Кино сегодня смотрят все. И, пожалуй, все - кто-то вполне осознанно, кто-то на интуитивном уровне - понимают, что кино обладает огромной силой воздействия на человека, его душу и разум. От сильных чувств, которые пробудил в них тот или иной фильм, люди плачут или смеются, надолго задумываются или лихорадочно пересказывают сюжет другу, а порой тут же хотят забыть о том, что увидели на экране. И ни для кого не секрет, что кино различается по жанрам, стилям, направлениям. Существует национальный кинематограф. Можно делить фильмы и проще: на хорошие и плохие. А мы, редакция журнала "Саратовские Епархиальные Ведомости", решили задаться вопросом: существует ли сегодня христианский кинематограф? И вообще - что такое христианское кино? Своими мыслями по этому поводу делится с нами саратовский киновед Владимир Кузьмич Семенюк.
Мне думается, что процесс "забывания" начался именно тогда, когда нравственность как таковая в нашей стране была искусственно отделена от христианства. Мы видим, что попытка создать нравственное общество без Христа обернулась для нас всех поражением, катастрофой. Только вот редко кого из людей, воспитанных в советское время, да и из людей постсоветского поколения можно в этом убедить. К сожалению, пока еще не осмыслено то, насколько сильно советское общество, даже в своих положительных проявлениях, отклонилось от христианства. Разрыв произошел очень серьезный.
К этой проблеме мы подходим, когда начинаем анализировать состояние современного кинематографа. Приведу в пример несколько фильмов последнего времени - это, прежде всего, "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова, "Эйфория" Ивана Вырыпаева, "Связь" Авдотьи Смирновой, "Точка" Юрия Мороза. Киноленты эти получили общественное признание и у нас в стране, и в мире. Для многих они стали образцами современного русского искусства. Однако вот что получается. Эти картины (может быть, и не всегда по воле их создателей) убедительно говорят зрителю о том, что современная действительность - ужасна, жизнь вокруг - беспросветна, человек - раб своих пороков, обреченный находиться в кругу неразрешимых нравственных проблем, природа человека - дикая, буйная, животная, такой останется навсегда, и в этом есть своя "прелесть". Подспудно зрителю внушается идея привлекательности зла.
Модно сегодня показывать отрицательные стороны жизни как можно ярче, сильнее, выразительнее. Так режиссеры решают множество своих личных проблем. Привлекают внимание к себе - чем сильнее ударишь, чем больше будет шок, тем лучше, тем прибыльнее. Рассчитывают на успех на Западе - там с удовольствием (по мнению многих наблюдательных кинокритиков) смотрят фильмы, где Россия изображается как варварская страна, жители которой подвержены страстям, порокам, находятся в состоянии морального распада и депрессии, представляют собой людей, у которых размыто понятие о нравственности. Так можно не бояться нашей страны, не уважать ее, и в то же время - очаровываться кипением дикой русской крови.
К сожалению, кино для многих современных режиссеров - товар. В большинстве фильмов отсутствует авторский идеал, это огромная проблема. Без авторского идеала не может быть искусства. Нельзя сказать, во имя чего создаются эти киноленты. Кто-то скажет, что ставить так вопрос - старомодно, время изменилось и зрителя надо шокировать, лучшие новости - плохие новости... И не чувствуют кинематографисты, что российский зритель на самом деле не хочет смотреть их фильмов. Нет в них "лелеющей душу гуманности", нет духовного света, они - подмена, камень, ложащийся в протянутую руку. А современный зритель только интуитивно может догадаться об этом, не умея отличить прекрасное от безобразного. Да, в наше время обострилась проблема соотношения материального и духовного. Цель многих наших современников - удовлетворение собственных материальных запросов, но вместе с тем в душе людей еще живет понимание неправильности этого. Человеку все-таки хочется, чтобы ему хотя бы иногда напоминали о том, что у него есть бессмертная живая душа, что есть Бог, высшее, вечное, неподдающееся переменам. Я верю, что каждый русский человек хочет иметь идеал в жизни, поймет, что выше христианства нет ничего.
Островком надежды на этом фоне выглядит выход на экраны фильма Павла Семеновича Лунгина "Остров". Это лента, в которой видна забота художника прежде всего о зрителях. Здесь впервые за долгие годы в нашем кинематографе серьезно ставятся вопросы о том, что такое грех, покаяние, духовное здоровье человека. Говорить об "Острове" можно бесконечно, скажу только одно. Фильм я смотрел на последнем Московском кинофестивале. И реакция зала, зрителей искушенных, профессиональных, скажем так, была потрясающая: после окончания кино - долгая овация, самая долгая в этот день (а было показано немалое количество фильмов из конкурсной программы). В кинофильме виден живой процесс поиска нравственного идеала.
Еще в 50-60 годы в европейском кинематографе велся спор о том, как адекватно отобразить христианские ценности на экране. Тогда снимали свои фильмы Ф. Феллини, И. Бергман, Л. Бунюэль. Отголосок этого спора дошел и до нас, остался в памяти кинематографистов и зрителей. Но все те вопросы, которые поднимались тогда - о значении религии в обществе, об истинных ценностях, религиозной традиции - поднимались не случайно. В то время общество по-новому осмысливало жестокий опыт Второй мировой войны. Тогда создавались фильмы, которые давали человеку ответ на вопрос: "Зачем жить?" в разных странах по-разному, но идея их была во многом схожа. Например, в США создавали супербоевики на христианскую тему: "Десять заповедей" С.Д. Милля и "Бен-Гур" У. Уайлера, в Европе - интеллектуальное кино: "Седьмая печать" И. Бергмана, "Восемь с половиной" Ф. Феллини.
Время, в которое мы живем, похоже на послевоенное - и очень хочется, чтобы у нас в стране появилось кино, обращенное к зрителю, отвечающее на его духовные запросы. Сейчас производство фильмов растет, но что это за фильмы в большинстве своем - мы говорили выше...
Но тут возникает проблема: художник должен знать, что такое христианское искусство, должен чувствовать, понимать, к чему призывает зрителя, что показывает ему. Живая традиция христианской жизни в России была практически утеряна. И отсюда вытекает еще один вопрос: а что такое христианская жизнь? Какую жизнь должно показать кино, чтобы быть христианским, и какой эстетический идеал (представление художника об идеальном мире и идеальном человеке) оно должно высветить?
Для меня образец христианского кино - фильм "Восхождение" Ларисы Шепитько, снятый в 1976 году по повести Василя Быкова "Сотников". Это история двух солдат, партизанов Рыбака и Сотникова, попавших в плен к немцам во время Великой Отечественной войны. Их ожидают только допросы, пытки, страх. Рыбак лихорадочно ищет выход и находит его в сделке с совестью - он предает Сотникова, себя, родину. Сотников же погибает. В фильме очень сильна христианская тема, хотя ничего не названо прямо, все в нем - аллюзия, ассоциация. Сама Лариса Ефимовна, приступая к съемкам фильма, говорила: "История о том, как один предает другого, стара как мир и ассоциируется с библейской притчей. Во все времена были Рыбаки и Сотниковы, были Иуда и Христос. Я не религиозна, но раз эта легенда вошла в людей, значит, она жива, значит, в каждом из нас это есть". После фильма она стала верующей и долго не понимала, что ей теперь снимать - так говорят ее современники...
Я хочу сказать, что христианское кино невозможно снять по какому-то шаблону и дать ему точное определение. Должно ли кино отражать библейскую историю? Должно ли показывать только светлые стороны реальности? Может быть, главными героями христианского кино должны быть только хорошие герои: священники, верующие люди? Здесь нет и не может быть однозначного ответа. Христианское искусство, христианское кино - искусство нравственного потрясения, искусство потрясения души. Фильмы на потребу, для прибыли тоже потрясают, но это потрясение направлено на пробуждение в человеке страсти, некой сугубой материи.
Здесь же можно говорить о преодолении противоречия между этическим и эстетическим. Считается, что чем больше красоты в произведении искусства, тем больше нравственности. Но есть фильмы, содержание которых - нравственно, а форма вызывает сомнение - триллер или боевик, и герои - бандиты.
Феллини говорил, что кино - это свет, кино пишется светом. А идея света универсальна. Для настоящего художника важно умение показать его. Свет здесь понимается, конечно, не как механическое наведение софита на лицо актера, а как способность передать ощущение того, что Свет устойчив, что Он победит тьму во что бы то ни стало.
Умение показать напряжение между двумя полюсами жизни и есть для меня христианское кино. Ценна также убедительность и непреложность христианских ценностей, когда художник не маркирует их как христианские, не говорит об этом прямо, не переходит к проповеди - это совсем иной жанр. Вспомним, что Спаситель во время Своей земной жизни говорил зачастую лишь притчами, но даже неграмотные рыбаки понимали Его.
Настоящих шедевров искусства немного, киноискусства - тем более. Не все можно выразить с помощью кинематографа, но порой важно уловить именно стремление художника найти истину в постоянно меняющемся мире. Одна сцена, монолог, план, мелодия, и - глядя на лицо плачущей Кабирии из "Ночей Кабирии" Феллини понимаешь, что вот оно - христианство, помогающее воспринимать действительность именно с точки зрения торжествующего света, преодолевать трудности и сохранять духовную чистоту несмотря ни на что.
Записала Наталья Волкова
"Саратовские Епархиальные Ведомости" N1(17) 2006г.
Опубликовано на сайте Православие и современность
http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/02society/20061220.html
Тоска по идеалу
Мы, русские люди, живем сегодня в стране, культура которой основана на христианских ценностях. Все лучшее, что создано в России, связано с христианской традицией, и, прежде всего, это русская литература - от Пушкина до Чехова. Но почему вопрос о существовании христианского кино, и если брать шире - христианского искусства, возник именно сейчас? Дело в том, что многие современные люди забыли, что система их "привычных" нравственных ценностей коренится в христианстве.Мне думается, что процесс "забывания" начался именно тогда, когда нравственность как таковая в нашей стране была искусственно отделена от христианства. Мы видим, что попытка создать нравственное общество без Христа обернулась для нас всех поражением, катастрофой. Только вот редко кого из людей, воспитанных в советское время, да и из людей постсоветского поколения можно в этом убедить. К сожалению, пока еще не осмыслено то, насколько сильно советское общество, даже в своих положительных проявлениях, отклонилось от христианства. Разрыв произошел очень серьезный.
К этой проблеме мы подходим, когда начинаем анализировать состояние современного кинематографа. Приведу в пример несколько фильмов последнего времени - это, прежде всего, "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова, "Эйфория" Ивана Вырыпаева, "Связь" Авдотьи Смирновой, "Точка" Юрия Мороза. Киноленты эти получили общественное признание и у нас в стране, и в мире. Для многих они стали образцами современного русского искусства. Однако вот что получается. Эти картины (может быть, и не всегда по воле их создателей) убедительно говорят зрителю о том, что современная действительность - ужасна, жизнь вокруг - беспросветна, человек - раб своих пороков, обреченный находиться в кругу неразрешимых нравственных проблем, природа человека - дикая, буйная, животная, такой останется навсегда, и в этом есть своя "прелесть". Подспудно зрителю внушается идея привлекательности зла.
Модно сегодня показывать отрицательные стороны жизни как можно ярче, сильнее, выразительнее. Так режиссеры решают множество своих личных проблем. Привлекают внимание к себе - чем сильнее ударишь, чем больше будет шок, тем лучше, тем прибыльнее. Рассчитывают на успех на Западе - там с удовольствием (по мнению многих наблюдательных кинокритиков) смотрят фильмы, где Россия изображается как варварская страна, жители которой подвержены страстям, порокам, находятся в состоянии морального распада и депрессии, представляют собой людей, у которых размыто понятие о нравственности. Так можно не бояться нашей страны, не уважать ее, и в то же время - очаровываться кипением дикой русской крови.
К сожалению, кино для многих современных режиссеров - товар. В большинстве фильмов отсутствует авторский идеал, это огромная проблема. Без авторского идеала не может быть искусства. Нельзя сказать, во имя чего создаются эти киноленты. Кто-то скажет, что ставить так вопрос - старомодно, время изменилось и зрителя надо шокировать, лучшие новости - плохие новости... И не чувствуют кинематографисты, что российский зритель на самом деле не хочет смотреть их фильмов. Нет в них "лелеющей душу гуманности", нет духовного света, они - подмена, камень, ложащийся в протянутую руку. А современный зритель только интуитивно может догадаться об этом, не умея отличить прекрасное от безобразного. Да, в наше время обострилась проблема соотношения материального и духовного. Цель многих наших современников - удовлетворение собственных материальных запросов, но вместе с тем в душе людей еще живет понимание неправильности этого. Человеку все-таки хочется, чтобы ему хотя бы иногда напоминали о том, что у него есть бессмертная живая душа, что есть Бог, высшее, вечное, неподдающееся переменам. Я верю, что каждый русский человек хочет иметь идеал в жизни, поймет, что выше христианства нет ничего.
Островком надежды на этом фоне выглядит выход на экраны фильма Павла Семеновича Лунгина "Остров". Это лента, в которой видна забота художника прежде всего о зрителях. Здесь впервые за долгие годы в нашем кинематографе серьезно ставятся вопросы о том, что такое грех, покаяние, духовное здоровье человека. Говорить об "Острове" можно бесконечно, скажу только одно. Фильм я смотрел на последнем Московском кинофестивале. И реакция зала, зрителей искушенных, профессиональных, скажем так, была потрясающая: после окончания кино - долгая овация, самая долгая в этот день (а было показано немалое количество фильмов из конкурсной программы). В кинофильме виден живой процесс поиска нравственного идеала.
Еще в 50-60 годы в европейском кинематографе велся спор о том, как адекватно отобразить христианские ценности на экране. Тогда снимали свои фильмы Ф. Феллини, И. Бергман, Л. Бунюэль. Отголосок этого спора дошел и до нас, остался в памяти кинематографистов и зрителей. Но все те вопросы, которые поднимались тогда - о значении религии в обществе, об истинных ценностях, религиозной традиции - поднимались не случайно. В то время общество по-новому осмысливало жестокий опыт Второй мировой войны. Тогда создавались фильмы, которые давали человеку ответ на вопрос: "Зачем жить?" в разных странах по-разному, но идея их была во многом схожа. Например, в США создавали супербоевики на христианскую тему: "Десять заповедей" С.Д. Милля и "Бен-Гур" У. Уайлера, в Европе - интеллектуальное кино: "Седьмая печать" И. Бергмана, "Восемь с половиной" Ф. Феллини.
Время, в которое мы живем, похоже на послевоенное - и очень хочется, чтобы у нас в стране появилось кино, обращенное к зрителю, отвечающее на его духовные запросы. Сейчас производство фильмов растет, но что это за фильмы в большинстве своем - мы говорили выше...
Трудности определения
Честно говоря, мне не хочется делить киноискусство на христианское и нехристианское. Это, на самом деле, вопрос приближения. Мы можем говорить о проясненности или непроясненности христианских идеалов в фильме, любом другом произведении искусства. Мы можем говорить о том, осознанно или интуитивно приближается к их раскрытию режиссер.Но тут возникает проблема: художник должен знать, что такое христианское искусство, должен чувствовать, понимать, к чему призывает зрителя, что показывает ему. Живая традиция христианской жизни в России была практически утеряна. И отсюда вытекает еще один вопрос: а что такое христианская жизнь? Какую жизнь должно показать кино, чтобы быть христианским, и какой эстетический идеал (представление художника об идеальном мире и идеальном человеке) оно должно высветить?
Для меня образец христианского кино - фильм "Восхождение" Ларисы Шепитько, снятый в 1976 году по повести Василя Быкова "Сотников". Это история двух солдат, партизанов Рыбака и Сотникова, попавших в плен к немцам во время Великой Отечественной войны. Их ожидают только допросы, пытки, страх. Рыбак лихорадочно ищет выход и находит его в сделке с совестью - он предает Сотникова, себя, родину. Сотников же погибает. В фильме очень сильна христианская тема, хотя ничего не названо прямо, все в нем - аллюзия, ассоциация. Сама Лариса Ефимовна, приступая к съемкам фильма, говорила: "История о том, как один предает другого, стара как мир и ассоциируется с библейской притчей. Во все времена были Рыбаки и Сотниковы, были Иуда и Христос. Я не религиозна, но раз эта легенда вошла в людей, значит, она жива, значит, в каждом из нас это есть". После фильма она стала верующей и долго не понимала, что ей теперь снимать - так говорят ее современники...
Я хочу сказать, что христианское кино невозможно снять по какому-то шаблону и дать ему точное определение. Должно ли кино отражать библейскую историю? Должно ли показывать только светлые стороны реальности? Может быть, главными героями христианского кино должны быть только хорошие герои: священники, верующие люди? Здесь нет и не может быть однозначного ответа. Христианское искусство, христианское кино - искусство нравственного потрясения, искусство потрясения души. Фильмы на потребу, для прибыли тоже потрясают, но это потрясение направлено на пробуждение в человеке страсти, некой сугубой материи.
Здесь же можно говорить о преодолении противоречия между этическим и эстетическим. Считается, что чем больше красоты в произведении искусства, тем больше нравственности. Но есть фильмы, содержание которых - нравственно, а форма вызывает сомнение - триллер или боевик, и герои - бандиты.
Кино, полное надежды
Цель настоящего кино заключается в том, чтобы за видимым увидеть невидимое, идеальное. А видимое в нашем мире противоречиво, изменчиво, действительность - трагическое смешение материальных и идеальных сфер жизни. И в кино эти сферы также тесно соединены. Поэтому, как мне кажется, цель христианского искусства - в этой мешанине, в зыбкой взвеси реальности и художественного вымысла, найти и высветлить то, что не подвержено колебательному движению и изменению, то, что устойчиво и незыблемо,- нравственные, христианские ценности.Феллини говорил, что кино - это свет, кино пишется светом. А идея света универсальна. Для настоящего художника важно умение показать его. Свет здесь понимается, конечно, не как механическое наведение софита на лицо актера, а как способность передать ощущение того, что Свет устойчив, что Он победит тьму во что бы то ни стало.
Умение показать напряжение между двумя полюсами жизни и есть для меня христианское кино. Ценна также убедительность и непреложность христианских ценностей, когда художник не маркирует их как христианские, не говорит об этом прямо, не переходит к проповеди - это совсем иной жанр. Вспомним, что Спаситель во время Своей земной жизни говорил зачастую лишь притчами, но даже неграмотные рыбаки понимали Его.
Настоящих шедевров искусства немного, киноискусства - тем более. Не все можно выразить с помощью кинематографа, но порой важно уловить именно стремление художника найти истину в постоянно меняющемся мире. Одна сцена, монолог, план, мелодия, и - глядя на лицо плачущей Кабирии из "Ночей Кабирии" Феллини понимаешь, что вот оно - христианство, помогающее воспринимать действительность именно с точки зрения торжествующего света, преодолевать трудности и сохранять духовную чистоту несмотря ни на что.
Записала Наталья Волкова
"Саратовские Епархиальные Ведомости" N1(17) 2006г.
Опубликовано на сайте Православие и современность
http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/02society/20061220.html
.jpg)
