itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

На связь выходит "Морис"

Генассамблея ООН по Украине  Новости Москвы 
0
163
Время на чтение 43 минут
В годы Великой Отечественной войны в Главное разведывательное управление часто поступали сообщения, подписанные оперативным псевдонимом "Морис". Разведчик, который числился в ГРУ под этим псевдонимом, действовал в столице США. Сведения, добытые "Морисом", в Центре использовались для подготовки срочных донесений Верховному Главнокомандующему.

Данные "Мориса" всегда были точны и достоверны. Они часто опережали события, которые должны были произойти на советско-германском фронте или в Великом треугольнике, вершинами которого были столицы США, Великобритании и СССР. "Морису" также удавалось добывать сведения об обстановке на Дальнем Востоке, где императорская Япония держала в Маньчжурии миллионную армию, готовую в удобный момент открыть крайне опасный для Советского Союза второй фронт.

"Морис" был редкостным человеком. Он обладал уникальными способностями, которые позволяли успешно выполнять сложные задания Центра в исключительно трудных и неблагоприятных условиях.

Когда Сталин в послании Рузвельту ссылался на "проверенных и надежных информаторов", то в первую очередь имел в виду военного разведчика "Мориса".

Кем же был "Морис"?




Нестандартный вариант



7 января 1940 года майор Федор Феденко(1), начальник одного из отделов Разведывательного управления Красной Армии, подготовил докладную записку на имя начальника военной разведки комдива И. Проскурова. В записке Феденко предлагал Проскурову назначить водителем нашего военного атташе в Вашингтоне старшего лейтенанта Льва Александровича Сергеева.

Феденко работал в Разведывательном управлении с октября 1936 года и уже считался опытным сотрудником военной разведки. Он пережил четырех репрессированных начальников Разведуправления и многих начальников различных отделов и отделений. На "боевом счету" Феденко была спецкомандировка в США. С октября 1936 по июнь 1938 года Феденко в Вашингтоне работал шифровальщиком в советском полпредстве.

Шифровальщик - фигура важная в любой разведывательной структуре. Но шифровальщик - это не оперативный сотрудник, который занимается добыванием разведывательных сведений. Феденко, честно и качественно исполнив долг в США, возвратился в Москву и неожиданно для него был назначен на руководящую оперативную должность в Разведывательном управлении. Вскоре он стал заместителем начальника 1-го отдела по агентуре. Можно предположить, что после чистки Разведывательного управления, учиненной в 1937-1939 годах под предлогом борьбы с "врагами народа", в военной разведке осталось крайне мало разведчиков с опытом практической оперативной работы. Поэтому Феденко, бывший кавалерист, командир взвода в отряде по борьбе с бандитизмом, в 1939 году уже стал начальником отдела.

Предложение направить старшего лейтенанта Л. Сергеева в Вашингтон на должность "шофера военного атташе" на первый взгляд было делом совершенно обычным. Но только на первый взгляд. Сергеев не был профессиональным водителем, а был профессиональным разведчиком. В военной разведке он служил с 1937 года. Успешно окончил специальную разведывательную школу и лучше всех других подчиненных владел английским языком. Более того, Сергеев обладал хорошо развитыми, как теперь принято говорить, коммуникативными способностями. То есть мог вступить в контакт с любым человеком, расположить его к себе, установить дружеские отношения и управлять ими. Сергеев обладал еще одним даром, важным для разведчика. Он мог быстро и безошибочно анализировать различные, не связанные между собой события, находить в них внутренние взаимосвязи и делать на этой основе прогнозы, которые жизнь неоднократно подтверждала. Такого специалиста направлять на должность водителя военного атташе было бы для Разведывательного управления непозволительной роскошью. Впрочем, и у Феденко замыслы были более глубокими. Он видел старшего лейтенанта Льва Сергеева совершенно на другом боевом посту в столице Соединенных Штатов. Сергеев направлялся туда для выполнения особого задания, о содержании которого в январе 1940 года знали только трое - Феденко, Сергеев и Проскуров.

Начальник военной разведки тем не менее не сразу согласился с предложением Феденко. В должности начальника Разведывательного управления Проскуров находился всего девять месяцев. До службы в военной разведке командовал тяжелым бомбардировщиком, отличился в 1936 году в боях в революционной Испании. Адмирал Н.Кузнецов, служивший в те годы в Испании военно-морским атташе, вспоминая о советских летчиках-добровольцах, воевавших на стороне республиканцев, писал: "...они в ноябрьские дни прикрывали мадридское небо, атаковали итальянский корпус под Гвадалахарой. Я. Смушкевич, П. Рычагов, Г. Прокофьев, И. Проскуров, И. Копец, Н. Остряков... всех не перечислить. Прибыв в Картахену, они желали только одного - как можно лучше выполнить задание..."

4 июня 1937 года старшему лейтенанту И.И. Проскурову было присвоено внеочередное воинское звание - майор. 21 июня того же 1937 года "за образцовое выполнение специальных заданий правительства по укреплению оборонной мощи Советского Союза и проявленный в этом деле героизм" Проскурову было присвоено звание Героя Советского Союза. Было Ивану Иосифовичу тогда 30 лет от роду. Он принял пост командующего 2-й отдельной авиационной армией особого назначения и стал депутатом Верховного Совета СССР.

В начале 1939 года И.И. Проскурова неожиданно вызвали в управление кадров Наркомата обороны и предложили возглавить Разведывательное управление Красной Армии2. Отважный летчик от предложения отказался. Он любил небо, авиацию и хорошо знал свое дело.

В феврале 1939 года Проскурова пригласил на беседу нарком обороны К.Е. Ворошилов. Нарком был тверд. Проскуров попытался отстоять свое мнение, но не смог. Когда нарком сказал, что на работу в разведку его направляет партия, возражать было бессмысленно.

Приняв руководство военной разведкой, Проскуров понял, что вторгся в совершенно незнакомую для него военную область. Придерживаясь принципа "не навредить", бывший летчик с большим интересом принялся за новое для него дело. И это дело его увлекло. Человек он был молодой, умный и способный. Вспоминая первые месяцы работы комдива Проскурова на посту начальника военной разведки, ветеран Разведуправления генерал-лейтенант М. Мильштейн спустя годы и годы после окончания Великой Отечественной войны писал: "Под руководством Проскурова было начато постепенное и успешное восстановление разведки". Предстоявшая секретная миссия в США старшего лейтенанта Л.А.Сергеева тоже была одобрена Проскуровым, который увидел за предложением майора Феденко новый вариант работы военного разведчика в далекой стране. Такого варианта в истории военной разведки не было: Сергеев направлялся в США на должность шофера, а в действительности назначался резидентом Разведуправления в Вашингтоне. Это был нестандартный вариант. Проскуров знал, что в воздушном бою побеждает летчик, который обладает более высоким профессионализмом и использует в борьбе с противником неожиданные для него приемы. Потому и поддержал предложение Федора Феденко, хотя и с оговорками.



Сергеев получает задание



Жизнь Льва Александровича Сергеева уникальна. Как и результаты его работы в военной разведке.

Сергеев, судя по его оперативным достижениям и наградам, мог бы стать крупным руководителем в системе военной разведки, но не стал им. Какие-то неизвестные обстоятельства, невыявленные до сих пор причины мешали его продвижению по службе. Тем не менее Сергеев до последних дней своей жизни сохранял с Главным разведывательным управлением такие отношения, о которых мог бы мечтать любой человек, отдавший молодость, лучшие годы своей жизни, знания, силы и опыт святому делу защиты Родины...

Беседа комдива И.И. Проскурова с Л.А.Сергеевым в начале января 1940 года длилась не менее часа. Начальник военной разведки внимательно изучил личное дело подчиненного, попросил его коротко рассказать о себе. Сергееву было 34 года. Он был старше начальника Разведывательного управления по возрасту, но гораздо ниже по должности и по воинскому званию. Впрочем, в военной разведке в те годы специалисты ценились не только и не столько по занимаемой должности. Специальные знания, опыт разведывательной работы и желание выполнять сложные, порой опасные, связанные с риском для жизни задания Центра, мужество, смелость, хладнокровие - вот далеко не полный перечень качеств, которые роднили военных разведчиков, объединяли в единую, крепкую боевую семью. Когда в нее попадали случайные люди, а такое бывало, они словно становились белыми воронами в стае орлов, и во многих случаях сами же выбирали новое направление в своей жизни. Сергеев был разведчиком не по должности, а по призванию.

Что мог старший лейтенант Сергеев рассказать комдиву Проскурову о себе? Родился 14 ноября 1906 года в маленьком азербайджанском городке Закаталы. Отец, Александр Сергеевич, служил в армии. В семье Сергеевых было двое детей. Второй ребенок - девочка, родилась в том же городке в 1903 году.

В 1909 году А.С.Сергеева перевели в Махачкалу. С этим переездом в семье Сергеевых связана трагедия. Как-то возвратившись со службы, отец по непонятным причинам застрелился. В семье возникли огромные финансовые трудности. Денег катастрофически не хватало не только на обучение детей, но и на элементарные продукты питания.

Мальчишкой Сергеев познал нужду, унизительное положение бедняка, постоянно оскорбляемого сверстниками. В этих условиях и формировался его характер, главными особенностями которого стали постоянная готовность к самозащите, резкая реакция на несправедливость, трудолюбие, готовность выполнять любую работу.

Тринадцатилетним мальчишкой, посещая семилетнюю школу, Лев начал работать расклейщиком газет в одном из районов дагестанской столицы. В начале 1920 года его приняли на работу в воинскую часть, дислоцировавшуюся в Махачкале. Это были 54-е пехотные командные курсы. Сергеев стал посыльным при штабе.

Армейский порядок, четкая организация жизни, напряженные будни курсантов поразили посыльного Сергеева. Но стать в один строй с этими бравыми и сильными парнями он не мог.

До того дня, когда Сергеева зачислят в красноармейцы, он будет более пяти лет работать машинистом гвоздильного завода. Делать гвозди было интереснее, чем расклеивать газеты или быть посыльным. Но и этот труд был монотонным, утомительным и тяжелым.

Лев был наслышан о Москве, и ему очень хотелось увидеть столицу. Такая возможность представилась в 1929 году. Он ею незамедлительно воспользовался и стал курсантом школы военных санинструкторов. Год обучения в школе, год службы санинструктором во 2-м артиллерийском полку, дислоцированном в Баку, затем еще два старшиной учебной роты в Тбилиси - вот первые ступени военной карьеры Льва Сергеева, мечтавшего получить более серьезное военное образование. В 1933 году он подает рапорт начальнику школы санинструкторов с просьбой направить его в Орловскую бронетанковую школу.

Обо всем этом старший лейтенант Сергеев в течение пяти минут рассказал комдиву Проскурову. Рассказал и о том, что во время работы в Махачкале познакомился с девушкой, которую звали Ниной.

После окончания в 1936 году бронетанковой школы Сергеев получил первое командирское звание лейтенант. Ему предложили остаться в школе командиром танкового взвода. Он согласился.

Через месяц Нина Александровна стала его женой. С тех пор они не расставались. Когда лейтенанта Сергеева отобрали для работы в военной разведке, семья переехала в Москву, где получила комнату в доме N 13 на Плющихе.

С апреля 1937 по июль 1938 года Сергеев находился в распоряжении Разведывательного управления и выполнял отдельные поручения начальников. В августе 1938 года его назначили секретарем Разведывательного управления. Затем он проходит обучение в специальной разведывательной школе и назначается старшим помощником начальника отделения. Молодого командира, получившего специальную подготовку и некоторый опыт работы в центральном аппарате военной разведки, допускают к конкретным мероприятиям по руководству зарубежными разведывательными аппаратами военной разведки.

В 1939 году Сергеев все еще был старшим лейтенантом. Тем не менее начальник отдела майор Феденко был доволен его работой, неоднократно отмечал исключительную работоспособность, инициативу, выдержанность и дисциплинированность. Жена Сергеева Нина Александровна работала воспитателем детского сада в издательстве газеты "Правда".

- В Вашингтон вам придется ехать одному, - подвел итог беседе комдив Проскуров. И, помолчав, добавил: - Нина Александровна приедет к вам позже.

А дальше Проскуров четко определил задачу:

- Вы назначаетесь резидентом в Вашингтоне. Будете работать самостоятельно и подчиняться по всем вопросам разведывательной деятельности только мне. Ваше положение шофера военного атташе не создает вам благоприятных условий. Но в этом и состоит уникальность вашей секретной миссии. Американская контрразведка не сможет предположить, что вы - резидент. В этом ваша сила. Слабость же вашей позиции в том, что по службе вы будете подчиняться военному атташе. Мы сообщим полковнику Сараеву(3), чтобы он не перегружал вас без должной необходимости. В трудных ситуациях, которые у вас могут возникнуть, можете полностью полагаться на мою поддержку. Вы имеете право на секретную шифрпереписку со мной. И я должен быть в курсе всех ваших побед и неудач...

Сергеев слушал начальника военной разведки и был благодарен ему за то, что комдив поручил ему столь важное дело, самостоятельную ответственную работу в далекой стране, и обещал поддержку и помощь. Старший лейтенант предположить не мог, какую серьезную работу ему поручил начальник Разведывательного управления и с какими огромными трудностями ему придется столкнуться во время выполнения задания.

Готовясь к спецкомандировке, Сергеев изучил радиодело, курс документального фотографирования, шифр, прошел дополнительную подготовку по английскому языку. Он занимался по индивидуальному плану со специально выделенным для него преподавателем, который прекрасно владел американским вариантом английского языка и оказал разведчику огромную помощь в развитии разговорных навыков...

Проскуров поинтересовался, усвоил ли Сергеев задание на командировку. Сергеев ответил положительно. Он не только внимательно изучил задание и подписал его, но и заучил назусть. Память у Сергеева была великолепной.

В задании говорилось следующее: "Морис"4 едет на работу в Вашингтон в аппарат военного атташе в качестве шофера. "По линии Разведывательного управления назначается нашим резидентом в Вашингтоне. "Морис" - командир-танкист, с февраля 1939 года работает старшим помощником начальника отделения. За время работы в отделении прошел большую подготовку в специальном отношении. Все это дает ему возможность умело выполнить поставленные перед ним задачи..."

В задании была дана краткая оценка обстановки в США и определены конкретные задачи, которые предстояло решать.

Оценка обстановки в США сводилась к следующему: "В настоящее время США стоят в первом ряду стран, ведущих активную антисоветскую политику. Это выражается не только в бешеной антисоветской кампании в печати, но и в конкретных мероприятиях американского правительства. В частности, по советам правительства ряд американских фирм отказывается выполнять наши заказы, правительство США официально объявило о своей моральной поддержке Белофинляндии. К этому еще нужно добавить ярко антисоветские выступления отдельных членов правительства..."

Задачи, которые предстояло Сергееву решить в Вашингтоне, были более точны и конкретны:

"1. Создать резидентуру и руководить ее работой.

2. Целенаправленно осуществлять поиск и вербовку лиц для переброски в Европу - в Германию, Венгрию, Румынию и Италию, а также в Англию".

Далее в задании указывались категории лиц-источников, которые в первую очередь интересовали Центр.

Задание старшему лейтенанту Сергееву представляет собой уникальный исторический документ. В этом документе можно, по крайней мере, найти не менее четырех исключительно важных фактов. Они говорят о том, как командование Разведывательного управления Красной Армии оценивало обстановку в Европе в начале 1940 года, откуда ожидало непосредственную угрозу интересам Советского Союза и как собиралось действовать.

Первый факт особенно важен для понимания степени интереса в те годы советской военной разведки к США, ее правительственным учреждениям, вооруженным силам и военной промышленности. Разведчик Сергеев не должен был вести разведку американских объектов и вооруженных сил этой страны. Такого пункта в задании старшего лейтенанта Сергеева не было.

Главная задача Сергеева, свободно владевшего английским языком, состояла в поиске лиц немецкого или другого происхождения, проживавших на территории США, способных и готовых выехать в Европу для ведения разведки, в первую очередь против фашистской Германии. С такой же задачей несколько раньше был направлен в Мексику военный разведчик Федор Иосифович Кравченко. Ему предстояло найти возможность устроиться в министерство иностранных дел Мексики и получить назначение на работу в дипломатическое представительство этой страны в Берлине. Замысел был смелый и тоже нестандартный. Федор Иосифович, проявив большую настойчивость и находчивость, был близок к реализации этой задачи. И только смена руководящего состава в Разведывательном управлении в годы репрессий, пополнение отделов военной разведки командирами-выпускниками военных академий, которые не имели опыта разведывательной работы, помешало Ф.И. Кравченко завершить выполнение этого интересного разведывательного задания. Из-за необоснованных подозрений он был отозван из командировки и возвратился в Москву.

В 1940 году идея внедрения разведчиков и агентов в Германию с территории американских государств продолжала по инерции разрабатываться в Разведуправлении. Но развивать деятельность в этом направлении, видимо, уже было поздно. В январе 1940 года волны эмигрантов катились из Европы через Атлантический океан в США и другие страны Северной и Южной Америки. Найти добровольцев отправиться в обратный путь и обосноваться в фашистской Германии, несомненно, было затруднительно, если вообще возможно. Контингент беженцев, прибывавших в США, был приблизительно однороден - от грозившего уничтожения из Европы и Германии в первую очередь бежали евреи. Обратная дорога в Европу для них была закрыта, по крайней мере до того счастливого дня, когда будет разгромлена фашистская Германия. Но об этом в правительственных кругах США в 1940 году не только не говорили, но даже не думали. Американское руководство с интересом наблюдало за развитием событий в Европе, а деловые круги США искали пути сбыта своей промышленной и сельскохозяйственной продукции в страны, которые втягивались в военный конфликт. Этот конфликт сулил американским предпринимателям огромные прибыли, а многим безработным американцам дополнительные рабочие места. Национальные интересы США были просты и прагматичны. О такой позиции образно сказано в русской пословице, которая гласит, что "своя рубашка ближе к телу". У американцев, несомненно, на эту тему есть свои еще более точные афористические высказывания.

Второй факт - в начале 1940 года командование Разведывательного управления Красной Армии уже было убеждено, что наиболее опасным противником СССР в ближайшее время станет фашистская Германия. Поэтому Проскуров и его помощники, среди которых был и майор Феденко, стремились как можно быстрее создать на территории Германии глубоко законспирированную агентурную сеть, способную выполнять задачи по добыванию сведений о внешней и внутренней политике руководства этой страны.

Третий факт - уже в начале 1940 года в Разведывательном управлении точно были определены основные союзники Германии в ее возможной войне против СССР. К ним, как это сказано в задании Сергееву, относились Венгрия, Италия и Румыния. "Ось Берлин - Рим", созданная в конце октября 1936 года, воспринималась в Разведывательном управлении Красной Армии как шаг, направленный на подготовку фашистских государств Германии и Италии к развязыванию Второй мировой войны. Подписание в 1938 году Мюнхенского соглашения о расчленении Чехословакии, в котором принимали участие премьер-министр Великобритании Н.Чемберлен5, премьер-министр Франции Э. Деладье, а также главные заинтересованные в этом соглашении лица - канцлер Германии А. Гитлер и руководитель Италии Б. Муссолини, в управлении советской военной разведки воспринималось как начало перекройки европейской карты.

Призрак большой войны уже действительно бродил по Европе. От Чехословакии была отторгнута и передана Германии Судетская область и пограничные районы Австрии. Территориальные притязания к Чехословакии со стороны Венгрии и Польши также были удовлетворены. Москва решительно выступила в поддержку Чехословакии, но правительство этой страны предпочло капитулировать под давлением Германии. Преданная руководителями Англии и Франции, на чью помощь она рассчитывала в первую очередь, Чехословакия была обречена. После начала в сентябре 1939 года Второй мировой войны Германия захватила Чехословакию. У сильного всегда бессильный виноват.

Не случайно в задании Сергеева упоминалась и Англия. И это четвертый факт, на который нельзя не обратить внимания, читая этот документ. После участия премьер-министра Великобритании в подписании Мюнхенского соглашения и отказа английского правительства оказать помощь Польше в сентябре 1939 года, когда на эту страну вероломно напала Германия, внешняя политика Чемберлена представляла для Разведывательного управления Красной Армии несомненный интерес. Чемберлену в Москве не доверяли. Его отношение к Советскому Союзу было хорошо известно. Вряд ли Чемберлен мог открыто поддержать агрессоров, но тайные интриги британских политиков могли представлять прямую и серьезную опасность для СССР. В турбулентно развивавшихся в те годы международных отношениях политические и военные союзы формировались открыто или тайно с одной целью - добиться уничтожения Советского Союза. В Москве, несомненно, ломали голову над тем, как не допустить присоединения Англии к странам оси.

Английское руководство делало все, чтобы пожар войны, разгоравшийся на просторах континентальной Европы, направить на Восток. Может быть, Чемберлен рассчитывал прикрыть английские города Ла-Маншем. Но английский пролив не Атлантический океан. Он не мог спасти британские острова от налетов германской авиации, а британский флот - от торпедных атак немецких подводных лодок. Когда Чемберлен это понял, было поздно.

Заключительная часть задания Сергееву на спецкомандировку в США, видимо, была стандартной и общей для всех разведчиков, выезжавших для работы в далекие страны. Старший лейтенант Сергеев, говорилось в задании, "должен быть примером в исполнении своих служебных обязанностей...".

Это был приказ. Это была просьба. Это было выражение доверия резиденту, перед которым были поставлены сложные разведывательные задачи, решить которые он был обязан сам, опираясь прежде всего на личный жизненный опыт, используя свои специальные знания и способности. Начальник военной разведки доверил старшему лейтенанту Сергееву важное дело и надеялся, что он не подведет.

Пожелав Сергееву успехов в выполнении поставленных перед ним задач, комдив Проскуров утвердил его задание на командировку.

Основные детали оперативной работы в Вашингтоне объясняли Льву Сергееву майор Николай Ляхтеров и капитан Михаил Мильштейн. Они были сотрудниками отдела, которым руководил майор Феденко.



Как активизировать "Доктора"?



Сергеев прибыл в американскую столицу в марте 1940 года. Вашингтон его ничем не удивил. Он быстро познакомился с такими же, как и он, водителями, работавшими в советском дипломатическом представительстве. Разные это были люди, но приняли они Сергеева в свой коллектив радушно. На более высокий уровень общения в посольстве Сергеев надеяться не мог. Это он понял с первых же дней. В среде дипломатических работников есть определенные, десятилетиями отработанные и устоявшиеся правила поведения и уровни взаимоотношений. Шоферу военного атташе, естественно, не было места среди важных дипломатических персон, которые имели высокие звания и ранги, посещали дипломатические приемы, официальные государственные учреждения, приглашались для участия в работе различных конференций, на которых присутствовали известные ученые, политики и бизнесмены. Круг общения "Мориса" был предельно ограничен, и прыгнуть выше собственного носа он не только не мог, но не имел права.

В подчинение старшему лейтенанту Сергееву Центр передал своего сотрудника "Дортона", который был секретарем военного атташе. Под псевдонимом "Дортон" в Центре числился майор В.А. Судаков. Опытный Судаков негативно воспринял указание Центра о том, что он, старший офицер, должен по оперативной работе подчиняться новичку Сергееву, который не имел даже местного разрешения на управление автомобилем. Центр приказал Сергееву хранить все секретные документы в сейфе майора Судакова и через него поддерживать связь с Москвой.

Полковник Сараев, видимо получивший указание от Проскурова, четко определил задачи, которые должен выполнять шофер военного атташе. Рабочий день с 9.00 до 18.00 с перерывом на обед. Выполнение срочных заданий при посещении военным атташе правительственных учреждений и официальных представительств иностранных государств. О других задачах Сергеева полковник Сараев своего водителя не спрашивал.

С первых же дней пребывания в служебной командировке Сергеев столкнулся с большими трудностями. Они были повсюду. Но он постепенно, настойчиво и дипломатично преодолевал преграды, которые мешали выполнять задания Центра. Полковник Сараев ему не мешал. Труднее было наладить нормальные деловые отношения с майором Судаковым.

В подчинение "Морису" были переданы еще два разведчика - "Галин" и "Драйвер". Через полгода по настоятельной рекомендации "Мориса" "Дортон" был отозван в Центр за то, что, находясь в командировке, не смог выполнить ни одного задания. "Драйвера" резидент "Морис" тоже отправил в Москву за нарушение правил конспирации в работе и тайную любовную связь с американкой. "Галина" Центр перевел на новое место работы. Так что к середине июня 1940 года "Морис" остался без помощников и вынужден был начинать работу с нуля.

"Морис" смог быстро сдать экзамены в управлении дорожной полиции и получить американское удостоверение, разрешавшее ему управлять автомобилем. Стремясь стать образцовым водителем военного атташе, "Морис" ежедневно по 4-5 часов проводил за рулем служебной автомашины. Спустя некоторое время он изучил американскую столицу таким образом, что знал, когда и в какой последовательности переключаются светофоры на основных и второстепенных улицах.

Трудно было поддерживать связь с Центром. Для этого шоферу Сергееву нужно было работать в специальном помещении, где выполнял свои обязанности посольский шифровальщик. Военному атташе полковнику Сараеву пришлось объяснять послу и резиденту внешней разведки НКГБ, почему его водителю необходимо работать в спецкомнате. Посол сделал вид, что военный атташе его убедил, однако потребовал, чтобы Сергеев появлялся в спецкомнате, когда шифровальщик посольства будет занят другими делами.

К середине 1940 года Сергеев глубоко вник в обстановку в американской столице. Эта обстановка не способствовала поиску лиц, которые согласились бы выехать на работу в Германию или другие европейские страны, связанные с Германией, для выполнения заданий советской военной разведки. Американские газеты практически ежедневно пугали обывателей статьями о борьбе Федерального бюро расследований с немецкими шпионами и диверсантами. В июле 1940 года газеты сообщили, что в Нью-Йорке на Всемирной выставке германские агенты пытались взорвать английский павильон. Сообщалось и о подрывной деятельности на территории США японских разведчиков, а также русских эмигрантов, которых вербовали немецкие и японские агенты.

Сергеев подробно доложил в Центр о том, как продвигается выполнение задания начальника военной разведки. Донесение Сергеева поступило в Центр в начале августа 1940 года. В это время комдив Проскуров уже был смещен с поста начальника Разведуправления. Новым начальником военной разведки был генерал-лейтенант Филипп Голиков. Его назначили на эту должность 11 июля 1940 года, о чем Сергеев не знал. Не знал Лев Александрович и о том, что его бывший начальник майор Федор Феденко убыл в спецкомандировку в Китай, где стал советником по разведке в китайской армии.

В Центре внимательно изучили донесение Сергеева и приняли решение нацелить разведчика на выполнение других, не менее важных задач. К августу 1940 года в Центре уже накопились сведения, поступившие от других разведчиков, которые свидетельствовали о том, что фашистская Германия начала подготовку к войне против Советского Союза. В Центре также было известно об усилении контроля за въездом иностранцев в Германию. Гестапо и другие специальные службы становились всесильными. Проникнуть сквозь их сети в Берлин, Дрезден или какой-либо другой крупный немецкий город американцу или выходцу из другой страны без разрешения гестапо было практически невозможно.

В США тоже к этому времени обстановка изменилась. В Москве рассчитывали, что в случае возникновения конфликта между СССР и Германией американцы не станут помогать Гитлеру. Но не было уверенности и в том, что руководители США поддержат СССР в борьбе против Германии. Идеологические и политические различия между двумя государствами были не основанием для сотрудничества, а серьезными препятствиями для поиска путей, которые могли бы способствовать объединению усилий двух государств в борьбе против Германии, которая к тому времени уже захватила почти всю Европу. Русский коммунизм пугал американских лидеров не меньше, чем германский фашизм.

После капитуляции 22 июня 1940 года Франции в США стали еще более внимательно присматриваться к событиям, которые развивались на европейском континенте, в Берлине и в Москве. В Вашингтоне опасались, что Германия и СССР могут объединить свои усилия для достижения глобальных устремлений. Визит народного комиссара иностранных дел СССР В.М. Молотова в Берлин в ноябре 1940 года и его встреча с Гитлером вызвали самые оживленные комментарии крупнейших американских газет. Наибольшее внимание американских политиков и журналистов привлекло обещание Гитлера Молотову осуществить передел сфер влияния мирового масштаба. Но эти обещания были сделаны в провокационных целях. Гитлер рассчитывал на то, что СССР согласится на передел мира и будет нести такую же политическую и моральную ответственность за агрессию, как и фашистская Германия. Американские политики и журналисты не понимали этого замысла Гитлера, как не понимали и курса Сталина, который стремился всеми силами оттянуть начало войны на максимально длительный срок.

И в Вашингтоне, и в Москве политики не доверяли друг другу. Более того, можно сказать, что это недоверие и было той основой, на которой СССР и США пытались строить свои отношения. Это была зыбкая основа. Учитывая это, в Разведывательном управлении было принято решение нацелить Сергеева на добывание достоверных сведений, которые позволили бы советскому руководству понять основные направления внешнеполитического курса США не только в Европе, но и на Дальнем Востоке. Япония готова была поддержать стремление Германии к мировому господству, но хотела добиться в этом мировом переделе особых территориальных выгод. Японцев привлекали гигантские просторы Южной и Юго-Восточной Азии, на которых в связи с войной в Европе ослабли позиции основных колониальных государств - Англии и Франции. Территория советского Дальнего Востока также привлекала внимание стратегов из Токио.

В Вашингтоне в 1939-1940 годах были сильны группы политиков, которые призывали правительство воздержаться от прямого вмешательства в войну в Европе. Но этот изоляционизм носил условный характер. Американцы помогали англичанам, которые уже были в состоянии войны с Германией.

Когда американские разведывательные службы добыли сведения о том, что Германия готовится к нападению на СССР, антисоветская шумиха в прессе несколько поутихла. Журналисты, которые имели свои собственные источники в американских правительственных кругах, стали понимать, что флирт Гитлера со Сталиным быстро приближается к концу. Это должно было привести к переориентации внешнеполитического курса как СССР, так и США.

В конце ноября 1940 года все сотрудники советского посольства в Вашингтоне обсуждали содержание статьи американского журналиста К. Гувера, опубликованной в приложении к газете "Нью-Йорк таймс". Он писал: "Сталин должен прекрасно отдавать себе отчет в постоянном соблазне для германского фашизма повернуть оружие против России....Опасаясь такого решения, Советский Союз тем не менее не показывает ни малейших признаков того, что он в ближайшем будущем намерен принять какие-то предупредительные меры".

Эта статья не могла не заинтересовать Сергеева. Он внимательно изучал подобные публикации в американской прессе. Его удивляла информированность местных журналистов, которые писали о концентрации немецких войск на границе с СССР, о различных дипломатических и пропагандистских акциях Германии, стремившейся скрыть свои приготовления к войне против СССР. Сергеев, анализируя содержание подобных публикаций в американской прессе, сообщал в Центр о росте военной опасности для Советского Союза со стороны Германии. Разведчик был уверен, что в Москве хорошо понимают, что на самом деле происходит в советско-германских отношениях, и готовы или готовятся дать Гитлеру достойный отпор, если он попытается начать войну против Советского Союза.

Обстановка в конце 1940 года и в США, и в Европе была предельно сложной. Сергеев окончательно понял, что в таких условиях искать добровольцев, готовых отравиться в фашистскую Германию выполнять задания советской разведки, бесперспективно. В Центре пришли к такому же выводу. Поэтому начальник военной разведки определил Сергееву новые задачи и потребовал активизировать усилия по созданию резидентуры, способной добывать сведения о внешней политике США. Американский фактор в случае нападения Германии на СССР становился чрезвычайно важным во всех отношениях в будущей войне.

Центр также сообщил Сергееву о том, что он должен восстановить контакты с "Доктором". Этот агент, указывалось в новом задании Директора, раньше "не сумел по-настоящему использовать свои возможности", и Сергееву предлагалось найти пути максимальной активизации деятельности этого американца и его знакомых.

Как именно активизировать "Доктора", Сергеев должен был решить самостоятельно.



"Омега"



В феврале 1941 года в Вашингтон прибыла жена Сергеева Нина Александровна. Она знала, что ее муж работает в разведке и выполняет специальное задание. В Москве перед отъездом в США с ней беседовал Михаил Мильштейн. Он предупредил, чтобы Нина сутью задания не интересовалась.

Иногда Лев Александрович возвращался домой после двадцати трех часов, усталый и не всегда в хорошем настроении. Нина это замечала и, как могла, создавала мужу благоприятные условия для отдыха.

Сергеев действительно работал напряженно. В Москве по достоинству были оценены его усилия. Ему было присвоено воинское звание капитан. Это событие они вдвоем тихо отметили в домашних условиях. Для всех сотрудников посольства Сергеев был не командиром Красной Армии, а шофером военного атташе.

Центр своевременно переориентировал Сергеева на выполнение новых задач. Правильность этого решения стала очевидной в начале апреля 1941 года, когда в Москве был подписан советско-японский пакт о нейтралитете. Личное участие Сталина в проводах японского министра иностранных дел Мацуока вызвало в США открытую отрицательную реакцию. В условиях обострения американо-японских отношений этот пакт рассматривался в США как акция, свидетельствовавшая об укреплении позиций Японии на Дальнем Востоке, что противоречило интересам США. Об интересах Советского Союза, который после подписания акта о нейтралитете с Японией обезопасил свои дальневосточные границы, в Вашингтоне никто не думал. Американский прагматизм во внешней политике был удивительным политическим явлением: земной шар мог катиться в преисподнюю, главное, чтобы он в своем падении не затрагивал американские национальные интересы.

Правительство США, недовольное подписанием советско-японского пакта о нейтралитете, не ограничилось только дипломатическим демаршем в отношении Москвы. Государственный департамент, помимо свертывания торговых отношений с СССР, ввел 7 июня 1941 года ограничения на свободу передвижения сотрудников советских представительств по американской территории. 10 июня Государственный департамент предпринял еще один антисоветский демарш. Персоной нон грата были объявлены два помощника военно-воздушного атташе советского посольства в США.

О вероломном нападении фашистской Германии на СССР семья Сергеевых тоже узнала, находясь в Вашингтоне. Это известие ошеломило не только их, но и всех членов советского дипломатического представительства. Американские журналисты, рассуждавшие до этого нападения о возможном союзе Гитлера и Сталина, после 22 июня писали на страницах своих газет о том, стоит ли помогать Советскому Союзу в войне против фашистской Германии.

Сергеев 25 июня 1941 года прочитал в газете "Уолл-стрит джорнэл" странную статью. В ней говорилось, что "американский народ знает, что принципиальная разница между мистером Гитлером и мистером Сталиным определяется только величиной их усов. Союз с любым из них будет оплачен престижем страны".

Консервативные круги в американских властных структурах в первые же дни войны сформулировали свою позицию приблизительно так: пусть Германия и СССР, Гитлер и Сталин воюют как можно дольше, убивают друг друга в возможно больших количествах, а США активно вступят в войну, когда Германия и Советский Союз будут полностью обескровлены.

Советский Союз и США в те годы разделяла широкая политическая и идеологическая пропасть. Одни политики ее умышленно пытались углубить и расширить, таких было большинство, другие стремились построить мост, который позволил бы объединить усилия двух государств в борьбе против фашистской Германии.

Американский президент Ф.Д.Рузвельт оказался более мудрым и дальновидным политиком, чем большинство его советников и помощников. 9 июля, поблагодарив М.И. Калинина, председателя Президиума Верховного Совета СССР, за поздравление с национальным праздником США Днем независимости, Рузвельт писал: "Американский народ ненавидит вооруженную агрессию. Американцы связаны тесными узами исторической дружбы с русским народом. Поэтому естественно, что они с симпатией и восхищением наблюдают за титанической оборонительной борьбой, которую ведет сейчас русский народ"(6).

С первых же дней войны капитан Сергеев прилагал максимальные усилия для добывания сведений, которые бы отражали позицию американского руководства в отношении войны Германии против СССР.

Первую встречу с "Доктором" разведчик провел в одном из маленьких городков, расположенных за пределами "белтвейя" - вашингтонской окружной дороги. Встреча проходила летним вечером на берегу малолюдного озера, расположенного в крупном парке. В строго назначенное время "Морис" подошел к пожилому человеку, который сидел на берегу и был увлечен рыбной ловлей. В тот вечер, видимо, был хороший клев. По крайней мере в садке у рыбака плескалось несколько крупных карпов.

После встречи с "Доктором" разведчик доложил в Центр о том, что он с работой по поддержанию связи с агентом справится. Сергеев дал положительную оценку "Доктору" и его возможностям. "Работает не за страх, а за совесть", - докладывал "Морис" в Центр и продолжал: "Сообразителен. Инициативен. Скромен. На деньги не жаден. Хорошо разбирается во внутренней обстановке и внешней политике. Его помощники пока не имеют нужных нам возможностей. "Министр" сотрудничать с нами не желает. Он этой работы боится. "Мастер" имеет реальные возможности оказывать нам помощь. И, вероятно, будет это делать. Однако с ним необходимо провести дополнительную работу".

Центр одобрил результаты встречи разведчика с "Доктором" и дал ему указание по активизации работы с источниками. Когда фашистская Германия напала на Советский Союз, отношения "Министра" и "Мастера" с советской разведкой изменились. Они, имевшие доступ в высшие американские политические и военные круги, отчетливо увидели, что правительство США, обещавшее СССР передачу сведений военного характера о фашистской Германии и ее вооруженных силах, не выполняло свое обещание. Высказывания отдельных влиятельных политиков типа "пусть русские и немцы как можно больше убивают друг друга" воспринимались "Министром" и "Мастером" как несправедливые. И они решили оказывать помощь Советскому Союзу в его войне против гитлеровской Германии.

"Доктор" тоже активизировал усилия. Но он не имел серьезного опыта разведывательной работы, и поэтому "Морис" при каждой встрече терпеливо и настойчиво обучал его премудростям добывания секретных документов.

Сергеев к сентябрю 1941 года завершил создание своей резидентуры. В Центре резидентура получила кодовое наименование "Омега".

Добровольные и бескорыстные помощники Сергеева занимали высокие посты в различных американских правительственных учреждениях. В состав резидентуры Сергеева входили офицеры из американского министерства обороны, из одной разведывательной службы, важных комиссий конгресса, а также из влиятельных организаций, которые занимались оценкой состояния и путей развития военно-политической обстановки в Европе, на Дальнем Востоке и в других регионах.

Обычно, когда появляются новые книги о деятельности той или иной разведывательной службы, любознательные читатели и дотошные исследователи из соответствующих контрразведывательных структур определенных государств в таких публикациях пытаются найти сведения о невыявленных источниках той или иной разведки. Цель - разоблачение и пусть и запоздалое, но неизбежное наказание уцелевшего агента.

Источники, которые в годы Второй мировой войны помогали в работе военному разведчику капитану Л.А. Сергееву, не были выявлены американской контрразведкой. Поэтому в этом очерке их действительные имена не названы, а псевдонимы изменены. Они заслужили к себе уважение. Благодаря их усилиям и усилиям Л.А. Сергеева Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин своевременно получал важные сведения, которые позволяли принимать правильные решения. Для подтверждения этого утверждения можно было бы вспомнить о том, что Сергеев - "Морис" - направил в Центр сведения о том, что Япония не намерена нападать на Советский Союз в июле-октябре 1941 года. Шесть раз "Морис" докладывал в Центр о том, что "Япония останется вне войны". Такие же сведения поступали в Москву от Рихарда Зорге. Данные Сергеева и Зорге, поступавшие из Вашингтона и Токио, позволили Сталину принять решение о переброске сибирских дивизий для укрепления обороны Москвы.

В 1942-1944 годах Сергеев сообщал в Центр точные сведения о развитии позиции правительства США в отношении проблемы открытия второго фронта, о целях американской делегации на переговорах в Тегеране. Эти данные полностью подтвердились.

Что думали о работе капитана Сергеева в Центре? Об этом можно судить по сохранившимся аттестациям того времени. Одну из них написал 7 октября 1942 года подполковник Михаил Мильштейн, заменивший майора Феденко на посту начальника 1-го отдела.

Оценивая работу Сергеева, Мильштейн писал: "...За время работы за рубежом товарищ Сергеев проявил себя инициативным и энергичным работником. Порученные задания выполняет добросовестно и аккуратно. Группа Сергеева со времени его приезда выросла количественно и систематически дает военно-политическую информацию большой ценности. Сергеев политически выдержанный и грамотный командир. В личной жизни скромен, бдителен. За хорошую работу часто получает благодарности от командования отдела"...



Случайный человек в разведке



Жизнь любого коллектива сложна и наполнена большими и маленькими противоречиями. Количество этих противоречий зависит от личных качеств сотрудников, входящих в любой коллектив.

Жизнь маленького коллектива аппарата военного атташе советского посольства в Вашингтоне тоже была не безоблачной. Успешная работа капитана Сергеева вызвала зависть у одного из сотрудников аппарата. Отозванный из командировки, он прибыл в Центр и 27 декабря 1943 года передал подполковнику Мильштейну записку, которую озаглавил следующим образом: "Личные впечатления о товарище Сергееве Л.А.". Поразительный это документ. Никогда ничего подобного не приходилось читать. Долго раздумывал о том, стоит ли о нем вообще упоминать. И все-таки пришел к выводу, что это письмо стоит опубликовать целиком, не называя фамилии автора. Важен ведь не конкретный человек с его личными впечатлениями о товарище, а сам факт такого отношения, факт появления даже в ограниченном по составу разведывательном коллективе случайных людей.

Случайный человек в разведке докладывал в декабре 1943 года: "По совместной работе знал тов. Сергеева с начала 1940 г. по май 1943 г. За этот период он проявил себя в следующем.

Как работник трудолюбив, усидчив и, не считаясь со временем и даже личным здоровьем, может работать столько, сколько требует дело. В работе настойчив, инициативен и упорно добивается выполнения поставленных Центром перед ним задач. При данных деловых качествах мог бы стать идеальным офицером-разведчиком, если бы не имел ряд серьезных личных недостатков следующего порядка:

1. Чрезвычайное высокомерие и эгоизм. Он считает, что быть разведчиком и хорошо работать может только он, а все остальные являются бездарными в этом отношении. В результате такого отношения к делу можно с уверенностью сказать, что в посольстве, в аппарате военного атташе нет ни одного человека, кто бы мог положительно отозваться о личных качествах и поведении тов. Сергеева. В результате этого он одинок, не может ужиться с людьми, не имеет даже просто товарищей, не говоря уже о дружбе и друзьях. Это так необходимо для успешной работы за границей.

2. К высокомерию прибавляются еще резкость и вспыльчивость характера. Он не может говорить с людьми не ругаясь, обзывает их всегда довольно грубыми именами вроде "дурак", "идиот" и т.д., из-за чего окружающие после первого же разговора не хотят иметь с ним дела. По отношению к старшим по званию такое же поведение ведет к прямой недисциплинированности.

3. Афиширование себя, как разведчика, до такой степени, что нет ни одного работника в наших органах в Вашингтоне, кто не знал бы, что Сергеев занимается разведывательной деятельностью.

4. Болезненно переносит все замечания со стороны старших о его недостатках, нервничает до такой степени, что распускает слезы и выглядит мальчишкой.

5. В культурном отношении очень отстал, в общении груб, придирчив и неприятен.

О недостатках в его работе мне известен только один случай.

В 1941 году в аппарат военного атташе пришел один белогвардеец (фамилии не помню) и заявил, что Сергеев хотел завербовать его, но подошел к этому делу очень грубо. Он отказался от работы с Сергеевым и предложил свои услуги майору Овчинникову. Белогвардейцу было отказано. Надо полагать, что о работе тов. Сергеева он донес в американскую контрразведку.

Более того, тов. Сергеев полностью сменил "крышу". Числясь в аппарате военного атташе, он никогда не бывает в аппарате и не ведет там никакой работы, что тоже не могло уйти от внимания американской разведки.

Указанные выше недостатки сильно бьют по тов. Сергееву как разведчику, снижают его качества как разведчика, частично разоблачают его, как нашего человека. А посему Сергеев заслуживает самого серьезного внимания".

Под этой запиской стоит неразборчивая подпись. Восстанавливать истинную фамилию этого человека не хотелось. Как он оказался на работе в аппарате военного атташе, понять несложно: такие личности, воспитанные на осколках борьбы с "врагами народа", существовали в различных армейских коллективах действующей армии. Были они и в военной разведке.

Письмо наблюдательного сотрудника аппарата военного атташе было прочитано в отделе, который руководил работой капитана Сергеева, и подшито в его оперативное дело. Таковы были требования. Но мер, направленных на искоренение "вредных личных и деловых качеств капитана Сергеева", принято не было.

24 декабря 1943 года, подводя итоги работы Сергеева за минувший год, начальник ГРУ сообщал разведчику: "Отмечаю большие успехи, достигнутые в области добывания ценных оригинальных материалов и ценной срочной информации, ежедневно поступающей от вас. Вашу работу и работу вашего коллектива оцениваю как хорошую".



Его знали в большом доме



Центр постоянно оказывал Сергееву и его семье значительное внимание. В 1943 году по указанию начальника ГРУ была налажена постоянная помощь матери капитана Сергеева, которая проживала в Махачкале. По заданию Центра в столицу Дагестана выезжал лейтенант интендантской службы Садовников. На продовольственном складе Главного разведывательного управления по указанию начальника военной разведки генерал-лейтенанта И. Ильичева офицеру Садовникову выдали продуктовый набор для матери капитана Сергеева - Марии Александровны. В этот незамысловатый набор входило по пять банок мясных и рыбных консервов. На складе не оказалось риса, вермишели и других макаронных изделий. Поэтому Садовникову выдали взамен четыре килограмма манной крупы. Набор дополнили двумя килограммами сала, килограммом сахара, банкой сгущенного молока и пачкой чая.

Садовников посетил мать Сергеева в Махачкале, передал ей письма сына, продуктовый набор от начальника военной разведки, оказал ей через местный городской военный комиссариат помощь в медицинском осмотре.

После посещения Марии Александровны лейтенант Садовников отправил в Москву срочную телеграмму, в которой сообщил новому начальнику отдела полковнику Муромцеву: "Сергеева проживает по старому адресу. Посылку вручил, письма передал. Задание выполнил".

В тот же день начальник Главного разведывательного управления направил "Морису" шифртелеграмму следующего содержания: "Ваши письма переданы матери. Ей вручен продуктовый набор, оказана медицинская помощь. Ее письмо будет направлено вам ближайшей оказией. Мать жива-здорова. Шлет вам привет. Директор".

В одном из писем Сергееву начальник военной разведки разрешил разведчику собрать для его матери посылку и направить ее в Москву. Сергеев воспользовался разрешением начальника ГРУ. Сохранилась опись этой посылки. В ней указывалось, что капитан Сергеев купил в американской столице для своей матери: "мыло стиральное - 8 кусков, таблетки от головной боли - 3 коробочки, зубная щетка - 1 шт., иголки - 20 шт., шерстяная кофточка - 1 шт., белые бурки - 1 пара".

Эту посылку доставил в Махачкалу лейтенант Л.А. Соколов.

Забота, которую Центр проявлял о семье разведчика Л.А. Сергеева, исходила лично от начальника Главного разведывательного управления генерал-лейтенанта И. Ильичева. Это объясняется тем, что о существовании в американской столице небольшой резидентуры военной разведки знал даже Верховный Главнокомандующий.

Директор писал Сергееву по этому поводу следующее: "В обстановке войны ваши задачи сводятся к регулярному и быстрому информированию нас по всем военно-политическим вопросам, касающимся в той или иной мере нас и способных помочь нам в нашей борьбе. Вашим сообщениям мы придаем большое значение. Продолжайте работу по подбору новых людей, имеющих доступ к ценным сведениям. В Москве в Большом Доме знают о вас и вашей работе..."

Большим Домом начальник Главного разведывательного управления называл Кремль.

Успехи в добывании важных сведений давались "Морису" с большим трудом. Трудности периодически возникали даже там, где, казалось, их не должно было быть. В 1942 году возникли проблемы в работе с "Доктором". "Морис" хорошо изучил этого человека, полностью доверял ему и обучил его всем мерам безопасности и конспирации. Несмотря на категорический протест "Доктора", который бескорыстно помогал "Морису", разведчик убедил его в необходимости компенсации всех расходов источника, связанных с его разведывательной работой. Сделать это было непросто.

Однажды "Доктор" сам попросил "Мориса" выделить ему 300 долларов на лечение. Сергеев через тайник передал своему проверенному источнику 1.000 долларов. Спустя неделю при передаче документов через другой тайник "Доктор" возвратил разведчику 700 долларов. Этот поступок американца "Морис" часто вспоминал после войны, когда встречался с молодыми разведчиками и рассказывал им о своей работе и о взаимоотношениях с источниками, которых он уважал, ценил и всегда был готов оказать им любую помощь.

Задачи, которые Центр ставил перед "Морисом", постоянно усложнялись. Прежде всего расширялись количественно. Требования к качеству, полноте и своевременности добываемых сведений также продолжали расти. Это происходило естественным образом. Обстановка на фронтах была предельно сложной, Генеральный штаб ежедневно требовал свежие данные о планах германского командования и боевом составе немецких армейских групп, действовавших на советско-германском фронте.

Отношения "Мориса" с Центром складывались исходя из обстановки на фронте, а также количества и качества добывавшихся им сведений. В августе 1941 года, когда Вашингтон посетил начальник военной разведки генерал-лейтенант Ф.И. Голиков, он встретился с "Морисом" и подробно обсудил с ним состояние дел в резидентуре "Омега". Голиков попросил "Мориса" организовать ему личную встречу с "Доктором". За короткое пребывание Голикова в Вашингтоне он дважды встречался с этим источником, выслушал его оценку внешнеполитического курса американского правительства в отношении СССР и возможных направлений его развития. Во время встреч с агентом, которые происходили в присутствии "Мориса", Голиков просил "Доктора" расширить поиск надежных людей, которые могли бы оказать реальную помощь в добывании сведений, прежде всего о фашистской Германии. Такие сведения нужны были в советском Генеральном штабе.

Голиков встретился и с военным атташе полковником Сараевым, который настаивал на том, чтобы удачливый разведчик "Морис" был подчинен ему в оперативном плане. Начальник разведки отверг предложения Сараева, подтвердил полную самостоятельность старшего лейтенанта Сергеева в оперативной работе и прямое подчинение только Центру.

Находясь в Вашингтоне, Голиков дал указание через Москву переоформить Сергеева с должности шофера на должность делопроизводителя аппарата военного атташе, установил ему своим приказом новый повышенный оклад. Голиков телеграфировал в Центр по этому поводу следующее: "Это более соответствует фактической крупной роли и большевистскому отношению Сергеева к выполнению заданий Центра".

Стремясь как можно быстрее выполнить задание начальника военной разведки по привлечению новых источников, "Морис" провел операцию по изучению и вербовке агента "Мерлин". Сообщив в Центр о том, что "Мерлин" готова на бескорыстной основе передавать ему важные сведения, "Морис" неожиданно для себя получил строгое замечание от Директора. Начальник военной разведки, скорее всего сотрудник отдела, который руководил работой "Мориса", был недоволен тем, что резидент осуществил эту вербовку без разрешения Центра, и запретил ему ставить перед "Мерлин" какие-либо разведывательные задания.

Отвечая Центру, "Морис" писал, что "Мастер", который рекомендовал привлечь к работе "Мерлин", очень хорошо ее знает и убежден в ее надежности. Настойчиво добиваясь разрешения на работу с "Мерлин", Сергеев писал в Центр: "Еще раз докладываю, что я далек от каких-либо авантюр и все мои предложения основаны на серьезной базе и, кроме того, никто не снимал с меня ответственности и задач по привлечению к работе новых людей, чем я и занимаюсь".

В Центре, получив такое сообщение резидента, в конце концов согласились с его настойчивостью и разрешили работу с "Мерлин".

После этого указания Центра "Морис" докладывал начальнику Главного разведывательного управления: "Вопрос внедрения наших источников в разведывательную систему США, который был поставлен Центром перед резидентурой в конце 1942 года в качестве перспективной задачи, можно считать решенным".

В ноябре 1942 года Центр приказал "Морису" восстановить связь с агентом "Март". Характеристика "Марта", которую Центр прислал "Морису", удивила резидента. По данным Центра, этот источник в прошлом не проявлял активности в добывании сведений.

"Морис" провел встречу с "Мартом". Как выяснилось, "Март" был недоволен тем, что предыдущий его руководитель из советской разведки неадекватно оплачивал его услуги. "Март" за переданные документы так и не получил обещанного солидного денежного вознаграждения. Требования "Марта" были, видимо, справедливые и обоснованные. "Морис" обещал источнику в короткий срок урегулировать эту проблему.

Запрос в Центр, сделанный "Морисом", позволил пересмотреть отношение к этому источнику. Оказалось, что "Марту" действительно не было выплачено крупное денежное вознаграждение за переданные материалы. Причина происшедшего "Морису" была понятна. Некоторые ответственные работники Центра отдавали предпочтение тем источникам, которые сотрудничали с разведкой на бескорыстной основе. С такими источниками было легче работать и в Центре, и на месте. Некоторые предпочли такое сотрудничество ради экономии государственных средств, которые были необходимы для закупок вооружения в тех же США. Поэтому, когда "Март" потребовал вознаграждение за выполненную работу, его посчитали рвачом и временно прекратили с ним всякие отношения. Скупой платит дважды. Секретные сведения, которые "Март" передавал советской военной разведке, стоили значительно больше вознаграждений, на которые рассчитывал агент.

"Морис" более гибко подошел к работе с источником. Он убедил Центр выплатить "Марту" вознаграждение и попытаться наладить с ним работу на материальной, а не на идейной основе. Центр согласился с предложением "Мориса", возложив ответственность за все возможные последствия работы с этим источником на Сергеева.

"Морис" еще раз встретился с "Мартом", передал ему вознаграждение за прошлые услуги и договорился о том, что он устанавливает источнику фиксированную ежемесячную оплату его услуг по заданиям разведки. "Март" согласился. Через некоторое время он стал активным и ценным источником резидентуры "Омега".

Интересны сравнения результатов работы "Мориса" в 1941 и в 1943 годах.

В 1941 году "Морис" не добыл ни одного секретного документа, направил в Центр 123 информационных донесения и привлек одного ценного источника. В 1943 году резидент "Морис" направил в Центр 2.401 секретный документ, 420 срочных донесений и завербовал еще одного источника ценных сведений.

В августе 1944 года начальник Главного разведывательного управления докладывал Верховному Главнокомандующему: "ГРУ в течение ряда лет работало над созданием в США важной разведгруппы, способной широко освещать внешнюю политику правительства США и деятельность основных правительственных учреждений. Можно с уверенностью сказать, что ГРУ удалось создать организацию, дающую материалы большой государственной важности. Эта организация систематически работает в течение последних двух лет. Среди полученных нами материалов имеются...

Наши источники могут выполнять крупные правительственные задания по освещению важнейших военных и военно-политических проблем..."

По итогам работы за годы Второй мировой войны резидентура Л.А.Сергеева по количеству и качеству добытых материалов была признана одной из лучших в военной разведке.

Было бы неправильным считать, что превращение "Омеги" в столь эффективную зарубежную структуру военной разведки в годы Великой Отечественной войны стало возможным только благодаря усилиям Л.А. Сергеева. Несомненно, Сергеев был талантливым руководителем и умелым разведчиком. Его блестящий комбинационный ум, хорошо развитые оперативные способности, умение находить главные пути к решению сложнейших проблем разведывательной работы неоспоримы. Они, безусловно, были основой активной, эффективной и скрытной работы "Омеги". Ни один из источников, помогавших Сергееву в годы войны, не попал в поле зрения американской контрразведки. В этом тоже заслуга резидента "Мориса" - майора Льва Александровича Сергеева.

Еще одна его заслуга состоит в том, что он смог создать небольшую, но очень эффективную резидентуру военной разведки. Состав ее был неоднороден. В основном это были молодые офицеры Красной Армии, которые самоотверженно, старательно и добросовестно выполняли задания Центра и указания резидента "Мориса". Одним из них был разведчик "Чейс". Он работал под командованием Сергеева с 1942 по 1945 год. Этот офицер до службы в военной разведке окончил Ленинградский педагогический институт иностранных языков, опыта разведывательной работы не имел. Но под руководством "Мориса" он успешно руководил работой одного ценного источника, выполнял задачи по вербовке новых агентов и успешно решал другие важные задачи. Сергеев умел строить отношения с окружавшими его офицерами. Они видели в нем разведчика-профессионала, уважали его, набирались опыта трудной и опасной разведывательной работы.

В 1943 году Центр направил в Вашингтон оперативного работника под псевдонимом "Номад". Он назначался заместителем "Мориса". По замыслу Центра "Номад" должен был заменить Сергеева в 1944 году.

Но произошло невероятное. Через полгода "Номад", увидев на месте объем работы, которую выполнял резидент "Морис", оценив его загрузку и авторитет среди работавших с ним офицеров, направил в Центр обстоятельное письмо, в котором утверждал, что руководить резидентурой "Омега" способен только "Морис". Более того, "Номад" в своем письме подверг критике некоторых работников Центра за не всегда объективное отношение к "Морису".

"Морис" продолжал руководить резидентурой "Омега" до конца Второй мировой войны. Центр получал от него ценные документы по вооруженным силам фашистского блока. В этих документах освещались состав, дислокация немецких группировок, оперативные планы немецкого командования и замыслы по их осуществлению.

Разведывательные сведения представляют ценность, если они доставлены в Центр своевременно. "Морис" это хорошо понимал. Он разработал систему переброски через Атлантический океан и охваченную войной Европу больших объемов добытых им секретных документов. Источники "Мориса" добывали данные почти из 70 американских министерств, ведомств, управлений, комитетов и подкомитетов различных государственных структур США.

Сведения о первых секретных контактах А. Даллеса с представителями К. Вольфа тоже были добыты "Морисом".

Отношения Центра и "Мориса" на протяжении его спецкомандировки развивались не всегда ровно. Это, видимо, происходило из-за частой замены офицеров в центральном аппарате, которые руководили работой "Омеги". Благодарности и другие поощрения сменялись необоснованными упреками. Это мешало деятельности "Мориса". 30 июня 1943 года он был вынужден обратиться в Центр с письмом, в котором попытался тактично обратить внимание на необоснованность упреков в его адрес. "За последние полгода мы направили в Центр более 1.000 секретных документов", - писал "Морис" и просил дать этим материалам объективную оценку.

Это письмо "Мориса" дошло до начальника Главного разведывательного управления генерал-лейтенанта И.И.Ильичева. Изучив его, начальник военной разведки наложил на письмо следующую резолюцию: "Ругали "Мориса", видимо, зря. Материалы от него идут хорошие. Обижаться нельзя. Дай Бог, чтобы каждое хозяйство давало такие же материалы. Надо составить ответ (телеграфом), где указать, что материалы очень ценные, особенно от "Мастера". Продолжайте работать..."

После этой резолюции начальника ГРУ количество упреков в адрес "Мориса" резко сократилось. Однако расхождения между работниками Центра и "Морисом" по некоторым оперативным вопросам проявлялись и в 1944-1945 годах.

В 1944 году, например, "Морис" отказался от денежной премии, которой наградил его Центр за успешную работу. "Морис" писал по этому поводу: "В условиях войны я денежных премий не принимаю".

Эта позиция резидента так и не была понята работниками Центра. В одном из писем в Центр все в том же 1944 году "Морис" писал: "На будущее я рекомендовал бы резидентов шоферами не назначать, шоферам работу шифровальщиков не поручать и резидентам под видом "крыш" по две с лишним работы не давать".

Когда "Морис" писал это письмо, а происходило это в сентябре 1944 года, "Омега" своими силами добыла за 9 месяцев 2.420 ценных секретных документов и направила в Центр 305 ценных срочных донесений. Высокие результаты работы "Омеги" были настолько очевидны, что Центр, уже по своей инициативе, в том же августе 1944 года запросил мнение "Мориса" о представлении к государственным наградам его источников.

В ответной телеграмме "Морис" обосновал свои предложения. В феврале 1945 года Центр сообщил "Морису", что его предложения учтены.

22 февраля 1945 года начальник Главного разведывательного управления поздравил весь коллектив резидентуры "Омега" с Днем Красной Армии. Генерал-лейтенант И.Ильичев сообщал "Морису": "Поздравьте "Мастера", "Доктора", "Милорда", "Малыша" и "Мерлин" с высокими правительственными наградами за их преданную и весьма ценную работу".

В радиограмме Центра сообщалось, что "Мастер", "Доктор" и "Милорд" награждены орденами Ленина, "Малыш" - орденом Красного Знамени, "Муза" - орденом "Знак Почета", "Мерлин" - медалью "За боевые заслуги"...

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 сентября 1945 года были награждены сотрудники резидентуры "Омега" и офицеры Центра. Майор Сергеев Л.А. был награжден орденом Ленина, его боевой самоотверженный помощник старший лейтенант Грудинко В.И. ("Чейс") - орденом Отечественной войны I степени, капитан. Савельев М.С. ("Маров") - орденом Красной Звезды.

Удостоились наград и офицеры Центра, которые руководили работой резидентуры "Омега". Полковники М.Н. Муромцев и М.А. Мильштейн были награждены орденами Ленина.

Начальник Главного разведывательного управления генерал-лейтенант И.И. Ильичев этим же указом был награжден орденом Кутузова I степени.

Общий итог работы майора Л.А.Сергеева был подведен в январе 1946 года, когда он возвратился в Москву. В заключение по работе Сергеева в США отмечалось: "Созданная "Морисом" группа агентов была признана Центром весьма ценной. Одновременно с увеличением агентурной сети "Морис" добился активизации ее работы. Преодолевая трудности в руководстве агентурной сетью, "Морис" умело руководил своими агентами, которые передали ему около 20 тысяч листов секретных и совершенно секретных документов. Материалы агентов резидентуры "Мориса" отражали важные вопросы и в своем большинстве использовались для докладов советскому правительству...

За выполнение заданий командования ГРУ в США майор Сергеев Л.А. награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и медалью "За победу над Германией"...



Завещание "Мориса"



О последних годах жизни Льва Александровича Сергеева мне рассказал полковник запаса Виктор Викторович Бочкарев, который много раз встречался с этим замечательным человеком: "После войны семья Сергеевых проживала в Москве в двухкомнатной квартире в доме 14 на Бакинской улице. Нина Александровна Сергеева была несколько моложе своего мужа, а по внешности, несомненно, была одной из самых красивых женщин в столице. Детей у них, к сожалению, не было, близких родственников не осталось. Нина Александровна умерла 13 января 1991 года, урна с ее прахом установлена в колумбарии Николо-Архангельского кладбища.

Сергеев был членом организации ветеранов военной разведки, посещал все собрания, часто выступал перед молодыми разведчиками.

После смерти жены, которую он боготворил, здоровье Сергеева пошатнулось. И мне, хорошо знавшему этого смелого и сильного человека, пришлось взять его под опеку. Я навещал его, помогал решать различные мелкие, но для него важные бытовые проблемы. Удалось прикрепить Льва Александровича к ветеранской столовой. Несколько раз я посещал Льва Александровича вместе со своей женой Юлией Викторовной, которая готовила для него домашние пироги. Наш друг был благодарен за помощь и возможность видеться с товарищами.

За полгода до смерти он написал завещание, в соответствии с которым его квартира и все его имущество передавались в распоряжение военной разведки. Это завещание, заверенное нотариусом, я передал в Главное разведывательное управление.

Моей семье Лев Александрович оставил на память цветной портретик Нины Александровны, которую мы хорошо знали, несколько книг, красивый ножичек и маленький медальончик, которым он очень дорожил. Скончался полковник в отставке Сергеев в военном госпитале 4 декабря 1994 года. В соответствии с завещанием урну с его прахом установили в колумбарии Николо-Архангельского кладбища рядом с урной его жены.

Полковник Сергеев всегда производил на меня впечатление делового, принципиального, смелого и честного человека, истинного профессионала, талантливого разведчика. Для этого уникального человека были характерны осмотрительность, острый логический ум, тщательное изучение всех, с кем ему приходилось работать в разведке. Могу сказать, что Лев Александрович по праву пользовался заслуженным авторитетом среди военных разведчиков. Ни один из его источников не попал в руки контрразведок тех стран, где ему приходилось работать. Самую добрую память о нем сохранил и работавший с ним в Вашингтоне капитан Борис Семенович Грудинко, который умер в сентябре 2005 года в Санкт-Петербурге..."

Все мы в долгу перед такими людьми, каким был полковник Лев Сергеев. Этот долг прост: вечно хранить о них светлую память.



Примечания

1 Феденко Федор Александрович (29.03.1903-19.02.1973) родился в деревне Ивановка Верхнеднепровского уезда Екатеринославской губернии (ныне - Днепровской области, Украина). Окончил Украинскую кавалерийскую школу им. С.М. Буденного (1925 г.) и специальный факультет Военной академии им. Фрунзе (1936 г.). В военной разведке с 1936 г. С августа 1940 г. - в распоряжении РУ ГШ. Советник по разведке в китайской армии.

2 мая 1945 года Ф.А. Феденко было присвоено воинское звание генерал-лейтенант. Осуществлял руководство военной разведкой на Дальнем Востоке (август-сентябрь 1945 г.), контролировал ход капитуляции и разоружения Квантунской армии.

В послевоенные годы - заместитель начальника ГРУ Генштаба ВС СССР, руководитель оперативной группы в ГДР, главный редактор журнала "Военный зарубежник".

2 В 1939 году Разведывательное управление имело наименование 5-е Управление Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

3 Сараев Илья Михайлович (1901-1987) родился в Санкт-Петербурге, русский, из рабочих. В Красной Армии с 1918 г. Окончил артиллерийскую школу (1924 г.) и артиллерийский факультет Военно-технической академии (1932 г.). В распоряжении Разведывательного управления с 1939 г. Помощник военного атташе при посольстве СССР в США, затем - военный атташе (1940-1947 гг.).

Начальник отдела внешний сношений Министерства обороны СССР, советник советской делегации на Сан-Францискской конференции по вопросам Японии (сентябрь 1951 г.), представитель ВС СССР в Военно-штабном комитете ООН (1954-1957 гг.). Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны I ст., медалями. Похоронен в Санкт-Петербурге.

4 Л.А. Сергеев имел несколько оперативных псевдонимов. В тексте для упрощения изложения материала используется только псевдоним "Морис".

5 Чемберлен Невиль (1869-1940 гг.) - английский государственный деятель, дипломат. В мае 1937 г. стал премьер-министром Великобритании. В основе внешнеполитической деятельности Чемберлена лежало и стремление "умиротворить" Гитлера и Муссолини. Это имело катастрофические последствия и привело к развязыванию Второй мировой войны. В связи с вторжением германских войск в Бельгию, Голландию и Францию, Чемберлен был вынужден 10 мая 1940 года оставить пост британского премьер-министра. Несколько месяцев оставался членом военного кабинета в образованном У. Черчиллем коалиционном правительстве.

6 FRL. Of 220. Box 1. Folder title Russia 1940-1941, FDR to Kalinin.

http://www.redstar.ru/2006/05/05_05/4_01.html
Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Владимир Лота
Все статьи Владимир Лота
Генассамблея ООН по Украине
Гремучая смесь безволия и апатии
Россия отмахивается от обвинений, вместо того, чтобы предъявлять свои требования
10.01.2023
Победа любой ценой
Поражение обойдётся дороже
17.11.2022
Распад НАТО был бы идеальным вариантом
Есть большая опасность эскалации и расширения конфликта на Украине, но если будет окончательно решен вопрос с Киевом, в структуре блока произойдут изменения
15.11.2022
Дмитрий Медведев: «Это похоже на начало агонии ООН»
Генассамблея всемирной организации приняла проект резолюции о создании механизма, призванного выплатить ущерб Украине
15.11.2022
8 июля скончался Валерий Ганичев
«Наш патриотизм шел от Победы»: беседа с бывшим председателем Союза писателей России
08.07.2022
Все статьи темы
Новости Москвы
Ликвидация пятой колонны будет проходить в ходе Большой войны?
О теракте в Красногорске и положении в стране
28.03.2024
Хатынь двадцать первого века
России нужен уголовный кодекс военного времени
28.03.2024
«Уйти от этих вопросов не получится»
Об ошибках в миграционной политике
28.03.2024
«Мы должны осознать важность каждого человека, который призван Богом к жизни»
В Москве прошла IV научно-практическая конференция «Ценность каждого»
27.03.2024
Все статьи темы
Последние комментарии
К 25-летию смерти Ф. Чуева
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 13:43
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от Павел Тихомиров
28.03.2024 13:29
Хатынь двадцать первого века
Новый комментарий от Владимир Николаев
28.03.2024 13:17
«Такого маршала я не знаю!»
Новый комментарий от учитель
28.03.2024 13:17
Пора покинуть планету розовых пони
Новый комментарий от протодиакон Владимир
28.03.2024 13:06
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Андрей Карпов
28.03.2024 11:54