Между собой сослуживцы до сих пор именуют его "замполитом". И совсем не потому, что подводят под понятие идеологическую основу. Просто заместитель командира бригады связи ПУрВО по воспитательной работе подполковник Владимир Майоров сквозь годы службы умудряется нести неповторимую "ауру" в работе с личным составом.
Владимир был предпоследним, пятым ребенком в семье. Уходя по призыву, оставил заботу о сестрах и младшем брате на материнских плечах. Но, как оказалось, не надолго. Несколько месяцев спустя в часть пришла скорбная телеграмма: мамы не стало...
Вернувшийся с похорон сержант Майоров, что называется, сник на глазах. Естественно, что перемены в бойце не могли остаться без внимания заместителя командира полка по политической части, успевшего за время службы Майорова оценить его эрудированность, рассудительность и, главное, умение выстроить четкую линию поведения в общении с сослуживцами, задать им должный настрой на выполнение стоящей перед взводом задачи. И однажды в разговоре с младшим командиром офицер предпринял попытку расставить точки над "i". "Где пристроишься на "гражданке", еще неизвестно, - без обиняков заметил Майорову замполит. - А в армии у тебя есть реальная перспектива поступить в военное училище. И время не упустишь, и человеком станешь. Есть в тебе задатки работы с людьми".
Уже на первом курсе Свердловского высшего военно-политического танкоартиллерийского училища общественно-деловые качества сержанта Майорова оказались востребованы. Дальше - больше. В канун выпуска комбат предложил Майорову не рваться в войска, а остаться в училище командиром взвода курсантов, причем с перспективой занять должность секретаря комитета ВЛКСМ батальона. Абы кому подобные предложения не поступают. И все, казалось, утряслось: служба ладилась, женился, очередная звезда легла на погоны... Но на душе было что-то не так.
Все чаще стали навещать училище "афганцы" - бывшие однокурсники Владимира. Кто-то с ранением, иные - с вестью о погибших сокурсниках.
- Взыграло самолюбие: чем я хуже тех, кто выполняет интернациональный долг? - вспоминает тот период Майоров. - Однажды так заело, сел, написал рапорт с просьбой отправить в Афганистан на любую равнозначную должность.
Не сразу, но ходатайство удовлетворили.
...Подразделение специального назначения, в которое прибыл старший лейтенант Майоров, базировалось в районе Джелалабада.
С ротным командиром толком познакомиться не удалось - спустя пару дней тот увел группы на боевой выход. Зато с "дембелями" подразделения, коротавшими последние недели до вылета в Союз, довелось тесно пообщаться.
- Принято считать, будто там, где идут боевые действия, нет пресловутой "дедовщины". Это не совсем так, - вспоминает начало службы в Афганистане подполковник Майоров. - Оставшись один на один с полусотней "дембелей" и десятком молодых солдат из состава внутреннего наряда, я воочию убедился, кто "правит бал" в коллективе в период отсутствия офицеров. Добавлю, что меня, "не обстрелянного", "дембеля" даже в расчет не брали. В ответ на сделанное замечание, как правило, следовал "трехэтажный" ответ.
И пришлось молодому замполиту клин клином вышибать. Сначала он попросил представителя особого отдела провести профилактическую беседу с двумя наиболее рьяными "воспитателями" первогодок. Затем - по Уставу и только на "вы". За десять дней отсутствия роты "дембеля" подразделения не только "вспомнили" место расположения курилки, научились заправлять за собой кровати, самостоятельно чистить обувь, не обсуждать, а исполнять "точно и в срок" приказ офицера, но и приняли участие в оформлении ротной наглядной агитации, посвященной в том числе и статьям об уголовной ответственности военнослужащих за совершенные правонарушения.
Не остался без замполитского внимания и личный состав, вернувшийся в ППД.
- Там тоже было с кем работать, - рассказывает Владимир Юрьевич. - Не все желали отказываться от ими же порожденных казарменных устоев.
Однажды, отходя от приструненных старослужащих, кто-то из них вслед злобно пообещал: "В ближайшем бою первая пуля - замполиту". Офицер узнал говорившего. Это был рядовой Руслан Ибрагимов.
"Боялся ли я подобных угроз? - задается вопросом Майоров. - Скорее, опасался. В условиях экстремальной обстановки не придавать значение таким словам нельзя. Но был момент, когда сказанное могло стать реальностью".
В тот раз спецназовцы "работали по каравану". Группа командира роты, в состав которой входил и старший лейтенант Майоров, осуществляла прикрытие подразделения огневого соприкосновения. И когда атакующие пошли на караван, по группе прикрытия открыл огонь снайпер. Да так напористо, что лежащим в обороне стрелкам впору было самим отбиваться.
- А внизу, у подножия горы, уже завязывался бой, - вспоминает подполковник Майоров. - Обернувшись к бойцам, ротный прокричал: "Кто пойдет на снайпера?" Желающих не было. Тогда вызвался я. Но ротный, оставляя без внимания мой порыв, повторил: "Так кто пойдет?" И, чуть помедлив, дополнил: "С замполитом".
Секунды спустя отозвались двое.
- Я даже напрягся, - продолжает Майоров. - Один из добровольцев - рядовой Ибрагимов. Мелькнула мысль: вызвался, когда услышал о замполите...
Но делать нечего. Группа разом из всех стволов ударила в сторону снайпера. А трое добровольцев, сорвавшись с насыпи, - бегом к месту его лежки на бросок гранаты.
- Не помню, о чем думал в те шальные секунды. Да и мыслей, наверное, не было, - вспоминает Владимир Майоров. - Несколько раз делал попытки обогнать бежавшего впереди бойца. А тот, словно предугадывая эти маневры, ускорялся, вновь оказываясь передо мной, на линии огня снайпера. Так и довел он меня за собой до места броска гранаты.
Лишь после успешной атаки, переведя дух, старший лейтенант Майоров встретился взглядом с тем, кто прикрывал его во время бега. Это был... Ибрагимов.
За тот бой и в целом за успешный перехват каравана с оружием в список представляемых к наградам замполит Майоров вписал фамилию рядового Ибрагимова, ходатайствуя о награждении его медалью "За боевые заслуги".
- Хотя, кто знает, - рассуждает Майоров, - возможно, в том бою для меня мог быть и иной исход, не будь Ибрагимов свидетелем других "нештатных" ситуаций с моим участием.
Одну из них, кстати, спецназовцы помнили долго, отмечая готовность замполита идти за солдата в огонь и в воду.
...Тот боевой выход для роты прошел относительно спокойно. Задачу спецназовцы выполнили; под прикрытием сумерек выдвинулись назад. И вдруг ротному - доклад по радио: сапер одной из возвращающихся групп обнаружил мину. Причем на той самой тропе, по которой бойцы прошли на задание. Следом на КП роты - новое сообщение: огибая опасный участок, сапер нашел очередной "сюрприз".
"Группа, стой! Занять оборону! - немедленно отреагировал ротный. - Мы идем к вам".
Навстречу группе выдвинулись двое - ротный и замполит. В полной темноте ползком они прощупали не один десяток метров прежде, чем расчистили от мин опасную тропу...
Всего за время пребывания в составе ограниченного контингента Владимир Майоров участвовал в 48 боевых выходах, совершил более полусотни облетов на вертолетах. Мужество замполита было отмечено орденами "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени и Красной Звезды, досрочным присвоением воинского звания "капитан".
Вообще-то в послужном списке подполковника Майорова между двух значимых "гор" были не менее памятные - бакинские, таджикские и уральские. Но это, как принято говорить, совсем другие истории.
В служебную командировку "на стреляющий Кавказ" Майоров напросился сам. Он, как и прежде, не мог быть в стороне от тех событий, где принимают участие его сослуживцы. И под конец первого же дня пребывания в должности заместителя командира батальона едва не возглавил подразделение - во время обстрела осколком разорвавшегося снаряда был тяжело ранен в голову комбат.
- К счастью, амбиции не возобладали, - кратко объяснил Майоров отказ от случайного повышения.
Он так и пробыл основной период нахождения в Чечне в должности "замполита", изо дня в день в "рутинной" боевой работе подвергая себя постоянному риску. Выводил из-под обстрела колонны мирных жителей, вывозил с мест спецопераций раненых бойцов федеральных войск, принимал участие в отработке засадных операций. Но, что парадоксально, определенную известность обрел не личными боевыми заслугами, а воплощенной в жизнь идеей о самой "дорогой" гауптвахте в Чечне.
Однажды, наблюдая тот факт, как из волонтеров - вчерашних "употребленцев зеленого змия" формируется очередная группа отправки на Большую землю, Майорову пришла идея о "стационарном" методе перевоспитания нарушителей дисциплины.
- Государству влетают в копеечку расходы по транспортировке оступившихся военнослужащих, - поделился офицер соображениями с командиром. - Да и по отношению к добросовестным бойцам выходит несправедливо: время протрезвления выпивох на нашей гауптвахте одинаково идет в расчет "боевых" и тем, и тем. Я предлагаю не засчитывать нарушителям сутки пребывания под арестом.
Идею "замполита" комбат одобрил. Тем более что все по закону, на основании передаваемых в финслужбу приказов: не служишь - не получаешь. Конечный результат обещал быть действенным. Судите сами: в тот период боевые сутки спецбойца оценивались в 850 рублей. Пять дней на гауптвахте - более 4 тысяч не нашедших отражения в ведомости рублей и потеря для кармана оступившихся была весьма ощутима. И уже со стороны находящихся под арестом в адрес подполковника Майорова раздавались однажды звучавшее в Афганистане обещание "поквитаться на поле боя". Но истекал день, другой, третий, и большинство вчерашних любителей "зеленого змия", раскаиваясь за грубые слова, участием в хозработах и примерным поведением стремились заслужить досрочное прекращение срока ареста. В свою очередь кривая показателя числа отданных под арест резко пошла вниз. Метод Майорова действовал.
Действенность работы вернувшегося на Урал заслуженного "афганца" и кавалера ордена Мужества за Чечню была по достоинству оценена начальством. Майорову предложили должность в аппарате управления воспитательной работы ПУрВО.
- Но я и года не выдержал на бумажной работе, - признается подполковник Майоров. - Попросился назад, в линейные войска, поближе к личному составу.
...Его до сих пор именуют в войсках не иначе, как "замполит". И совсем не в угоду идеологии.
http://www.redstar.ru/2006/11/18_11/2_03.html
Не было бы счастья...
Владимир был предпоследним, пятым ребенком в семье. Уходя по призыву, оставил заботу о сестрах и младшем брате на материнских плечах. Но, как оказалось, не надолго. Несколько месяцев спустя в часть пришла скорбная телеграмма: мамы не стало...
Вернувшийся с похорон сержант Майоров, что называется, сник на глазах. Естественно, что перемены в бойце не могли остаться без внимания заместителя командира полка по политической части, успевшего за время службы Майорова оценить его эрудированность, рассудительность и, главное, умение выстроить четкую линию поведения в общении с сослуживцами, задать им должный настрой на выполнение стоящей перед взводом задачи. И однажды в разговоре с младшим командиром офицер предпринял попытку расставить точки над "i". "Где пристроишься на "гражданке", еще неизвестно, - без обиняков заметил Майорову замполит. - А в армии у тебя есть реальная перспектива поступить в военное училище. И время не упустишь, и человеком станешь. Есть в тебе задатки работы с людьми".
Испытать себя
Уже на первом курсе Свердловского высшего военно-политического танкоартиллерийского училища общественно-деловые качества сержанта Майорова оказались востребованы. Дальше - больше. В канун выпуска комбат предложил Майорову не рваться в войска, а остаться в училище командиром взвода курсантов, причем с перспективой занять должность секретаря комитета ВЛКСМ батальона. Абы кому подобные предложения не поступают. И все, казалось, утряслось: служба ладилась, женился, очередная звезда легла на погоны... Но на душе было что-то не так.
Все чаще стали навещать училище "афганцы" - бывшие однокурсники Владимира. Кто-то с ранением, иные - с вестью о погибших сокурсниках.
- Взыграло самолюбие: чем я хуже тех, кто выполняет интернациональный долг? - вспоминает тот период Майоров. - Однажды так заело, сел, написал рапорт с просьбой отправить в Афганистан на любую равнозначную должность.
Не сразу, но ходатайство удовлетворили.
В афганских горах
...Подразделение специального назначения, в которое прибыл старший лейтенант Майоров, базировалось в районе Джелалабада.
С ротным командиром толком познакомиться не удалось - спустя пару дней тот увел группы на боевой выход. Зато с "дембелями" подразделения, коротавшими последние недели до вылета в Союз, довелось тесно пообщаться.
- Принято считать, будто там, где идут боевые действия, нет пресловутой "дедовщины". Это не совсем так, - вспоминает начало службы в Афганистане подполковник Майоров. - Оставшись один на один с полусотней "дембелей" и десятком молодых солдат из состава внутреннего наряда, я воочию убедился, кто "правит бал" в коллективе в период отсутствия офицеров. Добавлю, что меня, "не обстрелянного", "дембеля" даже в расчет не брали. В ответ на сделанное замечание, как правило, следовал "трехэтажный" ответ.
И пришлось молодому замполиту клин клином вышибать. Сначала он попросил представителя особого отдела провести профилактическую беседу с двумя наиболее рьяными "воспитателями" первогодок. Затем - по Уставу и только на "вы". За десять дней отсутствия роты "дембеля" подразделения не только "вспомнили" место расположения курилки, научились заправлять за собой кровати, самостоятельно чистить обувь, не обсуждать, а исполнять "точно и в срок" приказ офицера, но и приняли участие в оформлении ротной наглядной агитации, посвященной в том числе и статьям об уголовной ответственности военнослужащих за совершенные правонарушения.
Не остался без замполитского внимания и личный состав, вернувшийся в ППД.
- Там тоже было с кем работать, - рассказывает Владимир Юрьевич. - Не все желали отказываться от ими же порожденных казарменных устоев.
Однажды, отходя от приструненных старослужащих, кто-то из них вслед злобно пообещал: "В ближайшем бою первая пуля - замполиту". Офицер узнал говорившего. Это был рядовой Руслан Ибрагимов.
"Боялся ли я подобных угроз? - задается вопросом Майоров. - Скорее, опасался. В условиях экстремальной обстановки не придавать значение таким словам нельзя. Но был момент, когда сказанное могло стать реальностью".
В тот раз спецназовцы "работали по каравану". Группа командира роты, в состав которой входил и старший лейтенант Майоров, осуществляла прикрытие подразделения огневого соприкосновения. И когда атакующие пошли на караван, по группе прикрытия открыл огонь снайпер. Да так напористо, что лежащим в обороне стрелкам впору было самим отбиваться.
- А внизу, у подножия горы, уже завязывался бой, - вспоминает подполковник Майоров. - Обернувшись к бойцам, ротный прокричал: "Кто пойдет на снайпера?" Желающих не было. Тогда вызвался я. Но ротный, оставляя без внимания мой порыв, повторил: "Так кто пойдет?" И, чуть помедлив, дополнил: "С замполитом".
Секунды спустя отозвались двое.
- Я даже напрягся, - продолжает Майоров. - Один из добровольцев - рядовой Ибрагимов. Мелькнула мысль: вызвался, когда услышал о замполите...
Но делать нечего. Группа разом из всех стволов ударила в сторону снайпера. А трое добровольцев, сорвавшись с насыпи, - бегом к месту его лежки на бросок гранаты.
- Не помню, о чем думал в те шальные секунды. Да и мыслей, наверное, не было, - вспоминает Владимир Майоров. - Несколько раз делал попытки обогнать бежавшего впереди бойца. А тот, словно предугадывая эти маневры, ускорялся, вновь оказываясь передо мной, на линии огня снайпера. Так и довел он меня за собой до места броска гранаты.
Лишь после успешной атаки, переведя дух, старший лейтенант Майоров встретился взглядом с тем, кто прикрывал его во время бега. Это был... Ибрагимов.
За тот бой и в целом за успешный перехват каравана с оружием в список представляемых к наградам замполит Майоров вписал фамилию рядового Ибрагимова, ходатайствуя о награждении его медалью "За боевые заслуги".
- Хотя, кто знает, - рассуждает Майоров, - возможно, в том бою для меня мог быть и иной исход, не будь Ибрагимов свидетелем других "нештатных" ситуаций с моим участием.
Одну из них, кстати, спецназовцы помнили долго, отмечая готовность замполита идти за солдата в огонь и в воду.
...Тот боевой выход для роты прошел относительно спокойно. Задачу спецназовцы выполнили; под прикрытием сумерек выдвинулись назад. И вдруг ротному - доклад по радио: сапер одной из возвращающихся групп обнаружил мину. Причем на той самой тропе, по которой бойцы прошли на задание. Следом на КП роты - новое сообщение: огибая опасный участок, сапер нашел очередной "сюрприз".
"Группа, стой! Занять оборону! - немедленно отреагировал ротный. - Мы идем к вам".
Навстречу группе выдвинулись двое - ротный и замполит. В полной темноте ползком они прощупали не один десяток метров прежде, чем расчистили от мин опасную тропу...
Всего за время пребывания в составе ограниченного контингента Владимир Майоров участвовал в 48 боевых выходах, совершил более полусотни облетов на вертолетах. Мужество замполита было отмечено орденами "За службу Родине в Вооруженных Силах СССР" III степени и Красной Звезды, досрочным присвоением воинского звания "капитан".
Снова горы. Чеченские
Вообще-то в послужном списке подполковника Майорова между двух значимых "гор" были не менее памятные - бакинские, таджикские и уральские. Но это, как принято говорить, совсем другие истории.
В служебную командировку "на стреляющий Кавказ" Майоров напросился сам. Он, как и прежде, не мог быть в стороне от тех событий, где принимают участие его сослуживцы. И под конец первого же дня пребывания в должности заместителя командира батальона едва не возглавил подразделение - во время обстрела осколком разорвавшегося снаряда был тяжело ранен в голову комбат.
- К счастью, амбиции не возобладали, - кратко объяснил Майоров отказ от случайного повышения.
Он так и пробыл основной период нахождения в Чечне в должности "замполита", изо дня в день в "рутинной" боевой работе подвергая себя постоянному риску. Выводил из-под обстрела колонны мирных жителей, вывозил с мест спецопераций раненых бойцов федеральных войск, принимал участие в отработке засадных операций. Но, что парадоксально, определенную известность обрел не личными боевыми заслугами, а воплощенной в жизнь идеей о самой "дорогой" гауптвахте в Чечне.
Однажды, наблюдая тот факт, как из волонтеров - вчерашних "употребленцев зеленого змия" формируется очередная группа отправки на Большую землю, Майорову пришла идея о "стационарном" методе перевоспитания нарушителей дисциплины.
- Государству влетают в копеечку расходы по транспортировке оступившихся военнослужащих, - поделился офицер соображениями с командиром. - Да и по отношению к добросовестным бойцам выходит несправедливо: время протрезвления выпивох на нашей гауптвахте одинаково идет в расчет "боевых" и тем, и тем. Я предлагаю не засчитывать нарушителям сутки пребывания под арестом.
Идею "замполита" комбат одобрил. Тем более что все по закону, на основании передаваемых в финслужбу приказов: не служишь - не получаешь. Конечный результат обещал быть действенным. Судите сами: в тот период боевые сутки спецбойца оценивались в 850 рублей. Пять дней на гауптвахте - более 4 тысяч не нашедших отражения в ведомости рублей и потеря для кармана оступившихся была весьма ощутима. И уже со стороны находящихся под арестом в адрес подполковника Майорова раздавались однажды звучавшее в Афганистане обещание "поквитаться на поле боя". Но истекал день, другой, третий, и большинство вчерашних любителей "зеленого змия", раскаиваясь за грубые слова, участием в хозработах и примерным поведением стремились заслужить досрочное прекращение срока ареста. В свою очередь кривая показателя числа отданных под арест резко пошла вниз. Метод Майорова действовал.
Извините, я лучше к солдатам
Действенность работы вернувшегося на Урал заслуженного "афганца" и кавалера ордена Мужества за Чечню была по достоинству оценена начальством. Майорову предложили должность в аппарате управления воспитательной работы ПУрВО.
- Но я и года не выдержал на бумажной работе, - признается подполковник Майоров. - Попросился назад, в линейные войска, поближе к личному составу.
...Его до сих пор именуют в войсках не иначе, как "замполит". И совсем не в угоду идеологии.
http://www.redstar.ru/2006/11/18_11/2_03.html
