Представьте себе такую ситуацию. Некий священник заявляет настоятелю храма: "Меня угнетает, что в наш храм стали ходить китайцы (или, допустим, французы). Их уже больше, чем наших давнишних прихожан. Я не знаю ни языка, ни обычаев новых прихожан. С другой стороны, они тоже мной недовольны. Я хочу забрать часть храмового имущества и перейти с моими прихожанами к настоятелю соседней церкви. Я понимаю, что новые прихожане тоже нуждаются в пастырской заботе. Что ж, займитесь ими вы". Странно? Однако именно такую ситуацию напоминает инцидент в Сурожской епархии. Ее бывший управляющий епископ Василий (Осборн), пытаясь перейти из Московского Патриархата в Константинопольский, поступает подобно вышеупомянутому священнику. Вероятно, Его Преосвященству не известно, что таким образом он нарушает каноны Православной Церкви.
Несколько правил различных Соборов прямо запрещают подобные действия. В правилах 13, 14 и 15 Поместного Константинопольского Собора (так называемого Двукратного) говорится, что пресвитер, епископ или митрополит не имеют права "отступати от общения" со священноначалием. "Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения с своим Патриархом, и не будет возносити имя его, по определенному и установленному чину, в божественном тайнодействии, но прежде соборного оглашения и совершенного осуждения его, учинит раскол: таковому Святый Собор определил быти совершенно чужду всякого священства". В настоящий момент о соборном осуждении Московского Патриарха даже речи не идет. Значит, если епископ Василий отступит от общения с ним, то, как это ни печально, он подлежит извержению из сана.
По канонам существует только одна причина, по которой пресвитер, епископ или митрополит могут отступить от общения со своим священноначалием - если священноначалие открыто проповедует ересь. "Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя Святыми Соборами или Отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранити Церковь от расколов и разделений". Объявляя о своем намерении выйти из юрисдикции Русской Православной Церкви, епископ Василий ничего не сказал о проповеди ереси в Московском Патриархате. Стало быть, единственная причина, по которой он мог бы "отступити от общения" с Патриархом, не имеет места.
Итак, переход епархии из патриархата в патриархат - действие канонически невозможное. Но может быть, владыка Василий рассчитывает на другие механизмы? Допустим, он отрекается от своей кафедры - а именно это фактически и происходит, так как епископ ясно выразил намерение управлять только частью Сурожской епархии, исключив из нее русскоязычных эмигрантов последней волны. Может ли епископ Василий после этого занять кафедру в другом Патриархате, допустим, во вновь образованной Сурожской епархии? И может ли его прежний клир таким же образом перейти вслед за ним?
Никодим, епископ Далматинско-Истрийский в толковании на 9-е правило III Вселенского Собора говорит: "Ни один епископ, на какой бы иерархической ступени он ни находился, не смеет подавать отречения от вверенной ему кафедры. Подав же таковое, он перестает быть епископом в строгом смысле слова, то есть теряет все права, принадлежащие ему, как епископу, даже и право именоваться епископом". Далее он пишет: "Все правила говорят исключительно лишь о том, что такой епископ должен быть извержен и отлучен от церковного общения". В лучшем случае, после отречения от кафедры епископ Василий сможет только именоваться епископом, если "надлежащая каноническая власть дозволит ему это каким-либо особым образом и из милости". Но занимать епископскую кафедру он, конечно, уже не сможет.
Канонисты объясняют, почему Церковь придерживается такой жесткой позиции относительно свободы передвижения епископов. Епископ Далматинско-Истрийский говорит: "Связь Церкви с своим епископом представляется теснейшею, как связь брачная между епископом и Церковью. В 25-м правиле IV Вселенскаго Собора Церковь по смерти ея епископа называется вдовствующею. А потому переход в другую Церковь или вообще оставление епископом своей Церкви не могло и не может иначе считаться, как разрывом той духовной связи, которая их связывала". Когда же епископ отрекается от кафедры, она становится "совершенно вакантной, как будто бы он умер, то есть наступает каноническое вдовство". Но даже "умереть" епископ не может самовольно. В этом же комментарии канонист уточняет: "Что касается поданной отставки, то право обсуждать ее принадлежит исключительно той власти, которая вверила данному лицу его кафедру".
А вот как Церковь относится к переходам клириков из епархии в епархию. В 17-м правиле VI Вселенского Собора говорится: "Никто из клириков, в какой бы степени кто ни был, не имеет права, без увольнительной от своего епископа грамоты, определен быти к иной церкви. Не соблюдающий сего отныне, но постыждающий собою совершившаго над ним рукоположение, да будет извержен и сам, и неправильно приявший его". Итак, если клирики Сурожской епархии самовольно переходят в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, то не только сами они должны быть извержены, но и принявший их епископ. Единственная возможность для клириков перейти в другую епархию - получение увольнительной грамоты. Для епископа же и такая возможность канонами не предусмотрена.
Конечно, никакие правила, в том числе и церковные, не бывают без исключений. Церковь определяет две чрезвычайных ситуации, в которых епископ может без осуждения оставить свою епархию. 14-е Апостольское правило: "Не позволительно епископу оставляти свою епархию и во иную преходити, аще бы и от многих убеждаем был, разве когда будет некоторая вина благословная, сие творити его понуждающая, яко могущего большую пользу обитающим тамо принести словом благочестия".
Канонист комментирует: "Это правило воспрещает епископу оставлять епархию, в которую он поставлен божественной благодатию, и переходить в другую епархию даже и в том случае, если бы и клир, и народ последней приглашали его это сделать. Правило допускает исключения лишь в том случае, когда для перемещения епископа из одной епархии в другую имеется основательная причина. Например, если бы в какой-либо епархии вера и благочестие были поколеблены и начались непорядки, а для оживления и укрепления веры считалось бы необходимым назначить другого епископа, известного своею ревностью и способного водворить там порядок". Однако епископ Василий вовсе не собирается перемещаться в какую-то епархию, где поколеблены вера и благочестие. Он желает того, что противоречит канонам - самому остаться в непоколебимой епархии, а неугодную паству переместить за ее границы. Меж тем в сложившейся ситуации от него, как от ревностного епископа, ждали, что он с усердием займется водворением порядка и благочестия среди своей новоприбывшей паствы.
В древние времена существовала еще одна каноническая причина, по которой епископ мог изменить место своего служения. 37-е правило VI Вселенского Собора гласит: "Понеже в разныя времена были варварския нашествия, и от того множайшие грады соделались порабощенными беззаконным, и по сей причине предстоятелю таковаго града невозможно было, по совершении над ним рукоположения, прияти свой престол, утвердитися на нем в состоянии священноначальственном, и тако по преданному обычаю, рукоположения и все, что епископу свойственно, производити и совершати: того ради мы, соблюдая священству честь и уважение, и желая, чтобы порабощение от язычников отнюдь не действовало ко вреду церковных прав, постановили, да тако рукоположенные и, по вышеизложенной причине, на свои престолы не вступившие, не подлежат за сие предосуждению". То есть епископ может не вступать в управление своей кафедрой в случае, если варварское нашествие перекрыло доступ к ней и сделало невозможным исполнение епископских обязанностей. Однако вряд ли массовую миграцию русскоязычных граждан в Британию можно расценивать как варварское нашествие. Даже если владыка Василий придерживается иного мнения.
Последний аргумент, который может привести епископ Василий в пользу своего решения, это пример Финляндской Православной Церкви. В 1921 году святитель Тихон, Патриарх Московский, дал автономию Финляндской епархии Русской Православной Церкви. В 1922 году автономная Финляндская Церковь вошла в состав Константинопольского Патриархата, где пребывает и доныне. Однако это нельзя рассматривать как прецедент. Историки Православной Церкви утверждают, что переход Финляндской Церкви из Московского Патриархата во Вселенский был нарушением канонов (см. вышеупомянутое 15-е правило Двукратного Собора). Извинением такого нарушения могло служить только то обстоятельство, что в то время Московский Патриарх Тихон был лишен реальной возможности управлять Финляндской епархией. Впоследствии Русская Православная Церковь учла этот факт и по снисхождению восстановила молитвенно-канонические отношения со своей бывшей епархией, не требуя ее возвращения.
В своем служении владыка Василий должен был бы ориентироваться не на подобные инциденты, а на пример своего предшественника, митрополита Антония (Блума). В самые трудные для Русской Церкви времена митрополит Антоний сохранял каноническую верность Московскому Патриархату. В 20-30-е годы Русскую Церковь покинули Финляндская, Эстонская, Литовская, Латвийская епархии (последние три вернулись в юрисдикцию Московского Патриархата в 1941 году). За ними последовала часть западноевропейских русских приходов во главе с управляющим ими митрополитом Евлогием. Будущий митрополит Антоний, в описываемые времена бывший еще мирянином, остался в том приходе, который хранил единство с Московским Патриархатом. Преданность Русской Церкви владыка Антоний сохранял до конца своей жизни.
http://www.sourozh.tserkov.info/comment/?ID=11
Несколько правил различных Соборов прямо запрещают подобные действия. В правилах 13, 14 и 15 Поместного Константинопольского Собора (так называемого Двукратного) говорится, что пресвитер, епископ или митрополит не имеют права "отступати от общения" со священноначалием. "Аще который пресвитер, или епископ, или митрополит, дерзнет отступити от общения с своим Патриархом, и не будет возносити имя его, по определенному и установленному чину, в божественном тайнодействии, но прежде соборного оглашения и совершенного осуждения его, учинит раскол: таковому Святый Собор определил быти совершенно чужду всякого священства". В настоящий момент о соборном осуждении Московского Патриарха даже речи не идет. Значит, если епископ Василий отступит от общения с ним, то, как это ни печально, он подлежит извержению из сана.
По канонам существует только одна причина, по которой пресвитер, епископ или митрополит могут отступить от общения со своим священноначалием - если священноначалие открыто проповедует ересь. "Отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя Святыми Соборами или Отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами епитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство Церкви, но потщились охранити Церковь от расколов и разделений". Объявляя о своем намерении выйти из юрисдикции Русской Православной Церкви, епископ Василий ничего не сказал о проповеди ереси в Московском Патриархате. Стало быть, единственная причина, по которой он мог бы "отступити от общения" с Патриархом, не имеет места.
Итак, переход епархии из патриархата в патриархат - действие канонически невозможное. Но может быть, владыка Василий рассчитывает на другие механизмы? Допустим, он отрекается от своей кафедры - а именно это фактически и происходит, так как епископ ясно выразил намерение управлять только частью Сурожской епархии, исключив из нее русскоязычных эмигрантов последней волны. Может ли епископ Василий после этого занять кафедру в другом Патриархате, допустим, во вновь образованной Сурожской епархии? И может ли его прежний клир таким же образом перейти вслед за ним?
Никодим, епископ Далматинско-Истрийский в толковании на 9-е правило III Вселенского Собора говорит: "Ни один епископ, на какой бы иерархической ступени он ни находился, не смеет подавать отречения от вверенной ему кафедры. Подав же таковое, он перестает быть епископом в строгом смысле слова, то есть теряет все права, принадлежащие ему, как епископу, даже и право именоваться епископом". Далее он пишет: "Все правила говорят исключительно лишь о том, что такой епископ должен быть извержен и отлучен от церковного общения". В лучшем случае, после отречения от кафедры епископ Василий сможет только именоваться епископом, если "надлежащая каноническая власть дозволит ему это каким-либо особым образом и из милости". Но занимать епископскую кафедру он, конечно, уже не сможет.
Канонисты объясняют, почему Церковь придерживается такой жесткой позиции относительно свободы передвижения епископов. Епископ Далматинско-Истрийский говорит: "Связь Церкви с своим епископом представляется теснейшею, как связь брачная между епископом и Церковью. В 25-м правиле IV Вселенскаго Собора Церковь по смерти ея епископа называется вдовствующею. А потому переход в другую Церковь или вообще оставление епископом своей Церкви не могло и не может иначе считаться, как разрывом той духовной связи, которая их связывала". Когда же епископ отрекается от кафедры, она становится "совершенно вакантной, как будто бы он умер, то есть наступает каноническое вдовство". Но даже "умереть" епископ не может самовольно. В этом же комментарии канонист уточняет: "Что касается поданной отставки, то право обсуждать ее принадлежит исключительно той власти, которая вверила данному лицу его кафедру".
А вот как Церковь относится к переходам клириков из епархии в епархию. В 17-м правиле VI Вселенского Собора говорится: "Никто из клириков, в какой бы степени кто ни был, не имеет права, без увольнительной от своего епископа грамоты, определен быти к иной церкви. Не соблюдающий сего отныне, но постыждающий собою совершившаго над ним рукоположение, да будет извержен и сам, и неправильно приявший его". Итак, если клирики Сурожской епархии самовольно переходят в юрисдикцию Константинопольского Патриархата, то не только сами они должны быть извержены, но и принявший их епископ. Единственная возможность для клириков перейти в другую епархию - получение увольнительной грамоты. Для епископа же и такая возможность канонами не предусмотрена.
Конечно, никакие правила, в том числе и церковные, не бывают без исключений. Церковь определяет две чрезвычайных ситуации, в которых епископ может без осуждения оставить свою епархию. 14-е Апостольское правило: "Не позволительно епископу оставляти свою епархию и во иную преходити, аще бы и от многих убеждаем был, разве когда будет некоторая вина благословная, сие творити его понуждающая, яко могущего большую пользу обитающим тамо принести словом благочестия".
Канонист комментирует: "Это правило воспрещает епископу оставлять епархию, в которую он поставлен божественной благодатию, и переходить в другую епархию даже и в том случае, если бы и клир, и народ последней приглашали его это сделать. Правило допускает исключения лишь в том случае, когда для перемещения епископа из одной епархии в другую имеется основательная причина. Например, если бы в какой-либо епархии вера и благочестие были поколеблены и начались непорядки, а для оживления и укрепления веры считалось бы необходимым назначить другого епископа, известного своею ревностью и способного водворить там порядок". Однако епископ Василий вовсе не собирается перемещаться в какую-то епархию, где поколеблены вера и благочестие. Он желает того, что противоречит канонам - самому остаться в непоколебимой епархии, а неугодную паству переместить за ее границы. Меж тем в сложившейся ситуации от него, как от ревностного епископа, ждали, что он с усердием займется водворением порядка и благочестия среди своей новоприбывшей паствы.
В древние времена существовала еще одна каноническая причина, по которой епископ мог изменить место своего служения. 37-е правило VI Вселенского Собора гласит: "Понеже в разныя времена были варварския нашествия, и от того множайшие грады соделались порабощенными беззаконным, и по сей причине предстоятелю таковаго града невозможно было, по совершении над ним рукоположения, прияти свой престол, утвердитися на нем в состоянии священноначальственном, и тако по преданному обычаю, рукоположения и все, что епископу свойственно, производити и совершати: того ради мы, соблюдая священству честь и уважение, и желая, чтобы порабощение от язычников отнюдь не действовало ко вреду церковных прав, постановили, да тако рукоположенные и, по вышеизложенной причине, на свои престолы не вступившие, не подлежат за сие предосуждению". То есть епископ может не вступать в управление своей кафедрой в случае, если варварское нашествие перекрыло доступ к ней и сделало невозможным исполнение епископских обязанностей. Однако вряд ли массовую миграцию русскоязычных граждан в Британию можно расценивать как варварское нашествие. Даже если владыка Василий придерживается иного мнения.
Последний аргумент, который может привести епископ Василий в пользу своего решения, это пример Финляндской Православной Церкви. В 1921 году святитель Тихон, Патриарх Московский, дал автономию Финляндской епархии Русской Православной Церкви. В 1922 году автономная Финляндская Церковь вошла в состав Константинопольского Патриархата, где пребывает и доныне. Однако это нельзя рассматривать как прецедент. Историки Православной Церкви утверждают, что переход Финляндской Церкви из Московского Патриархата во Вселенский был нарушением канонов (см. вышеупомянутое 15-е правило Двукратного Собора). Извинением такого нарушения могло служить только то обстоятельство, что в то время Московский Патриарх Тихон был лишен реальной возможности управлять Финляндской епархией. Впоследствии Русская Православная Церковь учла этот факт и по снисхождению восстановила молитвенно-канонические отношения со своей бывшей епархией, не требуя ее возвращения.
В своем служении владыка Василий должен был бы ориентироваться не на подобные инциденты, а на пример своего предшественника, митрополита Антония (Блума). В самые трудные для Русской Церкви времена митрополит Антоний сохранял каноническую верность Московскому Патриархату. В 20-30-е годы Русскую Церковь покинули Финляндская, Эстонская, Литовская, Латвийская епархии (последние три вернулись в юрисдикцию Московского Патриархата в 1941 году). За ними последовала часть западноевропейских русских приходов во главе с управляющим ими митрополитом Евлогием. Будущий митрополит Антоний, в описываемые времена бывший еще мирянином, остался в том приходе, который хранил единство с Московским Патриархатом. Преданность Русской Церкви владыка Антоний сохранял до конца своей жизни.
http://www.sourozh.tserkov.info/comment/?ID=11
