Лет десять назад, впервые приехав в Свято-Троицкий Серафимо-Дивеевский монастырь, столкнулась с дивом, которое оставило в душе неизгладимый след. Произошло это в день памяти Преподобного Серафима Саровского. Вот-вот должен был начаться Крестный ход с мощами Великого Старца. Был ясный августовский день, в ожидании чуда Соборная площадь гудела. Вдруг небо разразилось проливным дождем. Естественно, все кинулись в укрытия. Заметив над одной из дверей Троицкого храма изящный козырек, я тоже спряталась. Стою, скучаю, вдруг вижу, идут по паперти две необычно одетые женщины и мужчина. И дождь им нипочем! Когда троица поравнялась со мной, одна из женщин отделилась. Подойдя ко мне и став рядом, незнакомка сказала: "Чего сюда приехала, уезжай! Здесь мощей Святого Серафима нет". Опешив от услышанного, я поинтересовалась: "А вы зачем приехали?" В ответ услышала: "Здесь земля святая". И в одночасье женщина как будто испарилась...
С тех пор утекло много воды, но, приезжая в Дивеево, я всегда чего-то жду. На сей раз, помимо всего прочего, меня поразил дивеевский странник. Перед отъездом в Минск, решив окунуться в чудотворных источниках, направилась к ближайшему, названному в честь первой игумении Серафимо-Дивеевского монастыря матушки Александры. Заняв очередь в купальню, присела на бревнышко. Дивеевский странник, как про себя я его назвала, оказался рядом.
- Отрадно, - произнес он, - что сейчас в монастыри стекается народ для очищения и получения добрых советов. Монашество - сокровенная, благодатная молитвенная жизнь. Но и человеческий труд здесь тоже необходим...
- Вы работаете? - полюбопытствовала я.
Моложавый по виду сосед внимательно посмотрел на меня. Увидев открытый, добрый взгляд, по-детски доверчивые, ясные глаза, я утонула в этой чистоте.
- Пошел одиннадцатый год, как я подвизаюсь в Дивеево, - ответил он.
Разговорившись узнала, что зовут дивеевского странника Николай Кузин. Родился он в Нижегородской области. С четырех лет бабушка Дарья и мама Александра, которая, по словам сына, из жалости не могла даже муху убить, вели его по дороге добра.
- Я с десяти лет стал сочинять духовные стихи, - пояснил новый знакомый. - Теперь их у меня много. Хотите, почитаю?
Люди едут с верою сюда,
Здесь дух Святого Серафима,
И тут он будет вечно, навсегда!
- А что вы делаете? - интересуюсь.
- Все, что необходимо монастырю, - отвечает Николай.
- А живете где?
- На улице Бекмешова у одинокой бабушки Нины. Помогаю ей по хозяйству. В свободное время пишу стихи, такие, как это:
Дивеево! От слова диво,
А сколько смысла в нем заключено:
И те просторные, широкие поля,
И многоцветье трав,
И небо, что встречается с лугами.
Источники здесь бьют серебряной струей,
И Матерь Божия ступает здесь ногой.
Достав ручку и клочок бумаги, я стала записывать исповедь Николая. Понаблюдав за мной, он неожиданно сказал: "Вы - журналистка". И заручившись, что я вышлю ему публикацию, открыл, что до этого был трудником во многих российских монастырях. Даже на Карповке, в Санкт Петербурге...
- Не поверите, - улыбнулся Николай, - но, занимаясь ремонтом иконной мастерской, за слоем старой штукатурки мы с товарищами нашли три мозаичные иконы. Одна из них была Георгия Победоносца, две - Божией Матери. Американцы сулили за них 359 тысяч долларов, но мы передали реликвии монастырю. По всему было видно, что в трудные времена насельники обители спрятали их в нишах и заштукатурили. По промыслу Божьему открыли святыни именно мы.
С интересом слушала я рассказ Николая, а когда он сообщил, что встречался со многими знаменитыми старцами, в том числе Иеронимом Санаксарским, весьма пожалела о том, что не взяла с собой на источник диктофон.
- Каким был при жизни старец Иероним? - поинтересовалась я.
- Мудрым и простым, - ответил мой собеседник. - Как-то, дня за три до Пасхи, пошел я в Санаксарском мужском монастыре на источник, а старец Иероним с келейником Амвросием уже там. Увидел он меня, подозвал и говорит: "Николай, зачерпни водички и полей мне на ноги". Я с радостью выполнил это. "Не ленись, - сказал мне прозорливец, - трудом спасешься..." Вскоре старца не стало. Под впечатлением я написал стихотворение "О, дивный старец Иероним, зачем ушел так рано ты..." Хотите, почитаю?
Выслушав еще одно лирическое откровение, окунувшись трижды в благодатном источнике, я вынуждена была удалиться. Но в душе моей еще долго звучал голос дивеевского странника. Человека с чистой, открытой душой.
http://newsvm.com/articles/2006/09/06/zvonnica.html
С тех пор утекло много воды, но, приезжая в Дивеево, я всегда чего-то жду. На сей раз, помимо всего прочего, меня поразил дивеевский странник. Перед отъездом в Минск, решив окунуться в чудотворных источниках, направилась к ближайшему, названному в честь первой игумении Серафимо-Дивеевского монастыря матушки Александры. Заняв очередь в купальню, присела на бревнышко. Дивеевский странник, как про себя я его назвала, оказался рядом.
- Отрадно, - произнес он, - что сейчас в монастыри стекается народ для очищения и получения добрых советов. Монашество - сокровенная, благодатная молитвенная жизнь. Но и человеческий труд здесь тоже необходим...
- Вы работаете? - полюбопытствовала я.
Моложавый по виду сосед внимательно посмотрел на меня. Увидев открытый, добрый взгляд, по-детски доверчивые, ясные глаза, я утонула в этой чистоте.
- Пошел одиннадцатый год, как я подвизаюсь в Дивеево, - ответил он.
Разговорившись узнала, что зовут дивеевского странника Николай Кузин. Родился он в Нижегородской области. С четырех лет бабушка Дарья и мама Александра, которая, по словам сына, из жалости не могла даже муху убить, вели его по дороге добра.
- Я с десяти лет стал сочинять духовные стихи, - пояснил новый знакомый. - Теперь их у меня много. Хотите, почитаю?
Люди едут с верою сюда,
Здесь дух Святого Серафима,
И тут он будет вечно, навсегда!
- А что вы делаете? - интересуюсь.
- Все, что необходимо монастырю, - отвечает Николай.
- А живете где?
- На улице Бекмешова у одинокой бабушки Нины. Помогаю ей по хозяйству. В свободное время пишу стихи, такие, как это:
Дивеево! От слова диво,
А сколько смысла в нем заключено:
И те просторные, широкие поля,
И многоцветье трав,
И небо, что встречается с лугами.
Источники здесь бьют серебряной струей,
И Матерь Божия ступает здесь ногой.
Достав ручку и клочок бумаги, я стала записывать исповедь Николая. Понаблюдав за мной, он неожиданно сказал: "Вы - журналистка". И заручившись, что я вышлю ему публикацию, открыл, что до этого был трудником во многих российских монастырях. Даже на Карповке, в Санкт Петербурге...
- Не поверите, - улыбнулся Николай, - но, занимаясь ремонтом иконной мастерской, за слоем старой штукатурки мы с товарищами нашли три мозаичные иконы. Одна из них была Георгия Победоносца, две - Божией Матери. Американцы сулили за них 359 тысяч долларов, но мы передали реликвии монастырю. По всему было видно, что в трудные времена насельники обители спрятали их в нишах и заштукатурили. По промыслу Божьему открыли святыни именно мы.
С интересом слушала я рассказ Николая, а когда он сообщил, что встречался со многими знаменитыми старцами, в том числе Иеронимом Санаксарским, весьма пожалела о том, что не взяла с собой на источник диктофон.
- Каким был при жизни старец Иероним? - поинтересовалась я.
- Мудрым и простым, - ответил мой собеседник. - Как-то, дня за три до Пасхи, пошел я в Санаксарском мужском монастыре на источник, а старец Иероним с келейником Амвросием уже там. Увидел он меня, подозвал и говорит: "Николай, зачерпни водички и полей мне на ноги". Я с радостью выполнил это. "Не ленись, - сказал мне прозорливец, - трудом спасешься..." Вскоре старца не стало. Под впечатлением я написал стихотворение "О, дивный старец Иероним, зачем ушел так рано ты..." Хотите, почитаю?
Выслушав еще одно лирическое откровение, окунувшись трижды в благодатном источнике, я вынуждена была удалиться. Но в душе моей еще долго звучал голос дивеевского странника. Человека с чистой, открытой душой.
http://newsvm.com/articles/2006/09/06/zvonnica.html
