущи, скажем, физике. Но ими точно так же не обладает и история или философия. Например, фундаментальными характеристиками естественных наук является возможность точного предсказания ряда явлений на основании научных данных (именно поэтому самолеты все же чаще летают, чем падают). Но что и когда смогли с математической точностью предсказать историки или даже социологи? Вместе с тем теологии, безусловно, присущ целый ряд других важных характеристик научного знания: обоснованность, систематичность, преемственность и другие. Без таких характеристик невозможно изучение огромного массива текстов богословских текстов, истории развития богословской мысли. И потому на Западе, на который мы ссылаемся всегда, но только не тогда, когда нужно, нет и не может быть дискуссии о том, является ли теология научной дисциплиной. Просто она там таковой всегда была и остается.
Так что, как говаривал известный гоголевский персонаж, Александр Македонский тоже был великий полководец, но зачем же стулья ломать?
Владимир ЛЕГОЙДА, главный редактор журнала "Фома", заведующий кафедрой международной журналистики МГИМО специально для портала "Интерфакс-Религия"
http://www.interfax-religion.ru/?act=dujour&div=275
