Интервью заместителя Председателя Синодального Отдела Московского Патриархата игумена Саввы (Молчанова) с заместителем Командующего 2-й гвардейской общевойсковой армией по воспитательной работе полковником Шахназаряном Спартаком Максимовичем об военных учениях "Южный Щит - 2006", проходивших в Оренбургской области в сентябре с.г.
Спартак Максимович, вы второй раз принимаете участие в передаче "Сим победиши", расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям, на каких учениях мы с вами находимся.
Мы принимаем участие в уникальных учениях. Это первые учения в постсоветское время, которые проходят с таким размахом, с большим привлечением сил и средств. На эти учения привлечено более 20 тысяч личного состава, более 5 тысяч единиц боевой техники. Принимают участие разные рода войск: мотострелки, артиллерия, в том числе и ракетные подразделения, танкисты, инженеры, вертолетчики, авиация, парашютно-десантные подразделения. Весь этот комплекс будет принимать участие в дивизионных тактических учениях с боевой стрельбой в пространстве, с реальным применением всех сил и средств. Это очень ответственные учения, и мы все получим хороший, добрый заряд, закал и профессиональную подготовленность.
Спартак Максимович, в чем смысл этих учебно-боевых военных действий. Кто нападает, кто отступает? Какова программа?
Во-первых, смысл действий - это организация взаимодействия между всеми родами войск, службами и видами обеспечения. Разыгрываются учения на фоне определенной тактической и военно-политической обстановки, которую мы спрогнозировали. У нас есть вероятный противник, мы его называть не будем, но работаем мы на центрально-азиатском стратегическом направлении. Это защита южных рубежей страны, и не случайно наши учения носят кодовое название "Южный Щит-2006". Самая главная наша задача - это понять смысл своих действий во взаимодействии с другими силами и средствами. Но не менее важный вопрос - это управление, которым будут заниматься соответствующие военачальники, начиная от органов управления Округа, и заканчивая управлением ротой в ротном опорном пункте. Предусмотрены, прежде всего, такие виды боевых действий: оборона и последующее сдерживание наступающего агрессора, развертывание главных сил, выход первых сил, которые сдерживали агрессора, в тыл для восстановления боеспособности, подготовка резерва для участия в контр-наступательных действиях. Запланирован целый комплекс операций, точнее, армейская оборонительная операция с элементами контр-наступления для восстановления государственных границ, которые были нарушены агрессором.
И все это простирается на глубину 300 км?
Здесь на приближенной боевой обстановке - на 70 км, а дальше, по правому и по левому флангам, у нас есть соседи, такие же армии как наша. Правда, они действуют как на картах, т. е. у них командно-штабные учения.
Эти учения уникальны тем, что командование Приволжско-Уральского Округа и Второй гвардейской Армии пригласило православное духовенство, а также и представителей мусульманства. Расскажите, пожалуйста, об этом.
Да, к этому решению мы шли уже давно. Скоро исполнится год с того момента, как мы организовали сотрудничество и взаимодействие с Русской Православной Церковью. Мы решили, что наши священнослужители не должны остаться в стороне от таких действий, которые развернулись на нашем театре военных действий. В первую очередь мы пригласили всех священнослужителей через наш Синодальный Отдел Московского Патриархата, затем вышли на все епархии. Очень по-доброму откликнулись руководители всех епархий, но особо хочу отметить Пермскую, Самарскую, Пензенскую епархии, которые очень добросовестно и ответственно отнеслись к этой задаче. Священнослужители были подобраны достаточно опытные, зрелые, знающие состояние Вооруженных Сил не понаслышке, а изнутри. Как результат на наших учениях работают 18 священнослужителей Русской Православной Церкви и три представителя мусульманской религии. У нас есть восемь походных храмов, которые перемещаются на колесах и 6 стационарных, полевых храмов, развернутых в частях на местах их дислокации.
Значит всего 14 храмов. Такого размаха никогда не было?
Нет, конечно. Были единичные случаи, когда священнослужители вместе с командирами выезжали на командно-штабные учения, но настолько масштабно это происходит впервые. Результат можно оценить как положительный - люди идут по мере возможности, когда имеются свободные минуты отдыха, и священнослужители идут к людям, часто бывают на передовых позициях, где проводят беседы, решаются определенные духовно-нравственные проблемы. Я считаю, что эта работа у нас налажена и идет нам на пользу.
Мусульмане устраивали свои молельные комнаты?
У нас мусульманских молельных комнат намного меньше, всего две. В основном только лишь Пермский муфтиат отработал этот вопрос. Неохотно пока идут мусульмане на эту работу, т. к., может быть, не готовы. Но наши батюшки рядом с нами стоят в полевых условиях.
Вы увиделись почти со всеми священниками, которые принимают сейчас участие в учениях.
Какова, на Ваш взгляд, работа священника в боевых действиях, где он должен располагаться, что он должен делать?
Священник должен находиться везде. Как такового конкретного местонахождения нельзя установить, потому что важна работа с людьми, как в тылу, так и на передовой.
Где надо устанавливать храмы?
Храмы, как и любые другие обеспечивающие органы, устанавливаются на тыловых пунктах управления, вблизи медицинских подразделений и развернутых пунктов психологической помощи и реабилитации, т. к. в боевых порядках они будут и дезорганизовывать, и демаскировать соответствующие действия войск. Но сама работа священнослужителя заключается в том, чтобы в отведенное для богослужений время служить в храме, а в остальное время священник должен идти на передовую и общаться с людьми.
Как вы оцениваете деятельность наших священников в настоящее время?
По-разному, но в основном положительно, хорошо справляются со своими обязанностями. И если возникают конфликты, батюшка приходит, говорит с людьми и успокаивает их. Например, случай у нас был. На сборах у Пензенского военкомата было более 700 человек резервистов. Естественно, люди разные приходят, разные складываются отношения. И там была группа подвыпивших людей, которые шумели и ругались. Я попросил отца Николая (председателя Военного Отдела Пензенской епархии) воздействовать на людей. Батюшка подошел к ним, и одним этим уже привел людей в нормальное состояние, а когда он вызвал на беседу несколько представителей из этой массы, то народ вообще как-то притих - стыдно стало за свое поведение.
Я считаю, что для солдат офицеры - это, прежде всего, командиры, начальники, власть, сила, приказ и подчинение. Такое отношение всегда вызывает какое-то внутреннее отторжение. У священнослужителей лучше получается расположить к себе человека; также это неплохо получается у наших женщин-психологов. А к офицерам, видимо, относятся только как командирам.
Спартак Максимович, а что, на ваш взгляд, не сделано, не доработано нами?
Хотелось бы отметить, что многие священнослужители занимают выжидательную позицию, ждут, когда люди сами придут. А ведь иногда люди не могут ходить в храм - у каждого военнослужащего своя работа. Священнослужитель должен сам идти к людям.
А также надо обдумать вопросы экипировки.
Как вы считаете, во что должен быть одет священник, в подрясник или в военную форму? Ведь наверное, люди ждут, чтобы мы были одеты в свою традиционную одежду. Например, до революции священник не переодевался в военную форму.
Военная форма более удобна в работе священнослужителя в полевых условиях, во время дождя, например, в рясе затруднительно перемещаться. Если священник наденет военную форму, то она должна соответствовать той форме, которую носят наши военнослужащие. Но форма одежды не определяет, все-таки главное - содержание.
Будут ли подведены итоги работы священников военным командованием?
Будем обязательно обобщать. Мы дадим оценку командирам - лучшие будут поощрены, и их опыт будет распространен, худших пожурим для начала, некоторых, может быть, накажем за бездушное отношение к этим вопросам. Ведь закон предполагает, что командир обязан предоставить военнослужащим, исповедующим ту или иную религию, время для отправления религиозных потребностей. Право человека должно быть выполнено.
Я много бывал в боевых условиях, но полевые храмы никогда не разворачивал, т. к. постоянные передвижения препятствовали этому. Установка храма-палатки на этих учениях - мой первый опыт. До этого я понимал, что храм нужен, но то, что он нужен в такой степени я даже не предполагал. У нас около девяти часов начинается личное время у личного состава, и священник может уйти из храма только около двенадцати, а бывает и позже. Совершаются службы, исповедь; причаститься могут военнослужащие каждое утро, днем совершается таинство Святого Крещения.
Такой востребованностью пользуются и мусульманские молельные комнаты. По традициям Императорской Российской армии православные священники и исламское духовенство служили бок о бок, помогали друг другу и работали для одной цели.
Учения показали, что нет в армии, военной среде религиозной розни, антагонизма вероисповеданий.
Мы трудимся на благо одного дела.
ПОБЕДА.RU
программа "Сим победиши"
http://www.pobeda.ru/content/view/3736/21/
Спартак Максимович, вы второй раз принимаете участие в передаче "Сим победиши", расскажите, пожалуйста, нашим радиослушателям, на каких учениях мы с вами находимся.
Мы принимаем участие в уникальных учениях. Это первые учения в постсоветское время, которые проходят с таким размахом, с большим привлечением сил и средств. На эти учения привлечено более 20 тысяч личного состава, более 5 тысяч единиц боевой техники. Принимают участие разные рода войск: мотострелки, артиллерия, в том числе и ракетные подразделения, танкисты, инженеры, вертолетчики, авиация, парашютно-десантные подразделения. Весь этот комплекс будет принимать участие в дивизионных тактических учениях с боевой стрельбой в пространстве, с реальным применением всех сил и средств. Это очень ответственные учения, и мы все получим хороший, добрый заряд, закал и профессиональную подготовленность.
Спартак Максимович, в чем смысл этих учебно-боевых военных действий. Кто нападает, кто отступает? Какова программа?
Во-первых, смысл действий - это организация взаимодействия между всеми родами войск, службами и видами обеспечения. Разыгрываются учения на фоне определенной тактической и военно-политической обстановки, которую мы спрогнозировали. У нас есть вероятный противник, мы его называть не будем, но работаем мы на центрально-азиатском стратегическом направлении. Это защита южных рубежей страны, и не случайно наши учения носят кодовое название "Южный Щит-2006". Самая главная наша задача - это понять смысл своих действий во взаимодействии с другими силами и средствами. Но не менее важный вопрос - это управление, которым будут заниматься соответствующие военачальники, начиная от органов управления Округа, и заканчивая управлением ротой в ротном опорном пункте. Предусмотрены, прежде всего, такие виды боевых действий: оборона и последующее сдерживание наступающего агрессора, развертывание главных сил, выход первых сил, которые сдерживали агрессора, в тыл для восстановления боеспособности, подготовка резерва для участия в контр-наступательных действиях. Запланирован целый комплекс операций, точнее, армейская оборонительная операция с элементами контр-наступления для восстановления государственных границ, которые были нарушены агрессором.
И все это простирается на глубину 300 км?
Здесь на приближенной боевой обстановке - на 70 км, а дальше, по правому и по левому флангам, у нас есть соседи, такие же армии как наша. Правда, они действуют как на картах, т. е. у них командно-штабные учения.
Эти учения уникальны тем, что командование Приволжско-Уральского Округа и Второй гвардейской Армии пригласило православное духовенство, а также и представителей мусульманства. Расскажите, пожалуйста, об этом.
Да, к этому решению мы шли уже давно. Скоро исполнится год с того момента, как мы организовали сотрудничество и взаимодействие с Русской Православной Церковью. Мы решили, что наши священнослужители не должны остаться в стороне от таких действий, которые развернулись на нашем театре военных действий. В первую очередь мы пригласили всех священнослужителей через наш Синодальный Отдел Московского Патриархата, затем вышли на все епархии. Очень по-доброму откликнулись руководители всех епархий, но особо хочу отметить Пермскую, Самарскую, Пензенскую епархии, которые очень добросовестно и ответственно отнеслись к этой задаче. Священнослужители были подобраны достаточно опытные, зрелые, знающие состояние Вооруженных Сил не понаслышке, а изнутри. Как результат на наших учениях работают 18 священнослужителей Русской Православной Церкви и три представителя мусульманской религии. У нас есть восемь походных храмов, которые перемещаются на колесах и 6 стационарных, полевых храмов, развернутых в частях на местах их дислокации.
Значит всего 14 храмов. Такого размаха никогда не было?
Нет, конечно. Были единичные случаи, когда священнослужители вместе с командирами выезжали на командно-штабные учения, но настолько масштабно это происходит впервые. Результат можно оценить как положительный - люди идут по мере возможности, когда имеются свободные минуты отдыха, и священнослужители идут к людям, часто бывают на передовых позициях, где проводят беседы, решаются определенные духовно-нравственные проблемы. Я считаю, что эта работа у нас налажена и идет нам на пользу.
Мусульмане устраивали свои молельные комнаты?
У нас мусульманских молельных комнат намного меньше, всего две. В основном только лишь Пермский муфтиат отработал этот вопрос. Неохотно пока идут мусульмане на эту работу, т. к., может быть, не готовы. Но наши батюшки рядом с нами стоят в полевых условиях.
Вы увиделись почти со всеми священниками, которые принимают сейчас участие в учениях.
Какова, на Ваш взгляд, работа священника в боевых действиях, где он должен располагаться, что он должен делать?
Священник должен находиться везде. Как такового конкретного местонахождения нельзя установить, потому что важна работа с людьми, как в тылу, так и на передовой.
Где надо устанавливать храмы?
Храмы, как и любые другие обеспечивающие органы, устанавливаются на тыловых пунктах управления, вблизи медицинских подразделений и развернутых пунктов психологической помощи и реабилитации, т. к. в боевых порядках они будут и дезорганизовывать, и демаскировать соответствующие действия войск. Но сама работа священнослужителя заключается в том, чтобы в отведенное для богослужений время служить в храме, а в остальное время священник должен идти на передовую и общаться с людьми.
Как вы оцениваете деятельность наших священников в настоящее время?
По-разному, но в основном положительно, хорошо справляются со своими обязанностями. И если возникают конфликты, батюшка приходит, говорит с людьми и успокаивает их. Например, случай у нас был. На сборах у Пензенского военкомата было более 700 человек резервистов. Естественно, люди разные приходят, разные складываются отношения. И там была группа подвыпивших людей, которые шумели и ругались. Я попросил отца Николая (председателя Военного Отдела Пензенской епархии) воздействовать на людей. Батюшка подошел к ним, и одним этим уже привел людей в нормальное состояние, а когда он вызвал на беседу несколько представителей из этой массы, то народ вообще как-то притих - стыдно стало за свое поведение.
Я считаю, что для солдат офицеры - это, прежде всего, командиры, начальники, власть, сила, приказ и подчинение. Такое отношение всегда вызывает какое-то внутреннее отторжение. У священнослужителей лучше получается расположить к себе человека; также это неплохо получается у наших женщин-психологов. А к офицерам, видимо, относятся только как командирам.
Спартак Максимович, а что, на ваш взгляд, не сделано, не доработано нами?
Хотелось бы отметить, что многие священнослужители занимают выжидательную позицию, ждут, когда люди сами придут. А ведь иногда люди не могут ходить в храм - у каждого военнослужащего своя работа. Священнослужитель должен сам идти к людям.
А также надо обдумать вопросы экипировки.
Как вы считаете, во что должен быть одет священник, в подрясник или в военную форму? Ведь наверное, люди ждут, чтобы мы были одеты в свою традиционную одежду. Например, до революции священник не переодевался в военную форму.
Военная форма более удобна в работе священнослужителя в полевых условиях, во время дождя, например, в рясе затруднительно перемещаться. Если священник наденет военную форму, то она должна соответствовать той форме, которую носят наши военнослужащие. Но форма одежды не определяет, все-таки главное - содержание.
Будут ли подведены итоги работы священников военным командованием?
Будем обязательно обобщать. Мы дадим оценку командирам - лучшие будут поощрены, и их опыт будет распространен, худших пожурим для начала, некоторых, может быть, накажем за бездушное отношение к этим вопросам. Ведь закон предполагает, что командир обязан предоставить военнослужащим, исповедующим ту или иную религию, время для отправления религиозных потребностей. Право человека должно быть выполнено.
Я много бывал в боевых условиях, но полевые храмы никогда не разворачивал, т. к. постоянные передвижения препятствовали этому. Установка храма-палатки на этих учениях - мой первый опыт. До этого я понимал, что храм нужен, но то, что он нужен в такой степени я даже не предполагал. У нас около девяти часов начинается личное время у личного состава, и священник может уйти из храма только около двенадцати, а бывает и позже. Совершаются службы, исповедь; причаститься могут военнослужащие каждое утро, днем совершается таинство Святого Крещения.
Такой востребованностью пользуются и мусульманские молельные комнаты. По традициям Императорской Российской армии православные священники и исламское духовенство служили бок о бок, помогали друг другу и работали для одной цели.
Учения показали, что нет в армии, военной среде религиозной розни, антагонизма вероисповеданий.
Мы трудимся на благо одного дела.
ПОБЕДА.RU
программа "Сим победиши"
http://www.pobeda.ru/content/view/3736/21/
