Россия начинает свое председательство в "Большой восьмерке" на фоне очевидного передела мира. Порядком надоевшие проповеди о вселенском "переходе от тоталитаризма к демократии" мало что объясняют и лишь напоминают марксистский тезис о "главном содержании эпохи - переходе от капитализма к коммунизму". В годы опьянения инфантильным "новым мышлением", Запад воспользовался испытанным старым, показав, что незамерзающие порты и проливы так же важны для демократии ХХI века, как для деспотии XVIII, а "имперские пушки" сегодня нужны для контроля над источниками энергии. Президент Буш простодушно признался в своем "послании граду и миру": лидерство Америки - единственный способ ее выживания, подтвердив казавшийся вызовом тезис Эммануэля Тодда о жизненной потребности американской экономики в "сборе имперской дани" со всего мира.
Вот и на Ближнем Востоке в стальных объятиях оказался мировой "углеводородный эллипс". Геополитический рисунок победного шествия вселенской демократии неслучайно расцвел розами, каштанами и тюльпанами "ботанических революций" по периметру стратегических, прежде всего морских, границ России. Истерическая травля Белоруссии - недостающего элемента мозаики, выкладываемой от Балтики до Черного моря, и чеченская война, превращенная из уголовного мятежа в инструмент глобальной политики, служат той же цели. Ясно, что будущее России напрямую зависит от того, позволит ли она отсечь себя от Балтийского и Черного морей и оттеснить на северо-восток Евразии, где глубина промерзания 2-3 метра и отопительный сезон почти 8 месяцев. Это понимание, похоже, есть: когда В. Путин указал, что отношения России и Белоруссии "ни в какое сравнение не идут с отношениями Франции с Белоруссией", так и вспомнился Пушкин: "Оставьте нас! Вы не писали сии кровавые скрижали..."
На этом фоне выбор энергетической безопасности в качестве темы "года России в G-8" представляется не просто удачным, но виртуозно точным. В этом ракурсе и российско-украинская газовая перепалка, которую поспешили заклеймить как неуклюжую выходку русского медведя, послужила весьма уместной и назидательной увертюрой. Неслучайно она вызвала раздражение чуткого музыкального уха Европы.
Навязываемая нам дилемма "если не объятия - то конфронтация" - это рудимент "холодной войны". Но и антиамериканизм сегодня - это пустой и бесплодный блеф. Вспомним, что горчаковское "Россия сосредоточивается" в свое время возымело куда большее воздействие, чем "кузькина мать" Никиты Хрущева. Необходимо лишь избавиться от либерального мессианизма, который ультимативно загоняет нас под глобальное управление. К тому же та глобальная структура, которую пытаются выстраивать США, даже после трех демократических бомбардировок - Югославии, Афганистана и Ирака - безнадежно далека от устойчивости. Ее удержание требует разыгрывать все новые региональные конфликты.
Но для сильной, уверенной и спокойной западной политики России необходима, как это ни парадоксально, параллельная сильная азиатская политика.
Подтверждая свое стратегическое партнерство с Западом, России полезно было бы показать, что она прекрасно видит: после многовекового доминирования Запада динамизм мирового развития перемещается в Азию. Бессильные попытки Запада выработать стратегию "сдерживания" объясняются не только количественными показателями. Китай и Индия с людским потенциалом в 2,5 млрд опровергают тезис, будто модернизация и развитие возможны только при тотальной вестернизации, а это уже вызов мировому либеральному проекту.
В этих условиях суверенитет России над ее колоссальными природными ресурсами, прямая зависимость в них партнеров на Западе и растущая заинтересованность в них мощных экономик Азии дает России исторический шанс, который не должен быть упущен. Россия должна восстановить в полной мере свою традиционную многовекторную политику евразийского равновесия.
Основой для такой исторической перспективы является энергетическая стратегия с упором на разведку и освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока. Именно в момент председательства России в "восьмерке" полезно бы продемонстрировать будущую парадигму оценки потенциала, в которой Россия оказывается равновеликой Европе. Для устойчивого развития в ХXI веке обязателен набор факторов, которым давно уже не располагают амбициозный "золотой миллиард": ресурсная самодостаточность; военная мощь, исключающая посягательство на ресурсы; высокий образовательный уровень и полный цикл научных исследований; неперенаселенность, внушительная территория и невысокий уровень потребления. В мире существует только одна такая страна - Россия.
Одновременно, элите пора было бы избавиться от иллюзий интеграции с "мировым цивилизованным сообществом", которое надежно защищает себя наднациональными структурами - ЕС и военно-стратегическими механизмами - НАТО. Самостоятельный исторический проект - это вовсе не игнорирование объективных реалий, не враждебность Западу, но лишь избавление от его менторства.
"Ресурсная" парадигма станет историческим шансом только в том случае, если не сведется к добыче и транспортировке углеводородов, но станет мощным стимулом нефтепереработки, нефтехимии, строительства инфраструктуры и промышленного развития новых полноценных экономических центров. Историческое действие на уровне геоэкономики, стимулирующее выход из демографического упадка, скрепляющее страну и вовлекающее соседей, особенно в Центральной Азии, позволит вместо конфликтов и отчуждения создать пояс притяжения, безопасности и стабильности.
Такой подлинно национальный проект - мощный фактор консолидации российского общества для перехода в 2007-2008 годах от одного политического цикла к другому.
Наталия Нарочницкая, зам. председателя Комитета ГД по международным делам
http://www.izvestia.ru/comment/article3074036
Вот и на Ближнем Востоке в стальных объятиях оказался мировой "углеводородный эллипс". Геополитический рисунок победного шествия вселенской демократии неслучайно расцвел розами, каштанами и тюльпанами "ботанических революций" по периметру стратегических, прежде всего морских, границ России. Истерическая травля Белоруссии - недостающего элемента мозаики, выкладываемой от Балтики до Черного моря, и чеченская война, превращенная из уголовного мятежа в инструмент глобальной политики, служат той же цели. Ясно, что будущее России напрямую зависит от того, позволит ли она отсечь себя от Балтийского и Черного морей и оттеснить на северо-восток Евразии, где глубина промерзания 2-3 метра и отопительный сезон почти 8 месяцев. Это понимание, похоже, есть: когда В. Путин указал, что отношения России и Белоруссии "ни в какое сравнение не идут с отношениями Франции с Белоруссией", так и вспомнился Пушкин: "Оставьте нас! Вы не писали сии кровавые скрижали..."
На этом фоне выбор энергетической безопасности в качестве темы "года России в G-8" представляется не просто удачным, но виртуозно точным. В этом ракурсе и российско-украинская газовая перепалка, которую поспешили заклеймить как неуклюжую выходку русского медведя, послужила весьма уместной и назидательной увертюрой. Неслучайно она вызвала раздражение чуткого музыкального уха Европы.
Навязываемая нам дилемма "если не объятия - то конфронтация" - это рудимент "холодной войны". Но и антиамериканизм сегодня - это пустой и бесплодный блеф. Вспомним, что горчаковское "Россия сосредоточивается" в свое время возымело куда большее воздействие, чем "кузькина мать" Никиты Хрущева. Необходимо лишь избавиться от либерального мессианизма, который ультимативно загоняет нас под глобальное управление. К тому же та глобальная структура, которую пытаются выстраивать США, даже после трех демократических бомбардировок - Югославии, Афганистана и Ирака - безнадежно далека от устойчивости. Ее удержание требует разыгрывать все новые региональные конфликты.
Но для сильной, уверенной и спокойной западной политики России необходима, как это ни парадоксально, параллельная сильная азиатская политика.
Подтверждая свое стратегическое партнерство с Западом, России полезно было бы показать, что она прекрасно видит: после многовекового доминирования Запада динамизм мирового развития перемещается в Азию. Бессильные попытки Запада выработать стратегию "сдерживания" объясняются не только количественными показателями. Китай и Индия с людским потенциалом в 2,5 млрд опровергают тезис, будто модернизация и развитие возможны только при тотальной вестернизации, а это уже вызов мировому либеральному проекту.
В этих условиях суверенитет России над ее колоссальными природными ресурсами, прямая зависимость в них партнеров на Западе и растущая заинтересованность в них мощных экономик Азии дает России исторический шанс, который не должен быть упущен. Россия должна восстановить в полной мере свою традиционную многовекторную политику евразийского равновесия.
Основой для такой исторической перспективы является энергетическая стратегия с упором на разведку и освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока. Именно в момент председательства России в "восьмерке" полезно бы продемонстрировать будущую парадигму оценки потенциала, в которой Россия оказывается равновеликой Европе. Для устойчивого развития в ХXI веке обязателен набор факторов, которым давно уже не располагают амбициозный "золотой миллиард": ресурсная самодостаточность; военная мощь, исключающая посягательство на ресурсы; высокий образовательный уровень и полный цикл научных исследований; неперенаселенность, внушительная территория и невысокий уровень потребления. В мире существует только одна такая страна - Россия.
Одновременно, элите пора было бы избавиться от иллюзий интеграции с "мировым цивилизованным сообществом", которое надежно защищает себя наднациональными структурами - ЕС и военно-стратегическими механизмами - НАТО. Самостоятельный исторический проект - это вовсе не игнорирование объективных реалий, не враждебность Западу, но лишь избавление от его менторства.
"Ресурсная" парадигма станет историческим шансом только в том случае, если не сведется к добыче и транспортировке углеводородов, но станет мощным стимулом нефтепереработки, нефтехимии, строительства инфраструктуры и промышленного развития новых полноценных экономических центров. Историческое действие на уровне геоэкономики, стимулирующее выход из демографического упадка, скрепляющее страну и вовлекающее соседей, особенно в Центральной Азии, позволит вместо конфликтов и отчуждения создать пояс притяжения, безопасности и стабильности.
Такой подлинно национальный проект - мощный фактор консолидации российского общества для перехода в 2007-2008 годах от одного политического цикла к другому.
Наталия Нарочницкая, зам. председателя Комитета ГД по международным делам
http://www.izvestia.ru/comment/article3074036
