Профессор Московской духовной академии, настоятель домового храма МГУ им. М.В.Ломоносова протоиерей Максим Козлов в интервью порталу "Интерфакс-Религия" обрисовал негативные последствия показа "Кода да Винчи" и предложил варианты выражения общественного несогласия с выходом фильма в российский прокат.
- Книга Дэна Брауна и ее предстоящий широкомасштабный показ - являются ли они действительно серьезным вызовом христианскому мировоззрению, или это скорее фикция, и воспринимать ее в качестве серьезного оскорбления не стоит?
- На этот вопрос можно было бы посмотреть с двух сторон. Во-первых, несомненно, что серьезным вызовом даже в таком смысле, в каком можно говорить о творчестве Льва Толстого, Никоса Казанцакиса (греческий писатель, автор романа "Последнее искушение Христа" - "ИФ") или Михаила Булгакова, роман "Код да Винчи", конечно, не является. Потому что даже той трагической коллизии, которую мы имеем, скажем, в позднем Толстом или в "Последнем искушении Христа", того разрыва между гением писателя, трагическим несоответствием его мировоззрения и собственного дарования и, соответственно, вызовами, которые он бросает христианскому миросозерцанию, - всего этого в книге Дэна Брауна мы не найдем. Дэн Браун - это удачливый англоязычный Акунин. В каком-то смысле его книга до странного напоминает, даже по содержанию, одну из поздних книг Акунина - "Пелагея и красный петух". Так что с точки зрения значимости и глубины в "Коде да Винчи" вызова как такового нет, равно как нет и проблемы для христианской культуры.
Но мы должны учитывать состояние современного общественного сознания, когда отнюдь не шедевры мировой культуры и не произведения глубочайшего смысла и наполнения, но именно коммерчески продвинутые проекты оказываются наиболее востребованными в массовом плане. Поэтому роман Брауна, на мой взгляд, представляет собой не столько вызов христианскому мировоззрению и христианской культуре как таковой, сколько соблазн для миллионов людей, религиозно одичавших, - добровольно ли, как на Западе, или, как в России, в силу обстоятельств предыдущей истории нашего государства - и поэтому соблазняющихся очевидными подделками второго сорта.
- Можно ли сказать, что выход фильма, как и других, ему подобных, незаметным образом еще больше упростит восприятие христианства, христианских святынь и Церкви многими людьми?
- Вернее было бы сказать, что фильм "Код да Винчи", скорее, переведет восприятие христианства в ложную плоскость для многих и многих, кто и так пребывает вне ограды Церкви. Главное отрицательное последствие выхода на экраны "Кода да Винчи" в том и видится, что для миллионов людей фильм окажется очень опасным сопряжением если не лика Христа, то, по крайней мере, идеи христианства с традиционным набором штампов самой низкопотребной масс-культуры. Этот набор штампов весьма широк - начиная от идеи заговора и заканчивая, разумеется, столь приятной для обывательского сознания разгадкой тайны бытия. В соответствии с данной так называемой "разгадкой", самой глубокой зашифрованной тайной мироздания, оказывается, является то, что Христос был таким же, как мы, человеком - жившим интимной жизнью и имевшим потомков, а самым глубоким символом человеческого рода, как следует из романа, является символ, зашифровывающий в себе женский половой орган.
- Какая реакция христиан на выход "Кода да Винчи" в кинопрокат, на Ваш взгляд, была бы наиболее правильной?
- Я бы предложил не добиваться запрещения показа этого фильма. Во-первых, потому, что это нереалистично. Во-вторых, даже если этого вдруг удалось бы добиться, данный жест не привел бы к возрастанию авторитета Церкви в общественном сознании. Напротив, идея о наступлении цензуры и средневекового клерикализма была бы развита мгновенно. Скорее, линия оппозиции показу "Кода да Винчи" на российских экранах могла бы идти, на мой взгляд, по двум направлениям. Первое - это общественная активность со стороны авторитетных церковно-общественных организаций типа Всемирного русского народного собора, Союза православных граждан и других, которые позиционируют себя как выступающие от лица православных мирян. Им следовало бы выступить с исковыми требованиями, чтобы перед показом фильма шло соответствующее предупреждение, наподобие того, как на сигаретных пачках пишут "Минздрав предупреждает" или на видеокассетах - что ее просмотр законодательно наказуем вне домашних условий. Так и здесь - можно было бы подготовить определенный текст и добиться его размещения - что христианские конфессии России предупреждают: просмотр этого фильма есть участие в кощунстве против Основателя христианской религии - Господа Иисуса Христа. Я думаю, под подобным заявлением могла бы подписаться не только Русская православная церковь, но и российские католики, и, в принципе, представители большинства других христианских конфессий.
Вторая инициатива, которая, на мой взгляд, также была бы уместна со стороны общественных организаций и отдельных православных граждан, - это предъявление исков кинопрокатным компаниям об оскорблении религиозных чувств. При этом не нужно добиваться выплат миллионных компенсаций - нужно добиваться судебной победы. Ценой этой победы можно поставить рубль, но важно другое - чтобы утверждение о том, что в "Коде да Винчи" есть клевета и оскорбление, выдаваемые за факты литературы и киноискусства, стало бы фактом массового сознания. Необходимо говорить о том, что ситуация с "Кодом да Винчи" - это такой феномен общественного сознания, который оскорбляет миллионы наших соотечественников.
http://www.interfax-religion.ru/print.php?act=interview&id=83
- Книга Дэна Брауна и ее предстоящий широкомасштабный показ - являются ли они действительно серьезным вызовом христианскому мировоззрению, или это скорее фикция, и воспринимать ее в качестве серьезного оскорбления не стоит?
- На этот вопрос можно было бы посмотреть с двух сторон. Во-первых, несомненно, что серьезным вызовом даже в таком смысле, в каком можно говорить о творчестве Льва Толстого, Никоса Казанцакиса (греческий писатель, автор романа "Последнее искушение Христа" - "ИФ") или Михаила Булгакова, роман "Код да Винчи", конечно, не является. Потому что даже той трагической коллизии, которую мы имеем, скажем, в позднем Толстом или в "Последнем искушении Христа", того разрыва между гением писателя, трагическим несоответствием его мировоззрения и собственного дарования и, соответственно, вызовами, которые он бросает христианскому миросозерцанию, - всего этого в книге Дэна Брауна мы не найдем. Дэн Браун - это удачливый англоязычный Акунин. В каком-то смысле его книга до странного напоминает, даже по содержанию, одну из поздних книг Акунина - "Пелагея и красный петух". Так что с точки зрения значимости и глубины в "Коде да Винчи" вызова как такового нет, равно как нет и проблемы для христианской культуры.
Но мы должны учитывать состояние современного общественного сознания, когда отнюдь не шедевры мировой культуры и не произведения глубочайшего смысла и наполнения, но именно коммерчески продвинутые проекты оказываются наиболее востребованными в массовом плане. Поэтому роман Брауна, на мой взгляд, представляет собой не столько вызов христианскому мировоззрению и христианской культуре как таковой, сколько соблазн для миллионов людей, религиозно одичавших, - добровольно ли, как на Западе, или, как в России, в силу обстоятельств предыдущей истории нашего государства - и поэтому соблазняющихся очевидными подделками второго сорта.
- Можно ли сказать, что выход фильма, как и других, ему подобных, незаметным образом еще больше упростит восприятие христианства, христианских святынь и Церкви многими людьми?
- Вернее было бы сказать, что фильм "Код да Винчи", скорее, переведет восприятие христианства в ложную плоскость для многих и многих, кто и так пребывает вне ограды Церкви. Главное отрицательное последствие выхода на экраны "Кода да Винчи" в том и видится, что для миллионов людей фильм окажется очень опасным сопряжением если не лика Христа, то, по крайней мере, идеи христианства с традиционным набором штампов самой низкопотребной масс-культуры. Этот набор штампов весьма широк - начиная от идеи заговора и заканчивая, разумеется, столь приятной для обывательского сознания разгадкой тайны бытия. В соответствии с данной так называемой "разгадкой", самой глубокой зашифрованной тайной мироздания, оказывается, является то, что Христос был таким же, как мы, человеком - жившим интимной жизнью и имевшим потомков, а самым глубоким символом человеческого рода, как следует из романа, является символ, зашифровывающий в себе женский половой орган.
- Какая реакция христиан на выход "Кода да Винчи" в кинопрокат, на Ваш взгляд, была бы наиболее правильной?
- Я бы предложил не добиваться запрещения показа этого фильма. Во-первых, потому, что это нереалистично. Во-вторых, даже если этого вдруг удалось бы добиться, данный жест не привел бы к возрастанию авторитета Церкви в общественном сознании. Напротив, идея о наступлении цензуры и средневекового клерикализма была бы развита мгновенно. Скорее, линия оппозиции показу "Кода да Винчи" на российских экранах могла бы идти, на мой взгляд, по двум направлениям. Первое - это общественная активность со стороны авторитетных церковно-общественных организаций типа Всемирного русского народного собора, Союза православных граждан и других, которые позиционируют себя как выступающие от лица православных мирян. Им следовало бы выступить с исковыми требованиями, чтобы перед показом фильма шло соответствующее предупреждение, наподобие того, как на сигаретных пачках пишут "Минздрав предупреждает" или на видеокассетах - что ее просмотр законодательно наказуем вне домашних условий. Так и здесь - можно было бы подготовить определенный текст и добиться его размещения - что христианские конфессии России предупреждают: просмотр этого фильма есть участие в кощунстве против Основателя христианской религии - Господа Иисуса Христа. Я думаю, под подобным заявлением могла бы подписаться не только Русская православная церковь, но и российские католики, и, в принципе, представители большинства других христианских конфессий.
Вторая инициатива, которая, на мой взгляд, также была бы уместна со стороны общественных организаций и отдельных православных граждан, - это предъявление исков кинопрокатным компаниям об оскорблении религиозных чувств. При этом не нужно добиваться выплат миллионных компенсаций - нужно добиваться судебной победы. Ценой этой победы можно поставить рубль, но важно другое - чтобы утверждение о том, что в "Коде да Винчи" есть клевета и оскорбление, выдаваемые за факты литературы и киноискусства, стало бы фактом массового сознания. Необходимо говорить о том, что ситуация с "Кодом да Винчи" - это такой феномен общественного сознания, который оскорбляет миллионы наших соотечественников.
http://www.interfax-religion.ru/print.php?act=interview&id=83
