Когда я переступила порог храма св. блгв. кн. Александра Невского в Красном Селе, настоятель протоиерей Евгений Ефимов благословлял двух солдатиков, пришедших креститься. Батюшка проникновенно говорил: "Вы пришли в храм - это Господь Бог наш постучал в ваши сердца, и вы распахнули их ему навстречу. Учитесь, служите верно России. Женской одежды и украшений не носите, с девицами в портках не дружите. Не забывайте исповедоваться и причащаться. До V века люди причащались почти каждый воскресный день. А во времена Василия Великого причащение даже раздавалось на дом, ибо Плотью и Кровью Христовой питается душа. В причащении - наша сила. Как писал поэт Николай Некрасов:
Взойди - Христос наложит руки
И снимет властию святой
С души оковы, сердца муки
И язвы совести больной.
Солдаты, призадумавшись, ушли, а я попросила батюшку рассказать нашим читателям немного о себе - о жизненном пути, о том, как пришел к вере и стал священником, о друзьях и людях хороших, которых господь посылал ему.
- Я родился, - начал батюшка свой рассказ, - в 1924 году; вот 31 января, если доживу, будет 82 года. Да... Из них 56 лет я отслужил Господу и людям как священник. А родом я из Псковской области, скобарь. Семья наша была верующей. Помню из детства такой случай. Когда утвердилась советская власть, маму в рамках ликбеза заставили в школу ходить. Но однажды задали им выучить стихотворение "Нынче Бога нам не надо, мы без Бога будем жить..." Мама и скажи им: "Я такое стихотворение учить не буду. И в школу вашу больше не пойду". Подруга стала стращать: "Твоего мужа уже посадили, свекра в тюрьму загнали, на север выслали. Тоже хочешь?" Тогда мама пошла в соседнее село к юристу, объясняет, так, мол, и так, что мне будет, если я в школу ходить не стану? Юрист: "Да ничего не будет. Просто неграмотной останетесь". Мама успокоилась и в школу больше ни ногой.
Потом уехали мы в Сланцы, на хутор - разработали землю, пахали, сеяли, скот разводили. Раньше ведь в каждом деревенском доме были коровка, лошадь, овечка, соха, плуг, борона... Советы все забрали, разграбили. И что? Едешь ныне по Псковской области - всюду мерзость запустения: где деревенька была - лесок вырос, кругом поля без конца и краю, а на них - трава. А не разорили бы крестьянства, и сейчас бы хлеба в полях колосились. Город кто кормит? Деревня. Мужик русский, потом пропахший. А теперь покупаем продукты за границей, едим, Бог знает что... А вдохновителем этого развала был - главный бес Ленин. Не знаю, ведаете ли, что как-то в мавзолее прорвало канализацию и труп понесло с нечистотами. Ну, как говорится, по мощам и миро...
Потом, еще до войны, переехали мы в Толмачево под Лугой, где мамины родственники жили. Там церковка была, и я зачастил в нее. Батюшка заприметил меня, пригласил: "Зайди в алтарь, я тебя со своим сыном Толиком познакомлю". Подружились мы, стали вместе в алтаре прислуживать - кадило раздувать и подавать. Так мне это нравилось! Вскоре в Вильнюсе богословские курсы открыли, и о.Геннадий благословил меня и сына своего ехать учиться. К тому времени уж война началась. И вот я уехал, а Толик задержался, хотел попасть на день рождения любимой девушки и выехать следующим рейсом. Но следующего рейса не случилось: поезда перестали ходить, фронт придвинулся. Позже я узнал, что Толик погиб во время взрыва моста через реку Лугу...
А меня Господь спас. И это не единственный случай, когда Господь меня, недостойного, спасал и хранил. Помню, проучившись зиму в Вильнюсе, на каникулы хотел ехать домой, но через фронт невозможно было перейти. Меня пригласил друг к себе в Ригу. Там я тяжело заболел. А надобно сказать, что в Риге очень красивая больница, не раз мимо нее проходил - вокруг здания вились аллеи, засаженные жасмином и белыми, фиолетово-красноватыми сиренями, и сад был прекрасный... как в раю. Но меня привезли в маленькую неказистую больницу на окраине города. И я возроптал: "Я имею право лежать в той, красивой, у меня ведь прописка есть... так нет, завезли в какую-то богадельню. Если бы был Бог, я бы в ту, красивую, попал. Наверное, Бога нет..." Вскоре немцы ушли из Прибалтики, а меня навестила мама моего друга и говорит: "Хорошо, что тебя не положили в городскую больницу, от нее куча кирпичей осталась. Попало несколько бомб... всех больных засыпало". У меня сердце захолонуло, шепчу онемевшими губами: "Господи, прости меня за мой ропот, за маловерие..." Меж тем доктор советовал маме друга: "Везите его домой. Но одного не отправляйте, не доехать ему до Толмачево, не жилец он - очень больное сердце". Но я выжил. А потом в Питере семинария открылась, и я поступил туда, сразу на третий курс.
- Вы вместе с нынешним Патриархом Алексием II учились?
- Да. Он очень хорошо знал эстонский язык и меня учил. Каждый день я должен был несколько слов по-эстонски запомнить. Он хотел, чтобы мы вместе потом поехали служить в Эстонию. Мы хорошо дружили, он у меня и шафером на свадьбе был. И сейчас еще друг друга со всеми праздниками поздравляем...
- А правда, что вы в свое время у Патриарха невесту отбили?
- Ну что вы! Господь с вами! Это он у меня пытался отбить девушку. Пошел с ней в кино, а мне не сказал. Но я узнал и за волосы его оттрепал... я на пять лет старше его. А вообще-то нам не до невест было: учебы много, а хлеба - малый кусочек давали. Но моя мама привозила в семинарию круглый хлеб и немного масла. Мы это богатство между рамами держали, холодильников не было. А как поссоримся, бывало, Алексей к хлебу и маслу не притрагивается. Только подойдет, посмотрит и шепчет мне: "Масло уж пожелтело, а хлеб и не разрезать..." А мое дело было хлеб резать и маслом мазать. Ну я быстро хлеб нарежу и ему масла поболе намажу, он же младше. Но Алексей требовал, чтобы было одинаково, иначе не ел. Хорошо дружили... Я к ним в Таллин не раз приезжал, мама и папа его - тоже священник - как родного меня принимали... Семинарию я закончил с правом поступления в академию вне конкурса. Алексей просил тогда: "Останься, ради Бога!" Я объяснил: "Мама больная, тяжело ей после войны, хлеба нет. Я буду служить на приходе, поддержу ее". И я ушел...
- Сейчас Русь наша не шибко верующая, но все же храмы стоят и люди ходят в них. Нам надо крепко стоять за веру православную, в ней наше спасение. И не слушать всяких баптистов, адвентистов и прочих сектантов, ибо от этих "божиих людей" плачет Господь и радуется-хохочет сатана. Вот, помню, лежал я не так давно в Военно-медицинской академии, что напротив Витебского вокзала, - здоровье уж сдавать стало. Во время очередного обхода врач говорит: "У нас сегодня служба будет, приходите..." Прихожу, а там сектанты какие-то играют, песни поют - и все это службой называется почему-то. Я начальнику клиники выговорил: "Вы знаете, что в этом помещении раньше было? Храм Божий! Смотрите - вот тут иконостас был, а вот тут еще клирос сохранился... А вы сюда бесов допустили. Что, в России православные священники перевелись?" Когда выписался, привез им большую, размером со стол, икону св. блгв. князя Александра Невского. Ее в актовом зале повесили. Отслужили молебен и освятили все палаты и операционные. Теперь там везде иконы - на постах медсестер, в столовой.
Врачей, кто крещен, я просил крестики нательные носить. И вот однажды во время утреннего обхода подходит ко мне врач и вдруг ойкает: "Я сегодня мылся и в ванне крестик забыл". - "Тогда сегодня осмотра не будет, - говорю. - Так что не задерживайтесь, без креста ко мне не подходите". И они надевали кресты, боялись, видят - поп старый, злой... Я пытался объяснить им, что всегда надо быть с Богом: родиться с Богом, жить и умереть с именем Божиим на устах. Как говорил св.Иоанн Кронштадтский: "Утверди, Боже, святую православную веру во веки веков".
- А вот ныне отдельные мусульмане требуют убрать с герба российского православный крест...
- Ну, это уж не впервой мусульмане подмять нас пытаются... Поэтому повторяю: "Русь, храни Православие. В нем твое утверждение". А если сдадимся, крест уберем, сделаемся мусульманами... тут и конец, превратимся в Бог знает кого. Один русский проповедник о.Иннокентий во время отпевания любил говорить: "Гроб бывает лествицей к Небу, а бывает и лествицей в ад". Когда гроб возносит душу в Небесную торжествующую Церковь? Если человек, живя на земле, не забывает, что он странник и временный гость на этой планете; когда он имеет общение с Богом - очищает душу в Таинстве покаяния. Ведь душу ни мылом, ни порошком, ни водкой не очистишь. Надо принимать Святое Тело и Кровь Христа Спасителя, памятуя слова: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во мне, и Я в нем" (Ин.6.56), а "Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни" (Ин.6.53). Нельзя быть мертвецом для будущей жизни, надо сохранить в себе душу живую, жить по заповедям Божиим и верить во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Без Бога - не до порога, а с Богом - за море и дальше...
Вот я уже пожил достаточно, пора умирать, а не хочется зимой, дожить бы до весны, чтобы меня в Сиверскую свезли, где я прослужил 28 лет, там и мама моя, и жена, и другие родственники похоронены. А мне говорят: "Люди и до ста лет живут". Боже упаси! Так долго только закоренелые в грехах могут жить. 75-80 лет - и достаточно. А батюшки тем более грешные - у них и свои грехи, и чужие еще на себя берут... Да и я, бывает, согрешу - то на красивую старушку загляжусь, то еще что-нибудь. Нагрешу, найду пожилого порядочного батюшку - и исповедуюсь. Батюшки ведь тоже всякие бывают - и с гордыней, и изменники...
- А когда вы исповедуетесь, вас священник ругает, отчитывает за что-нибудь?
- Нет, - смеется о.Евгений. - Им стыдно меня ругать, они сами грешные. Без греха один Господь только... А я всем читателям желаю жить в мире, здравии и духовной собранности.
Адрес: 198320, СПб, Красное Село, ул.Шуппа, 10. Тел.741-46-16.
Записала Ирина РУБЦОВА
http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n169/ta006.htm
Взойди - Христос наложит руки
И снимет властию святой
С души оковы, сердца муки
И язвы совести больной.
Солдаты, призадумавшись, ушли, а я попросила батюшку рассказать нашим читателям немного о себе - о жизненном пути, о том, как пришел к вере и стал священником, о друзьях и людях хороших, которых господь посылал ему.
- Я родился, - начал батюшка свой рассказ, - в 1924 году; вот 31 января, если доживу, будет 82 года. Да... Из них 56 лет я отслужил Господу и людям как священник. А родом я из Псковской области, скобарь. Семья наша была верующей. Помню из детства такой случай. Когда утвердилась советская власть, маму в рамках ликбеза заставили в школу ходить. Но однажды задали им выучить стихотворение "Нынче Бога нам не надо, мы без Бога будем жить..." Мама и скажи им: "Я такое стихотворение учить не буду. И в школу вашу больше не пойду". Подруга стала стращать: "Твоего мужа уже посадили, свекра в тюрьму загнали, на север выслали. Тоже хочешь?" Тогда мама пошла в соседнее село к юристу, объясняет, так, мол, и так, что мне будет, если я в школу ходить не стану? Юрист: "Да ничего не будет. Просто неграмотной останетесь". Мама успокоилась и в школу больше ни ногой.
Потом уехали мы в Сланцы, на хутор - разработали землю, пахали, сеяли, скот разводили. Раньше ведь в каждом деревенском доме были коровка, лошадь, овечка, соха, плуг, борона... Советы все забрали, разграбили. И что? Едешь ныне по Псковской области - всюду мерзость запустения: где деревенька была - лесок вырос, кругом поля без конца и краю, а на них - трава. А не разорили бы крестьянства, и сейчас бы хлеба в полях колосились. Город кто кормит? Деревня. Мужик русский, потом пропахший. А теперь покупаем продукты за границей, едим, Бог знает что... А вдохновителем этого развала был - главный бес Ленин. Не знаю, ведаете ли, что как-то в мавзолее прорвало канализацию и труп понесло с нечистотами. Ну, как говорится, по мощам и миро...
Потом, еще до войны, переехали мы в Толмачево под Лугой, где мамины родственники жили. Там церковка была, и я зачастил в нее. Батюшка заприметил меня, пригласил: "Зайди в алтарь, я тебя со своим сыном Толиком познакомлю". Подружились мы, стали вместе в алтаре прислуживать - кадило раздувать и подавать. Так мне это нравилось! Вскоре в Вильнюсе богословские курсы открыли, и о.Геннадий благословил меня и сына своего ехать учиться. К тому времени уж война началась. И вот я уехал, а Толик задержался, хотел попасть на день рождения любимой девушки и выехать следующим рейсом. Но следующего рейса не случилось: поезда перестали ходить, фронт придвинулся. Позже я узнал, что Толик погиб во время взрыва моста через реку Лугу...
А меня Господь спас. И это не единственный случай, когда Господь меня, недостойного, спасал и хранил. Помню, проучившись зиму в Вильнюсе, на каникулы хотел ехать домой, но через фронт невозможно было перейти. Меня пригласил друг к себе в Ригу. Там я тяжело заболел. А надобно сказать, что в Риге очень красивая больница, не раз мимо нее проходил - вокруг здания вились аллеи, засаженные жасмином и белыми, фиолетово-красноватыми сиренями, и сад был прекрасный... как в раю. Но меня привезли в маленькую неказистую больницу на окраине города. И я возроптал: "Я имею право лежать в той, красивой, у меня ведь прописка есть... так нет, завезли в какую-то богадельню. Если бы был Бог, я бы в ту, красивую, попал. Наверное, Бога нет..." Вскоре немцы ушли из Прибалтики, а меня навестила мама моего друга и говорит: "Хорошо, что тебя не положили в городскую больницу, от нее куча кирпичей осталась. Попало несколько бомб... всех больных засыпало". У меня сердце захолонуло, шепчу онемевшими губами: "Господи, прости меня за мой ропот, за маловерие..." Меж тем доктор советовал маме друга: "Везите его домой. Но одного не отправляйте, не доехать ему до Толмачево, не жилец он - очень больное сердце". Но я выжил. А потом в Питере семинария открылась, и я поступил туда, сразу на третий курс.
- Вы вместе с нынешним Патриархом Алексием II учились?
- Да. Он очень хорошо знал эстонский язык и меня учил. Каждый день я должен был несколько слов по-эстонски запомнить. Он хотел, чтобы мы вместе потом поехали служить в Эстонию. Мы хорошо дружили, он у меня и шафером на свадьбе был. И сейчас еще друг друга со всеми праздниками поздравляем...
- А правда, что вы в свое время у Патриарха невесту отбили?
- Ну что вы! Господь с вами! Это он у меня пытался отбить девушку. Пошел с ней в кино, а мне не сказал. Но я узнал и за волосы его оттрепал... я на пять лет старше его. А вообще-то нам не до невест было: учебы много, а хлеба - малый кусочек давали. Но моя мама привозила в семинарию круглый хлеб и немного масла. Мы это богатство между рамами держали, холодильников не было. А как поссоримся, бывало, Алексей к хлебу и маслу не притрагивается. Только подойдет, посмотрит и шепчет мне: "Масло уж пожелтело, а хлеб и не разрезать..." А мое дело было хлеб резать и маслом мазать. Ну я быстро хлеб нарежу и ему масла поболе намажу, он же младше. Но Алексей требовал, чтобы было одинаково, иначе не ел. Хорошо дружили... Я к ним в Таллин не раз приезжал, мама и папа его - тоже священник - как родного меня принимали... Семинарию я закончил с правом поступления в академию вне конкурса. Алексей просил тогда: "Останься, ради Бога!" Я объяснил: "Мама больная, тяжело ей после войны, хлеба нет. Я буду служить на приходе, поддержу ее". И я ушел...
- Сейчас Русь наша не шибко верующая, но все же храмы стоят и люди ходят в них. Нам надо крепко стоять за веру православную, в ней наше спасение. И не слушать всяких баптистов, адвентистов и прочих сектантов, ибо от этих "божиих людей" плачет Господь и радуется-хохочет сатана. Вот, помню, лежал я не так давно в Военно-медицинской академии, что напротив Витебского вокзала, - здоровье уж сдавать стало. Во время очередного обхода врач говорит: "У нас сегодня служба будет, приходите..." Прихожу, а там сектанты какие-то играют, песни поют - и все это службой называется почему-то. Я начальнику клиники выговорил: "Вы знаете, что в этом помещении раньше было? Храм Божий! Смотрите - вот тут иконостас был, а вот тут еще клирос сохранился... А вы сюда бесов допустили. Что, в России православные священники перевелись?" Когда выписался, привез им большую, размером со стол, икону св. блгв. князя Александра Невского. Ее в актовом зале повесили. Отслужили молебен и освятили все палаты и операционные. Теперь там везде иконы - на постах медсестер, в столовой.
Врачей, кто крещен, я просил крестики нательные носить. И вот однажды во время утреннего обхода подходит ко мне врач и вдруг ойкает: "Я сегодня мылся и в ванне крестик забыл". - "Тогда сегодня осмотра не будет, - говорю. - Так что не задерживайтесь, без креста ко мне не подходите". И они надевали кресты, боялись, видят - поп старый, злой... Я пытался объяснить им, что всегда надо быть с Богом: родиться с Богом, жить и умереть с именем Божиим на устах. Как говорил св.Иоанн Кронштадтский: "Утверди, Боже, святую православную веру во веки веков".
- А вот ныне отдельные мусульмане требуют убрать с герба российского православный крест...
- Ну, это уж не впервой мусульмане подмять нас пытаются... Поэтому повторяю: "Русь, храни Православие. В нем твое утверждение". А если сдадимся, крест уберем, сделаемся мусульманами... тут и конец, превратимся в Бог знает кого. Один русский проповедник о.Иннокентий во время отпевания любил говорить: "Гроб бывает лествицей к Небу, а бывает и лествицей в ад". Когда гроб возносит душу в Небесную торжествующую Церковь? Если человек, живя на земле, не забывает, что он странник и временный гость на этой планете; когда он имеет общение с Богом - очищает душу в Таинстве покаяния. Ведь душу ни мылом, ни порошком, ни водкой не очистишь. Надо принимать Святое Тело и Кровь Христа Спасителя, памятуя слова: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во мне, и Я в нем" (Ин.6.56), а "Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни" (Ин.6.53). Нельзя быть мертвецом для будущей жизни, надо сохранить в себе душу живую, жить по заповедям Божиим и верить во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь. Без Бога - не до порога, а с Богом - за море и дальше...
Вот я уже пожил достаточно, пора умирать, а не хочется зимой, дожить бы до весны, чтобы меня в Сиверскую свезли, где я прослужил 28 лет, там и мама моя, и жена, и другие родственники похоронены. А мне говорят: "Люди и до ста лет живут". Боже упаси! Так долго только закоренелые в грехах могут жить. 75-80 лет - и достаточно. А батюшки тем более грешные - у них и свои грехи, и чужие еще на себя берут... Да и я, бывает, согрешу - то на красивую старушку загляжусь, то еще что-нибудь. Нагрешу, найду пожилого порядочного батюшку - и исповедуюсь. Батюшки ведь тоже всякие бывают - и с гордыней, и изменники...
- А когда вы исповедуетесь, вас священник ругает, отчитывает за что-нибудь?
- Нет, - смеется о.Евгений. - Им стыдно меня ругать, они сами грешные. Без греха один Господь только... А я всем читателям желаю жить в мире, здравии и духовной собранности.
Адрес: 198320, СПб, Красное Село, ул.Шуппа, 10. Тел.741-46-16.
Записала Ирина РУБЦОВА
http://www.piter.orthodoxy.ru/pspb/n169/ta006.htm
