Февральской революции в отечественной, да и зарубежной историографии "не повезло". Это связано с тем, что данное событие как бы осталось в тени последующего большевицкого переворота. Дискуссия сводится в основном к тому, насколько события 25 октября были неминуемым последствием событий 23-28 февраля. Соответственно, для одних "февраль" - начало катастрофы и ничего больше, а события 1917 года - единый революционный процесс. Для других "февраль" - время надежд, начало новой светлой жизни, которая оборвалась нелепейшим и абсолютно случайным образом. Предприняты, конечно, и попытки компромисса: утверждение, что февральская революция имела как конструктивные начинания, например отмену всех сословных, вероисповедальных и национальных ограничений, так и совершенно очевидные деструктивные под влиянием атмосферы вседозволенности.
Кроме того, взгляд исследователей прикован в основном Петрограду и, пожалуй, к Кронштадту, а, начиная с "Приказа N1", то есть с 1 марта - ещё и к фронту. Между тем, ситуация в других регионах могла быть при внешнем сходстве иной, а использование возможностей других географических объектов могло открывать серьёзные возможности.
28 февраля 1917 года начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева направил командующему войсками Московского военного округа генералу И.И. Мрзовскому телеграмму с запросом о ходе событий в Москве. Интересовала психологическая обстановка в городе и не отражаются ли на ней события в Петрограде. Сообщалось также, что Николай II предоставил полномочия объявить Москву на осадном положении в ту же минуту, как в этом окажется надобность. Московскому военному округу требовалось лишь уведомить Царское Село и Генштаб. Внимание Мрзовского было обращено на необходимость принятия всех возможных мер, дабы обеспечить работу железных дорог московского железнодорожного узла и прилив продовольствия, дабы не было недостатка хлеба, так как первые беспорядки в Петрограде возникли именно из-за этого.
В тот же день последовал ответ, содержавший информацию за последние двое суток. Сообщалось, что население Москвы крайне возбуждено как слухами о петроградских событиях, так и отсутствием доброкачественных сведений об этих событиях, газеты 28 февраля в Москве не вышли. К полудню почти все заводы забастовали, рабочие обезоруживали одиночных городовых, собирались толпы с красными флагами, но рассеивались полицией и казаками. У городской Думы собралась толпа в несколько тысяч человек, но без активных действий. Другая толпа ворвалась в Спасские казармы, но была вытеснена. На некоторых площадях гражданская власть передала функции охраны порядка военным властям. Командующий войсками Московского военного округа счёл необходимым немедленно получить правительственное сообщение о петроградских событиях, поскольку дальнейшее молчание "угрожало эксцессами".
В ночь с 27 на 28 февраля в здании Московской Городской Думы по инициативе рабочей группы Московского военно-промышленного комитета был образован революционный орган власти - Московский Временный революционный комитет (ВРК). Его председателем стал меньшевик А.М. Никитин, в состав вошли представители кооперативов, больничных касс, студенческих организаций и партий. Одновременно было создано объединённое Бюро социалистических партий. Вечером 28 февраля городской голова М.В. Челноков попытался разогнать собрание ВРК, готовившее первое заседание Московского Совета рабочих депутатов, но это ему не удалось. ВРК издал четыре "Бюллетеня революции", который с 28 февраля по 1 марта был единственной газетой, выходившей в Москве.
28 февраля ВРК составил воззвание к всеобщей забастовке рабочих и служащих. "Петроградские рабочие рука об руку с петроградскими городскими полками, - говорилось в документе, - нанесли уже решительный удар по царскому правительству. Захвачены Арсенал, Петропавловская крепость, министерства, государственный банк, казначейство, почта, телеграф. Освобождены политические заключённые". Авторы текста призывали адресатов немедля ни минуты идти в казармы к "братьям-солдатам", поскольку единение с армией - залог победы. Рабочих и служащих призывали также со следующего утра собираться по фабрикам, устраивать митинги, выбрать на них своих представителей. Высказывалось пожелание, чтобы рабочие Москвы стали под руководство Советов своих рабочих депутатов. Избранные представители должны были собраться назавтра в полдень в здании Московской Городской Думы, где предполагал заседать Совет рабочих депутатов.
Проявило активность и Московское областное Бюро ЦК РСДРП(б). Оно было создано в 1916 г. А.Г. Шляпниковым для руководства парторганизациями Москвы и центрального промышленного района. В него входили Скворцов-Степанов, Смидович, Ольминский, Ногин, Землячка и др. Эти деятели находились на нелегальном положении и имели мало связей в рабочей среде. С начала февраля 1917 г. Секретарём МОБ являлась В.Н. Яковлева. 27 февраля Бюро собралось на заседание, где Скворцовым-Степановым был составлен текст листовки, а в ночь на 28-е она была отпечатана посредством московской группы эсеров. Соответственно, она вышла под двумя девизами: большевицким "Пролетарии всех стран, соединяйтесь" и эсеровским "В борьбе обретёшь ты право своё!". Но подписана листовка была только Московским Бюро ЦК РСДРП и без указания, что это фракция большевиков - строчная "б" в скобках, традиционно довершавшая у ленинцев аббревиатуру названия партии, в данном случае отсутствовала.
Листовка начиналась с обращения "Товарищи!" и сразу же давала чёткую оценку, происходящему в столице: "В Петербурге революция!" (Большевики не признавали названия "Петроград", введённого в связи с началом войны с Германией, они сочли такое переименование проявлением великодержавного шовинизма.) Текст повторял информацию о захвате важных столичных объектов, добавив к их перечню Артиллерийское управление и Выборгскую тюрьму (Кресты). Авторы листовки сообщали, что у них есть информация о том, что взорвана охранка и восставшие приближаются к Департаменту полиции. Было сказано, что после двухчасовой осады восставшими была взята Петропавловская крепость. В действительности никакой осады не было, было скопление толп рабочих и солдат, требовавших осмотра крепости, где, якобы, содержались политзаключённые.
Давалась и доброкачественная и очень значимая информация о Преображенском, Волынском, Павловском, Семёновском и Кексгольмском полках. Их действительно не удалось использовать для рассредоточения стихийных митингов и шествий, но формулировку "перешли на сторону народа" следует признать преувеличением. Праздно слоняющиеся по улицам солдаты останавливались послушать ораторов, при этом совершенно не очевидно, что им было близко или просто понятно слышимое. Но создавалось ощущение, что в революционных митингах участвует большое количество людей в шинелях.
Если воззвание Московского ВРК призывало собираться по фабрикам и заводам, то большевицко-эсеровский текст призывал бросать работу и выходить на улицу. Особые уговоры на этот счёт и не требовались. Средняя температура зимой 1916/17 года была 31 градус, и многие производственные процессы были приостановлены, соответственно, большое количество рабочих находилось в вынужденном отпуске и сидело по домам. 23 февраля температура резко повысилась до плюс 8 и на улицах появились толпы тех, кого не успели сразу вернуть на предприятия. Помимо долгожданного и одновременно неожиданного весеннего солнышка на улицу приглашала и сама дата: 23 февраля, это 8 марта по Григорианскому календарю. Страна жила по Юлианскому, но многие уже ориентировались на "новый стиль" и одновременно чтили "международный женский день". Воедино сошлось много случайных обстоятельств. Большевики и эсеры призвали всех под красные знамёна революции. С этим тоже не было проблем, если понимать слова буквально: для повышения патриотических настроений царское правительство обильно украсило улицы городов национальными флагами, они и стали подручным материалом. Их снимали с кронштейнов, отрезали две верхних полосы и шли по улицам с получившимся революционным полотнищем, правда, непривычно узким и длинным.
В распространявшейся листовке содержится крайне нехарактерный для большевиков призыв: "Сплачивайтесь в одну революционную силу!" На протяжении всей своей политической карьеры Ленин безжалостно избавлялся от тех, кто хоть в чём-нибудь с ним расходился, предпочитая небольшой коллектив одинаково мыслящих, или, по крайней мере, абсолютно покорных людей, большему коллективу, в котором возможна дискуссия. В этом, собственно, и состоит разница между большевизмом и меньшевизмом, которые должны были бы называться наоборот, и назывались бы так по результату раскола на II съезде, если бы только Ленин мог позволить себе упустить и подарить врагу такой, выражаясь современным языком, логотип.
И, наконец: "Наша задача - создать Временное революционное правительство для созыва УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ". (Заглавные буквы - в тексте листовки.) "Да здравствует революция! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия! ДОЛОЙ ВОЙНУ!"
28 февраля Московская организационная группа партии социалистов-революционеров выпустила и собственную листовку. (Была указана дата 27 февраля, но это не совпадает по смыслу с происходившим.) Сообщалось, что правительство указом царя распустило Думу, но она продолжает свои занятия под охраной полков, перешедших на сторону восставшего народа. Далее - характерная для эсеров политическая риторика, фантазии про пулемётный и ружейный огонь, которым правительственная власть якобы рассеивала восставший народ, и странная фраза о том, что Выборгская и Петропавловская тюрьмы "раскрыли свои двери для заключённых".
28-го толпа с пением революционных песен и красными флагами двинулась к зданиям казарм, достигнув цели, солдат начали приветствовать криками "ура" и приглашать присоединиться к восставшему народу. В шестом часу вечера публика начала проникать во двор казарм. Солдатами и вольноопределяющимися было произведено несколько предупредительных выстрелов в воздух, и митингующие бросились бежать. Несколько рот отправились к городской Думе, где заседал ВРК, но не по призыву толпы, а выполняя приказ своих офицеров. Охрану Думы взял на себя 192-й пехотный запасный полк, а казармы были оцеплены казаками.
Юзеф Петруцын-Петрушевский - молодой офицер, находившийся после лечения в Москве и назначенный дежурным "штаб-квартиры ВРК", позже вспоминал: "Не мне жалеть о том, что есть, но если бы я был русским, то, пожалуй, спорта ради я подпортил бы им эту потеху здесь в Москве. Это так легко. Полиция и жандармерия, дрожащие за свою шкуру, и дикие степняки, оренбургские казаки (15-я отдельная сотня) только и ждут слова отчаянной головушки. Ввести жандармский дивизион и казаков на площадь, смести лавой митингующих, ораторов. А нас тут, в здании думы собравшихся, перевешать на фонарях. Объявить приказ с запретом всего на один день выходить из дома, а университеты и курсы закрыть на месяц - и на следующий день вся Москва запоёт "Боже, царя храни"".
В февральские дни начала работу Московская Городская Дума как учреждение. Будучи переизбранной в декабре 1916 г., она получила 149 кадетов на 160 мест. В связи с этим правительство предложило Московскому по городским делам присутствию не утверждать новый состав Думы, таким образом, к работе она могла приступить только в условиях начавшейся революции. Сделанное ею заявление говорит о значительно большей адекватности, чем у левых партий и революционных органов власти. Жителей Москвы призвали сохранить самообладание и организованное единение друг с другом и Государственной Думой. Её роспуск стал главной претензией царскому правительству. Составители заявления выражали абсолютную убеждённость в необходимости довести войну до конца, и что победа уже близка, и для её достижения никто не должен прерывать работу на оборону.
На квартире П.П. Рябушинского состоялось совещание членов Всероссийского союза торговли и промышленности. Было принято решение о создании Комитета московских общественных организаций (КОО). Сразу после этого городской голова М.В. Челноков собрал совещание в Московской Городской Думе, оно и избрало Комитет с целью "концентрировать происходящие в Москве события и направлять движение в известное русло, не давая возможности развитию анархии, паники и всевозможных эксцессов". В его состав вошли 28 человек (гласных) - представители общественных организаций, Военно-промышленного комитета, Городской Думы, рабочих, кооперативов, профессиональных обществ, "демократических элементов". Количество членов планировалось довести до 150 человек (бюро - 15-20 человек), рабочие должны были выполнять функции кандидатов от фабрик. Комитет наметил организовать на местах особые районные комитеты и таким образом опереться на новые структуры. Состав Комитета действительно был доведён до 150 человек, в нём было 44 представителя рабочих организаций, 20 от Совета рабочих депутатов. Рабочие заседания начались в марте, Комитет был ликвидирован 1 августа с передачей его функций Московскому городскому общественному управлению.
В конце февраля состоялось экстренное заседание бюро Московского военно-промышленного комитета, председательствовал П.П. Рябушинский. Он предложил, прежде всего, фиксировать внимание на "особом факте" - роспуске Государственной Думы и определить своё отношение к этому. При этом он высказал предположение, что заседание единодушно выскажется за её поддержку. Было отмечено, что данное заседание - не только представители Московского военно-промышленного комитета, но и русского общества. Рябушинский ознакомил присутствующих с существующей на демократическом фланге точкой зрения, что Государственную Думу поддерживать не надо, поскольку её председатель Родзянко информировал Николая II телеграммой о начале революционных событий (предал революцию). Рябушинский сказал, что если заседание выскажется за то, чтобы подержать Государственную Думу, то в том смысле, что она продолжает существовать и представляет из себя организованный центр, из которого происходит воля народа. Рябушинский также подтвердил приверженность идее "ответственного министерства", т.е. подотчётности исполнительной власти народному представительству. Систему в целом, которую предстояло создать, Рябушинский охарактеризовал как "парламентарный строй".
Р.И. Чудецкий дал довольно откровенный комментарий по поводу причины поддержки Государственной Думы: "Несмотря на то, что состав Думы уродлив, приходится её признать центром политической жизни. Думу упрекали в многословии и требовали от неё решительных действий, и к этим решительным действиям она приступила. Таким образом, Дума признаёт ту программу, которая предписана всем русским обществом; и только потому, что она исполняет волю народу, её нужно поддерживать". Что касается отношения Московского военно-промышленного комитета, а точнее отношения промышленных кругов к старому строю, то желательность его перемены, было засвидетельствована в многочисленных резолюциях.
Таким образом, в февральской Москве 1917 года активно действовали две группировки сил: одна, направленная на углубление и расширение революции, что неизбежно приведёт её участников к отказу в поддержке Государственной Думе, когда она уже станет Временным правительством; и другая, направленная на поддержку Государственной Думы. Вторая была более влиятельна. Дальнейшие перспективы во многом зависели от настроения улицы. Характерным явлением конца февраля был перепад настроений от показного великодушия до самораспаляющейся ненависти. В Москве толпы забастовщиков начали разоружать солдат, но, не встретив никакого сопротивления, возвращали винтовки. В тоже время начались расправы, прежде всего над полицейскими, а потом и над "буржуями", под которыми понимался любой приличного вида человек. Но это было менее распространено в Москве, нежели в Петрограде. Временное правительство пользовалось поддержкой большего количества москвичей, чем местный совдеп. "Если бы верхушку московской власти в тот день [28 февраля] не охватил паралич, - пишет Петруцын-Петрушевский, - то и петроградское выступление осталось бы холостым выстрелом. Лгут те, кто рассказывает о стихийной вспышке революции в Москве. Эта стихийность пришла позже, когда уже нечего было бояться, после того, как 1 марта в три часа дня власти были арестованы и вывезены в Петроград".
Преобладание конструктивных сил в Москве отмечалось на протяжении всего 1917 года, показательно, что интенсивность отпора, который встретили здесь большевики в конце октября - в декабре, была несопоставима со столичной. Безусловно, план переселения Временного правительства в Москву за стены кремля был перспективен.
Посев. 2007. N 2.
Кроме того, взгляд исследователей прикован в основном Петрограду и, пожалуй, к Кронштадту, а, начиная с "Приказа N1", то есть с 1 марта - ещё и к фронту. Между тем, ситуация в других регионах могла быть при внешнем сходстве иной, а использование возможностей других географических объектов могло открывать серьёзные возможности.
28 февраля 1917 года начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева направил командующему войсками Московского военного округа генералу И.И. Мрзовскому телеграмму с запросом о ходе событий в Москве. Интересовала психологическая обстановка в городе и не отражаются ли на ней события в Петрограде. Сообщалось также, что Николай II предоставил полномочия объявить Москву на осадном положении в ту же минуту, как в этом окажется надобность. Московскому военному округу требовалось лишь уведомить Царское Село и Генштаб. Внимание Мрзовского было обращено на необходимость принятия всех возможных мер, дабы обеспечить работу железных дорог московского железнодорожного узла и прилив продовольствия, дабы не было недостатка хлеба, так как первые беспорядки в Петрограде возникли именно из-за этого.
В тот же день последовал ответ, содержавший информацию за последние двое суток. Сообщалось, что население Москвы крайне возбуждено как слухами о петроградских событиях, так и отсутствием доброкачественных сведений об этих событиях, газеты 28 февраля в Москве не вышли. К полудню почти все заводы забастовали, рабочие обезоруживали одиночных городовых, собирались толпы с красными флагами, но рассеивались полицией и казаками. У городской Думы собралась толпа в несколько тысяч человек, но без активных действий. Другая толпа ворвалась в Спасские казармы, но была вытеснена. На некоторых площадях гражданская власть передала функции охраны порядка военным властям. Командующий войсками Московского военного округа счёл необходимым немедленно получить правительственное сообщение о петроградских событиях, поскольку дальнейшее молчание "угрожало эксцессами".
В ночь с 27 на 28 февраля в здании Московской Городской Думы по инициативе рабочей группы Московского военно-промышленного комитета был образован революционный орган власти - Московский Временный революционный комитет (ВРК). Его председателем стал меньшевик А.М. Никитин, в состав вошли представители кооперативов, больничных касс, студенческих организаций и партий. Одновременно было создано объединённое Бюро социалистических партий. Вечером 28 февраля городской голова М.В. Челноков попытался разогнать собрание ВРК, готовившее первое заседание Московского Совета рабочих депутатов, но это ему не удалось. ВРК издал четыре "Бюллетеня революции", который с 28 февраля по 1 марта был единственной газетой, выходившей в Москве.
28 февраля ВРК составил воззвание к всеобщей забастовке рабочих и служащих. "Петроградские рабочие рука об руку с петроградскими городскими полками, - говорилось в документе, - нанесли уже решительный удар по царскому правительству. Захвачены Арсенал, Петропавловская крепость, министерства, государственный банк, казначейство, почта, телеграф. Освобождены политические заключённые". Авторы текста призывали адресатов немедля ни минуты идти в казармы к "братьям-солдатам", поскольку единение с армией - залог победы. Рабочих и служащих призывали также со следующего утра собираться по фабрикам, устраивать митинги, выбрать на них своих представителей. Высказывалось пожелание, чтобы рабочие Москвы стали под руководство Советов своих рабочих депутатов. Избранные представители должны были собраться назавтра в полдень в здании Московской Городской Думы, где предполагал заседать Совет рабочих депутатов.
Проявило активность и Московское областное Бюро ЦК РСДРП(б). Оно было создано в 1916 г. А.Г. Шляпниковым для руководства парторганизациями Москвы и центрального промышленного района. В него входили Скворцов-Степанов, Смидович, Ольминский, Ногин, Землячка и др. Эти деятели находились на нелегальном положении и имели мало связей в рабочей среде. С начала февраля 1917 г. Секретарём МОБ являлась В.Н. Яковлева. 27 февраля Бюро собралось на заседание, где Скворцовым-Степановым был составлен текст листовки, а в ночь на 28-е она была отпечатана посредством московской группы эсеров. Соответственно, она вышла под двумя девизами: большевицким "Пролетарии всех стран, соединяйтесь" и эсеровским "В борьбе обретёшь ты право своё!". Но подписана листовка была только Московским Бюро ЦК РСДРП и без указания, что это фракция большевиков - строчная "б" в скобках, традиционно довершавшая у ленинцев аббревиатуру названия партии, в данном случае отсутствовала.
Листовка начиналась с обращения "Товарищи!" и сразу же давала чёткую оценку, происходящему в столице: "В Петербурге революция!" (Большевики не признавали названия "Петроград", введённого в связи с началом войны с Германией, они сочли такое переименование проявлением великодержавного шовинизма.) Текст повторял информацию о захвате важных столичных объектов, добавив к их перечню Артиллерийское управление и Выборгскую тюрьму (Кресты). Авторы листовки сообщали, что у них есть информация о том, что взорвана охранка и восставшие приближаются к Департаменту полиции. Было сказано, что после двухчасовой осады восставшими была взята Петропавловская крепость. В действительности никакой осады не было, было скопление толп рабочих и солдат, требовавших осмотра крепости, где, якобы, содержались политзаключённые.
Давалась и доброкачественная и очень значимая информация о Преображенском, Волынском, Павловском, Семёновском и Кексгольмском полках. Их действительно не удалось использовать для рассредоточения стихийных митингов и шествий, но формулировку "перешли на сторону народа" следует признать преувеличением. Праздно слоняющиеся по улицам солдаты останавливались послушать ораторов, при этом совершенно не очевидно, что им было близко или просто понятно слышимое. Но создавалось ощущение, что в революционных митингах участвует большое количество людей в шинелях.
Если воззвание Московского ВРК призывало собираться по фабрикам и заводам, то большевицко-эсеровский текст призывал бросать работу и выходить на улицу. Особые уговоры на этот счёт и не требовались. Средняя температура зимой 1916/17 года была 31 градус, и многие производственные процессы были приостановлены, соответственно, большое количество рабочих находилось в вынужденном отпуске и сидело по домам. 23 февраля температура резко повысилась до плюс 8 и на улицах появились толпы тех, кого не успели сразу вернуть на предприятия. Помимо долгожданного и одновременно неожиданного весеннего солнышка на улицу приглашала и сама дата: 23 февраля, это 8 марта по Григорианскому календарю. Страна жила по Юлианскому, но многие уже ориентировались на "новый стиль" и одновременно чтили "международный женский день". Воедино сошлось много случайных обстоятельств. Большевики и эсеры призвали всех под красные знамёна революции. С этим тоже не было проблем, если понимать слова буквально: для повышения патриотических настроений царское правительство обильно украсило улицы городов национальными флагами, они и стали подручным материалом. Их снимали с кронштейнов, отрезали две верхних полосы и шли по улицам с получившимся революционным полотнищем, правда, непривычно узким и длинным.
В распространявшейся листовке содержится крайне нехарактерный для большевиков призыв: "Сплачивайтесь в одну революционную силу!" На протяжении всей своей политической карьеры Ленин безжалостно избавлялся от тех, кто хоть в чём-нибудь с ним расходился, предпочитая небольшой коллектив одинаково мыслящих, или, по крайней мере, абсолютно покорных людей, большему коллективу, в котором возможна дискуссия. В этом, собственно, и состоит разница между большевизмом и меньшевизмом, которые должны были бы называться наоборот, и назывались бы так по результату раскола на II съезде, если бы только Ленин мог позволить себе упустить и подарить врагу такой, выражаясь современным языком, логотип.
И, наконец: "Наша задача - создать Временное революционное правительство для созыва УЧРЕДИТЕЛЬНОГО СОБРАНИЯ". (Заглавные буквы - в тексте листовки.) "Да здравствует революция! Да здравствует демократическая республика! Да здравствует Российская социал-демократическая рабочая партия! ДОЛОЙ ВОЙНУ!"
28 февраля Московская организационная группа партии социалистов-революционеров выпустила и собственную листовку. (Была указана дата 27 февраля, но это не совпадает по смыслу с происходившим.) Сообщалось, что правительство указом царя распустило Думу, но она продолжает свои занятия под охраной полков, перешедших на сторону восставшего народа. Далее - характерная для эсеров политическая риторика, фантазии про пулемётный и ружейный огонь, которым правительственная власть якобы рассеивала восставший народ, и странная фраза о том, что Выборгская и Петропавловская тюрьмы "раскрыли свои двери для заключённых".
28-го толпа с пением революционных песен и красными флагами двинулась к зданиям казарм, достигнув цели, солдат начали приветствовать криками "ура" и приглашать присоединиться к восставшему народу. В шестом часу вечера публика начала проникать во двор казарм. Солдатами и вольноопределяющимися было произведено несколько предупредительных выстрелов в воздух, и митингующие бросились бежать. Несколько рот отправились к городской Думе, где заседал ВРК, но не по призыву толпы, а выполняя приказ своих офицеров. Охрану Думы взял на себя 192-й пехотный запасный полк, а казармы были оцеплены казаками.
Юзеф Петруцын-Петрушевский - молодой офицер, находившийся после лечения в Москве и назначенный дежурным "штаб-квартиры ВРК", позже вспоминал: "Не мне жалеть о том, что есть, но если бы я был русским, то, пожалуй, спорта ради я подпортил бы им эту потеху здесь в Москве. Это так легко. Полиция и жандармерия, дрожащие за свою шкуру, и дикие степняки, оренбургские казаки (15-я отдельная сотня) только и ждут слова отчаянной головушки. Ввести жандармский дивизион и казаков на площадь, смести лавой митингующих, ораторов. А нас тут, в здании думы собравшихся, перевешать на фонарях. Объявить приказ с запретом всего на один день выходить из дома, а университеты и курсы закрыть на месяц - и на следующий день вся Москва запоёт "Боже, царя храни"".
В февральские дни начала работу Московская Городская Дума как учреждение. Будучи переизбранной в декабре 1916 г., она получила 149 кадетов на 160 мест. В связи с этим правительство предложило Московскому по городским делам присутствию не утверждать новый состав Думы, таким образом, к работе она могла приступить только в условиях начавшейся революции. Сделанное ею заявление говорит о значительно большей адекватности, чем у левых партий и революционных органов власти. Жителей Москвы призвали сохранить самообладание и организованное единение друг с другом и Государственной Думой. Её роспуск стал главной претензией царскому правительству. Составители заявления выражали абсолютную убеждённость в необходимости довести войну до конца, и что победа уже близка, и для её достижения никто не должен прерывать работу на оборону.
На квартире П.П. Рябушинского состоялось совещание членов Всероссийского союза торговли и промышленности. Было принято решение о создании Комитета московских общественных организаций (КОО). Сразу после этого городской голова М.В. Челноков собрал совещание в Московской Городской Думе, оно и избрало Комитет с целью "концентрировать происходящие в Москве события и направлять движение в известное русло, не давая возможности развитию анархии, паники и всевозможных эксцессов". В его состав вошли 28 человек (гласных) - представители общественных организаций, Военно-промышленного комитета, Городской Думы, рабочих, кооперативов, профессиональных обществ, "демократических элементов". Количество членов планировалось довести до 150 человек (бюро - 15-20 человек), рабочие должны были выполнять функции кандидатов от фабрик. Комитет наметил организовать на местах особые районные комитеты и таким образом опереться на новые структуры. Состав Комитета действительно был доведён до 150 человек, в нём было 44 представителя рабочих организаций, 20 от Совета рабочих депутатов. Рабочие заседания начались в марте, Комитет был ликвидирован 1 августа с передачей его функций Московскому городскому общественному управлению.
В конце февраля состоялось экстренное заседание бюро Московского военно-промышленного комитета, председательствовал П.П. Рябушинский. Он предложил, прежде всего, фиксировать внимание на "особом факте" - роспуске Государственной Думы и определить своё отношение к этому. При этом он высказал предположение, что заседание единодушно выскажется за её поддержку. Было отмечено, что данное заседание - не только представители Московского военно-промышленного комитета, но и русского общества. Рябушинский ознакомил присутствующих с существующей на демократическом фланге точкой зрения, что Государственную Думу поддерживать не надо, поскольку её председатель Родзянко информировал Николая II телеграммой о начале революционных событий (предал революцию). Рябушинский сказал, что если заседание выскажется за то, чтобы подержать Государственную Думу, то в том смысле, что она продолжает существовать и представляет из себя организованный центр, из которого происходит воля народа. Рябушинский также подтвердил приверженность идее "ответственного министерства", т.е. подотчётности исполнительной власти народному представительству. Систему в целом, которую предстояло создать, Рябушинский охарактеризовал как "парламентарный строй".
Р.И. Чудецкий дал довольно откровенный комментарий по поводу причины поддержки Государственной Думы: "Несмотря на то, что состав Думы уродлив, приходится её признать центром политической жизни. Думу упрекали в многословии и требовали от неё решительных действий, и к этим решительным действиям она приступила. Таким образом, Дума признаёт ту программу, которая предписана всем русским обществом; и только потому, что она исполняет волю народу, её нужно поддерживать". Что касается отношения Московского военно-промышленного комитета, а точнее отношения промышленных кругов к старому строю, то желательность его перемены, было засвидетельствована в многочисленных резолюциях.
Таким образом, в февральской Москве 1917 года активно действовали две группировки сил: одна, направленная на углубление и расширение революции, что неизбежно приведёт её участников к отказу в поддержке Государственной Думе, когда она уже станет Временным правительством; и другая, направленная на поддержку Государственной Думы. Вторая была более влиятельна. Дальнейшие перспективы во многом зависели от настроения улицы. Характерным явлением конца февраля был перепад настроений от показного великодушия до самораспаляющейся ненависти. В Москве толпы забастовщиков начали разоружать солдат, но, не встретив никакого сопротивления, возвращали винтовки. В тоже время начались расправы, прежде всего над полицейскими, а потом и над "буржуями", под которыми понимался любой приличного вида человек. Но это было менее распространено в Москве, нежели в Петрограде. Временное правительство пользовалось поддержкой большего количества москвичей, чем местный совдеп. "Если бы верхушку московской власти в тот день [28 февраля] не охватил паралич, - пишет Петруцын-Петрушевский, - то и петроградское выступление осталось бы холостым выстрелом. Лгут те, кто рассказывает о стихийной вспышке революции в Москве. Эта стихийность пришла позже, когда уже нечего было бояться, после того, как 1 марта в три часа дня власти были арестованы и вывезены в Петроград".
Преобладание конструктивных сил в Москве отмечалось на протяжении всего 1917 года, показательно, что интенсивность отпора, который встретили здесь большевики в конце октября - в декабре, была несопоставима со столичной. Безусловно, план переселения Временного правительства в Москву за стены кремля был перспективен.
Посев. 2007. N 2.
