О немецких концлагерях, в которых в годы Второй мировой войны содержались миллионы советских военнопленных, написано немало. Гораздо меньше - о лагерях для немецких солдат и офицеров, взятых в плен Красной армией.
В начале Великой Отечественной войны советским войскам удавалось брать в плен совсем немного военнослужащих вермахта. Лишь после поражения германской армии под Сталинградом счет пленных пошел уже на десятки и сотни тысяч. Тогда и было принято решение об использовании их в качестве рабочей силы при строительстве промышленных объектов в советском тылу. Под Куйбышевом, например, в 1944-1949 годах существовало четыре лагеря военнопленных. Первым открылся лагерь N 234, затем появились лагеря N 358, 399 и 400 (последний был вскоре закрыт как "неблагополучный"). Одновременно в этих лагерях содержались в среднем до 15 тыс. человек, а в общей сложности за шесть лет через них прошло около 100 тысяч. Кроме немцев здесь находились и солдаты других национальностей, воевавшие на стороне фашистской Германии. В частности, по состоянию на 8 апреля 1946 года в куйбышевских лагерях было 3313 венгров, а также 54 румына.
29 июля 1944 года из НКВД СССР в адрес начальника Управления особого строительства (УОС) Лепилова поступила телеграмма, в которой говорилось: "Для трудового использования вновь поступающих военнопленных приказом НКВД СССР утверждена организация на вашем предприятии лагеря военнопленных на 1500 человек..." Далее следовало указание подготовить помещения, кухни, пекарни, бани, лазарет и постельные принадлежности для приема пленных.
По распоряжению заместителя наркома НКВД Чернышова представители "Особстроя" из Куйбышева были командированы в Тамбов и Потьму (Мордовская АССР) "для отбора специалистов из числа военнопленных". Согласно разнарядке требовалось найти 600 слесарей, 70 механиков, 60 электриков, 25 электросварщиков, 100 штукатуров. Этих людей решили разместить неподалеку от железнодорожной станции Кряж - на территории лагеря N 234. Первое лагерное отделение на 450 человек построили на Сухой Самарке. Здесь солдаты вермахта трудились над возведением нефтеперерабатывающего завода и работали на лесопилке. Второй лагерный пункт на 300 человек был открыт в районе Сокского каменного карьера на Красной Глинке.
Еще один лагерь для военнопленных N 358 был организован на основании приказа НКВД СССР от 13 июня 1945 года на территории Самарской Луки. Его лаготделения дислоцировались в Сосново-Солонецком (ныне Ставропольском) районе: в поселке Яблоневый Овраг - лаготделения N1 и N 2, Отважное (ныне г. Жигулевск) - лаготделения N 3, Александровка - лаготделение N 4, Бахилова Поляна - лаготделение N 5, Зольное - лаготделение N 6, Численность военнопленных, содержащихся в лагере N 358 по состоянию на 20 июля 1945 года составляла 8500 человек.
В Жигулях бывшие солдаты третьего рейха занимались разработкой нефтяных месторождений и прокладкой нефтепровода, а также строили федеральную трассу М-5 от Москвы до Сызрани и через всю Самарскую Луку, затем - дорогу от Отважного (Жигулевск) до Ширяево.
Руководители предприятий и строек ценили военнопленных как рабочую силу, предпочитая другим категориям заключенных за более высокую квалификацию и способность к труду. Об этом свидетельствуют и многочисленные запросы из Особстроя Куйбышевской области в Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР об увеличении численности военнопленных в куйбышевских лагерях.
Необходимо отметить, что некоторые солдаты вермахта, даже оказавшись в плену, не оставили намерения и здесь "сражаться с противником". Так, в лагере N 234 агентурным путем была разоблачена группа из 13 эсэсовцев, возглавляемая офицерами "черного ордена" Альбертом Долем и Гербертом Дутшке, ставившая своей ближайшей задачей совершение диверсий на Батракском асфальтовом заводе, организацию террористических актов над сотрудниками оперотдела лагеря и групповой вооруженный побег.
Доль и Дутшке письменно поклялись "беззаветно бороться против большевизма". Аналогичные клятвенные обещания они давали подписывать каждому вновь поступающему в группу. Ее руководители решили, что им предстоит в перспективе - ни много ни мало - восстановить поверженное нацистское государство, в связи с чем Доль и Дутшке присвоили группировке название "фашистское объединение будущего". Именно для осуществления этой цели эсэсовцы и намеревались бежать в Германию, где собирались установить связи с подпольными организациями сопротивления.
Согласно разработанному плану все участники "фашистского объединения" были разбиты на три группы. Первая - подготовляла совершение диверсионно-вредительских актов на асфальтовом заводе, элеваторе и в лагере. Вторая - должна была добыть оружие путем нападения и разоружения вахтеров и часовых перед побегом. Третья - приобретала гражданскую одежду и продукты.
Эсэсовцы рассчитывали в момент бегства взорвать осветительную и телефонную сеть асфальтового завода, также помещение оперативной группы МВД. Взрывчатые вещества предполагалось достать на каменоломне, где работали некоторые члены группировки. Военный трибунал приговорил Доля и Дутшке к высшей мере наказания, а их "сподвижников" - к заключению в исправительно-трудовых лагерях на срок от 10 до 15 лет.
В декабре 1948 года военнопленные Роман Вайле, Эмиль Хаузбергер и Фердинанд Максимини занимались антисоветской агитацией, подстрекая сотоварищей по лагерю N 234 к неповиновению администрации и невыходу на работу, от которой сами же систематически уклонялись.
29 января 1949 года Вайле, Хаузберг и Максимини они были осуждены трибуналом на 10 лет заключения каждый.
Что касается вопроса о содержании военнопленных в советских лагерях, то Москва требовала создавать для них вполне терпимые условия, о чем свидетельствуют телеграммы, акты проверок, другие документы. Но выполнять все это было непросто.
Вот, например, протокол обследования одного из лагерных отделений в Яблоневом Овраге. В отапливаемом бараке среднесуточная температура плюс три градуса, в остальных - минус восемь. За дровами для кухни и бани военнопленные ходили в лес. В протоколе подробно расписано про отсутствие форточек, умывальников, мусорных ящиков. Проверяющие все добросовестно фиксировали, но такие проверки мало что меняли в жизни пленных. Они не имели зачастую верхней теплой одежды, постельных принадлежностей, спали на голых нарах. Естественно, все это вызвало рост простудных заболеваний. Из Москвы поступило строгое предписание навести порядок, обеспечить теплой одеждой и питанием. Что-то действительно сделали, но очередная прокурорская и врачебная проверки все равно выявили много нарушений.
Что касается питания военнопленных, то в фондах Государственного архива Самарской области сохранился расчет потребности в продуктах для лагеря военнопленных N 358, расположенного в селе Отважном. Ежедневно на одного военнопленного там приходилось по 30 г мяса, 100 г рыбы, 60 г картофеля, 16 г сахара, 14 г подсолнечного масла или комбижира. Кроме этого в меню входили мука, макароны, крупы, лук, морковь, огурцы, томат-пюре, специи. Конечно, данные нормы питания соответствовали лишь минимальным физиологическим потребностям здорового человека и зачастую не соблюдались, но в то же время они практически не отличались от норм питания, установленных для обычных заключенных в СССР.
11 декабря 1947 года МВД СССР издает приказ N 0751, в котором были установлены новые нормы продовольственного снабжения военнопленных. В соответствии с ним военнопленным, занятым на тяжелых физических работах, было разрешено увеличить выдачу хлеба на 100-200 г в сутки за счет добавления в хлеб соевой муки. Практически по нормам этого приказа контингент военнопленных, включая осужденных, питался вплоть до окончания пребывания в СССР.
В послевоенные годы все большее значение для улучшения питания военнопленных, выполняющих производственные нормы, играло денежное вознаграждение. За 1945-1949 годы такие работники получили в качестве денежного вознаграждения 1 млрд. 415 млн. 339 тыс. рублей, из них в 1945 г. - 105 млн. 349 тыс., в 1946 г. - 348 млн. 125 тыс., в 1947 г. - 317 млн. 336 тыс., в 1948 г. - 378 млн. 715 тыс., за 9 месяцев 1949 г. - 265 млн. 874 тыс. рублей. В лагерях была создана специальная торговая сеть в виде ларьков и буфетов, в которых продавались различные сельскохозяйственные продукты, молочные, кондитерские и табачные изделия, хлеб.
Те военнопленные, которые выполняли от 80 до 100% установленной нормы, получали по 7 рублей в месяц на приобретение предметов первой необходимости, а за перевыполнение полагалось по 25 рублей в месяц.
Начиная с июля 1945 года, военнопленным, содержащимся в лагерях МВД, была разрешена переписка с родственниками.
В заключение необходимо отметить, что многие солдаты и офицеры из разгромленных РККА в ходе Великой Отечественной армий навсегда остались в самарской земле. По некоторым данным, в области похоронили 3292 военнопленных.
http://nvo.ng.ru/notes/2006-06-16/8_speckontingent.html
В начале Великой Отечественной войны советским войскам удавалось брать в плен совсем немного военнослужащих вермахта. Лишь после поражения германской армии под Сталинградом счет пленных пошел уже на десятки и сотни тысяч. Тогда и было принято решение об использовании их в качестве рабочей силы при строительстве промышленных объектов в советском тылу. Под Куйбышевом, например, в 1944-1949 годах существовало четыре лагеря военнопленных. Первым открылся лагерь N 234, затем появились лагеря N 358, 399 и 400 (последний был вскоре закрыт как "неблагополучный"). Одновременно в этих лагерях содержались в среднем до 15 тыс. человек, а в общей сложности за шесть лет через них прошло около 100 тысяч. Кроме немцев здесь находились и солдаты других национальностей, воевавшие на стороне фашистской Германии. В частности, по состоянию на 8 апреля 1946 года в куйбышевских лагерях было 3313 венгров, а также 54 румына.
Ценные работники
29 июля 1944 года из НКВД СССР в адрес начальника Управления особого строительства (УОС) Лепилова поступила телеграмма, в которой говорилось: "Для трудового использования вновь поступающих военнопленных приказом НКВД СССР утверждена организация на вашем предприятии лагеря военнопленных на 1500 человек..." Далее следовало указание подготовить помещения, кухни, пекарни, бани, лазарет и постельные принадлежности для приема пленных.
По распоряжению заместителя наркома НКВД Чернышова представители "Особстроя" из Куйбышева были командированы в Тамбов и Потьму (Мордовская АССР) "для отбора специалистов из числа военнопленных". Согласно разнарядке требовалось найти 600 слесарей, 70 механиков, 60 электриков, 25 электросварщиков, 100 штукатуров. Этих людей решили разместить неподалеку от железнодорожной станции Кряж - на территории лагеря N 234. Первое лагерное отделение на 450 человек построили на Сухой Самарке. Здесь солдаты вермахта трудились над возведением нефтеперерабатывающего завода и работали на лесопилке. Второй лагерный пункт на 300 человек был открыт в районе Сокского каменного карьера на Красной Глинке.
Еще один лагерь для военнопленных N 358 был организован на основании приказа НКВД СССР от 13 июня 1945 года на территории Самарской Луки. Его лаготделения дислоцировались в Сосново-Солонецком (ныне Ставропольском) районе: в поселке Яблоневый Овраг - лаготделения N1 и N 2, Отважное (ныне г. Жигулевск) - лаготделения N 3, Александровка - лаготделение N 4, Бахилова Поляна - лаготделение N 5, Зольное - лаготделение N 6, Численность военнопленных, содержащихся в лагере N 358 по состоянию на 20 июля 1945 года составляла 8500 человек.
В Жигулях бывшие солдаты третьего рейха занимались разработкой нефтяных месторождений и прокладкой нефтепровода, а также строили федеральную трассу М-5 от Москвы до Сызрани и через всю Самарскую Луку, затем - дорогу от Отважного (Жигулевск) до Ширяево.
Руководители предприятий и строек ценили военнопленных как рабочую силу, предпочитая другим категориям заключенных за более высокую квалификацию и способность к труду. Об этом свидетельствуют и многочисленные запросы из Особстроя Куйбышевской области в Управление по делам военнопленных и интернированных НКВД СССР об увеличении численности военнопленных в куйбышевских лагерях.
"Борцы с большевизмом"
Необходимо отметить, что некоторые солдаты вермахта, даже оказавшись в плену, не оставили намерения и здесь "сражаться с противником". Так, в лагере N 234 агентурным путем была разоблачена группа из 13 эсэсовцев, возглавляемая офицерами "черного ордена" Альбертом Долем и Гербертом Дутшке, ставившая своей ближайшей задачей совершение диверсий на Батракском асфальтовом заводе, организацию террористических актов над сотрудниками оперотдела лагеря и групповой вооруженный побег.
Доль и Дутшке письменно поклялись "беззаветно бороться против большевизма". Аналогичные клятвенные обещания они давали подписывать каждому вновь поступающему в группу. Ее руководители решили, что им предстоит в перспективе - ни много ни мало - восстановить поверженное нацистское государство, в связи с чем Доль и Дутшке присвоили группировке название "фашистское объединение будущего". Именно для осуществления этой цели эсэсовцы и намеревались бежать в Германию, где собирались установить связи с подпольными организациями сопротивления.
Согласно разработанному плану все участники "фашистского объединения" были разбиты на три группы. Первая - подготовляла совершение диверсионно-вредительских актов на асфальтовом заводе, элеваторе и в лагере. Вторая - должна была добыть оружие путем нападения и разоружения вахтеров и часовых перед побегом. Третья - приобретала гражданскую одежду и продукты.
Эсэсовцы рассчитывали в момент бегства взорвать осветительную и телефонную сеть асфальтового завода, также помещение оперативной группы МВД. Взрывчатые вещества предполагалось достать на каменоломне, где работали некоторые члены группировки. Военный трибунал приговорил Доля и Дутшке к высшей мере наказания, а их "сподвижников" - к заключению в исправительно-трудовых лагерях на срок от 10 до 15 лет.
В декабре 1948 года военнопленные Роман Вайле, Эмиль Хаузбергер и Фердинанд Максимини занимались антисоветской агитацией, подстрекая сотоварищей по лагерю N 234 к неповиновению администрации и невыходу на работу, от которой сами же систематически уклонялись.
29 января 1949 года Вайле, Хаузберг и Максимини они были осуждены трибуналом на 10 лет заключения каждый.
Конечно, не курорт...
Что касается вопроса о содержании военнопленных в советских лагерях, то Москва требовала создавать для них вполне терпимые условия, о чем свидетельствуют телеграммы, акты проверок, другие документы. Но выполнять все это было непросто.
Вот, например, протокол обследования одного из лагерных отделений в Яблоневом Овраге. В отапливаемом бараке среднесуточная температура плюс три градуса, в остальных - минус восемь. За дровами для кухни и бани военнопленные ходили в лес. В протоколе подробно расписано про отсутствие форточек, умывальников, мусорных ящиков. Проверяющие все добросовестно фиксировали, но такие проверки мало что меняли в жизни пленных. Они не имели зачастую верхней теплой одежды, постельных принадлежностей, спали на голых нарах. Естественно, все это вызвало рост простудных заболеваний. Из Москвы поступило строгое предписание навести порядок, обеспечить теплой одеждой и питанием. Что-то действительно сделали, но очередная прокурорская и врачебная проверки все равно выявили много нарушений.
Что касается питания военнопленных, то в фондах Государственного архива Самарской области сохранился расчет потребности в продуктах для лагеря военнопленных N 358, расположенного в селе Отважном. Ежедневно на одного военнопленного там приходилось по 30 г мяса, 100 г рыбы, 60 г картофеля, 16 г сахара, 14 г подсолнечного масла или комбижира. Кроме этого в меню входили мука, макароны, крупы, лук, морковь, огурцы, томат-пюре, специи. Конечно, данные нормы питания соответствовали лишь минимальным физиологическим потребностям здорового человека и зачастую не соблюдались, но в то же время они практически не отличались от норм питания, установленных для обычных заключенных в СССР.
11 декабря 1947 года МВД СССР издает приказ N 0751, в котором были установлены новые нормы продовольственного снабжения военнопленных. В соответствии с ним военнопленным, занятым на тяжелых физических работах, было разрешено увеличить выдачу хлеба на 100-200 г в сутки за счет добавления в хлеб соевой муки. Практически по нормам этого приказа контингент военнопленных, включая осужденных, питался вплоть до окончания пребывания в СССР.
В послевоенные годы все большее значение для улучшения питания военнопленных, выполняющих производственные нормы, играло денежное вознаграждение. За 1945-1949 годы такие работники получили в качестве денежного вознаграждения 1 млрд. 415 млн. 339 тыс. рублей, из них в 1945 г. - 105 млн. 349 тыс., в 1946 г. - 348 млн. 125 тыс., в 1947 г. - 317 млн. 336 тыс., в 1948 г. - 378 млн. 715 тыс., за 9 месяцев 1949 г. - 265 млн. 874 тыс. рублей. В лагерях была создана специальная торговая сеть в виде ларьков и буфетов, в которых продавались различные сельскохозяйственные продукты, молочные, кондитерские и табачные изделия, хлеб.
Те военнопленные, которые выполняли от 80 до 100% установленной нормы, получали по 7 рублей в месяц на приобретение предметов первой необходимости, а за перевыполнение полагалось по 25 рублей в месяц.
Начиная с июля 1945 года, военнопленным, содержащимся в лагерях МВД, была разрешена переписка с родственниками.
В заключение необходимо отметить, что многие солдаты и офицеры из разгромленных РККА в ходе Великой Отечественной армий навсегда остались в самарской земле. По некоторым данным, в области похоронили 3292 военнопленных.
http://nvo.ng.ru/notes/2006-06-16/8_speckontingent.html
